Милая

Пристыженная, я захихикала:

– Не думала, что кто-нибудь поймет.

Тайлер, подойдя к Дженни со спины, обвил ее руками.

– Мы с Уиллом собираемся перекусить.

Уилл уже стоял на улице, я видела, что он бранится и ведет себя как лунатик.

– Скажи, что я прошу у него прощения.

Тайлер изучающе посмотрел на меня.

– Там был исполнительный директор с фирмы звукозаписи, которая пришла послушать, как поет Уилл. Ты знаешь, что он играл для всего города?

– Господи, я чувствую себя ужасно. – И я не лгала. Я все не так поняла. Я подумала, что просто еще одна девушка потеряла от него голову.

– Виновата не только ты, Миа. Уилл должен отрастить хитин и привыкнуть к тому, что люди будут говорить разное. Он отлично справлялся, играя в забегаловках, а когда молва о том, что стоит послушать Уилла Райана, разошлась по округе, он начал выступать под разными именами. Сначала был Уилберс, потом Секретный Агент и в последний раз – Придурок. Каждый раз, когда он привлекал на свою сторону немного поклонников, он менял имя. Он много работает и старается устроить свою жизнь. Я знаю, он действительно принимает все, что ты говоришь, близко к сердцу. Он считает тебя блестящим музыкантом.

– Правда? – промямлила я со вздохом. – Мне так плохо. Пожалуйста, скажи ему, что я прошу у него прощения. – Когда я отошла от них, у меня в горле стоял комок размером с автобус. Я больше не могла смотреть в лицо Тайлеру и Дженни. Я пряталась в глубине кафе до тех пор, пока все не разошлись, а потом заперла дверь и пошла домой спать.

Необходима была искупительная жертва, поэтому на следующий день я купила для Уилла цифровой четырехканальный рекордер и оставила его у него на кровати, приложив записку.

Уилл, я прошу прощения за то, как в последнее время вела себя по отношению к тебе. Ты – один из самых талантливых людей из всех, кого я знаю, и я больше не буду делать тебе гадостей. Пожалуйста, прими этот подарок и продолжай исполнять восхитительную музыку, а еще знай, что здесь – твой дом. Я обещаю считаться с этим.



Позже в тот же день мы с Уиллом столкнулись на улице. Вид у него был беззаботный.

– Привет, соседка! Спасибо за четыре дорожки и милую записку. Это для меня много значит. – Он сгреб меня в охапку, как медведь. – Я хочу помузицировать вместе с тобой в ближайшие дни. У меня есть кое-какие задумки по поводу пары песен.

– С удовольствием, Уилл. – Я чувствовала себя беспричинно счастливой, испытывая невероятное облегчение, и чуть не расплакалась, оттого что он снова стал таким же, как прежде.

– Сегодня вечером я работаю, но завтра мы увидимся на вечеринке. – Он снова обнял меня.

– Хорошо, до встречи. – Когда он отошел, я услышала, что он окликнул Шейл, заметив, что она стоит на улице. Я обернулась, Шейл была одета в роскошное оранжево-красно-черное сари. Она была поразительно, экзотически красива. Уилл побежал к ней. Как-то в кафе я представила Уилла Шейл, но, видя, как он спешит к ней, я подумала, что они, видимо, познакомились ближе. От этого у меня стало тяжело на душе.

Всю субботу мы с Дженни готовили еду и украшали кафе к помолвке. Мы повсюду развесили китайские фонарики и мигающие гирлянды. Потом мы закрыли кафе для публики и вернулись ко мне домой, чтобы подготовиться. Решив пройти по лезвию ножа, я надела очень короткое черное платье-рубашку. Дженни в струящемся белом платье до колен была похожа на ангела. К нам в квартиру зашел Роберт. На нем был типичный для банкира костюм. Он пренебрежительно оглядел мое платье.

– Тебе нравится?

– Да, – сказал он. – Необычно.

– Тогда ладно. Пойдем.

Мы направились в кафе. Там нас уже ждали Марта и Сет, наша подруга из поэтического кружка, пришедшая на вечеринку в качестве диджея. Пока гости не начали прибывать, мы быстренько закончили все приготовления. Я представила всем Роберта, но он, ко всему безразличный, не мог оторваться от своего телефона. Пока шампанское лилось рекой, Сет услаждала нас чудесной джазовой музыкой. Когда пришел Уилл, я увидела, как он пожал руку Роберту, а потом обнял Дженни и Тайлера, после чего направился ко мне.

– Привет, ты просто секси, – сказал он, обнимая меня за плечи.

На нем были черные брюки в тонкую розовую полоску с неизменным ремнем с цепочкой для бумажника и черная рубашка с коротким рукавом. Когда он обнял меня, я глубоко вдохнула его запах.

– Ты тоже, – я робко засмеялась. – Ну, то есть… ты отлично выглядишь.

Отступив на шаг, он с упоением рассматривал меня. Он дотронулся рукой до подола моего платья, и я вздрогнула, когда он схватил ткань пальцами и потянул ее.

– Мне нравится. – Он подмигнул и одарил меня соблазнительной улыбкой. Я засмеялась и покачала головой. Есть нечто, что никогда не меняется… Кому хотелось бы, чтобы это изменилось?

Я увидела, что за нашим разговором наблюдает Роберт. Толкнув локтем Уилла, я в ответ подмигнула ему, потом отошла и встала рядом с Робертом. Мы продолжали общаться, и я заметила, что Дженни и Тайлер выглядят счастливее, чем когда-либо, что привело меня в такое беззаботное настроение, какого у меня давно не было. Я обратила внимание на то, что Уилл, как мне показалось, целый час болтает с Шейл, что вызвало у меня беспокойство, но я решила, что, в конце концов, Уилл способен часами говорить о музыке с кем угодно, а Шейл отлично умеет слушать. В разгар вечеринки Уилл встал на стул, чтобы привлечь всеобщее внимание. Я подскочила, так как стояла прямо рядом с ним.

– Я хотел бы произнести тост за счастливую пару. Дженни, ты сегодня выглядишь изумительно. Не знаю, почему так повезло этому зануде, – сказал он, указывая рукой с бокалом шампанского на Тайлера. – А сейчас, если хотите, молитва о помолвке. Повернувшись ко мне, он добавил: – Никакого подтекста. – Потом откашлялся и продекламировал:

Друг за друга:

Да чаще бьются ваши сердца,

Да сумасброднее поют ваши мысли,

Но, главное,

Да безрассуднее танцуют ваши души

Друг для друга,

Навечно.






Выше подняв бокал, он заключил:

– За Дженни и Тайлера! – Раздались аплодисменты. Когда Уилл слез со стула, я взяла его за руку и прошептала на ухо:

– Это было правда здорово, Уилл.

– Спасибо, детка. – Потом он поцеловал меня в щеку и направился к Дженни и Тайлеру.

Чем громче становилась музыка, тем сильнее напивались мы с Дженни, и, я уверена, все остальные тоже. Сет поставила песню «Live Your Lofe» группы T.I., поэтому я, сделав себе дурацкую (зато смешную) хип-хоповскую прическу, вместе с Дженни станцевала под попурри из 90-х годов, состоявшего из песен «Roger Rabbit», «Sprinkler», «Running Man» и лично мною любимой «Bus Driver». Проследив взглядом за Уиллом, я заметила, что он смеется, глядя на нас, тогда я послала ему воздушный поцелуй, а он подмигнул мне. Что касается Роберта, то он сидел в углу и выглядел так, будто ему до смерти скучно. Трудно было понять, то ли он необщителен, то ли считает, что заводная компания моих друзей его недостойна. Как бы то ни было, я подумала, что, возможно, будет лучше, если эти два мира не буду пересекаться.

Когда вечеринка закончилась, я выпила воды и начала убираться.

– Большое спасибо, Миа. Все прошло замечательно, – сказала Дженни.

Я крепко обняла ее.

– Мне было так классно. Я рада, что ты есть в моей жизни, я полюбила и Тайлера, и я очень рада за вас.

Перед уходом Уилл подошел ко мне.

– Я иду наверх. Вы, ребята, идете?

– Мы собирались сегодня заночевать у Роберта. Ему нужно будет забрать сына рано утром, поэтому…

– Все нормально. Тогда до скорого, – сказал он, обнимая меня.

– Спокойной ночи, Уилл.

Махнув рукой Роберту, он вышел. Я знала, Уилл не обиделся, что я привела с собой Роберта, но я думала, в любом случае надо объясниться.

В такси, когда мы ехали домой к Роберту, он показал себя в истинном свете.

– Ну и компания. Марта – очень странная женщина, Миа.

– Что ты имеешь в виду?

– Она спросила меня, не хочу ли я почистить свои чакры. Что, собственно, это значит?

– Не тупи, Роберт, – сказала я, оскорбленная его замечанием.

– Не тупи? Я тебя умоляю. А Уилл с его слащавым тостом? Что еще за танцующие души? Этому неудачнику следовало бы уделять поменьше времени поэтическим бредням и побольше поиску работы, тогда он перестал бы сидеть на твоей шее.

Сомкнув челюсти, я дышала носом. Я очень долго старалась не обращать внимания на симптомы, но он показал мне свое истинное лицо, и это не могло сойти ему с рук. Стиснув зубы, я высказала ему все:

– Знаешь что, Роберт? Ты со своей квартирой в Верхнем Вест-Сайде, своей докторской степенью по бизнесу и своей должностью вице-президента банка не стоишь и мизинца Уилла. Уилл – добрый, чувствительный, творческий, решительный, и он – мой верный друг. Это гораздо больше, чем то, что я могу сказать о тебе. – Я крикнула таксисту, чтобы он остановил автомобиль.

– Что ты делаешь?

– Между нами все кончено.

Глядя прямо вперед, он произнес:

– Да, потому что ты такая же, как все остальные твои друзья, – самовлюбленные болваны, мнящие себя творческими.

Пора было прибегнуть к тяжелой артиллерии:

– Пошел в задницу, импотент, фашистский говнюк. Я жалею о том, что нельзя вернуть каждую банально и бесцельно проведенную с тобой минуту. Пока! – Сказав это, я выпрыгнула из машины. Такси умчалось прочь, и Роберт ни разу не обернулся.

В половине третьего ночи я оказалась на углу Сорок второй восточной улицы и Второй авеню. Если бы я прошла один квартал на восток, то оказалась бы у здания ООН. Это был увлекательный план, но я решила рассмотреть другие варианты. Пройдя шесть кварталов на юг, я оказалась бы у входа в тоннель, ведущий из Куинса в центр города. Я задумалась о Куинсе. Сложив руки, я прислонилась спиной к фонарному столбу, чувствуя себя маленькой и несчастной. Ну и дерьмо же этот Роберт, что позволил мне в такой час выйти из машины в центре города. Я, не двигаясь с места, стояла и смотрела, как мимо меня пронеслись три такси. Все вокруг меня закружилось на гиперскорости. Я совершенно спокойно стояла на тротуаре, пристально глядя на исчезающие вдали красные габаритные огни. Свет светофора над моей головой со сверхзвуковой скоростью сменился с зеленого на желтый, а потом на красный, все происходило так быстро, что я уже не различала цвета.

Меня окружали небоскребы, отчего я казалась себе ничтожной тенью на тротуаре. Я могла бы раствориться в небытии, и это не имело бы никакого значения. В полуобморочном состоянии я размышляла о том, озадачена ли я больше тем, что моим отношениям с Робертом пришел конец, или тем, что так страстно защищала Уилла, что говорило о глубоком чувстве. Должно быть, прошло не меньше часа, пока дрожь от холода не вывела меня из транса. Спустившись с парапета, я встала навстречу движению. Слава богу, первой же приближающейся машиной оказалось такси. Когда оно, скрипя тормозами, подъехало ко мне, я прыгнула в него и крикнула шоферу:

– Авеню А и Святого Марка!

– Леди, вы чуть не убили себя, – бросил водитель мне в ответ.

– Да, чем не вариант. – Господи, я сходила с ума. Покачав головой, водитель прибавил газу. Там, сидя в безопасной кабине такси, я окончательно потеряла контроль над собой. Всю дорогу домой я рыдала, не в силах остановиться. Когда машина затормозила у дома, я безуспешно попыталась взять себя в руки.

– Леди, вы в порядке?