Наш дом

Брам, выдержки из файла Word


– Чуть не забыла, – сказала Фия в мой последний визит на Тринити-авеню, когда мы закончили наряжать магнолию (на нашей улице идет негласное соревнование за лучшие рождественские украшения, хоть формально никакого приза нет; никто не понимает в них лучше, чем женщина, работающая в сфере товаров для дома). – Вот, доставили сегодня.

Она протянула незапечатанный белый конверт с моим именем, небрежно нацарапанным большими буквами. Вряд ли это связано с продажей дома – Майк не стал бы так рисковать.

– Я не смотрела, – добавила Фия, заметив выражение моего лица.

– Спасибо.

Я открыл конверт по дороге на квартиру. Разумеется, от него – наказание за мою попытку сманить Вэнди. Внутри лежали две распечатки, одна – с сайта газеты «Телеграф» (представляю, как он был доволен собой: я не какая-нибудь деревенщина, я читаю качественную прессу, а ты думал!).



Исследования показали, что склонность к нарушению ПДД часто передается из поколения в поколение. Молодые водители, ставшие свидетелями превышения скорости или езды в нетрезвом состоянии со стороны своих родителей, имеют втрое больше шансов повторить…



Другая распечатка с какого-то официального сайта – длинный список фамилий, в том числе фамилия моего отца. На секунду буквы расплылись перед глазами, стало трудно дышать… На сей раз Майк превзошел сам себя. Господи, откуда он узнал?! И зачем послал мне? Что происходит вообще? Прегрешения моего отца не должны иметь никакого влияния на мои, разве нет? Они ведь не будут использовать эту информацию в суде?

Уже не в первый раз мне пришло в голову, что Майк работает в полиции и лишь для вида играет роль мошенника. В таком случае разве его действия не подпадают под провокацию преступления? Все знают, что это незаконная практика. Вряд ли он стал бы так на меня давить, если бы цель была иной, кроме финансовой выгоды.

Нет, Майк попросту закручивал гайки: я могу сколько угодно сопротивляться или пытаться переманить на свою сторону Вэнди, он меня не отпустит.

Я выкинул распечатку из «Телеграфа» в урну у ворот парка, но второй лист сложил и убрал в кошелек. Я просто не мог его выкинуть, чтобы на следующий день он валялся на тротуаре под ногами у прохожих, подгоняемый ветром.





«Рассказ Фии» > 02:35:10


Да, то Рождество стало одним сплошным компромиссом. Связано ли мое сочувствие к Браму с историей его семьи? С праздниками, которые он в детстве провел без папы? С нашими совместными праздниками, которым он всегда так радовался?

Не знаю. Может быть. Эта мысль вечно маячила где-то на фоне; нюанс, который следовало учитывать.

Я не собиралась об этом рассказывать, однако теперь, когда мы уже подошли к теме, думаю, стоит упомянуть, что отца Брама посадили в тюрьму за вождение в нетрезвом виде. Он сбил пешехода, пожилого человека – нет, никаких серьезных травм, ничего подобного; просто на дворе стояли семидесятые, и общество только-только начинало понимать, какую опасность представляет вождение в нетрезвом виде. В качестве показательного примера отца Брама решили посадить.

Пожалуй, единственное, что могло выбить Брама из колеи, – разговоры о тюрьме или новости о насилии в камерах. Помню, как-то мы водили мальчиков в средневековый тюремный музей Клинк, тот, что у реки. Старинные камеры, орудия пыток, все это мальчикам понравилось. А Брам даже заходить не стал. Серьезно, так и прождал снаружи. Говорят, это называется «карцерофобия».

Вскоре отец Брама умер, и его тюремные рассказы были, наверное, последними из того, что запомнил сын, как ни печально…

Я рассказываю об этом, чтобы показать общий контекст: нарушению закона Брам научился с заднего сиденья (вообще-то, в те дни детям разрешалось сидеть спереди; порой их даже не пристегивали. Брам как раз играл со своим Суперменом на переднем сиденье, когда отца остановила полиция).

Помню, он спросил меня накануне свадьбы:

– Ты уверена, что готова связаться с криминальной семьей?

– Все мы так или иначе из таких семей, если копнуть поглубже, – отмахнулась я.

– Хороший ответ, – кивнул довольный Брам.

В те времена я готова была закрывать глаза на его странности; они даже притягивали меня.

Однако иногда мы перерастаем наши вкусы, не правда ли? По крайней мере, некоторые из нас.

#жертвафия

@deadheadmel Так что она имеет в виду – что Брам устроил ту аварию, да еще и был пьян?

@lexie1981 @deadheadmel Похоже на то. А в тюрьме не так уж плохо, наверное. Кажется, они целыми днями смотрят телик и курят травку, разве нет?

@deadheadmel @lexie1981 Звучит интереснее, чем мой день…





Глава 42





Брам, выдержки из файла Word

И вот наконец таблетки подействовали. Боже, как прекрасен этот мощный нейромедиатор, наш добрый друг серотонин! И главное, в самый нужный момент, ни секундой раньше – настоящее рождественское чудо! Исчезла постоянная агония, сердце больше не выпрыгивало из груди каждый раз, когда в дверь звонили; жгучие муки выбора (признаться в одном преступлении или продолжать со вторым, которое – не гарантированно – скроет первое?).

Теперь же я был спокоен, настроен оптимистично и снова готов наглухо задраивать отсеки.

Спасибо тебе, Санта-Клаус!

Спасибо за сборку танка по мотивам «Звездных войн» из Лего, игры в «Покемона» на «Нинтендо» (даже хватило настроения пошутить, что я куда более винтажный); поедание сладостей из стеклянной банки размером с бочонок. Спасибо за то, что Фия постоянно улыбалась, даже мне.

– Как будто про нас снимают фильм, – заметил я, когда мы собрались на кухне и занялись делом: резали капусту, начиняли индейку, помешивали соус…

Хотя все мы понимали, что режиссером выступала Фия, и «флешбэк» из старых добрых времен – ее рождественский подарок.

– Ага, – отозвалась Фия. – Или мы играем в футбол, как англичане с немцами в Первую мировую – помнишь, рождественское перемирие?

Я засмеялся (уж и не помню, когда смеялся последний раз).

– Хм-м, военная метафора… Неужели между нами все так плохо?

Последовавшее молчание я расценил как «нет».

Вечером я подождал, пока мальчики лягут спать, и достал свой подарок.

– Мы же договорились – никаких подарков, – укорила меня Фия, однако за целый день она ни разу не произнесла слова «страховка» или «ложь», что уже само по себе выглядело милостью.

– Это вышло недорого.

– Ну, тогда… – Фия подцепила ногтем клапан и достала карточку. – Подарочный сертификат на дерево в королевском парке? Какая чудесная мысль!

– Ну, я же знаю, как ты любишь магнолию…

И будешь по ней скучать, когда я…

Заткнись!

Похорони эту мысль поглубже и вернись к жизни. Смотри прямо на яркий свет – столько, сколько нужно, чтобы стереть образ Фии, любующейся своим деревом по ту сторону калитки, а новые хозяева наблюдают из окна…

Я сказал, заткнись!

– Спасибо.

Она хотела поцеловать меня в щеку, однако вспомнила, что не все так просто. Больше не муж, но и не друг.

Мне захотелось спросить, что подарил ей Майк. Ставлю на нижнее белье: дешевое, но с претензией на дорогое. Подделка или ворованное. Или сестру попросил выбрать. Эх, если б можно было пролечить эту парочку электрошоком, обнулить их гнусную задумку, стереть из памяти все воспоминания обо мне – вот был бы подарок!

– Какой ты грустный… – пробормотала вдруг Фия с былой нежностью. – Погоди-ка… Так вот как оно работает?

Я моргнул, возвращаясь к реальности. Фия разрумянилась, ее движения стали замедленными – сказывались усталость и алкоголь. Она явно перебрала – уж я-то могу различить.

– Что работает?

– Твоя стратегия. Ты вовсе не хищник!

– О чем ты?

– О женщинах. Нет, мне правда интересно! Теперь, когда ты волен делать все что хочешь – и с кем хочешь, – тебя все еще тянет за ними охотиться? Или ты напускаешь грустный вид, изображая добычу?

Я не ответил, и вопрос повис между нами; она приблизила свое лицо к моему.

– Что ты делаешь?.. – прошептал я, но протестовать не стал. Пусть себе верит, во что хочет.

Наши губы встретились. Знакомые формы, вкус, движения… Я всегда считал, что возвращение лучше изначального узнавания: замечаешь больше нюансов, не отвлекаясь на новизну.

Почему люди ездят в отпуск в одно и то же место, или женятся повторно на той же самой женщине, или переезжают на улицу детства, когда могут выбрать любую?

– Ты пьяна, – тихо сказал я.

– Спасибо, что предупредил.

Нет, это не просто возвращение домой; это осознание того, что все самое дорогое в твоей жизни взято взаймы – не существует вечного обладания, ни для кого из нас…