Мотив для опасений

***


После того, как Рамирес убрал свои коробки в угол спальни и они съели несколько кусочков пиццы, Роуз задала вопрос, от которого они пытались уклониться. Эйвери была уверена, что она не хотела никого задевать, но тема была слишком щепитильной.

– Итак, – начала она с улыбкой, – могу ли я осмелиться и спросить, что все это означает? То, что вы решились жить вместе, большой шаг. Что нас ждет впереди?

Эйвери с Рамиресом слегка напряженно переглянулись, но затем улыбнулись.

– Думаю, нам сначала самим стоит обсудить это перед тем, как делиться с другими, –ответила Блэк.

– Мам, давай смотреть правде в глаза, ты не становишься моложе. Лучше понять это, пока не стало слишком поздно.

Рамирес издал искренний смешок. Эйвери толкнула его в бок и закатила глаза.

– Ты у нас тоже не юнец, – напомнила она.

– В любом случае, это круто, – сказала Роуз. – Я рада за тебя, мам. Правда.

Блэк было очень приятно слышать это от дочери. Менее года назад Роуз пыталась заставить ее вернуться к отцу, хотя бы дать ему шанс. Сейчас Эйвери пыталась понять, откуда появились такие перемены. Ей в голову пришло, что делая попытки стать лучшей матерью и убедиться, что она заняла прочное место в жизни дочери, они вообще не касались темы отца.

Ночь подкралась незаметно. Как только стукнуло десять вечера, Роуз направилась к входной двери.

– Было весело, – сообщила она. – Теперь третий лишний уходит. Буду рада помочь распаковаться, когда вы все перевезете.

– Милая, ты совсем не лишняя, – сказала Эйвери.

– Она права, – ответил Рамирес. – Если уж говорить об этом, то лишний здесь я.

– Нет, сэр, – улыбнулась Роуз, покачав головой. – Уже время ложиться спать. Кого, как ты думаешь, мама предпочла бы иметь рядом, когда выключат свет? Тебя или меня?

– Роуз! – смущенно и немного шокировано воскликнула Блэк.

– Да ладно, мам, – засмеялась дочь. – Все в порядке. Каждый берет свое.

Эйвери сложно было смутить, но он почувствовала, как лицо покраснело.

– Спокойной ночи, Роуз, – ответила она, недоверчиво покачав головой.

– Сладких снов, голубки, – кивнула дочь и вышла.

– Храбрая девчонка, – произнес Рамирес, когда дверь закрылась.

– Да уж. И чем ближе мы становимся, тем больше я узнаю. Я бы хотела сказать, что у нее это от отца, но, думаю, мы оба знаем, что это не так.

– Это точно, – ухмыльнулся он, стоя на кухне, расправляя коробки от пиццы и собирая посуду. – Она еще и умная, и злюка.

– Я все еще чувствую, что пропустила столько всего важного в ее жизни, – кивнула Эйвери.

– Давай будем честны. Это так и есть. И это отстой. Но ты все сделала правильно. Сейчас ты здесь и я могу с уверенностью сказать, что она это ценит.

Блэк подошла к Рамиресу сзади, обняв его за талию и положив голову на спину между лопатками.

– Спасибо, – произнесла она.

– Все хорошо?

– Да. Знаешь, она и правда умная. Знает, когда уйти. Может она почувствовала вибрации в воздухе?

– Какие?

Все еще обнимая Рамиреса, Эйвери медленно скользнула рукой к ширинке и расстегнула ее.

– Те, что говорили ей о том, что мать хотела бы побыть наедине со своим соседом. Или, как она выразилась, взять свое.

– Я же говорил, – ответил он, повернувшись с ухмылкой на лице. – Умная девчонка.





***


После всего они уселись на кухонном полу, прижавшись спинами к мебели. Их вещи были разбросаны повсюду. Все это заставило Эйвери почувствовать себя на двадцать лет моложе, кем-то вроде тех возбужденных молодоженов, которые договорились заняться сексом в каждой комнате дома.


«Возможно, это не такая уж плохая идея», – подумала она.

– Кажется, мне понравится жить с тобой, – запыханно произнес Рамирес, улыбаясь. Он наклонился и поцеловал ее в плечо.

– Аналогично, – ответила она.

– Чувствую, что мне пора кое-чем с тобой поделиться.

– Чем же?

– Я никогда не был женат, но был близок к этому. Я также никогда не обсуждал это, но и прекрасно знаю тебя. Раз мы зашли так далеко, тебе стоит знать эту часть моего прошлого.

– Ладно, – ответила она.

– Мы познакомились в колледже, еще на первом курсе. С первого дня она стала для меня всем. Я не скакал по койкам, чем обычно занимаются парни в общежитиях. Четыре года в колледже, два после, большую часть которых я провел в академии. Я купил кольцо и все, что требовалось. Я безумно нервничал, понимаешь? Я таскал эту проклятую штуковину с собой целых шесть недель и не мог заставить себя сделать предложение. Как оказалось, не зря. Как-то я приехал домой чуть раньше, надеясь удивить ее. Я думал сделать это после приятного ужина.

Эйвери изо всех сил старалась, но так и не смогла представить себе Рамиреса, опустившегося на одно колено.

«Слишком уязвим, – подумала она. – Тогда он был совершенно другим человеком».

– Думаю, что понимаю, к чему ты клонишь, – ответила Блэк. – Не обязательно заканчивать, если не хочешь.

– Ах, да все в порядке, – произнес он. – На самом деле я очень давно не говорил об этом. Что-то вроде словесного поноса.

– Да, поняла, – сказала Блэк, понимая, что сама еще не рассказала свою историю неудачного брака.

«Это должно скоро произойти. Я не могу вечно держать все в себе… Особенно, учитывая, что теперь мы живем вместе».

– Итак, я заваливаюсь в квартиру, немного нервничая, потому что это, возможно, та самая ночь. И… не поверишь, я услышал все даже раньше, чем увидел. Думаешь то, что я услышал, не сподвигло меня заглянуть? Я должен был увидеть все своими глазами. Глупо, да? В общем, я прошел в спальню и понял, что звук идет из душа. Дверь была приоткрыта. В принципе, у нас была одна из тех симпатичных стеклянных ширм. И я все увидел. Увидел голую задницу этого урода, когда он брал ее сзади. И ей действительно нравилось. Правда нравилось. Я сорвался. Я тихо открыл дверь так, что парень даже не мог знать о происходящем, пока я не схватил его за плечо и не дернул. Я ударил его и, когда он грохнулся прямо в душ, оттолкнул девушку в сторону. Я промок насквозь, но это того стоило. Не стану лгать. Она разняла нас, пока я не успел нанести ему такой ущерб, что меня посадили бы. Уверен, что сломал ему нос. Скорее всего, вывихнул и челюсть.

– А как она среагировала? – спросила Эйвери.

– Без понятия, – пожал он плечами. – Я развернулся и ушел. С тех пор мы ни разу не общались.

– Вообще?

– Она потылась дозвониться, но я не отвечал, – покачал Рамирес головой. – Я вернул кольцо в магазин и использовал деньги на первоначальный взнос для новой машины. На самом деле, эта машину у меня до сих пор, – усмехнулся он, хотя ничего смешного в этом не было.

«Печальная история, – подумала Блэк. – Но объясняет многое».

– Спасибо, что рассказал, – произнесла она вслух. – Судя по всему, мы еще очень многого не знаем друг о друге. Даже не уверена, привлекает все это или настораживает.

– Думаю, и то, и другое, – ответил он.

– Боже… это должно быть сильно угнетает.

– Не особо, – сказал Рамирес. – Тяжелее от осознания того, что я мог убить этого парня, если бы она не оттолкнула меня.

– Тем не менее. Ужасно, что тебе пришлось пройти через такое.

Он пожал плечами, наклонился и мягко поцеловал ее в губы. Когда он отстранился и заглянул ей в глаза, Бог свидетель, у нее в животе запархали бабочки.

«Может сейчас и есть то самое время, когда стоит все рассказать ему, – подумала она. – Все о Джеке и о том, как мой эгоизм и одержимость карьерой разрушили семью».

Эйвери собрала всю волю в кулак и подготовилась говорить, но была прервана телефонным звонком. Чувствуя себя немного глупой от того, что все еще стоит полностью обнаженная посреди кухни, она подошла к дивану и взяла телефон.

– Это О’Мэлли, – произнесла она.

– Что не так с начальниками, которые звонят сразу после секса? – спросил он.

– Могло быть и хуже, – ответила Блэк. – Мог позвонить в процессе.

Сев на диван и накинув на себя одеяло, она приняла вызов:

– Добрый вечер, капитан О’Мэлли. Что случилось?

– Случилось третье тело, – раздался в трубке голос. – И это… Боже, ты должна сама увидеть.





ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ