Логово змея

Этот «Восток-холдинг» был Алямову по барабану. Но информация Гуськова его по-человечески задела. Из нее следовало, что Алямов случайно сунулся туда, где ему нечего было делать. Причем решали, что именно следует делать Алямову, а что – нет не его прямые начальники, а некие личности, которым и на Алямова, и на его любимых и нелюбимых начальников было абсолютно наплевать. Собственно, многим в стране было наплевать точно на то же самое, но эти многие, как правило, в работу Алямова не лезли. Поэтому всякий подобный случай он рассматривал как нанесенную ему лично обиду. Даже, как оскорбление, хотя ответить на него ничем не мог. По крайней мере, в данный момент. Он действительно не знал ничего плохого про «Восток-холдинг» – вообще ничего не знал! – и послал информационный запрос исключительно в силу служебного рефлекса, обязывающего непременно проводить проверку чего бы то ни было, попадающего в поле зрения, какой бы рутинной и необязательной она ни оказалась.

Но сейчас вопрос из рутинного превратился почти в личный, поэтому по пути к себе Алямов заглянул в кабинет Линника и велел ему показать все бумажки по «Восток-холдингу», какими бы никчемными они ни казались с первого взгляда.





* * *


Ночь, которую Глеб и Анна провели в относительном уюте таежной избушки, у Драча и его команды протекала не в пример хуже. Паскудная выпала Драчу ночь, другого слова и не выберешь…

Чертов абориген действительно оказался на месте встречи раньше Драча, поджидал их прямо на пути, усевшись на ствол поваленной ветром лиственницы посреди тайги, с издевательской азиатской ухмылкой на редковолосой роже. Место посадки вертушки он указал правильно, все было бы нормально, кабы не вздувшаяся от дождя река – перебираясь через проток, отделяющий отмель от суши, в сухое время совсем мелкий, они все вымокли до подбородка.

Сушиться было негде и не время, только вылили воду из сапог и поперли на сопку. Вдобавок ко всему Драч выбрал для подъема отнюдь не лучший маршрут. Чтобы спрямить путь, заставил свой отряд полсотни метров чуть не ползком лезть вверх по голым камням. Лишь одолев подъем, он понял свою ошибку: буквально рядом с откосом наверх выходила удобная тропинка, которой, видимо, пользовались местные охотники. В тот момент Драч свирепо оглядел всех своих четверых спутников, но никто из них благоразумно не высказал своего мнения о штурманских способностях командира.

Кроме «рабочих» пропавшей геологической экспедиции Семена и Тихона Драч привез с собой двух бывших спортсменов, одно время крутившихся в «шестерках» у тверских бандитов. Банду ту разогнал РУОП, а оставшихся не у дел шестерок подобрал Драч, формировавший в то время по приказу Шаврова спецгруппу «отморозков». Спортсмены, с точки зрения Драча, пока что представляли собой материал довольно сырой. Мышцы накачаны, башка состоит из одной кости, он взял спортсменов с собой в расчете исключительно на выносливость. Правда, стрелять умели оба. Один – «Авдей» – когда-то был мастером спорта по биатлону Авдеевым, чемпионом какой-то уральской области. Второй – «Ленчик» – хотя и не специализировался в стрелковых видах, но служил в десантных частях и с оружием обращаться тоже умел.

– Очень долго шли! – сказал Донгаров с неодобрением. – Уже ждать устал. Теперь точно не дойдем до избушки к ночи.

– Давай, веди, – буркнул Драч. – Меньше разговоров, больше дела.

– Шеф, а может, в самом деле перекур устроим? – предложил один из «спортсменов» – Ленчик. – Мокрые же все насквозь. Разложим костерок, обсушимся. А с утра по свету и двинем.

Драч собрался было его осечь, но тут опять вмешался Донгаров.

– Он правильно тебе говорит. Ждать лучше здесь. Там, внизу, пойдем через болото. В болоте ночевать будет еще хуже.

Скрепя сердце, Драч вынужден был согласиться. Пока Семен разводил костер, остальные наскоро строили под руководством Донгарова шалаш из лапника. Просушка у них получилась весьма условная: скоро вновь пошел густой дождь, заливший костер. Они залезли в шалаш, устраиваясь на мокрую ночевку. Надо сказать, что шалаш Донгаров сделал качественно. Тут, конечно, было сыро и холодно, как снаружи, но вода сверху почти не текла. Поколебавшись немного, Драч пустил по кругу фляжку с водкой, наказав пить не более одного глотка. Глотки, правда, у его команды получались в полстакана, когда фляжка завершила круг, водки в ней оставалось совсем на донышке.

Но свою задачу алкоголь выполнил, создав на время иллюзию тепла. Драчу даже удалось проспать некоторую часть ночи, хотя, когда Донгаров его разбудил, он почти не чувствовал своего тела и с ругательствами долго прыгал на месте и размахивал руками, восстанавливая гибкость членов. Примерно те же ощущения испытывали и остальные. Перекусив в сухомятку, двинулись цепочкой в тайгу.

– Слышь, бригадир, – спросил у Драча Ленчик, – правда буровят, что этот геолог золотишко нашел?

Несмотря на то, что говорил он негромко, его услышал Авдей и Семен и подошли поближе.

– Вроде того, – неопределенно ответил Драч.

– Зачем же они его заказали? – удивился Ленчик. – Его же сперва поспрашивать нужно: где, чего и все такое.

– Ты его сначала поймай.

– Поймаем, без вопросов! – подхватил разговор Авдей. – Но поспрашивать в самом деле нужно. Потом можно и замочить, только пусть скажет, где голдец лежит.

По правде говоря, Драч и сам склонялся к такому варианту, несмотря на то, что задание Шаврова исчерпывающе формулировалось, как ликвидация геолога. Но просто так проходить мимо лежащего где-то неподалеку богатства Драч не желал.

– Поспрашиваем, – пообещал он. – Обязательно поспрашиваем. Догнать только нужно…

Едва спустились с сопки, попали в болото. Поросшая редким осинником почва отвратительно хлюпала под ногами, промоченный дождем тонкий слой дерна держал плохо, сапоги то и дело пробивали его, проваливаясь и застревая в жидкой грязи. Хорошо еще, что дождя утром не было. Дождя не было, но вместо него над болотом стояло облако гнуса. Даже противомоскитные сетки помогали плохо. Проникая сквозь малейшие щелки, гнус тут же забивался в глаза, уши, нос. Открытые участки кожи зудели от непрерывных укусов, болото казалось бесконечным. Когда они остановились для короткого отдыха на относительно сухом островке, Драч подошел к Донгарову.

– А что, другой дороги не было? – мрачно спросил он.

– Другая дорога есть, – немедленно ответил тот. – Но по ней нельзя идти.

– Это еще почему?

– Та женщина – ульгень, – сказал Донгаров. – Она нас услышит.

– Кто? – переспросил Драч.

– Ульгень, – повторил Донгаров и, насупившись, посмотрел ему в глаза. – Колдунья, по-вашему. Понимаешь?

– Что за бред! – скривился Драч. – Ты, Аким, кончай, на хрен, свои басни. Вот мы по твоей колдунье кружком пройдемся, так она сразу чутье потеряет.

Семен одобрительно заржал, его смех подхватили остальные.

– Женщину трогать нельзя! – обеспокоенно сказал Донгаров. – Ты обещал!..

– Ладно, ладно, – потрепал его по плечу Драч. – Не трогать – значит, не трогать… Долго еще идти?

– Скоро болото кончится. Потом легко идти будет. К полудню дойдем.

Действительно, вскоре они увидели впереди голубую стену леса, настроение у них немного поднялось. Идти по чащобе урмана было ничуть не легче, но здесь хотя бы гнус нападал не столь яростно и надоевшие сетки можно было поднять с лица. Изредка Драч сверял направление движения по компасу. Он не то что не доверял проводнику, но просто не понимал, как тому удается не сбиться с пути при полном отсутствии ориентиров и тускло-сером, затянутом плотными облаками небосводе. Драч был городским жителем и оставался им в душе, несмотря на разнообразную и богатую жизненную практику.


Но Донгаров действительно не сбивался, шел точно по азимуту, словно в теле его был зашит свой собственный компас. В какой-то момент Драч почувствовал, что путь их снова пошел вверх по склону.

– Скоро избушку увидишь, – сказал, оглянувшись, Донгаров. – На сопку залезем, сверху хорошо будет видно.

Не слишком крутой подъем оказался изнурительно долгим. Даже «спортсмены», не упускающие случай похвастать физической кондицией, громко сопели под своими рюкзаками. Что же до Семена и Тихона – они отстали от остальных шагов на тридцать и прилагали отчаянные усилия, чтобы не потерять впереди идущих из виду. Драч тоже изрядно взмок, однако отставать от проводника не желал и упрямо переставлял ноги, глядя Донгарову в спину, исполняясь ненавистью к нему, к тайге, к Шаврову и этой паршивой работе…

Под ногами захрустели мелкие камни. Драч огляделся и увидел, что лес кончился, до вершины рукой подать. Ровная вершина сопки была покрыта реденьким кустарником и в одном месте обрывалась вниз довольно круто. Именно отсюда в отсутствие многометровых сосен, елей и лиственниц открывался обзор на лежащую под ними долину. Драч осторожно присел с Донгаровым на краю обрыва.

– Гляди! – Донгаров протянул руку, но Драч поначалу ничего не увидел, как ни старался.

– Вон конек крыши торчит, – показывал Донгаров. – Дым видишь? Печку топят. Значит, они точно там. Больше некому. Сейчас в тайге чужих людей не бывает. – Он помолчал немного и добавил: – Кроме вас.

Теперь Драч действительно увидел прозрачную синюю полоску дыма над деревьями. Охотничий азарт мгновенно проснулся в нем, заставив позабыть об усталости.

– Давай спускаться! – скомандовал он.





* * *


Что-то не так сегодня было с печкой – видно, давал себя знать дымоход, не чищенный ни разу с того момента, как его сложили. К тому же отсыревшие дрова шипели и решительно отказывались разгораться, дым из-под чугунной дверцы валил в избу, глаза у Глеба покраснели и отчаянно слезились. Чертыхаясь, он снова натесал топориком щепы, вытащил из печи сучья и сложил их наново. Хорошо бы сунуть под самый низ газетку, однако газеты в тайгу не доставляли, надо было обходиться тем, что есть.

Очередная попытка оказалась более удачной. Огонек, зыбко затрепетал на сухой лучинке, потом перебрался на соседние, поджег кусок бересты. Глеб затаил дыхание, осторожно подкладывая щепку за щепкой в занявшийся костерок. Пламя постепенно окрепло, в трубе загудел теплый воздух. Глеб облегченно вздохнул и закрыл чугунную дверцу. Теперь к возвращению Анны печка успеет достаточно прогреться.

Он протирал испачканные сажей пальцы, когда услышал на крыльце ее шаги. Анна вошла в избу и отчего-то тут же бросилась к тусклому окошку. Лицо ее показалось Глебу странно напряженным, словно Анна вслушивалась во что-то ведомое только ей одной.

– Чуть не полчаса возился, – показал Глеб на гудящую пламенем печь.

– Глеб! – тревожно сказала она. – Что-то не так!

– Ты о чем, Анечка? – не понял он.

– Пойдем отсюда, скорее! – она начала торопливо собирать свой мешок. – Мы должны отсюда уйти.

– Почему? Что случилось?

– Не знаю… Потом. Собирайся, Глеб! Сюда кто-то идет, я знаю!

Не понимая, но подчиняясь ее тревоге, он быстро собрал вещи. Анна вышла на крыльцо первой и замерла, прислушиваясь. Глеб тоже старательно вслушивался в таежную тишину, но не уловил ровным счетом ничего тревожного. Все было как обычно, разве что где-то в стороне ближайшей сопки пронзительно стрекотала сорока.

Анна сдернула с плеча винтовку и передернула затвор. Глеб машинально повторил ее действия, дослав патрон в патронник «сайги».

– Пошли! – Анна быстро побежала в противоположную от сорочьего стрекота сторону, Глеб следовал за ней по отчетливому следу в мокрой траве. Миновав участок густого подлеска, остановилась.

– Ты уверена? – осторожно спросил Глеб.

– Не знаю… Да! Я почувствовала. Кто-то идет, нам не нужно с ними встречаться.

Они оба вглядывались сквозь ветки. Дым из трубы избушки уже почти не шел, печка разгорелась как положено, даже в эту минуту Глеб не мог не испытывать по этому поводу удовлетворения.

– Смотри! – пальцы Анны сильно сжали его плечо.

Глеб не сумел бы описать, что именно увидел – просто размытую серую тень, скользнувшую меж деревьев на склоне сопки, лишь одно короткое мгновение. Он продолжал вглядываться и заметил еще одно такое же неясное движение в той стороне. Кто-то действительно спускался к охотничьей избушке.

– Их несколько человек, – шепнула Анна. – Они не хотят, чтобы их заметили. Не знаю, кто это, но встречаться нам с ними не следует. Когда они поймут, что мы ушли, то легко найдут наши следы. Уходим скорее! Им кто-то подсказал, где нас нужно искать. Кто-то в селе…

Конечно же Глеб сразу вспомнил Акима Донгарова, но озвучивать свои подозрения не стал. В конце концов, подумал он, Донгаров не видел, как они уходили, да и не мог знать, куда поведет его Анна.

Несколько десятков метров они шли, низко пригнувшись к земле, тщательно выбирая место, чтобы поставить ногу, не хрустнув сухой ветвью. Когда Анна сочла, что от избушки их уже не услышат, то резко увеличила темп. Свою винтовку она вновь забросила на плечо дулом вниз. Анна шла уверенно, словно стремясь к точно известной цели. Глеб очень надеялся, что так оно и есть. Сейчас из них двоих именно она была лидером, и Глеба это отнюдь не возмущало. В знании тайги и здешних мест сравняться с ней он не мог. Впереди он услышал ровный шум и скоро понял, что они приближаются к какому-то водному потоку…



– Никого! – Драч спрятал пистолет, внимательно осмотрелся.

– Печку водой заливать не стали, значит, скоро придут, – сказал изрядно притомившийся Семен. – Может, они на охоту пошли? Надо здесь подождать.

– А вещи где? – раздраженно спросил Драч. – Что же они на охоту со всем барахлом ходят?

– Тут по-другому нельзя, – обиделся Семен недоверию. – Хоть и не Тверская, но за пожитками нужен глаз. Да ведь никто никогда не знает, как охота сложится, когда возвращаться придется.

– Семен правильно говорит, – поддержал приятеля Тихон. – Тут хоть десять шагов в сторону, а ружья и вещей из рук не выпускай. Придут они, никуда не денутся. Ждать надо.