Любовь и опасность

Мужчины переглянулись, весело подмигивая друг другу.

– Поосторожнее, братец: еще ненароком произнесешь эти ужасные слова! И что тогда будет? – притворно ужаснулся Дункан.

– Все будет сделано, милорд, – улыбнулась Элсбет и поспешила на кухню, где ее ожидали Флора и Гризел. – Завтра свадьба! – объявила она. – Джек, иди сюда.

Сын Флоры вышел из кладовой, где усердно точил ножи.

– Что прикажете, госпожа?

– Завтра с утра пораньше иди в сад Адэр и нарви цветов. Флора, а ты сплети венок для невесты. Мои пальцы уже не годятся для такой работы. Венчаться молодые будут в церкви. Адэр наденет сиреневое платье, так что подбери цветы в тон.

Мальчик кивнул и вернулся к своей работе, а женщины стали готовить свадебный пир. Выглянув из кладовой, мальчик заметил, как они заняты, и отправился в зал убирать со стола, после чего постелил гостям постели. Дункан и Мердок спали на втором этаже замка. Джек заглянул туда и подбросил дров в очаг. Мужчины тем временем пили и играли в кости. Немного понаблюдав за игрой, Джек вернулся на кухню и стал мыть посуду. Его мать и Гризел увлеченно резали овощи и просеивали муку. Элсбет уже месила тесто для хлеба.

Женщины ушли спать, когда все было готово и оставалось только поставить кастрюли и горшки на огонь. Джек согласился присмотреть за готовящимися блюдами, чтобы мать и остальные служанки смогли полюбоваться на стоящую перед алтарем Адэр.

Несмотря на то что был уже конец октября, день выдался ясный и теплый. Мужчинам подали на завтрак овсянку, посыпанную корицей, бекон, свежий хлеб, масло, яйца со сливками, сыром и черным перцем. Заметив Элсбет, идущую через зал с маленьком подносом, лэрд улыбнулся. Сам он постарался не тревожить Адэр и лег очень поздно, а проснулся пораньше, пока она еще спала. Сегодня следует по мере возможности избегать стычек с ней.

Адэр не проснулась, когда в спальню вошла Элсбет. Она поставила поднос на дубовый стол у окна и осторожно встряхнула воспитанницу за плечо.

– Проснись, дитя мое. Сегодня день твоей свадьбы, и посмотри, какое солнце! Это хороший знак.

Адэр с трудом пришла в себя, но наконец все же умудрилась открыть глаза. Ей все еще нездоровилось.

– День свадьбы, – пробормотала она. – Третий муж. Будем надеяться, он продержится дольше остальных.

– Значит, ты смирилась с мыслью о том, что Конал Брюс станет твоим мужем? Вот и прекрасно. Раз ты образумилась, все пойдет как по маслу, даю тебе слово, дитя мое. А теперь поешь немного. Я покормила мужчин, и сейчас мы готовимся к свадебному пиру.

Адэр ответила слабой улыбкой.

– А что я надену?

– То прелестное сиреневое платье, которое мы сшили летом, – жизнерадостно объявила Элсбет. – Джек нарвал цветов, а Флора сплела тебе венок.

Адэр снова заплакала.

– Что это со мной, нянюшка? Я рыдаю, как глупая девчонка, по каждому поводу, – всхлипывала она.

Элсбет отодвинула поднос и обняла Адэр.

– У беременных женщин слишком часто меняется настроение, цыпленочек мой. Они плачут, смеются, радуются, злятся, причем без всякой причины. Это обязательно пройдет. А теперь ешь поскорее.

– Убери овсянку, – попросила Адэр. – Не выношу ее запаха. – Она щедро намазала маслом ломтик хлеба, положила сверху бекон и жадно съела, запивая вином, разбавленным водой. А доев, тут же потянулась ко второму ломтику.

После завтрака Элсбет помогла Адэр умыться над тазиком и надеть платье из мягкой легкой шерсти, с прилегающим лифом, завышенной талией, маленьким квадратным вырезом и длинными узкими рукавами. Подол и вырез были отделаны шелковой лентой более темного оттенка.

– Оно слишком тесное, – пожаловалась Адэр, дергая за платье.

– Где? – всполошилась Элсбет, но тут же убедилась, что груди Адэр за последнее время сильно пополнели. – Стой смирно, – велела она и осторожно выпустила швы под мышками. – Так лучше, цыпленочек?

Адэр глубоко вдохнула, выдохнула и кивнула.

– Будем надеяться, что платье не разлезется до конца дня, – грустно усмехнулась она. – Лэрд – человек ревнивый.

Дверь спальни отворилась, и вошел Конал Брюс.

– Иди вниз, Элсбет. Я сам приведу невесту, когда настанет срок, – сказал он и, шагнув к Адэр, объявил: – Я принес тебе венчальный венок. Вижу, ты еще не уложила волосы. Садись, и я расчешу тебе косу.

Адэр не знала, что ответить. Все уже было сказано… Она безмолвно уселась и протянула Коналу щетку из грушевого дерева, купленную на ярмарке. Лэрд стал медленно водить щеткой по длинным черным прядям. Адэр немного расслабилась и на мгновение прикрыла глаза.

– Какую прическу ты предпочитаешь? – спросил Конал, отложив щетку.

– Как всегда. Одну косу, – коротко ответила Адэр.

– Позволь, я сам их заплету. Я часто видел, как ты это делаешь, и думаю, что справлюсь, – попросил Конал и стал ловко заплетать волосы в толстую косу, перевивая их шелковой лентой. – Дай мне венок, – велел он и осторожно надвинул ей на лоб венок, сплетенный из поздних розовых розочек, лаванды и белого вереска. От венка исходил едва уловимый аромат. – Ну вот, теперь все в порядке и я готов везти тебя к священнику.

Он встал и, подняв Адэр, привлек к себе. Руки ее были холодны как лед. Только сейчас она поняла, что, когда станет женой Конала, госпожа Стентона исчезнет навсегда. Она еще не была готова простить Коналу самоуправство и неспособность признаться в любви, но ведь и в предыдущих браках ее мнение значило очень мало. Впрочем, немногие женщины выходили замуж по своей воле. Ее могли убить в тот день, когда Уилли Дуглас напал на деревню. Могли продать в бордель, где заставили бы спать с десятками мужчин, пока она не умерла бы от истощения или гадких болезней. И ни один хозяин не отпустил бы свою любовницу после года и дня службы. Судьба была к ней добра.

– Я готова идти, – пробормотала Адэр.

Конал повел ее во двор, где посадил в седло могучего жеребца, и сам сел позади, одной рукой обнимая Адэр за талию, а другой придерживая поводья. Они выехали со двора, сопровождаемые членами клана в красных с черным тартанах, развевавшихся на ветру. Впереди скакали принц Джеймс, Патрик Хепберн и братья лэрда. Позади катилась телега с Элсбет, Гризел и Флорой. Дул легкий ветерок, но солнце светило ярко, а небо над ними было безоблачно-синим.

Адэр решила, что есть нечто волнующее в скачке – под синим небом, в такой прекрасный день и в объятиях возлюбленного. И если Конал устроил свадебную процессию, значит, горд предстоящей женитьбой. Он не стыдится своей невесты-англичанки, бывшей к тому же его рабыней, если публично проявил любовь к ней. Любовь?! Да, именно любовь!

Он вправду любит ее! Иначе не стал бы так пышно праздновать свадьбу в присутствии членов клана и женщин! И все же Адэр хотела услышать от него слова любви.


Ничего, придется научить Конала их произносить!

Адэр улыбнулась.

Они перевалили холм и, оказавшись в деревне, остановились перед маленькой каменной церковью. Лэрд спешился и снял невесту с седла. Священник, ожидавший у дверей, благословил их и повел в церковь, уже битком набитую местными жителями. К досаде Элсбети остальных женщин, мест для них уже не осталось. Они нерешительно стояли на пороге, когда смазливая особа неопределенного возраста повела их вперед, где сидящие потеснились и усадили женщин, так что им все было видно.

– Спасибо, мистрис, – поблагодарила Элсбет.

– Агнесс Карр, – поправила незнакомка.

– Элсбет Радклифф, – кивнула, в свою очередь, Элсбет. Она, как и ее спутницы, была наслышана об Агнесс Карр и ее широкой натуре. Очевидно, ее добродушие простиралось до безграничных пределов, и не только там, где речь шла о парнях.

Элсбет дружески улыбнулась Агнесс, прежде чем повернуться лицом к алтарю, где стояли жених и невеста.

Обязанностью принца Джеймса как опекуна Адэр было играть роль посаженого отца и отдавать новобрачную мужу. Элегантно поклонившись Адэр, он поцеловал ее в щеку, вложил ее руку в ладонь Конала Брюса и отступил.

Церемония была короткой, поскольку священник решил не служить мессу: в положении Адэр было трудно выстоять битый час на ногах. Объявив их мужем и женой по закону Господа и Шотландии, священник отступил, и новобрачные, повернувшись, направились к выходу.

– Ну и из-за чего вся эта суматоха? – хмыкнула Агнесс Карр. – Стоит ли поднимать такой шум из-за нескольких слов, которые пробормотал старик в сутане? Правда, она настоящая красавица. И судя по лицу Конала, он женится не только потому, что наградил ее ребеночком! Лэрд влюбился как мальчишка, а я могу поклясться, что до нее он не любил ни одну женщину.

– Она тоже его любит, – вырвалось у Элсбет. Пусть Агнесс порадуется за новобрачных!

– Агнесс, девочка моя! – воскликнул Дункан, обнимая ее за плечи. – Иди и познакомься с нашим почетным гостем.

– Тебе с твоим братцем лучше поскорее вернуться в дом, на свадебный пир, – строго сказала Элсбет. – И захватите с собой принца. Поедем с нами, мистрис Карр, я приглашаю вас на обед. Познакомитесь с принцем в замке.

Ее вызывающий взгляд так и подначивал Дункана возразить, но он только рассмеялся.

– Мы сейчас поедем, Элсбет. Ты свирепый старый дракон, но готовишь как ангел. Я бы и сам женился на тебе, если бы ты только согласилась, – поддел он.

– Не нужен ты мне, ветреник! – фыркнула она. – Такой красавец в два счета довел бы меня до могилы, хотя подобная смерть была бы весьма завидной. – И Элсбет позволила Дункану подсадить себя на телегу, взвизгнув от изумления, когда он ущипнул ее за ягодицу, а сам, смеясь, убежал к брату и принцу.

– Элсбет не хочет, чтобы мы опоздали на свадебный пир, – пояснил он принцу. – Но, зная о вашей порочной натуре, пригласила к столу Агнесс Карр. В замке полно укромных уголков, где вы можете спокойно забавляться с Агнесс. Она прекрасная девушка с большим сердцем, открытым для всех мужчин.

Принц восторженно ухмыльнулся.

– Вижу, девица она грудастая! – отметил он. – С нетерпением жду встречи, Дункан!

Они вернулись в замок, уже готовый к свадебному приему. Элсбет наняла нескольких деревенских женщин, согласившихся помочь с приготовлениями. Спустившись в кухню, она стала командовать не хуже генерала, ведущего людей в битву. Благодаря принцу и Патрику Хепберну сегодня на столе была лососина. Мужчины успели наловить форели и насобирать пресноводных моллюсков – их подали с горчичным соусом. Элсбет потушила в сливках сушеную треску и поджарила на вертеле кабана, который теперь лежал на огромном блюде, с яблоком в пасти, а также приготовила на медленном огне половину бычьей туши, обвалянной в соли. Были также оленина, гусятина, жареные утки в яблочно-грушевом соусе, несколько каплунов, фаршированных хлебом, шалфеем и луком, тушеные салат и шпинат, хлеб, масло и два сорта сыра: мягкий и твердый. На десерт были приготовлены засахаренные фиалки и розовые лепестки, а также марципан. Густое красное вино текло рекой, а для желающих подавали только что сваренный октябрьский эль.

Сытые и довольные гости затеяли танцы под пронзительный вой волынок. Длинную цепь танцующих вел сам жених. Они исполняли танец мечей, ловко лавируя между острыми лезвиями. Тартаны всех цветов радуги развевались при каждом движении.

Под шумок Дункан и принц Джеймс отыскали Агнесс Карр и вместе улизнули из зала.

– Можем подняться в спальню, которую я делю вместе с Мердоком, – великодушно предложил Дункан.

– Присоединишься к нам? – с улыбкой спросил принц, когда они вошли в комнату.

Агнесс Карр растаяла под взглядом принца.

– Конечно, милорд. Я знаю Дункана Армстронга, и если вы его друг, значит, тоже джентльмен, – просияла она и, обвив руками шею принца, прижалась пышной грудью к его груди.

– Мне говорили, что ты женщина добрая и великодушная, и я счастлив, что люди не солгали, – прошептал принц, развязывая и снимая ее юбки, за которыми последовала блузка. Отступив, принц жадно оглядел ее наготу. – Да, Агги… Ты действительно прекрасна, – протянул он, восхищаясь ее полными бедрами и большой грудью. – Дункан, давай наперегонки! – Принц, смеясь, принялся сбрасывать одежду. Вскоре оба остались голыми и повалились на большую кровать, где уже их ждала Агнесс.

– Всем хватит, – пообещала она, засмеявшись, когда они стали мять ее грудь, и вскоре их тела переплелись в ворохе простынь и одеял.

Молодой принц обладал поистине ненасытным аппетитом к женской плоти и очень большим мужским достоинством, посредством которого этот аппетит ненадолго утолялся. Пока Дункан, сжимая бедра Агнесс ногами, играл с мячиками ее грудей, принц ласкал языком ее лоно.

Агнесс давно поднаторела в искусстве обольщения мужчин и постельных играх, но никогда раньше не развлекала двоих одновременно и не знала такого любовника, как молодой принц. Она только беспомощно стонала, когда его язык довел ее до экстаза. Потом принц оседлал Агнесс, и вскоре она уже кричала в голос, когда его огромное копье довело ее до безумия.

У Агнесс даже не было времени опомниться, ибо едва принц, тяжело дыша, откатился от нее, Дункан занял его место и принялся яростно трудиться над пышным телом.

– Молодец, девочка, – шепнул он ей на ухо, пронзая ее едва не насквозь, и ногти Агнесс прошлись по его спине.

Дуглас высоко поднял ее ноги, положил себе на плечи и вошел еще глубже. Агнесс громко вскрикнула, а принц, наблюдавший эту сцену, ощутил, как его плоть снова наливается силой.

Дункан восторженно взвыл, излившись в Агнесс, и едва успел откатиться, как принц почти сразу овладел ею. Никогда ее еще не брали с таким энтузиазмом, столько раз и за столь короткое время. Принц был неутомим и вспахивал ее лоно длинными медленными выпадами, пока Агнесс не стала стонать от удовольствия.

Наконец принц вышел из Агнесс, осыпая комплиментами. Троица немного отдохнула, после чего принц Джеймс был снова готов наслаждаться прелестями Агнесс Карр.

Пока он развлекался, проникнув в ее задний проход, Дункан тихо встал, оделся, покинул комнату и разыскал в зале младшего брата.

– Сегодня мы спим здесь, – объявил он Мердоку. – Я отдал принцу нашу кровать. С ним Агнесс, и они прекрасно проводят время. Теперь он не скажет, что в Клайте его плохо приняли. Парень хоть и ненасытен, но женщину не обидит. Еще ни один мужчина не овладевал Агнесс так яростно, как юный Джеймс Стюарт, да и никто с ним не сравнится. Эту ночь она запомнит надолго.