Милая

Глядя во все глаза,

Я вижу тайну под дождем,

Вижу боль и потери,

Вижу, ты опять сбилась с пути.

Не проводи черты,

Не возводи стены,

Танцуй со мной в этот вечер, красотка,

И не мешай мне молиться.

Я не хочу слышать твоих слез,

Я не хочу убивать твою мечту

И питать твои страхи.

Я никогда не отпущу тебя отсюда,

Пусть дождь очистит мою душу,

Пусть он терзает меня, я исцеляюсь от него.

Мне нужен дождь, мне нужно все.

Не проводи черты,

Не возводи стены,

Танцуй со мной в этот вечер, красотка,

И не мешай мне молиться.





Закрыв глаза и закинув голову к небу, Уилл исполнял эту песню так, словно это было благословение Господа. У меня по щекам текли слезы, которые я лихорадочно смахивала с лица. Когда он наконец открыл глаза, то посмотрел прямо на меня. Думаю, мой вид сильно удивил его. Широко раскрыв глаза, он слегка откинул голову назад. Он не улыбался, он только одними губами произнес: «Привет», и я ответила ему тем же.

Я бросила взгляд на Одри, она смеялась над Дастином, неуклюже взбиравшимся обратно на сцену. Не знаю, хотелось ли мне, чтобы она заметила, как я общаюсь с Уиллом, или же я была рада, что она этого не заметила. Когда исполнялась последняя песня, Дастин играл ложками на микрофоне, и мне пришлось признать, что он – довольно одаренный исполнитель.

После концерта я направилась к сцене, и Одри заметила меня.

– Привет, Миа! Иди сюда. Это моя подруга Кара, она – русская… из России.

По мне, так Одри была слишком резвой, но как я могла жаловаться? Уилл мог бы найти и похуже.

Я протянула ей руку.

– Ого, ты одна из тех самых русских из России? – улыбнулась я. Одри не уловила издевки. – Приятно познакомиться.

Кара с улыбкой пожала мне руку.

– Мы собираемся отвезти Кару в «Сокуров», в Ист-Виллидж. Ты должна поехать с нами, у Фрэнка – лимузин.

У меня в голове мгновенно промелькнули два вопроса: «Что такое «Сокуров»? И откуда она знает Фрэнка?»

Я обдумывала эти вопросы, пока Одри смотрела на меня, словно говоря «Ау?». А потом я почувствовала чье-то дыхание на своей шее.

– Поедем с нами, – до моего слуха донесся низкий и сексуальный голос Уилла.

«Зачем он так ведет себя со мной?» Я повернулась к нему. Его губы были плотно сжаты, и он слегка улыбался, но выражение его глаз мне было знакомо. Это был взгляд того, кто прислушивается к Богу, и от этого взгляда у меня подкосились ноги.

– Господи, Уилл, не дави на нее.

Круто. Одри не зевала. Полагаю, она была спокойна насчет их отношений, потому что уже указывала ему, как себя вести. Дело в том, что Одри не знала Уилла так, как знала его я. Он не давил на меня и не пугал меня, он одним лишь взглядом просил меня, умолял, упрашивал меня поехать с ними.

– Хорошо, – сказала я.

Он подмигнул мне и сверкнул самонадеянной ухмылкой. Вокруг нас стала собираться толпа юных девиц, поэтому мы начали пробираться к двери, где Фрэнк болтал с вышибалой. Хотя Фрэнк был невысокого роста и немного тяжеловат, он все равно выглядел угрожающе, словно его срисовали с героя фильма «Крестный отец». На нем был красивый костюм, он не носил галстука и нигде не показывался без мягкой черной фетровой шляпы. Он не выглядел на свои шестьдесят лет. Я подумала, что его работа требовала не отставать от жизни.


При нашем приближении он протянул мне руку и поцеловал мои пальцы.

– Ах, Миа Уилла.

Я чуть не подавилась.

– Привет, Фрэнк, – я оглянулась на Одри, которая казалась не в себе.

– Давайте скорее, – сказал он, а потом стал подгонять всю компанию к длинному лимузину, ожидавшему за поворотом. Фрэнк, Кара, Одри и Уилл уселись на боковые места за водителем, а мы с Дастином сели меж дверей. Сквозь платья, которые были на Одри и Каре, было видно все, хоть они вроде и не старались закосить под Бритни. Картина, открывавшаяся перед моим взглядом – талантливый менеджер и артист, по сути, зажимающие двух длинноногих секс-бомб в лимузине с черными кожаными сиденьями, в окружении зеркал и голубых огоньков, – заставила меня пожалеть о том, что я не осталась дома. Фрэнк начал говорить с Уиллом о чем-то, что он называл «Большой четверкой», а Одри с Карой, сидя между ними, хихикали. Я повернулась к Дастину после того, как боковым зрением заметила, что он уже, кажется, минут десять пристально смотрит на меня.

– Привет, Дастин, – равнодушно сказала я.

– Миа, – медленно и соблазнительно пробормотал он.

– Ты очень хорошо владеешь ложками, приятель.

На его губах заиграла легкая усмешка.

– Ты еще не знаешь, что я умею делать своей… палочкой.

Дастин был ничего себе парень. Рост где-то пять футов десять дюймов, широкие плечи, светло-каштановые волосы. Челка, в стиле Джастина Бибера свисала на лоб, и он всегда носил бейсболку задом наперед. Я подумала, что в тридцать лет несколько инфантильно так одеваться, но он был не только симпатичным, но и милым, поэтому не раздражал меня.

– Миа, хочешь узнать это сегодня вечером?

Положив руку мне на бедро, он слегка сжал его.

– Заткнись, Дастин, и убери от нее свои грязные руки! – Мне даже не пришло в голову, что Уилл слышит нас.

– Успокойся, Уилл, она не твоя. Она способна ответить сама. – Уилл посмотрел на меня, словно говоря: ну, давай, скажи сама. Изогнув брови, он ожидал, чтобы я что-то сказала. Положив руку поверх ладони Дастина, я медленно убрала ее со своего бедра, ни на секунду не отрывая глаз от Уилла.

Одри, неуместно хихикнув, сказала:

– Здесь становится жарко, – а потом я увидела, как она подмигивает Дастину. Ее реакция была странной, но я решила, что, возможно, она подумала, будто Уилл просто пытается защитить меня от грязных и грубых происков Дастина.

– Остыньте все, мы приехали, – сказал Фрэнк, после чего все мы высадились из лимузина.

«Сокуров» был безвкусным русским баром: круглые кабинки с высокими стенками из красной кожи, сотня разных сортов водки. Кара подпрыгивала от возбуждения, но скоро разочаровалась, поняв, что из настоящих русских в баре не было ни единой души, включая хозяина. Она сказала, что все здесь фальшивка, но водка сносная. Я села в глубине кабинки рядом с Карой и Дастином. Одри, Уилл и Фрэнк сели напротив. Мы с Фрэнком около часа беседовали друг с другом через стол о нью-йоркских студиях звукозаписи. Он рассказывал мне о том, как ему нужны хорошие студийные музыканты, и попросил заняться этим вопросом. Я решила спросить у Шейл и поняла, что у Уилла тоже есть связи. Эта идея взбудоражила меня.

Уголком глаза я могла видеть руку Уилла, обнимающего Одри за плечи. Наклоняясь к ее шее, он что-то нашептывал ей на ухо. Затем я увидела, как он покусывает ей мочку уха и слегка притягивает к себе, прежде чем чмокнуть в губы. Я встала.

– Ладно, думаю, на сегодня мой вечер окончен, – сказала я, улыбаясь. – Весело провести время, ребята.

– Пусть тебя отвезут на лимузине, – сказал Фрэнк.

– Думаю, я прогуляюсь. Отсюда до моей квартиры меньше мили. – Я посмотрела на Уилла, не сводившего с меня глаз.

– Я могу проводить тебя домой, – с ухмылкой предложил Дастин.

– Нет, правда, ребята, все отлично. Здесь всего четыре квартала.

Уилл прищурился, слегка покачивая головой.

Я попрощалась, Фрэнк поцеловал мне руку, а потом я ушла. У меня болели ноги, когда я шла по улице. Я услышала, как кто-то громко окликает меня по имени и, повернувшись, увидела бегущего ко мне трусцой Уилла.

– Миа, подожди!

– Что случилось?

– Ничего не случилось. Я провожу тебя домой.

– Ты не обязан этого делать, Уилл.

– Я знаю. Я хочу проводить тебя. В любом случае я сегодня остаюсь на ночь у Одри, поэтому хотел убедиться, что ты добралась до дома.

Я больно прикусила себе губу изнутри и слабо улыбнулась ему.

– Эй, я слышал, что говорил Фрэнк. Тебе следует серьезно заняться студийной работой.

– Да я этого и хочу, – сказала я.

– Правда? – Он был удивлен и окрылен.

– Определенно, – сказала я, а потом меня пробрала дрожь.