Наш дом

– В первую очередь, ты сам. После продажи дома твоя бывшая вряд ли пожмет плечами и пойдет дальше, насвистывая. Обратится в полицию, станет выяснять, где ее доля, те уведомят пограничников или даже Интерпол. С твоим паспортом тебя никуда не выпустят, а новые не состряпать за одну ночь – это же произведение искусства.

После продажи? Интерпол?.. До меня наконец дошло, что мое предложение не утолило аппетит этого маньяка; осознание надвигающегося кошмара медленно вползло сквозь открытый рот и застряло в горле, словно гигантский таракан.

– Ладно, Майк, выброси из головы фантазии насчет дома, – прохрипел я кое-как. – Я постараюсь раздобыть двадцатку – и дело с концом. Вполне приличная сумма.

Майк сохранял невозмутимое выражение лица.

– Это не фантазии, а четкий план, и его давно пора воплощать в жизнь. Первым делом тебе нужно заглянуть в паспорт миссис Лоусон, чтобы Вэнди могла заняться сменой стиля.

Вэнди изобразила жеманную скромницу, получившую новости о продвижении по службе.

– Просто щелкни нужную страницу и пришли на новый телефон. Да, и подпись тоже.

– Погоди-погоди… Ты о чем вообще? Какая смена стиля?

– Так ведь ей играть роль Фионы Лоусон. Я же тебе говорил в прошлый раз, – ответил Майк. – Соберись!

Я издал слабый, неубедительный смешок. Определенно, с этим пора кончать!

– Ну все, хватит! – Я вскочил на ноги. – Вы не оставили мне выбора – я иду в полицию. Давно надо было!

– Так а что ж не сходил-то? – Майк тоже поднялся и шагнул ко мне; в свете лампы его лицо напоминало череп. – Ну, давай, расскажи, мы сгораем от любопытства. Дело ведь не только в лишении прав, а? Ты у нас такой обаяшка, легко мог бы уболтать судью на минималку.

– Понятия не имею, о чем ты, – вновь насторожился я.

Майк изобразил удивление.

– О твоей прошлой судимости, разумеется. Вряд ли ты забыл – такое не забывается…

На меня словно обрушилась часть айсберга.

– Тебе дали условно, кажется? Когда это было… Что, уже четыре года прошло? В обмен на признание вины, я полагаю. Да-а, малыш, неслабое у тебя досье! На твоем месте я бы не стал обращаться в полицию. Кстати, а босс-то в курсе? А жена?

Я молчал.

Майк присвистнул.

– Какой ты у нас таинственный! Только от полиции не спрячешься, правда же? Когда придет время, все это зачтется – и не в твою пользу.

Когда придет время?..

В ушах зашумела кровь.

– Убирайтесь! – крикнул я. – Сделка отменяется. Никаких денег вы не получите!

Майк ничего не ответил, только посмотрел на Вэнди. Та достала телефон и принялась набирать номер. Я бессильно завис, наблюдая за тем, как она кладет телефон на журнальный столик и нажимает кнопку микрофона.

– Больница Кройдона, администратор слушает.

– Пожалуйста, отделение реанимации, – попросила Вэнди серьезным тоном.

– Что ты делаешь? – прошипел я, подавшись вперед. – Зачем ты звонишь в больницу?!

Не сводя с меня ничего не выражающих глаз, Вэнди продолжила:

– Здравствуйте! Я хотела бы справиться о здоровье малышки Элли Рутерфорд, жертвы аварии на Сильвер-роуд. Как она?

– Перестань! – выдохнул я.

Сердце бешено колотилось.

– Ну ты же сам хотел выйти из сделки, – пробормотал Майк вполголоса, изображая искреннее удивление.

– Что? – переспросила Вэнди, заглушая его. – Нет-нет, я не член семьи, просто интересуюсь. Дело в том, что я, кажется, видела аварию, и не знаю, к кому обращаться.

– Вашу фамилию, пожалуйста, – раздалось в трубке. – И контактный телефон.

– Простите, не могли бы вы повторить? – Вэнди поднесла мобильник к уху, прикрыла рукой и обратилась ко мне: – Она хочет, чтобы я продиктовала фамилию и номер телефона для полиции. Сказать ей? Тебе решать.

– Нет! – Я опустился на колени. – Повесь трубку, пожалуйста!

Две пары глаз не мигая уставились на меня. Наконец Вэнди вопросительно посмотрела на Майка. Тот кивнул, и она отняла ладонь.

– Ничего не надо. Передайте мои наилучшие пожелания выздоровления. – И Вэнди нажала отбой.


– Отвратительно!.. – задохнулся я. – Сказать, что у тебя есть информация, а потом… – Голос сорвался.

– Я уверена, что Карен Рутерфорд будет тронута, – пропела Вэнди.

– Откуда вам известны фамилии жертв? О них же не упоминали в газетах!

Мало мне стресса от их штучек, а тут еще и имена жертв. Карен и Элли, мать и дочь у школьных ворот… Лучше бы я не знал!

– Из неофициальных источников, приятель, – ухмыльнулся Майк.

Видимо, из тех самых, с помощью которых он узнал о моих финансах, судимости и бог знает о чем еще.

– Брам, ты должен наконец понять, насколько все серьезно, – продолжал Майк отеческим тоном. – Как я уже сказал, пора исполнять план, у нас полно дел в ожидании денег за страховку.

– Да, ты говорил. Безумный и в то же время вполне отслеживаемый план украсть мой дом, изобразив меня и мою жену.

– Нет никакой необходимости изображать тебя, – хихикнул Майк. – Даже если бы у меня имелись актерские способности, я не смог бы подделать твою внешность сердцееда. Увядающего сердцееда… Нет, приятель, ты сыграешь себя сам.

– Ты уже определись! – рявкнул я. – Сам же сказал, что мне понадобится новый паспорт.

– На момент продажи ты будешь собой, ну а после тебя ждет слишком много вопросов. Вполне логично, что тебе захочется начать новую жизнь…

– Через мой труп!

– Какой интересный выбор слов… Ну если только через твой, а не малышки Элли – я слышал, ее жизнь висит на волоске, постоянные инфекции…

– Ты просто зверь какой-то!

Майк равнодушно пожал плечами.

– Я лишь практичен, только и всего. Пойми наконец, ты не получишь ни фотографию, ни запись до тех пор, пока мы не закончим с продажей дома, а тем временем память жертвы может и улучшиться, особенно если Вэнди ей звякнет.

Пока я соображал, что Вэнди и вправду записала мои утренние признания, Майк продолжил:

– Так что сам видишь, время поджимает. Чем быстрее мы сработаем, тем скорее ты сможешь улизнуть. Насколько я понимаю, если выставить дом на продажу сейчас, то нам удастся завершить сделку где-то через три месяца.

– Три месяца?! – Я горько рассмеялся. – Да меня раньше арестуют, и без вашего участия!

– Я как раз к этому подходил, – сказал Майк. – Если будешь умницей, я помогу с алиби на момент аварии. В тот вечер мы разговорились в баре «Полумесяц» на станции Клэпэм, как тебе такой вариант? Станция будет логичнее, раз ты «не за рулем».

У меня прямо кулак зачесался, до того захотелось ему врезать.

– Да пошел ты! Вали отсюда! Я повторять не буду!

Пожалуй, впервые Майк выказал признаки раздражения.

– Знаешь, что? Меня начинают утомлять твои взбрыки. Только не разбей очередной телефон, ладно? А то нам придется звонить тебе на работу. Нет, еще лучше – оставим сообщение твоему боссу. Как там его – Нил Уикс? Ему будет очень интересно послушать, во что ты вляпался. Не удивлюсь, если он уже слегка встревожен твоими показателями в последнее время. Продажи в этом квартале оставляют желать лучшего. – Его костлявые пальцы крепко вцепились в мое плечо. – Так что не горячись, подумай как следует. Я уверен, ты примешь правильное решение.

Вэнди неспешно поднялась, обвела взглядом комнату и покосилась на кровать. Заметив это, Майк предложил:

– Ну что, оставить вас одних?

В памяти мелькнула картинка: обнаженные тела, стоны, ритмичные движения бедер…

– Нет, спасибо.

– Жаль. – Она мимолетно дотронулась пальцами до моей руки и вышла вслед за Майком.

– Не забудь насчет двадцатки! – напомнил Майк.

Я наблюдал за их уходом с балкона. Судя по тому, как просто они держались друг с другом, парочка знакома давно. Был ли я очередной жертвой или это у них первая попытка? Скорее всего, просто ухватились за шанс: сперва Майк снял фото на месте аварии, чтобы обезопасить себя, затем, разузнав про мои активы и пассивы, подослал Вэнди в «Два пивовара», чтобы та подловила меня и записала признание. То, что ей захотелось со мной еще и переспать, в план не входило – так, мимолетный каприз. Для них секс – дешевка, легко брать, легко отдавать. Что действительно имеет ценность, так это имущество. Дом на Тринити-авеню. Мошенничество грандиозных размеров.

И все-таки совершенно безрассудный план, как ни крути. Что им известно о фальшивых паспортах и банковских счетах в Дубае? Как они собирались все оплачивать до того, как меня угораздило ляпнуть про деньги? Они же любители, клоуны дешевые!

Хоть им и удалось меня одурачить, это говорит лишь о том, что я еще тупее.

Нет, серьезно, надо было броситься с балкона, и все.





Глава 27