Логово змея

* * *


Последние две недели он жил на даче – не на той вилле, где принимал для переговоров покойного Ларика, а на своей собственной, оставленной в наследство родителями, что помещалась на шести сотках дачного кооператива. Конечно, с тех пор дача была здорово перестроена. Вернее, построена наново. Старый дощатый домик был снесен и вывезен на свалку, на его месте встал аккуратный кирпичный особнячок – без особых излишеств, но со внутренним гаражом, финской банькой, электроотопительной системой и собственной канализацией. Радзин там бывал, хотя и не слишком часто – просто много времени отнимали дела.

В болезни за ним ухаживала соседка – пожилая, потерявшая мужа женщина, которой Радзин ежемесячно платил за то, чтобы приглядывала за его домом и там жила в зимнее время.

Спокойно болеть Радзину не давали. Четырежды к нему приезжал следователь прокуратуры с командой милицейских оперов, опрашивая Радзина под протокол по поводу гибели двух его ближайших сотрудников.

Скрывать Радзину было совершенно нечего. Он чрезвычайно ценил Шаврова и Власова, и был бесконечно потрясен их гибелью. Он был готов оказать любую мыслимую помощь следствию, чтобы найти убийц, и даже дал указание сотрудникам поместить сообщение в газетах и объявить по телевидению о вознаграждении в сумме двухсот тысяч долларов за информацию, которая приведет к задержанию преступника.

В одно из этих посещений, затесавшийся меж прочих оперов, Алямов спросил Радзина: не известно ли ему случайно что-нибудь еще об одном убийстве – криминального авторитета Ларионова.

Радзин лишь болезненно пожал плечами: этого человка он лично не знает, хотя фамилию его безусловно слышал… Нет, его компания не имеет никаких отношений с криминальными вожаками и, Радзин очень надеется, что так будет и впредь.

Больше Алямов к нему не ездил, чего Радзин совершенно не заметил.

Даже в болезни Радзин держал свои обещания. Заграничный паспорт для Зоечки по его указанию был изготовлен за неделю, Зоечку привезли в ОВИР, чтобы расписаться и получить документ. Вместе с паспортом порученец Радзина вручил ей толстый конверт, в котором лежала запечатанная банковскими ленточками стопка в десять тысяч долларов. Порученец потом сообщил, что Зоечка настойчиво пыталась узнать текущий адрес Радзина, чтобы отблагодарить и помочь превозмочь болезнь, но тот, не моргнув глазом, ответил, что господина Радзина, учитывая его тяжелое состояние, отвезли в частную лечебницу где-то в Северных Альпах.

Порученец – молодой человек, работавший у компании Радзина чуть более полугода, – докладывал все это Радзину лично совершенно ровным и даже чуть монотонным голосом, не подняв взгляда выше положенного, и Радзин, внимательно его выслушав, сделал вывод, что этот юноша имеет очевидные шансы на успех в жизни и достоин скорого продвижения.

Через неделю в домике появилась Юлия. Сиделки Радзина в это время не было. Минут за двадцать до того она предупредила, что зайдет ненадолго на свой участок, и только потом Радзин понял, что ее отсутствие с Юлией было оговорено заранее.

Юлия вошла в его комнату и вначале просто молча села на краю постели. Радзин тоже молчал. Говорить о чем-либо с ней у его не было ни физических, ни душевных сил. Она сидела очень тихо – Радзин даже не мог уловить ее дыхания – а потом вдруг повалилась на постель в изножьи, обхватив сквозь одеяло ноги Радзина и зашептала тихо, но внятно: «Прости! Прости! Я умоляю тебя, прости меня! Я люблю только тебя, я никого никогда не смогу полюбить! Избей меня, если хочешь, но только прости, я сама не понимала, что делаю…»

И еще много и долго в том же духе говорила Юлия. Радзин был совершенно ослаблен болезнью – неудивительно, что он не имел возможности долго сопротивляться. Когда спустя час вернулась сиделка, Юлия, переодевшаяся в домашнее и готовившая ужин, с благодарностью отослала ее обратно. На размер зарплаты сиделки это никак не влияло, и она немедленно удалилась.

В ту ночь Радзин с Юлией спали в одной постели – впервые за последний месяц – хотя близость их обнаженных тел имела лишь геометрический смысл. Вызванная болезнью немощь Радзина помешала близости физической. Они просто разговаривали до утра, пока хватило сил. О чем? Мало ли тем для разговоров в супружеской постели?

Юлия оставалась с ним на даче все время, пока Радзин не превозмог болезнь. Собственно, случилось это уже через два дня. На третий день похудевший Радзин появился в офисе. Правда, ненадолго. Только для того, чтобы раздать указания подчиненным на время своего нового, более продолжительного отсутствия. Он отправлялся с женой в полуторамесячный круиз по европейским столицам. К этому времени прокуратура Радзина беспокоить перестала, да и пресса затихла, переключившись на свежие скандалы.





* * *


Ощущение от мороза после теплого вагона поезда было таким, словно по щекам прошлись наждачной бумагой. Глеб стянул с руки перчатку и, отвернувшись от ветра, с силой растер лицо.

– Щиплет немножко, – весело засмеялась Анна.

Смуглые щеки ее раскраснелись, словно были нарочно украшены косметикой. Она выглядела сейчас совсем юной, и Глеб невольно залюбовался.

– Ну и куда мы сейчас пойдем? – немного ворчливо спросил он.

– К пристани, – сказала она.

– Не знал, что у вас тут ледоколы ходят.

– Ледоколов тут нет, – возразила Анна. – Сейчас по реке уже никто не плавает. В этом году морозы ранние, да сильные, лед на Пелыме не меньше полуметра намерз.

– И как же мы дальше?

– По льду. На «Буранах».


– Значит, договариваться нужно, – озабоченно проговорил Глеб. – Ты точно знаешь, что найдем какого-нибудь чудака, который нас согласится везти в такую даль?

– Отсюда вообще возят, – кивнула Анна, – только не так далеко. А чтобы отвезли в Тангуш мы, конечно, никого не найдем. Только нам этого не нужно.

– Почему? – спросил он машинально.

– На пристани нас уже ждут, – объяснила она. – Наши охотники из Тангуша.

– Слушай, Анна, – сказал Глеб. – Я в твои замечательные способности успел поверить. Но это уж, пожалуй, слишком. Ты хочешь сказать, что своим колдовством их сюда вызвала? Через астральные сферы?

От смеха она захлебнулась морозным воздухом.

– По телефону я их сюда вызвала, – немного отдышавшись, с трудом выговорила она. – Из Москвы перед отъездом звонила. Ты уже забыл, что у паштыка в доме спутниковый телефон есть? Вон, вон! Посмотри! Они нас встречают!

От покрытого инеем здания Андалинского речного порта отделилось несколько фигур, зашагавших навстречу. Они были похожи друг на друга толстыми зимними одеждами, но очень скоро Глеб начал различать их лица. Здесь был Иван, Ыльчин, еще один селянин, имя которого Глеб к своему великому стыду сейчас никак не мог вспомнить; а последним неторопливо шел Сихэрче, неведомо по какой причине решивший проделать этот длинный путь по замерзшей реке, чтобы лично принять участие в церемонии встречи.

– Здорово, Йока! – легко и радостно закричал Иван. – А я самым первым знал, что ты вернешься!

И тогда Глеб почувствовал, что мороз не так уж и силен.



* * *





notes


Примечания




1




Паштык – староста.





2




Ульгени – духи-небожители в религии некоторых алтайских и саянских народов. Бай-Ульгень – верховный дух.