Милашка на вираже

Красавица юркнула за руль и умчалась. Аэлиту охватила свинцовая, черная зависть. Ей так захотелось очутиться на месте этой девчонки, иметь свои колеса, шубку, жить где-нибудь в районе Арбата в просторной квартире с ванной, туалетом, не знать станций метро. И, наверное, в кармане у той, что «зарулила впервые в попу мира», лежит толстый кошелек. Аэлита же опоздала на вонючий автобус, не знает, как добраться до своего сарая, в котором из еды есть только полбатона и дешевый чай. Ну почему жизнь так несправедлива?

По щекам Кробченкиной потекли слезы, и тут к ней подошла незнакомая женщина.

– Хорош реветь, тебе куда?





Глава тридцать девятая




– В Товарово, – всхлипнула Аэлита.

– Разве там кто-то живет? – удивилась тетка. – Думала, никого уже нет. Я тоже на автобус не попала. Мне в Колыбино, на десять километров дальше, чем тебе. Вон там стоит пара, им в Алякино. Нас уже трое. Если ты согласишься стать четвертой, возьмем такси. Цену на всех раскидаем, учтем километраж. Ну? Согласна?

Аэлита молчала.

– Последний автобус укатил, – уговаривала ее тетка, – не так уж и дорого получится. Или ты тут ночевать собираешься?

– Нет, – прошептала Кробченкина и зарыдала, – денег не дали, зарплату задержали. А шоферы автобуса меня знают, могут за так довезти.

Женщина отошла. Сквозь непрерывные слезы девушка видела, что компания из трех человек поймала такси и стала усаживаться. Аэлита вытерла лицо рукавом. Делать нечего, надо вернуться к подземке, поискать подъезд без домофона и там провести ночь на подоконнике. На улице ноябрь, холодно, ветрено, а на ней куртка на тонком синтепоне, не теплая, уютная шубка, как на обладательнице красивой иномарки. И сапожки не по погоде, тонкие, на скользкой подошве. От слез легче не станет.

Аэлита шмыгнула носом и побрела к метро. Ей пришла в голову идея посидеть там в вестибюле до закрытия.

– Эй, стой! – закричал знакомый голос.

Кробченкина оглянулась и увидела, что такси пока не уехало, дверца открыта, возле нее стоит женщина, которая предлагала ей поехать с компанией, и машет рукой.

– Иди сюда! – позвала она.

Девушка приблизилась к машине.

– Садись, – скомандовала незнакомка, – доедешь до Товарова.

– Денег нет, – прошептала Аэлита.

– Лезь, – пробасил из салона мужской голос.

– У меня денег нет, – опять пролепетала Аэлита.

– Уже слышали, – пробурчал невидимый собеседник, – за так довезем. Уж не сволочи позорные, не кинем девку одну ночью.

Не веря своему счастью, Аэлита села в машину.

Когда шофер притормозил у поворота на Товарово, мужчина предупредил:

– Прямо до дома не доставим, дальше пойдешь пешком.

– Конечно, конечно, – закивала Кробченкина, – всегда тут из автобуса выхожу.

Она вылезла из салона, такси помчалось дальше, Аэлита поспешила домой. Ей так хотелось после всех треволнений как можно быстрее очутиться пусть в убогих, но родных стенах, что она побежала со всей возможной скоростью.

Стоял ноябрь, пятнадцатое число. Вечером сильно подморозило, дорога резко шла под уклон. На ногах у Аэлиты были старые дешевые сапожки на каблуке. Чтобы не поскользнуться, надо было наклеить на подошву профилактику. Но у Аэлиты на сей изыск не нашлось денег. Как правило, она ходила аккуратно, но сегодня был нервный день, поэтому Кробченкина, забыв об осторожности, просто полетела в сторону своей избушки. В какой-то момент ее ноги разъехались. Чтобы не упасть, Аэлита замахала руками, но это ее не спасло. Она упала, ее потащило по льду. Бедняжка ехала, словно на санках, уцепиться за что-либо было невозможно. В конце концов дорога сделала крутой поворот. По инерции Аэлиту выкинуло на противоположную сторону шоссе и сбросило в глубокий кювет. Несчастная больно ударилась обо что-то головой и провалилась в темноту.

Сознание вернулось к Аэлите так же внезапно, как и покинуло ее. Кробченкина услышала голоса.

– Иди на шоссе, – велел мужской голос.

– Ты один не справишься, – возразил женский.

– Хорош спорить, – рассердился бас.

Первым желанием Аэлиты было позвать на помощь, но она замерзла так, что не могла крикнуть. Через несколько секунд пришел страх. Что там на дороге? Почему люди оказались на шоссейке, которая ведет в заброшенное место? Они заблудились? Или задумали плохое? Аэлита попыталась встать и чуть не заорала от боли, у нее адски болела нога. Кое-как она подползла к краю кювета и осторожно высунулась. Перед ее глазами предстала такая картина.

В кювете лежит роскошная иномарка с открытым багажником. Мужчина в черной куртке с капюшоном вытаскивает из отсека для вещей два здоровенных куля защитного цвета.

– Сава, осторожней, – попросила шикарно одетая дама, которая находилась чуть поодаль.

– Все будет хорошо, не переживай, – откликнулся спутник.


Потом он вынул из кармана нож, разрезал один мешок и вытряхнул его содержимое в салон.

– Осторожней, – повторила незнакомка, закрыв лицо руками, – какая гадость.

– Это не гадость, а ампутированные у больных людей части тела, – возразил Сава, – мужские, женские.

Аэлита чуть снова не потеряла сознание. А пара продолжала беседу.

– Боже, где ты взял этот ужас? – простонала женщина. – Зачем этот кошмар?

– Бабахнет знатно, – пообещал бас, – думаю, тщательно изучать, что здесь случилось, не будут. Твой муж не станет платить ментам за особое рвение. Он тебя определенно решил убить. И меня заодно, потому что догадался о наших отношениях. Умный он, хитрый, да и я не дурак.

Аэлита залпом допила компот.

– Много времени прошло, точно весь их разговор не помню. Но смысл никогда не забуду. Представить не могла, что люди на такое способны. Водителя женщина называла Савой, а он ее Настей. Они были любовниками, у дамы муж богатый. Ну не дура ли она – от обеспеченного к нищему водителю уходить? Я бы никогда так не поступила. Супруг просек, что его обманывают, а Сава с Настей решили сбежать, подстроить аварию. Они купили на складе какие-то взрывчатые вещества, приехали на поворот в Товарово, он очень опасный, и там устроили спектакль. Сава купил у санитара…

Аэлиту передернуло.

– Людям иногда удаляют руки-ноги, еще чего-то, типа печени. Фу, брр. Вот эти части приобрел шофер. Высыпал их в салон, велел Анастасии отойти, но на шоссе не соваться.





Глава сороковая




Аэлита снова передернулась.

– Он спутнице объяснил, что бабахнет не по-детски, велел не нервничать, предупредил: по бетонке им примерно километр шагать до места, где он спрятал другой автомобиль. Успокоил даму:

– Сейчас будет взрыв, мы «погибнем». А как «покойникам» потом смыться? На других колесах! Не нервничай. Все будет тип-топ. Антислед не потеряла?

Аэлита пожала плечами.

– Слово странное, вот я и запомнила. Анастасия подняла ногу, я увидела, что на нижнюю часть ее сапога надето что-то вроде мешка, снизу к нему приделан кусок вроде как от сетки-рабицы. Четко рассмотреть не смогла. Стояла ночь, на небе ярко светила луна, у джипа горели фары. Но точно сказать, что у нее такое было, не могу. Мешок с подошвой-сеткой, вот что я разглядела! Мужик поцеловал Анастасию, приказал идти к шоссе, сесть в овраге, принять позу эмбриона. Голова в коленях, руками макушку обхватить. Успокоил, что до нее ничего не долетит, но лучше обезопаситься.

Я, затаив дыхание, слушала Аэлиту, а та продолжала рассказ.

Дама поспешила к бетонке. Сава ушел в сторону Товарова. Вскоре раздался рев мотора, и на дороге показалась битая-перебитая старая машина. Она неожиданно быстро домчалась до места, где в кювете лежала иномарка, и резко затормозила. «Жигули» закрутило, понесло, но они остановились. Сава вылез из-за руля и спустился к дорогому седану. Что он там делал, Аэлита не видела. Дальнейшие события разворачивались с крейсерской скоростью. Мужчина выскочил из кювета, в одной руке он держал номер от машины, второй содрал с ног такие же мешки, как у женщины. Потом он забросил жестянку с цифрами в канаву, где затаилась Аэлита, чуть не попал в нее и бросился бежать по обочине к бетонке, держа странные «ботинки». Кробченкина поняла: сейчас случится нечто ужасное – и, забыв про больную ногу, помчалась по кювету к дому. Когда она вынеслась на дорожку, которая вела к заводу, раздался взрыв!

Аэлита пригнулась, закрыла голову руками и полетела к своей хатке. На пороге избы девушка обернулась и увидела, что над узкой дорогой поднимается пламя. Как и обещал Сава, бабахнуло знатно…

Аэлита замолчала.

– Ну и приключение, – выдохнула я, – представляю, как вы перепугались. Наверное, оперативники приехали?

Аэлита пожала плечами.

– Возможно. Я никого не видела.

– Неужели никто из тех, кто прибыл на место происшествия, к вам не зашел? – поразилась я.

Кробченкина взяла с блюда последнее пирожное.

– Я уезжаю рано утром. На следующий день побоялась идти мимо места взрыва. Вдруг там еще чего случится. Пробежала лесом до Фиркина, неближний путь, встала пораньше, чтобы успеть на первый автобус. Когда домой на последней маршрутке вернулась, никаких машин в овраге не было, только грязь повсюду. Я поняла: менты прикатывали. Может, кто и ходил в Товарово, да никого не нашел. Дом мой снаружи нежилым выглядел.

– Выглядел? – повторила я. – Вы же сказали, что живете там!

– Уехала, – пожала плечами Аэлита, – сняла неподалеку отсюда комнатку в коммуналке.

Я вынула кошелек, достала деньги и протянула их собеседнице.

– Наверное, не стоит спрашивать, почему вы не пошли в милицию с рассказом о том, что видели.

– Я что, похожа на дуру? – улыбнулась Аэлита.

– Вовсе нет, – ответила я, – поэтому полагаю, что держали язык за зубами. Но почему сообщили правду Чернову?

Аэлита ответила:

– Он мне большие деньги предложил. Тихий, симпатичный мужчина. А вы приятная женщина и тоже щедро заплатили за беседу. Еще и угостили. Всегда ценю хорошее к себе отношение.