Кровоцвет

Я осеклась. Лизетта стояла за спиной Конрада, который с сомнением смотрел на меня. Я подошла к нему, обняла и пылко прижала к себе. Я не знала, плачу я или смеюсь, и мне было все равно. Он обхватил меня ручками и обнял в ответ, и я зарылась лицом в его волосы.

– Он сказал, что ты убила Келлана. Что пыталась навредить маме…

– Я не причинила Келлану никакого вреда. Я бы никогда в жизни не тронула ни Келлана, ни матушку, ни тебя, ни кого бы то ни было. Это все Торис. Все это сделал Торис.

– Аврелия, Лизетта заботилась обо мне.

– Знаю! И она отлично с этим справлялась. Ты только взгляни на себя. Ты так подрос! Матушка будет тобой гордиться.

– Смотри. – Он достал амулет с крылатым конем, который я для него спрятала. – Я его сохранил.

Он собрался вернуть его мне, но я покачала головой.

– Пусть он будет у тебя. Чтобы Эмпирея даровала тебе удачу во всем.

– Я не смогла добраться до Валентина, – задыхаясь, произнесла Лизетта. – Даже близко не подошла. Я старалась весь день. Они перекрыли целый этаж. Не меньше десяти стражников у каждого выхода. Отец запер все двери.

Я попробовала перекроить свои планы в соответствии с этой новой информацией.

– Нам придется совершить своего рода диверсию. Устроить пожар или что-то вроде того. Подождать, пока они все убегут…

– Мы не можем, – сказала она и взяла меня за руку. – Дело не только в этом. Я слышала, как отец разговаривал со стражниками. Ночью они собираются запечатать ворота. Никто не выйдет и никто не войдет. Нам нужно бежать, пока они этого не сделали. – Она подняла голову и посмотрела на замок у себя за спиной. – И пока они не заметили нашего отсутствия. – Она сглотнула. – Я сказала отцу, что мне нездоровится и что мы с Конрадом сегодня пораньше ляжем спать. Я не уверена, что он мне поверил, но не знала, что еще придумать.

Я кивнула.

– Мы выведем вас из города прежде, чем закроются ворота. Как только я пойму, что вы в безопасности, я вернусь за Ксаном. Я найду способ его освободить.

Я первой перелезла через выступ, затем помогла спуститься Конраду. Ботинки Лизетты все еще свешивались с края, когда мы услышали доносящиеся сверху крики.

– Должно быть, они уже догадались, что мы не в постелях, – предположила она, касаясь ногами земли у входа в туннель. – Они устроят за нами погоню.

– Они нас не найдут, – сказала я. – Обещаю. Но ты должна сохранять спокойствие. Ради меня и ради Конрада. Ты сможешь?

Она глубоко вздохнула и кивнула, и мы уже углубились на несколько футов в туннель, когда я вспомнила, что оставила флакон с кровью Основателя под статуей Арен. Я не вспоминала о нем несколько дней.

– Подождите! – сказала я. – Мне придется вернуться. Я кое-что забыла… – Но мой голос перекрыл стук копыт по земле над нашими головами.

– Что бы это ни было, тебе это не понадобится, – сказала Лизетта. – Возвращаться уже слишком поздно.

Она была права. Я ненавидела моменты, когда Лизетта была права. Теперь мне оставалось только доверить Арен присматривать за флаконом.

Я указывала путь. Хлюпая, мы пробирались по красноватой жидкой грязи, собравшейся внутри прохода. Конрад шел рядом со мной, и я осторожно проверяла каждый камень, каждый скользкий поворот. Я слышала мягкий голос Лизетты:

– Все хорошо, маленький принц. Осталось совсем недолго.

Но тем самым она, казалось, надеялась успокоить себя, а не его: он шагал с удовольствием, и я предполагала, что ему происходящее очень нравится.

Когда мы дошли до стены, наши надежды пройти через нее рассыпались в пух и прах. По всему парапету были расставлены стражники, каждый из которых патрулировал отрезок в сто футов. Теперь у нас не было никакой возможности подняться по лестнице. Мы не могли выбраться из-под деревьев и остаться при этом незамеченными. Нам пришлось отступить, бежать, словно крысам, в городской лабиринт улиц.

У основания Лесных Врат собиралась толпа. Теперь, когда их волшебная печать была сломана, их статуи потрескались и раскрошились. Мужчины передвигали обломки камней, расчищая пространство для ворот подъемной решетки, чтобы она опустилась несмотря на разрушения и закрыла ворота. Стражники заталкивали кипящую массу людей обратно в огромный полукруг. Люди кричали и гневно требовали, чтобы им разрешили выйти.

– Что же теперь делать? – спросила Лизетта. – Здесь повсюду стража! Они нас точно заметят. – Она встряхнула головой. – Мой папа так разозлится!

– Они нас не найдут, – сказала я. – Мы отсюда выберемся. Не могли бы вы мне доверять, хоть чуть-чуть? – Я не стала ждать их ответа и вытащила нож. – Дайте мне ваши ладони, – сказала я.

– Что? – воскликнула Лизетта, отшатываясь в сторону. – Нет!

– Не бойся. Конрад, смотри. – Я указала на одного из стражников на стене. – У него за спиной лук и стрелы. Видишь? Подойди поближе. Да, вон там. – Мой брат прищурился. – Лук и стрелы – это оружие. – Я повернула его лицо к себе. – Я – не оружие. Я – человек. Твоя сестра. – Я повернулась к Лизетте. – Твоя подруга. А магия – такая же часть меня, как линии у меня на пальцах или цвет глаз.

Конрад тихо спросил:

– Разве магия не опасна?

– Да, она может быть опасна, точно так же, как может быть опасен нож, стрела и тому подобное. Но я умею ею управлять и не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Понимаешь? Ничего плохого. – Я вознесла к звездам молитву, чтобы они помогли мне сдержать это обещание.

И вот она появилась: робкая улыбка. Он протянул мне ладонь.

Он мне доверял.

Я выглянула из-за угла, чтобы оценить положение Лесных Врат.

– Если мы подойдем к ним с восточной стороны, то сможем пройти вон там, видите?


– Это на самом виду, – сказала Лизетта. – Они нас поймают.

Я взяла нож и провела им тонкую линию в самом центре своих ладоней. В тот же момент я ощутила магию, основывавшуюся на моем страхе перед переходом через стену и моим ликованием от того, что Конрад вложил свою маленькую ладошку в мою руку. Другую руку я протянула Лизетте: – Ну?

Она неохотно сняла перчатку и взяла меня за руку.

– Идите медленно, – сказала я. – Следуйте за мной. И что бы ни случилось, не отпускайте мою руку.

Мы вместе вышли на улицу. Я бормотала заклинание, столько раз выручавшее меня одну, надеясь на то, что оно сработает и для нас троих.

– Nos sunt invisibiles. Мы невидимы. Non est hic nos esse. Нас здесь нет. Sunt invisibiles. Мы невидимы…

Я чувствовала, как моя магия оплетает их своими нитями. Я раскидывала ее направо и налево, сплетая из нее сеть.

– Аврелия, – тихо сказала Лизетта, когда мы невыносимо медленно подходили к воротам.

Мне нельзя было останавливаться. Мы уже вышли из толпы и находились далеко на открытом пространстве.

– Аврелия! – на этот раз очень настойчиво повторила Лизетта. – Смотри!

Мужчины завершили разбор обломков, и решетка стала со скрипом опускаться, а шестеро мужчин с каждой стороны проворачивали ее цепи.

– Нам нужно бежать! – сказала Лизетта.

Я яростно покачала головой, продолжая бормотать заклинание. Я чувствовала, как замедлялся во мне ток крови, как ослабевает магия, по мере того как сворачивается кровь и затягиваются раны. Я знала, что не смогу распространять заклинание на них, если они начнут дергаться или отпустят мои руки. Я ускорила шаг, надеясь добраться до решетки прежде, чем кровотечение полностью остановится и магия испарится. От напряжения на лбу выступили капли пота. Я должна была удерживать их руки. Мне нельзя было расслабляться.

Я обещала Конраду, что не допущу, чтобы с ним что-нибудь случилось.

Мы были совсем рядом, но железные зубья решетки опускались еще быстрее. По моим щекам теперь текли слезы, в глазах щипало, но я продолжала: Sunt invisibiles. Мы невидимы. Non est hic nos esse. Нас здесь нет. Sunt invisibiles. Мы невидимы…

И тут Лизетта отпустила мою руку. Часть заклинания, скрывавшая ее, теперь нависла надо мной и Конрадом. Лизетта, стоя посреди дороги у всех на виду, пронзительно закричала:

– Мои похитители! Они уходят! Остановите их! Остановите!

Она нас предала. Она убедила меня в своей невиновности, обманом вытянула из меня все о моих планах, просто чтобы сдать нас обратно врагу. Все было напрасно.

Но когда я оглянулась и увидела ее в окружении стражников, сбежавшихся на ее крик, я поняла, что она указывает не на нас с Конрадом. Она указывала в другую сторону. Она отказалась от своего шанса получить свободу ради того, чтобы отвлечь их и позволить мне и Конраду сбежать.

Одними губами она произнесла: Уходите! – и мы повиновались. Мы помчались вперед, следя за тем, чтобы наши ладони не разъединялись, и успели, пригнувшись, проскочить под решетками за несколько секунд до того, как их зубья с громким лязгом ударились о землю.





32




Оказавшись на безопасном расстоянии от ворот, я завершила заклинание. Я сомневалась, что смогу использовать его снова. Любой увидевший нас там смог бы с легкостью принять нас за вероятных преследователей. А лагеря по вечерам были особенно многолюдны, под завязку наполненные горожанами, которые, должно быть, выбрались из города до того, как все входы и выходы были перекрыты. Теперь их ждали долгие дороги и бескрайняя Черная Чаща, и они решили на какое-то время устроиться у подножия стены, прежде чем отправиться ее покорять.

Конрад так и не отпустил мою руку, а я все никак не решалась отпустить его, даже чтобы смыть кровь, которая теперь наполовину высохла и была неприятно липкой на ощупь. Я точно не знала, что нам дальше делать. Мы не могли просто войти в лес без карты, без проводника, без плана. У меня больше не было Фалады, чтобы сесть на нее, а в последний раз, когда я видела Арен, она меня едва не уничтожила.

Конрад вцепился в мою юбку.

– Я проголодался, – сказал он. – Здесь плохо пахнет. И я скучаю по Лизетте. Она скоро придет?

Я опустилась перед ним на колени.

– Нет, братец. Не думаю, что она когда-нибудь к нам придет. Она совершила очень храбрый поступок, помогла нам пройти через стену до того, как ворота закрылись. Ты сможешь быть таким же отважным, как она?

– Я уже отважный, Аврелия, – произнес он немного сердито, но все равно обнял меня. Я закрыла глаза и крепко прижала его к себе.

– Где-то там у меня есть друг. Если мы его найдем, он поможет нам спрятаться. Ну а до тех пор нам придется смешаться с толпой. Смотри вниз, не снимай капюшон и всегда слушайся моих указаний. Понял?

Вместо ответа он надел капюшон.

Мы пошли вдоль лагерей путников, достаточно близко от костров, освещавших лица собравшихся вокруг них людей, но на достаточном расстоянии от них, чтобы наши лица оставались в тени. Никто не удостоил нас повторного взгляда. Всем было неуютно и страшно, они стали жертвами обстоятельств, которые не могли предвидеть и изменить которые были не в силах. Но то были везунчики: сколько людей застряло в городе, не успев подготовиться к катастрофе, которая вот-вот произойдет?

Позади нас в отдалении раздались крики: стража прочесывала лагеря. Краем глаза я увидела, что один из них подошел к девушке примерно моего возраста, заставил ее встать на колени и надел на нее наручники. Она плакала. Они сорвали с нее плащ и плюнули на нее, когда поняли, что перед ними не та, кого они искали. Не я.

Мы быстро шли вперед, но ужасная вонь все усиливалась, я подняла голову и увидела призрака давнего друга Теккери, Гилроя, который все еще угрюмо сидел в своей клетке. Ага. Теперь я знала, где мы находимся. Я потянула Конрада за собой к бывшему лагерю Теккери, который теперь занимал мужчина с клочковатыми усами и румяными щеками.

На этот раз Дарвин не заметил, как я пришла. Я прижала свой нож к его спине прежде, чем он успел вскочить на ноги возле огня.