Любовь и опасность

– Я никогда не позволяла мужчине запугать меня, будь это даже король, – сладко улыбнулась Адэр.

Роберт все-таки не выдержал и засмеялся.

– Что, братец, нашла коса на камень? Встретил наконец ту, что ни в чем не уступит тебе?

– Почему именно я? Может, это Адэр встретила ровню себе? – хмыкнул Эндрю.

– А вот это еще посмотрим, – парировала Адэр.

К этому времени алтарь уже был установлен. Старого лорда Линбриджа поднесли поближе, чтобы он тоже мог все видеть. Парадный зал наполнился народом, и священник начал мессу. Огоньки свечей мерцали и колебались от дыхания. После окончания службы Адэр и Эндрю встали на колени перед алтарем. Отец Гилберт благословил союз, формально заключенный почти две недели назад, после чего дал знак жениху и невесте подняться и повернуться лицом к собравшимся. Все от души приветствовали новобрачных.

Свечи на алтаре загасили, и слуги поспешили убрать алтарь с высокого стола. Остальные тем временем расставляли раскладные столы и скамейки, до этого времени прислоненные к стенам зала. Вскоре стали разносить еду, корки караваев, полные горячей овсяной каши, подслащенной медом и кусочками яблок и груш, блюда с ветчиной и крутыми яйцами, свежеиспеченный хлеб, горшочки с маслом и медом. Деревянные чаши были наполнены октябрьским элем. На высокий стол подали яйца бенедикт в сливках и марсале, а также печеные яблоки с медом и сливками.

Лорда Линбриджа отнесли к высокому столу и посадили слева от невесты. Говорил он мало, но, судя по бормотанию и громкому чавканью, завтрак ему нравился, Альберт следил, чтобы его кубок не пустел, и Адэр, заметив это, довольно кивнула.

После завтрака лорд Линбридж объявил, что вместе с Робертом сегодня же вернется домой, но Адэр уговорила его немного посидеть у огня. Вскоре Хамфри Линбридж мирно заснул.

– Он очень устал, – покачала головой Адэр. – Вы и ваш дед должны провести ночь в Стентоне, если, разумеется, у вас нет срочных дел. Думаю, вам лучше уехать утром. Далеко ли до вашего дома?

– Несколько часов езды верхом, – ответил Роберт.

– Боже мой, когда же вы поднялись сегодня? – ахнула она, зная, что они приехали еще до рассвета. – Хорошо еще, что ночь была лунной, хотя погода нынче сырая и холодная! Сколько лет вашему деду?

– Говорит, семьдесят три. И мы тронулись в путь в начале третьего ночи.

– Почему он так настаивал на приезде? – выпалила Адэр.

– Посчитал, что вы уже дома. И очень расстроился, что Эндрю отказался от родового имени.

– Так даже лучше, – вмешался граф. – Теперь у деда не останется никаких иллюзий относительно того, что земли Радклиффов можно присоединить к Хиллвью. А ты знаешь, что он всегда зарился на пастбища, принадлежащие Стентону. Теперь он может выбросить эти мысли из головы.

– Я должна сказать кухарке, что наши гости останутся до завтрашнего утра, – объявила Адэр поднимаясь.

– Она прелестна, – заявил Роберт после ее ухода. – Решительна, умна и горда. Видел, как она поставила деда на место? И он ничуть на нее не обижен.

– Я понятия не имел, что это такое – быть женатым, – вдруг сказал Эндрю.

– Ни один мужчина этого не понимает. Сначала, – ухмыльнулся Роберт. – И даже через несколько лет ты все еще сталкиваешься с неожиданными ситуациями. Брак – это игра, в которой правила устанавливает твоя жена. Эти правила постоянно меняются, и все же от тебя ожидают, что ты заранее знаешь каждое. Главное помни, что дом и слуги – в ее власти. И дети тоже, когда они появятся. Остальное – твои владения.

– Думаю, Адэр захочет править и остальным, – вздохнул Эндрю. – Она любит Стентон и предана землям и людям.

– В таком случае будь рядом, пока она не позволит тебе править в одиночку, – мудро посоветовал Роб. – Рано или поздно это обязательно произойдет. Иисусе, Эндрю! Ты граф! Ричард женил тебя на наследнице, которая принесла в приданое титул. Мой брат – граф Стентон! Как легко я это выговариваю! Ты уже овладел ею? Она…

– До прошлой ночи мы были в пути, – перебил его Эндрю. – Возвращались из Миддлема. И я не хотел настаивать, пока церковь не благословила наш союз.

– Значит, сегодня твоя брачная ночь? – заключил Роберт.

– Адэр еще невинна. Я подожду, пока вы с дедом уедете.

– Должно быть, ты неравнодушен к малышке, – заметил Роберт. – Не знал, что ты можешь быть так внимателен к женским чувствам.

– Мне придется жить с ней, Роб, и я предпочитаю мир в доме. Довольно я знал войн на своем веку! – отрезал Эндрю.

Но к его удивлению, сразу же после обеда Адэр извинилась, встала и шепнула ему на ухо:

– Если усну к вашему возвращению, милорд, разбудите меня. Нам еще нужно исполнить наш главный долг перед Стентоном.

Эндрю, скрывая изумление, кивнул. Она зовет его в постель сегодня? Что ж, хороший признак, не так ли? Он воздержался от улыбки.

– Уверена?

– Милорд! – только и сказала Адэр, прежде чем обратиться к деду: – Элсбет сама приготовила вам постель в зале, рядом с очагом. Ночью там будет дежурить слуга – на случай если вам что-то понадобится. Спокойной вам ночи.

Адэр вежливо присела и, повернувшись, покинула зал. Лорд Линбридж проводил ее одобрительным взглядом.

– Пусть она похожа на Джейн, но воли и мужества ей не занимать. Ее матушка была мягкой и послушной девушкой. Будь у нее характер дочери, Джону Радклиффу не так-то просто удалось бы уложить жену в постель короля Эдуарда. Вижу, Эндрю, твоя жена хорошо понимает, что такое долг. Жить с ней вряд ли будет легко, но она станет тебе хорошей женой и хорошей матерью твоим детям. Иди к ней, внук мой. Я горжусь тобой. Твоя служба герцогу принесла тебе хорошую прибыль. – Старик допил вино из кубка и постучал им по дубовому столу, требуя еще эля. – У твоей жены не только хороший стол, но и хорошие погреба, – довольно заметил он.

– Вам будет теплее у огня, милорд, – пробормотал Альберт, и прежде чем лорд Линбридж успел ответить, его кресло снова подняли и отнесли к огромному очагу, в котором пылали целые бревна. При этом старик судорожно сжимал кубок.

– Ее слуги хорошо вышколены, – заметил Роберт. – Тебе повезло, братец, порядок здесь идеальный. Думаешь, Адэр действительно девственна? Молодой Фицтюдор был весьма решительно настроен.

– Он был не пара такой женщине, как Адэр, – с улыбкой пояснил Эндрю. – Она утверждает, что невинна, и я должен ей верить, если будет не доказано обратное. Сегодня я стану обращаться с ней как с девственницей, и меня весьма обрадует, если она окажется таковой. В противном случае ее ложь будет мне крайне неприятна. Придется поразмыслить, в каких еще случаях она говорила неправду.

– Мне Адэр вовсе не кажется хитрой и расчетливой, – заметил Роберт. – Скорее уж прямой и откровенной. У тебя есть причины для подозрений, братец?


Эндрю отрицательно покачал головой.

– Нет, – признался он, вставая. – Доброй ночи, Роб. Увидимся завтра, перед вашим отъездом.

С этими словами он вышел из зала и поднялся на второй этаж, где должна была ждать невеста. Однако перед дверью ее спальни почему-то стояла Элсбет!

– Адэр готова принять меня? – спросил Эндрю.

– Когда вы в последний раз мылись? – неожиданно осведомилась Элсбет.

– Мылся? – удивленно повторил Эндрю. – А в чем дело?

– У моей хозяйки весьма деликатное обоняние, милорд. Она регулярно моется. И велела вам вымыться, прежде чем ляжете в ее постель. Между хозяйскими спальнями есть маленькая комнатка, выгороженная по желанию матушки миледи. Она предназначена специально для купания. Пойдемте, я помогу вам. У вас нет своего слуги, но Альберт подыщет подходящего паренька. Сегодня, однако, я заменю вам слугу и сделаю все, что потребуется, – пообещала Элсбет.

– Но я и сам вполне способен вымыться, – запротестовал Эндрю.

– Миледи приказала, чтобы я вам помогла, – парировала Элсбет тоном, не обещавшим ничего хорошего в случае, если он вздумает с ней спорить. – Идемте, милорд.

Элсбет привела его в маленькую комнату, где стояла огромная дубовая лохань. Эндрю так заинтересовался подающим воду устройством, что не сразу заметил, как Элсбет принялась его раздевать. Он сел, чтобы позволить ей снять с него сапоги, но покраснел, когда она осуждающе прищелкнула языком.

– Вам давно пора иметь новые, милорд. Скажу Альберту, чтобы прислал сапожника. Пусть снимет с вас мерки.

– А как вы опорожняете лохань? – спросил Эндрю, забираясь в воду, но тут же охнул от неожиданности: – Иисусе, женщина! Собралась сварить меня заживо?

– На дне лохани проделана дырка с затычкой, и у нас есть небольшой кожаный рукав, который вставляется в каменный сток у окна, – пояснила Элсбет, после чего поднялась на две ступеньки, приставленные к лохани, и, взяв маленький кувшин, опрокинула содержимое на голову Эндрю. Тот едва не взвыл, но Элсбет не обратила на него внимания и, зачерпнув из горшочка пригоршню мягкого мыла, принялась намыливать темные волосы Эндрю. Сильные пальцы так впивались в кожу, что он едва сдерживал крики боли. Струи воды снова обрушились на его голову, после чего процедура повторилась.

– Вроде бы гнид нету, – довольно пробормотала Элсбет, вручая ему отрез грубой ткани. – Вытирайте, а я вас домою.

– Ты и Фицтюдора купала? – поинтересовался Эндрю.

– У мальчишки был собственный слуга, которого он привез с юга. Я не желала иметь с ними ничего общего. Он просто обливался духами, а вот мылся, наверное, не чаще раза в год. Да они и сами старались держаться в сторонке, когда поняли, что к чему, – хмыкнула Элсбет, принимаясь тереть его спину и плечи.

– И каким же образом они это поняли? – спросил Эндрю.

– Как-то вечером Фицтюдор пробрался в спальню Адэр и попытался взять ее силой. Она огрела его по голове глиняным кувшином. Бедняга свалился как подкошенный, а она позвала Бейста, который вцепился в его обутую в бархатный сапожок ногу и выволок мальчишку за дверь. – Элсбет злорадно засмеялся. – После того случая он обходил ее стороной. Моя госпожа – девственница, если вы именно к этому клоните своими расспросами. Так что обращайтесь с ней помягче.

– Ты уже объяснила ей, что происходит в постели между женщиной и мужчиной?

– Я не имею на это никаких прав. У нее нет матери, и, следовательно, вы, как муж, обязаны вести ее по дороге любви. Ну, вы уже вымыли те части тела, которые неприлично упоминать вслух? Если да, то предоставляю вам вытираться самому. Эта дверь ведет в спальню госпожи, – объяснила она и, присев, пожелала Эндрю спокойной ночи.

Он еще немного посидел в лохани, наслаждаясь теплом, пока не ощутил, что вода стала остывать. Значит, молодой Фицтюдор пытался овладеть Адэр и получил наглядный урок. Что же, мальчишку трудно винить. Адэр – лакомый кусочек. Она утверждает, что девственна. Ее служанка клянется в том же.

Эндрю вздохнул. Девственница. Как, черт возьми, к ней подойти?! Особенно к такой прозаичной особе, как его молодая жена? Он считал, что овладеть ею удастся лишь через несколько дней, в течение которых собирался ублажать ее ласками и поцелуями, все более дерзкими, пока Адэр не будет готова принять его. Но она покинула зал, предварительно прошептав, что им необходимо исполнить долг, и оставив его в полнейшем изумлении. Да, наследник очень нужен Стентону, но Эндрю хотел иметь в постели женщину, которая будет наслаждаться их взаимными ласками не меньше, чем он сам.

Осознав, что окончательно замерз, Эндрю встал, снял с колышка полотенце и принялся вытираться. Потом, как был голый, вошел в спальню жены и захлопнул за собой дверь. В очаге горел огонь, занавеси на окнах были задернуты. Эндрю подошел к кровати, отдернул полог и увидел, что Адэр сидит, подложив под голову подушки. При виде нагого мужа глаза ее широко раскрылись, но она ничего не сказала. Эндрю понял, что и на ней нет одежды: плечи и руки были обнажены, а сама она судорожно прижимала покрывало к груди.

– Нам не обязательно делать это сегодня, – спокойно заметил он. Адэр явно боялась: в фиалковых глазах стоял ужас.

– Обязательно, – прошептала Адэр. – Наутро твой дед непременно потребует предъявить окровавленную простыню, и если мы откажемся, предположит, что я не девственна. А если ты пояснишь, что не овладел мной, назовет трусом перед всеми, кто будет в зале. Я не позволю ему опозорить нас перед жителями Стентона. Над нами будут смеяться. Ложитесь в постель, милорд, пока не простудились.

Адэр откинула покрывало. Эндрю лег рядом и укрыл ее и себя.

– Дай мне руку, – попросил он, и она доверчиво протянула ему руку. – Как ни жаль, Адэр, но ты права. Мой дед привык стоять на своем и запугивать тех, кто послабее. Сегодня твоя решимость и стойкость заслужили невольное уважение деда. И ты прекрасно продумала нашу ситуацию. Не появись сегодня дед, у нас было бы время привыкнуть друг к другу. Но ничего не получилось. Однако позволь мне кое-что предложить: давай просто полежим вместе, пока ты не осмелеешь настолько, чтобы мы смогли стать настоящими мужем и женой. До рассвета у нас полно времени. Нам совсем не обязательно спешить. – Он крепко обнял ее. – Ну вот, моя маленькая женушка. Разве так не лучше?

Его губы скользнули по ее лбу, и аромат левкоя ударил в ноздри.

– Я и сам не ожидал, что женюсь, – признался он. – Мне нечего предложить жене.

Ощущение ее гибкого молодого тела пьянило, но Эндрю отчаянно цеплялся за остатки самообладания. Нельзя позволить похоти взять верх над здравым смыслом. Адэр – его жена, и они будут вместе до конца дней своих.

– Судя по тому, что я только что видела, милорд, у вас есть что предложить, – лукаво хихикнула Адэр. Очевидно, она успела хорошо рассмотреть его, пока он шел к кровати. До него она не видела обнаженных мужчин. И вовсе не требовался большой опыт, чтобы понять, как он хорошо сложен!

– Не знал, что ты так отлично видишь в полумраке! – усмехнулся Эндрю.

– Света было достаточно, чтобы рассмотреть все ваши достоинства, милорд, – заверила Адэр. – Правда, мне не с кем сравнивать. Но, подозреваю, дамы, которых вы удостоили чести, считают их более чем удовлетворительными. Думаю, можно смело сказать, что сегодня в вашей постели девственница. – При последних словах щеки Адэр залились яркой краской.

– Это верно, – согласился Эндрю. – Я потерял девственность в четырнадцать лет и с тех пор знал немало женщин. Но я не так-то легко раздаю свои ласки. Интересно, Адэр, ты всегда так чистосердечна? Я еще не знал женщины, столь прямой и откровенной, как ты.

– Леди Маргарита всегда советовала мне вести себя осторожнее. Говорила, что те, кто меня не знает, могут посчитать наглой и, что еще хуже, распутной. Но я всегда говорю что думаю и никогда не умела играть в принятые при дворе игры. Полагаю, я слишком честна для этого.

Какое неожиданное утешение – прижиматься к этому мускулистому телу. Впервые, с самого детства, Адэр чувствовала себя в безопасности. Кожа у Эндрю была гладкой и хорошо пахла. Интересно, что Элсбет положила в его ванну? Нужно потом не забыть спросить у нее.

– В таком случае почему ты так долго оставалась при дворе? – не задумываясь поинтересовался он.