Лазурный берег болота

– Небось у вас есть квартира, машина, работа, вклад в банке?

– Да, – подтвердил Кучеров.

– И все в России? – не утихала домработница.

– Ну, конечно, – кивнул Андрей.

– Родились вы где? – надвигалась на него танком Бровкина.

– В Москве, в районе Марьиной рощи, – пробормотал Кучеров.

– Шикарно, – топнула ногой Надежда, – живете в столице России, деньги тут зарабатываете, жилье, колеса, поди, и дачу имеете?

– В Жаворонках, – кивнул Андрей.

– И какого хрена тогда по-американски болтаешь? – задала вопрос дня Бровкина. – Это ж как надо презирать свою родину, где на свет появился, учился, женился, работаешь, хозяйством обзавелся, чтоб вместо нашенского языка лопотать на американском! У тебя в США что есть? Дом? Бизнес? Счет в банке?

Андрей начал пятиться к двери.

– Ничего нет.

– Во! – хлопнула себя руками по бедрам Бровкина. – Да ты патриот! Все в России получил, а вместо нормальных слов «маленькие хитрости» говоришь «лайхай»! Даже подумать такое неприлично!

– Теперь все так выражаются, – попытался оправдаться Кучеров.

Надежда Васильевна подбоченилась.

– Ирина Леонидовна, вы говорите «лайкфуйк»?

– Нет, впервые это слово услышала, – отрапортовала Рина.

Надя взглянула на меня, я замахала руками.

– Я вообще не в теме!

– Я владею английским, – сказал Иван Никифорович. – Еду по улице, вижу вывеску – «Барбершоп». Там, наверное, бороды продают? А недавно новая сотрудница отдела персонала у меня спросила: «Иван Никифорович, у нас до конца года появятся новые жоб-офферы?» Я опешил, ответил ей: «Подумаю над вашим вопросом». И не обманул, позвонил Коробкову, спросил: «Дима, что за зверь „жоб-оффер“?» Тот рассмеялся:

– Это русско-американский суржик, по-нашенски жоб-оффер – «предложение о работе». Обед у тех, кто так выражается, – бизнес-ланч, марка товара – бренд. Ваня, ты не сердись, пожалей девочку, она больна.

– Чем? – удивился я.

– Американизмом мозга, – вздохнул Дима, – ну, и желанием показаться умной, модной, хорошо владеющей иностранным языком. Печалька, короче.

Иван Никифорович развел руками.

– И я заинтересовался сим диалектом. Вник в него. Ничего сложного. «Афтер кофе брейка хайпну в аккаунте экс вайф, лукну аутсорсинг у брендов и ньюс в сети». Все поняли, о чем речь?

– Нет, – простонали Рина и Бровкина.

– Экие вы несовременные, – усмехнулся мой муж, – даю перевод: во время небольшого перерыва в совещании попью кофе, напишу гадости про свою бывшую жену на ее странице в соцсети, потом посмотрю предложения о найме на временную работу в разных организациях и новости в интернете.

– У меня было подозрение, что кофе брейк просто чашка с напитком, – призналась Рина, – да смутило слово – брейк. Зачем оно?

– Если начальник говорит: «Ребята, давайте прервемся на кофеек, продолжим через полчасика», то он лапоть, а вы все, кто сейчас напитком с сушками наслаждается, ему под стать, – произнес Димон, входя в столовую, – а ежели босс спикает: «Фрэнды, у нас кофе брейк». То вы, кто сейчас кофэ энд драинг вкушаете, все в тренде, а заодно и в бренде.

– Димон! – обрадовалась я. – Ты откуда?

– Из прихожей, – ответил Коробков. – У вас, как всегда, дверь не заперта. Чем заняты?

Я показала на Роки, который по-прежнему изображал из себя статую.

– Не можем снять с него эту конструкцию.

– Почему? – деловито осведомился друг.

– Сначала сработала активация отключения функции включения, а сейчас активировалась активация включения режима отключения, – пробормотал Андрей. – Не понимаю, что случилось. Думаю, что делать.

Димон подошел к бульдожке.

– Умение думать – прекрасное качество.

– Да, – согласился Кучеров, – я гениальный человек.

– Точно, – кивнул Димон, – в плане технических штучек тебе нет равных. А я прост, как веник. В свое время успешно чинил телевизор «Рубин» ударом кулака по корпусу. Нет у меня выдающегося ума, я действую по наитию! Но знаю ряд простых правил. Если крышка у банки не открывается, то она отковыривается. Если не хватает сил нести тяжелую ношу, ее можно дотащить или допинать до нужного места. Если что-то на тебе не расстегивается, то…


Димон схватил Роки и начал трясти его, словно бутылку с густым кефиром. Раздался щелчок, пояс упал.

– …исполни танец живота, и пуговица оторвется, «молния» разойдется, – завершил выступление Димон. – Я дурачок, с умом у меня плохо.

– Ура! – заликовала Рина.

– А где было лекарство, которое следовало впихнуть в Роки? – неожиданно спросила Бровкина.

– В розетке у чайника, – объяснила Ирина Леонидовна, – я вынула его из упаковки, приготовила!

Домработница показала на маленькую тарелочку:

– Так свечка тут и лежит. Ее не вставили в запихиватель, он вхолостую сработал.

И все почему-то посмотрели на меня. Я малодушно решила взвалить вину на свекровь:

– Я полагала, что Рина зарядила конструкцию.

– А я думала, что Танюша все приготовила, – не осталась в долгу Ирина Леонидовна.

– Вот почему мой гениальный пояс не хотел расстегиваться, – завопил Андрей, – он знал: впихивать-то нечего, удивился и завис! Я, как всегда, гений!





Глава тридцать вторая




– Что вы хотите узнать? – испуганно спросила Варвара, не пуская нас дальше просторной прихожей.

Я улыбнулась.

– У вас красивый дом.

Госпожа Берг неожиданно оттаяла.

– Да! Мечта всей нашей жизни. Мы ее осуществили.

Я прислонилась к стене.

– Хорошее место выбрали.

– Отличное! – воскликнула хозяйка дома. – Лучше я не видела.

– Жаль речки рядом нет, – медленно подбиралась я к нужной теме.

– Да зачем она? – отмахнулась Варвара.

– Купаться, рыбу ловить, – ответила я.

– В Подмосковье живем, не на теплом море, – возразила Берг, – но даже в Италии в декабре в воду не полезешь. Купаться в реке у дома можно только в летнее время, да и то не все месяцы. В июне еще холодно, в августе уже зябко. Плюс комары, сырость.

– Рядом с деревней, где вы жили раньше, текла река, – не утихала я.

– Узкая, воробью по колено, – поморщилась Варвара, – всегда ледяная. В ней только дети да мужики с пьяных глаз плескались.

– Никогда не хотели вернуться в места, где прошло ваше детство? – допытывалась я. – Туда, где встретили Бориса?

Варя села на банкетку, обитую бархатом, а я без приглашения устроилась в кресле у противоположной стены.

– Мужчина, который просил поговорить с вами, предложил мне денег за беседу, – увела разговор в сторону хозяйка, – но я не нуждаюсь, поэтому отказалась. Тогда он сказал, что мои ответы на ваши вопросы помогут понять, почему Николай Петрович внезапно умер. Каменев был очень хорошим человеком, он нашей деревне бесплатно газ провел. Ни копейки с народа не взял. Ради памяти благодетеля я согласилась побеседовать. Вы ко мне на кривой козе не подъезжайте, прямо спрашивайте. Хотите узнать, почему мы из нашего села вон подались?

– Да, – кивнула я.

– Мама моя была очень доброй, – неожиданно улыбнулась Варя, – но язык у нее! Она вообще молчать не умела, что в голову взбредет, то и говорила. Со всеми переругалась. Про родную дочь такие подробности выкладывала, что я потом со стыда сгорала. Как-то раз захожу в магазин, прошу продавщицу молоко дать, еще чего-то. А тетя Валя в ответ: «Варька! Ты лучше поголодай денек. При поносе первое дело – не жрать». Я прямо ахнула:

– Кто вам сказал, что у меня нелады с желудком?

– Мамаша твоя забегала, – ответила лавочница. – Я спросила ее из вежливости: «Как Варя, давно ее не видела», Светка объяснила, что ты с горшка слезть не можешь.

Варвара положила ногу на ногу.