Милашка на вираже

– Куда ты дела экологически чистое белье, созданное почти девятьсот лет назад в урановых рудниках солдатами части ПВО? – осведомился Степан, укрываясь одеялом.

– Унесла тайком в кладовку, – ответила я, – постелила то, которое сама купила.

– Отправила туда, где банки с огурцами? – уточнил муж. – Осторожней их потом открывай.

– Почему? – спросила я.

– Проведут ночь рядом с бельишком, и огурчики начнут петь гимн ракетных войск, обретут способность драться и могут отдубасить того, кто их съесть собрался, – объяснил муж и погасил свет.

– Спокойной ночи, – пробормотала я.

– М-м-м, – ответил Степан и засопел.

Я закрыла глаза, задремала, и тут раздался голос:

– Чья нога?

Сон улетел. Я села и прошептала:

– Степа!

– М-м-м.

– Слышал?

– М-м-м. Что? – пробурчал муж.

– Кто-то спросил: «Чья нога», – еле слышно произнесла я.

– Мои конечности на месте, – хрипло сказал Степан. – А твои?

– Тоже здесь, – заверила я.

– Тогда не о чем беспокоиться. Ложись.

Я нырнула под одеяло. Степа повернулся на другой бок. И тут снова пропищал голос:

– Чей животик?

Теперь мы сели одновременно.

– Ты слышал? – осведомилась я.

– Да, – подтвердил Степан. – Чей живот? Вилка, мне спать хочется. Перестань шутить.

Я возмутилась.

– Считаешь меня сумасшедшей, способной на идиотские поступки?

– Да, – кивнул муж.

Я стукнула его подушкой.

– Чья рука? – осведомился дискант.

Мы замерли.

– Ты сейчас молча колотила меня, – протянул Степан.

– Ты тоже не произнес ни слова, – отметила я. – У людей бывают массовые галлюцинации? Может, мы задеваем пульт телевизора и тот включается?

– Хорошая идея, жаль, у нас в спальне никакой аппаратуры нет, – усмехнулся муж.

– Мобильник? – предположила я. – Случайно активировался, поступил глупый звонок, прикольный, вроде тех, что лают собакой?

Степа встал и надел халат.

– Я всегда выключаю сотовый на ночь.

– И я поступаю так же, – вздохнула я и чихнула.

– Будь здорова, как корова, – пожелал голосок.


– Спасибо, – машинально ответила я и спохватилась: – Он опять говорит!

Степан зажег верхний свет.

– Двум людям одно и то же казаться не может. В спальне кто-то есть. Надо его найти.

Я обвела взглядом комнату.

– Места много. Но постороннему тут не спрятаться. Диван, два кресла, кровать, небольшой столик. Где можно затаиться?

Муж показал на небольшую дверь в стене.

– Классика жанра. Шкаф.

Я быстро распахнула створку.

– Во-первых, у нас гардеробная, а во-вторых, зачем кому-то туда залезать, а потом произносить дурацкие фразы? Еще ванная есть.

– Надо все осмотреть, – ажитировался супруг.

Через пятнадцать минут мы сели в кресла.

– Ничего, – вздохнула я.

– Ничего, – согласился Степан. – У меня есть идея! Чихни! Может, некто опять тебе коровьего здоровья пожелает.

– Не умею чихать по заказу, – возразила я.

– Изобрази! – потребовал муж.

– Апчхи, – сказала я.

Степан остался недоволен.

– Неубедительно, представь, что у тебя в носу шевелится перышко.

– У меня в носу нет перьев! – возмутилась я. – Сам чихай!

– А-а-апчхи! – закричал Степа.

Мы замерли.

– Ты тоже плохо справился с задачей, – ухмыльнулась я.

– Давай ляжем, – предложил Степан и перебрался на кровать.

Я устроилась рядом, муж выключил свет и повернулся на бок.

– Где голова? – разнеслось по комнате.

Нас подбросило на матрасе.

Я нажала на выключатель.

– Я всегда смеялась над теми, кто рассказывал о встрече с привидениями, но сейчас начинаю верить в существование мира духов.

– Согласно эзотерической литературе, призраки обитают в старинных домах. Как правило, это неупокоенные души, – медленно заговорил Степа, – первая женщина, которую я вытаскивал с зоны, попала туда по ложному обвинению в убийстве невестки. Свекровь не отрицала, что терпеть не могла молодую женщину, подозревала ее в измене сыну. Она старательно капала ему на мозг, объясняла:

– Супруга тебя не любит, вышла замуж из меркантильных соображений.

Но бизнесмен только отмахивался от маменьки. А потом классика жанра! Невестка поела грибочков, которые свекровь приготовила, легла спать и не проснулась. Полиции просто ничего делать не пришлось. На плите осталась немытая сковородка. Лисичек с луком в ней не было, но следы их присутствовали. Муж находился в командировке. У свекрови аллергия на любые грибы. «Вкуснятиной» угостилась только невестка. Вдовец в зале суда налетел на мать с обвинением:

– Как ты могла? Убила мою любимую!

Мамаша ударилась в истерику:

– Не виновата я.

Но картина сложилась ясная. И в результате десять лет на зоне!

А потом – мистика. Ко мне обратилась, не поверишь, прокурор, та, что на процессе потребовала максимальный срок для свекрови-убийцы. Обвинительницу трясло в истерике. До сих пор помню, ее звали Наина. Она рассказала идиотскую историю. Женщина живет в Подмосковье в собственном доме. В селе тихо, переехала прокурор туда недавно, никто из местных понятия не имеет, кем новая жиличка работает. Наина распустила слух, что она репетитор вьетнамского языка.

– Отлично придумала, – засмеялась я, – навряд ли кто из соседей попросит ее помочь ребенку. А к обвинителю могут и не очень хорошо отнестись.

– Через некоторое время после суда над свекровью ночью в окно спальни Наины заглянуло привидение, – продолжал Степа, – та самая убитая невестка. Прокурор услышала шепот, проснулась, увидела белую фигуру с лицом, прикрытым вуалью, та сказала: