Наш дом

Глава 29





Брам, выдержки из файла Word


Я был готов сделать ход еще до неизбежной провокации, последовавшей в понедельник утром:



– Читал последние новости? Правила игры меняются.



Будь я параноиком, решил бы, что Майк специально довел бедного ребенка до смерти ради собственной выгоды. Не было сил видеть его, так что я позвонил.

– Рад тебя слышать, Брам. Ты наконец понял свою ошибку?

– Получил твою эсэмэску, – холодно ответил я. – Сострадание у тебя просто зашкаливает.

– Я не по этой части, – усмехнулся он. – Уж ты-то то должен понимать.

– Тогда ты – социопат.

– Опять одно и то же… – вздохнул Майк. – Тебе больше нечего сказать?

Я собрался с духом.

– У меня есть предложение.

– Тогда надо…

– Нет, я не хочу больше встречаться, я все скажу по телефону, а там как знаешь.

Раздалось презрительное фырканье. Мне захотелось найти его и разбить телефон о мерзкую рожу.

– Ну что ж, послушаем.

Я набрал воздуха в грудь.

– В общем, делай что хочешь. Если у тебя хватит наглости украсть мой паспорт или что там еще, я не стану мешать, но и участвовать не буду. Если каким-то чудом тебе все же удастся, делай что хочешь с деньгами, поезжай куда хочешь. В любом случае я буду косить под идиота: никогда тебя не видел, ничего не знаю, впервые слышу.

«Украсть мой паспорт… Не стану мешать…» – звучало как завуалированное предложение, и я знал, что он сразу поймет: бери все, что хочешь, только не проси меня участвовать.

За сутки, прошедшие с тех пор, как я узнал о смерти Элли Рутерфорд, этот сценарий – глупый, абсурдный, отвратительный – стал казаться относительно приемлемым вариантом. Я буду жертвой, как и Фия. Мы потеряем дом, но мы потеряем его вместе. Может, начнем все заново. Я представлял, как утешаю Фию, говорю ей, что мы прорвемся, что материальные блага – ничто в сравнении со здоровьем, семьей, любовью. Понадобятся годы, но я постепенно смогу забыть эту бедную девочку и ее семью. Может, придумаю, как искупить свою вину…

– Это все? – спросил Майк.

Я снова набрал воздуха и продолжил:

– В обмен я хочу фотографию с места аварии и запись, которую сделала Вэнди. Ты должен дать мне слово, что весь компромат будет уничтожен.

Произнося эти слова, я и сам понимал, насколько неубедительно подобное обещание: они ведь шантажисты – конечно же, они сохранят копии (не исключено даже, что втайне друг от друга). Вновь нахлынула тревога: я совсем забыл про эсэмэску – ту, что получил от Вэнди после совместной ночи, со ссылкой на обещание награды – еще до того, как появился Майк. Сообщение пришло на мой «официальный», рабочий телефон. Разумеется, я тут же его удалил, но ведь их можно восстановить? Даже если эти придурки будут удовлетворены тем, что выполнили свою часть сделки; даже если Майк обеспечит мне надежное алиби, не выдадут ли меня современные технологии?

Обдумывая такое решение, я был близок к эйфории, и вот теперь проваливался сквозь расползающиеся дыры, как десантник с заклинившим парашютом, и душа моя вопила от ужаса.

– Хм-м… – скользнул в мое ухо голос Майка, липкий, ядовитый. – Дружище, ты не в том положении, чтобы ставить условия, особенно если нечего предложить.

– Но зачем я тебе? – жалобно заскулил я, сразу опустившись до уровня испуганного ребенка. – Вы прекрасно справитесь без меня.

– Ну, Брам, мы же в прошлый раз обсудили: тебя нельзя заменить. – В наступившей паузе было слышно, как он смакует предстоящий удар. – Давай лучше я сделаю тебе предложение: кончай это дерьмо, и все останется между нами, взрослыми.

Я сглотнул. В горле саднило от постоянных рвотных позывов, которые я испытывал каждый раз, когда садился за стол.

– Что это значит?

– Это значит, что мы не будем подключать детей. Как тебе такой вариант?

– Что?.. – Желудок конвульсивно сжался.


– Лео и Гарри, кажется? Большие любители собак, а?

Ах да, он же видел их на собачьей выставке, пусть даже мимолетно. При мысли о том, что он подошел к ним так близко, меня снова затошнило.

– Ты наверняка хочешь, чтобы они были живы-здоровы, правда? Вот и я хочу того же, потому и предлагаю.

– Это не предложение, а угроза!

– Понимай, как хочешь. Так, напоминаю: первым делом тебе надо…

– Нет, я должен знать…

– Да заткнись ты! Мне нужны фотографии паспорта твоей жены и ее подписи к концу дня, понял? Если я их не получу, то завтра в девять утра отправлю доказательства в полицию. Я так думаю, за тобой придут к обеду, а пока ты сидишь в камере, некому за ними присматривать, кроме мамочки. Будем надеяться, что она справится с задачей, а?

И Майк повесил трубку прежде, чем я успел прорычать, что убью его, если он еще хоть раз упомянет Фию и детей.





«Рассказ Фии» > 01:42:33


Когда Брам попросил разрешения заехать в понедельник вечером и забрать какие-то документы для страховки, я напомнила ему, что ящик пуст.

– Ты забрал все документы сто лет назад.

– Да, но я никак не могу найти оригинал сертификата. Наверное, положил в другую папку вместе со страховкой на дом. Я быстро, всего пять минут.

– Как ты думаешь, когда они заплатят? – спросила я. Прошло две недели с подачи заявления – машину так и не нашли. Полицейский, что приходил домой, больше не появлялся и не звонил. – Может, у них как с пропавшими людьми – должен пройти определенный период, прежде чем их объявят мертвыми?

Брам выглядел таким печальным, что я невольно дотронулась до его руки. Как правило, я старалась избегать физических контактов между нами, однако сейчас это вышло инстинктивно, почти по-матерински.

– Я знаю, как ты любил нашу «ауди». Лео тоже расстроен. Ничего, купим новую или вообще обойдемся без нее – ты же предлагал. Потратим деньги за страховку на что-нибудь другое. Ты ведь знаешь, я давно хотела сделать ремонт наверху. В любом случае, машина понадобится мне для поездки в Кент, – добавила я.

У нас была традиция: каждый год в конце октября собираться с детьми у Элисон на даче.

– А я думал, ты не поедешь в этом году, – сказал Брам.

– С чего вдруг?

Он напрягся в поисках ответа и наконец выдавил:

– Не знаю, Фия, тебе решать.

Ну как сказать, подумала я про себя. Программа «птичьего гнезда» предполагает совместные решения и компромиссы.

– Кстати, когда мы уедем, где ты будешь жить – дома или в квартире? Мы не обсуждали этот момент с Роуэн.

Брам явно силился вспомнить, кто такая Роуэн.

– Наш консультант по программе опеки. Ты идешь в субботу на регби с Роджем и остальными?

По традиции, наши мужья на уик-энд ездили в Твикенхэм или, если даты не совпадали, в Кристал-Палас на футбол. В прошлые разы Брам был в самой гуще, возглавлял шатание по пабам, смягчая или опуская детали (более красочные подробности я получала от Мерль или Элисон).

– Пожалуй, останусь дома, – ответил Брам с полуминутной задержкой – новая странная привычка. – Может, приглашу друзей с работы, с женами.

– Хорошая мысль. В последнее время ты выглядишь измотанным. – Я вспомнила, как в прошлый раз у него задергалось лицо. – Да, и ты пропускаешь два вечера с мальчиками, так что можем поменяться на будни, если хочешь. Когда тебе удобно?

Брам взглянул на меня с таким мрачным видом, словно у него только что обнаружили неизлечимую болезнь.

– Чем раньше, тем лучше, – ответил он.





Брам, выдержки из файла Word


Ее паспорт лежал там, где и должен был, – со всеми остальными документами в ящике шкафа на Тринити-авеню. Их никто не трогал с нашего последнего семейного выезда: неделя на вулканических пляжах Лансарота. С таким же успехом могло быть и путешествие на подводной лодке в глубину Марианской впадины – настолько далеко это от меня сейчас.

Ящик помечен этикеткой «Конфиденциальные документы», и если бы у меня осталась хоть капля юмора, я бы обратил внимание Фии на подсказку для воров, наводнивших Элдер-Райз. Увы, во мне осталось лишь тошнотворное осознание того, что самый страшный преступник среди них – я.