Магическая сделка

— Я напугана… — честно призналась.

— Напрасно. На твоем месте открыто торжествовала бы даже драконица золотых кровей, что уж говорить о… — заканчивать фразу он не стал.

Просто молча ушел, впустив в спальню суетливо засеменивший шкаф, и, уходя, приказал:

— Одевайся. Если ты все еще хочешь в Университет Стихий.

Когда за Черным драконом закрылась дверь, я обессиленно оперлась о стену, к которой, оказывается, благополучно успела приблизиться за время этого тяжелого разговора. И даже не заметила этого.

Из вернувшегося на свое место шкафа вылетел довольный дух и принялся раскладывать на кровати ученическое платье, чулки, белье, мантию, перчатки, шляпку, шпильки, белый кружевной воротничок, бутоньерку из крохотных белых цветов.

Отрешенно проследила за тем, как он суетится, с ужасом осознавая все, что услышала. Безумно потрясло то, что драконы… не едят девственниц, но поистине ввергало в отчаяние другое: «У меня не было женщины с того момента, как ты заставила к себе прикоснуться». Заставила… Я заставила его к себе прикоснуться, следовательно, я и виновата во всем, что с ним происходит… в том, что у него не было других женщин с того момента, как я… заставила.

«Ты довольна? Напрасно. На твоем месте открыто торжествовала бы даже драконица золотых кровей, что уж говорить о…»

О безродной человеческой сироте, каковой я являюсь.

— Одеваться, одеваться, одеваться! — нетерпеливо потребовал дух.

Для Ирэнарна это постыдная связь и постыдное признание в собственной слабости, сделала закономерный вывод я.

Легче от этого не стало. Как, впрочем, и от осознания, что виноватой в своем желании дракон так же считает меня. Не удивлена, мне не привыкать быть без вины виноватой, просто горько очень. Оно, может, и не было бы так, но после воспоминания о том сладком поцелуе, теперь безумно горчило на губах.

— Только платье и мантию, никаких украшений, — тихо сказала я духу.

— А шляпка?! А перчатки?! А пряжка на ботиночки?!

Ни шляпку, ни перчатки я надевать не стала, сверкающую золотую пряжку сняла с ботинок, и так они стали выглядеть обычной добротной обувью.

— Но как же?! Как же?! — продолжал возмущаться дух.

Застегивая ворот мантии, я вышла из комнаты, на пороге все же заставив себя поблагодарить духа. Все же он старался и очень помог, и как бы мне ни было трудно говорить сейчас, слова благодарности все равно сказать следовало.





* * *


Планировка Крепости была проста и понятна, поэтому я без труда нашла лестницу вниз и спустилась на первый этаж, где стоящие у входных дверей стражники указали мне на трапезную, сообщив, что Главнокомандующий там.

— Ничего, я тут подожду, — тихо сказала стражам.

К сожалению, услышали меня не только они.

Тяжелая дверь в столовую распахнулась, и обнаружившийся на пороге Ирэнарн мрачно уведомил:

— Гхарарг приготовил завтрак.

— Я не голодна. — Почему-то говорить было все еще сложно.

Словно горло сжало спазмом, и он никак не отпускал.

— Потрясающе! — раздраженно прокомментировал дракон. — И в чем проблема на этот раз?

Я промолчала, опустив взгляд.

— Знаешь, — в голосе Ирэнарна прозвучало столько ярости, что задрожали мощные стекла витражных окон, — я мог бы тебя в принципе не выпускать из спальни!

— Знаю, — прошептала я.

Дракон развернулся и ушел обратно, хлопнув дверью так, что она сломалась, жалобно повиснув на петлях. И снес ее напрочь, вернувшись через секунду и на ходу надевая черную куртку. Грохот пролетевшей через весь холл и разбившейся о стену двери прозвучал одновременно со вспыхнувшим порталом.

— Мне нужно к маме, забрать плащ, и в Любережь — отдать карту магистру Аттинуру, иначе ребятам не засчитают практическое задание, — торопливо проговорила я.





* * *



В доме бабушки Осаи было шумно. Ходили какие-то драконы, мне не знакомые, во дворе был накрыт стол, слышался гул тревожных разговоров… ровно до нашего появления.

Отойдя от Главнокомандующего, я поклонилась всем присутствующим, выражая уважение и почтение к старшим, подойдя, обняла бабушку Осаи, схватила поднявшуюся мне на встречу бледную маму за руку и молча увела за собой в дом, в пустующую сейчас гостиную. Папа и древний пришли сами, оба остановились, едва зайдя, и вопросительно посмотрели на меня. Хатор нервно мял захваченное с кухни полотенце.

— Я не знала, — с трудом сдерживая слезы, прошептала, виновато глядя на него. — Не предполагала, даже представить не могла. Это было все равно как если бы ты поставил пирог в печь, а из него на тебя набросилось бы что-то.

Папа прикрыл глаза и простонал:

— От тебя не осталось практически ничего. Скелет, обтянутый потемневшей кожей, я…

Договорить ему не дал древний, вставив скептически:

— Ты переживешь, а вот за Миладку я уже не уверен. Дитё, что с тобой?

Ничего не сказав, я молча обняла маму. Камали сжала в объятиях, словно уже догадалась. Хатор подошел и обнял нас двоих.

— А сбежишь ли? — грустно сказал древний.

— Лучше сделать и жалеть, чем даже не попытаться и всю жизнь горевать об упущенной возможности, — едва слышно ответила я.

Папа отпустил и тихо спросил:

— Где тебя искать?

— Я найду. — Асур-Ррат трансформировался в человеческую форму, подойдя, протянул мне цепочку с жемчужинкой: — Гаррат просил передать.

Не «Владыка», а произнесенное вполне дружески «Гаррат». Я улыбнулась, подумав, что, похоже, древний переменил свое мнение о старшем Правящем драконе.

— Не улыбайся мне так, — пробурчал древний.

И внимательно проследил за тем, как я, расстегнув воротник платья, спрятала надетую цепочку в вырез.

— Страж спит, — с явным намеком произнес он.

Я посмотрела на цепочку с ныне действительно закрытой пастью дракона, и глаза у золотого изделия также были закрыты. Секундное сомнение, и я осторожно сняла цепочку — дракон не проснулся. Асур-Ррат молча протянул руку, также молча вложила Стража в его ладонь. Медальон исчез на коже Красного дракона. Камали смотрела на меня полными слез глазами, ничего не спрашивая, папа тоже молчал.

— Прикоснешься к золоту и позовешь, — просто сказал древний.

Я молча кивнула.

Когда выходила из дома бабушки Осаи, набрасывая теплый плащ на плечи, меня никто не проводил. Оно и к лучшему. Я подошла к столу, еще раз обняла бабушку и, не прощаясь, ушла ко все еще стоящему во дворе Черному дракону.

Жаль, мне абсолютно не у кого было спросить, как быстро дракон способен забыть наири, но, учитывая все, что высказал сегодня Ирэнарн… для него будет лучше, если забудет. Для меня тоже.

— Все? — холодно осведомился Главнокомандующий.

Я кивнула.

Вспышка.





* * *


Во дворе Любережского Университета Магии завывала метель. Снег валил не прекращая, ровно до нашего появления — сразу после упал лишь тот, что успел на территорию двора залететь, остальной недовольно задерживался на расстоянии метров трех над землей. Следом разом убрались все сугробы, собственно, со двора, вычистив его до камней, после чего Ирэнарн поинтересовался:

— Мы долго будем здесь стоять?

Я сорвалась с места, не оглядываясь и скорее ощущая, чем слыша, как Черный дракон идет за мной, и даже не поздоровалась с господином Ноштру, который со снегоуборочным совком так и остался стоять у входа, недоумевая, куда делся предполагаемый фронт работ.

В университете шли занятия, поэтому я без труда взбежала по лестнице на второй этаж, прошла по коридору к собственной комнате и замерла на миг — дверь открывали. Во время моего отсутствия дверь открывали.

— Эссашеа, — мягко спустила с ладони поисковое заклинание.

Оно сорвалось сиянием с кончиков пальцев, влетело в замочную скважину и вернулось через минуту, сине-зеленым сиянием оповестив, что опасности нет. И все же дверь я открывала с осторожностью, сначала открыла, затем, постояв несколько секунд, медленно вошла…

Что ж, комнаты у меня больше не было.

И здесь определенно поработал не маг — магистр. Очень серьезная работа. Так, на тонкие пластины были изрезаны стол, стулья, кровать, шкаф, книги. Тонкие, почти прозрачные пластины дерева, упавшие там же, где мебель подверглась воздействию магии.

От моих вещей не осталось ничего в принципе. Сам встроенный в стену шкаф был также изрезан на пластины, как и все здесь, но вещей не было. Ни единой. Ни белья, ни платьев, ни запасной мантии, ни даже сложенной внизу рубашки, которую я собиралась пустить на тряпки для вытирания пыли.