Не оставляй меня
Часть 64 из 67 Информация о книге
Тео вышел, выглядя сбитым с толку. Он бросил на меня странный взгляд, который я не могла понять, а затем сказал: – Он хочет видеть тебя. Джона лежал на больничной койке, откинувшись на спинку, как в своей квартире. Катетер проходил под его носом, доставляя кислород, но дыхание было прерывистым. Он делал маленькие глотки воздуха, его грудь дергалась вместо того, чтобы подниматься и опускаться. Его темные глаза резко выделялись на бледном лице. Густые шелковистые волосы стали тонкими и ломкими. Трубки и провода тянулись к его правой руке, обмотанной белой лентой. Диализный аппарат непрерывно вращался рядом с кроватью. Другой следил за его сердцем. Я не понимала цифр артериального давления, но скачущее электрическое тиканье пульсометра звучало быстро и возбужденно в моих ушах. – Ты хотел, чтобы я пришла? – сказала я, опускаясь в кресло рядом с кроватью. Опершись локтями на матрас, я взяла его руку в свою. – Я добиваюсь обещаний, – сказал он между короткими, неглубокими вдохами, – никто… не может отказать парню… в… таком состоянии. Я попыталась найти остроумный ответ, но у меня ничего не вышло. Только непреодолимое воющее желание, чтобы он был в любом другом состоянии, но только не в этом. – Тебе что-нибудь нужно? – спросила я, – все, что угодно. – Нет, Кейси. Только ты. Здесь со мной. Я кивнула. – Я здесь. Я никуда не уйду. Он улыбнулся, слабо дернув губами. – И что касается обещания… – Что ты хочешь? – Обещай мне… – его голос был слабым и мягким, но отчаянная напряженность окутала его взгляд. – Что, детка?.. – …полюбишь снова. Я с минуту смотрела на него, потом покачала головой. Он боролся, чтобы сделать вдох. – Кроме нас с тобой есть что-то еще, Кейс. Пожалуйста… не сдерживайся. Ты можешь дать этому миру так много. Так много любви, Кейси… так много. Моя грудь сжалась. – Я даже думать об этом сейчас не могу, Джона… – Со временем, – сказал он, – обещай мне. Если ты кого-то найдешь… – Никогда. Его пальцы переплелись с моими. – Нет. Ты будешь. Любить его. Любить его всем сердцем. Как ты любила меня. Люби его даже больше, – его глаза закрылись. – Я так счастлив, Кейс. Как никогда не был. Это… подарок. Ты понимаешь? Я провела тыльной стороной пальцев по его лицу. – Понимаю. Его глаза медленно открылись. – Пусть кто-нибудь другой… почувствует то же, что и я сейчас. Ладно? Пообещай. Мне хотелось покачать головой и сказать ему, что я не смогу этого сделать. Никогда. Я никогда больше ни к кому не буду чувствовать того, что чувствую к нему. – Я люблю тебя, Кейс, – сказал он между неглубокими вздохами, – я так тебя люблю. Пообещай… – Я люблю тебя, Джона. И… Ладно. Да. Я обещаю. – Слезы потекли по моим щекам, когда я кивнула: – Я обещаю. Его глаза снова закрылись. Его тело откинулось на подушки, и следующий вдох казался ровным, а выдох – облегченным. Уголки его рта приподнялись, потом вытянулись еще больше. Он улыбнулся. Тогда он был прекрасен. Мирный. Безмятежный. – Мне нужно тебе кое-что сказать, – сказала я, – знаю, что ты устал. Просто отдыхай и слушай. Все еще улыбаясь, он кивнул. – Я здесь. – Я люблю тебя, – сказала я, – ты лучшее, что когда-либо случалось со мной. Не отдала бы ни одной секунды нашего времени. Ни одной. – Кейс… – выдохнул он. Его рука в моей дрожала, пытаясь подняться. Я подняла ее и прижалась щекой к его ладони. Он медленно провел кончиками пальцев по моим волосам. – У меня сердце разрывается, – сказала я, – и я так счастлива. Ты делаешь меня такой счастливой. Твоя любовь сделала меня сильной. Ты сделал меня лучше… – рыдания, как маленькие ножи в моем горле, от которых слова пытались увернуться, – быть любимой тобой, Джона… это величайшая честь в моей жизни. Он смотрел на меня, и слезы текли по его бледному лицу. – Боже, ты… такая красивая, – прошептал он, – такая красивая. Не хочу прекращать смотреть на тебя… но… я устал. – Спи, – сказала я, приподнимая край простыни, – я буду здесь, когда ты проснешься. Я буду здесь все время. Я склонилась над ним, нежно поцеловала в губы и взяла его лицо в свои ладони. – Я люблю тебя. – Я тоже люблю тебя, Кейс. Люблю тебя… – его глаза закрылись, и через минуту он заснул. Я положила свою больную голову на кровать рядом с ним, измученная больше, чем когда-либо. Выжатая и опустошенная. Ни радости, ни боли, ни надежды, ни сожаления. Я не оставила ни слова невысказанным. Положив голову на бедро Джоны, я погрузилась в сон, где мне снилось, что я плаваю в стеклянном море. Подвешенная и невесомая. Красота окружала меня разноцветными лентами и вихрями света. Тихо. Мирно. Счастливо. Глава 46. Джона «Кейси…» Никаких сожалений. Только любовь. Только ты. Я видел удаляющийся берег под небом, полным звезд. Миллионы и миллионы звезд. Миллионы и миллионы мгновений. Все они с ее именем. Я любил ее больше, чем кого-либо, и она любила меня в ответ. Осознание этого было надежно спрятано во мне, заперто в моем сердце, и когда я перестал бороться с ним, мои глаза закрылись… Берега больше не было видно, но я знал, что он там. Ветер шептал, словно мое дыхание. Мой последний вдох. «Я буду любить тебя вечно». Глава 47. Кейси Четыре дня спустя… Я сидела на кровати, все еще в черном платье, хотя похороны давно закончились. Моя рука сжимала скомканную салфетку, влажную от слез и почерневшую от туши. Насколько я помнила, похоронная служба была чудесной. Друзья из Карнеги приехали вместе с профессорами и преподавателями. Представитель студии Чихули принес изысканную стеклянную скульптуру из белых лилий для матери Джоны и записку с соболезнованиями от самого Дейла. Он писал, что мир слишком рано утратил новый живой талант. Священник произносил важные слова, Дена читала стихи, и все по очереди говорили о Джоне: рассказывали смешные истории, делились трогательными воспоминаниями. Снова и снова я слушала рассказы людей, как он заставлял их смеяться, как он пробуждал в каждом лучшее. Как его вера в них делала их храбрыми. Я думаю, что я была одной из них. Потом Беверли подошла к нам с Тео, держа в руках маленькую медную урну. – В пустыне, ночью, под звездами, – сказала она, передавая урну в руки Тео, – он этого хотел. Но я не могу этого сделать. Я не могу… «Я тоже не могу, – подумала я, сидя в одиночестве на кровати, – я не хочу быть здесь без тебя. Ты нужен мне».