Ненавижу тебя, красавчик

* * *


Я и представить не могла, каково будет Риду подниматься на гору с новичком. В моих фантазиях мы должны были с легкостью взобраться чуть ли не на Эверест, в реальности же все оказалось совсем иначе. Поскольку Рид записал нас в группу, где были только начинающие, все утро мы провели, изучая основные технические вопросы и принципы страховки, а еще учились спускаться по веревке. Когда пришло время обеда, ни один из нас не поднялся выше чем на пять метров.

– Мне жутко неудобно. Тебе приходится слушать все это вместо того, чтобы практиковаться.

Компания, организовавшая наше занятие, обеспечила всех сухим пайком, поэтому мы с Ридом уселись на большой плоский камень подальше от остальной группы, чтобы перекусить.

– Все в порядке. Я уже давно не практиковался. А это такой вид спорта, в котором предосторожность не бывает лишней, поэтому мне тоже не повредит все повторить.

Я развернула сэндвич с ветчиной и сыром. Рид взял себе сэндвич с индейкой, который тоже выглядел очень аппетитно.

– Ты любишь ветчину? Если хочешь, мы можем друг с другом поделиться.

– С удовольствием.

Я откусила большой кусок.

– О господи! Я вкуснее в жизни ничего не ела, или я просто так сильно проголодалась?

Рид улыбнулся.

– Занятия на свежем воздухе пробуждают зверский аппетит. Я могу часами заниматься в помещении, но так и не проголодаться. А здесь я буду просто умирать от голода. Наверное, так действуют свежий воздух и возбуждение от того, что ты поднимаешься по настоящей горе, а не по искусственным выступам, приделанным к стене.

Он был прав. В течение утреннего занятия я вряд ли поднялась выше, чем на пару метров, но даже это меня основательно взбодрило.

– Когда ты в последний раз поднимался?

– Года два назад.

– И почему ты бросил?

Выражение лица Рида резко изменилось. Всего один вопрос, и из расслабленного и открытого он за секунду превратился в закрытого и напряженного.

– Пришло время, – ответил он.

Так как сегодня сбежать ему было некуда, я решила не отступать.

– Как-то очень туманно. Может быть, ответишь более конкретно?

Он запихнул в рот огромный кусок сэндвича. Специально это сделал, чтобы потянуть время. Я не сводила с него глаз, давая понять, что жду ответ. К тому же, когда он глотал, его адамово яблоко двигалось очень сексуально, и мне нравилось наблюдать за этим процессом.

– За последний год в моей жизни произошло много изменений, поэтому, думаю, занятия скалолазанием ушли на второй план.

– Ты имеешь в виду историю с Эллисон?

– В том числе и ее.

– А что еще?

– Шарлотта… – произнес Рид предупреждающим тоном.

– Не надо меня одергивать. Ты что, забыл, что мы друзья? А друзья именно этим и занимаются – разговаривают друг с другом и всем делятся.

– Парень и девушка не сидят вот так, не обсуждают свое прошлое и не делятся друг с другом секретами, если только они не пара.

Я выпрямила спину.

– Представь, что я парень. Твой друг.

Рид посмотрел на мое декольте.

– Это невозможно.

Я громко вздохнула.

– Знаешь, что бывает, когда люди друг другу открываются?

Рид не ответил, поэтому я продолжила. Я соединила свои ладони таким образом, словно держала мяч.

– Представь, что это кто-то очень закрытый. Он никого к себе не подпускает. Но и наружу тоже ничего выйти не может.


Я открыла ладони и сложила их так, будто ждала, что в них что-нибудь положат.

– Смотри. Вот человек открылся… он может не только что-то впустить… у него еще появляется возможность освободиться от ненужного хлама.

Рид долго смотрел на меня, а потом внезапно поднялся на ноги.

– Мне нужно прогуляться. Я вернусь к часу дня, к началу дневного занятия.





* * *


Рид вернулся как раз в тот момент, когда мы собрались вместе всей группой. Думаю, он это сделал нарочно. На глазах у дюжины людей я не смогла бы его донимать своими расспросами. Нет, конечно же, я бы смогла… но он небезосновательно был уверен в том, что я не буду это делать.

Когда инструктор рассказывал о первом подъеме, который нам предстояло совершить, Рид стоял за моей спиной. По моей коже бегали мурашки, и это не имело никакого отношения к температуре воздуха. Так на меня действовала близость этого мужчины. И я была уверена, что Рид чувствует то же самое. Но лишь с той разницей, что я не пыталась побороть свои чувства. Меня, как и его, предал близкий человек, но я все равно хотела дать развитие тому, что возникло между нами.

Я почувствовала, как его теплое дыхание коснулось моей шеи, и вдруг меня осенила догадка. Я неправильно вела себя с Ридом. Я пыталась путем разговоров заставить его открыться мне, чтобы мы стали ближе друг другу. Но он был закрыт настолько, что отвергал любую мою попытку. Может быть, в случае с ним разговоры – совсем не то, что нужно. Но ведь даже у бриллианта есть слабое место, удар по которому может расколоть этот твердый драгоценный камень. Слабое место Рида не имело никакого отношения к разговорам – его слабым местом было физическое влечение ко мне. И мне нужно было использовать именно это оружие.

Я сделала шаг назад и прижалась к нему, повернула голову и прошептала:

– Прости, что я вела себя так назойливо.

Выглядели мои действия очень невинно.

Рид откашлялся и прошептал в ответ:

– Ничего, все в порядке.

После нашего короткого диалога я не стала отходить от него в сторону. Рид тоже остался стоять на месте. Что-то мне подсказывало, что если мне все-таки удастся добраться до слабого места Рида, ничего расслабленного я там не найду.





* * *


– О господи! Я это сделала!

Добравшись до самого верха участка, на который мы должны были забраться, я запрыгала от радости.

Рид стоял рядом, за мной, и искренне мне улыбался.

– У тебя отлично получилось.

Хоть высота была всего около тридцати метров, взобравшись на ровную поверхность, я почувствовала себя так, словно покорила целую гору. Я подняла обе руки и закричала:

– Я геккон!

Рид засмеялся.

– Ты кто?

– Ящерица. Ну ты знаешь, – я высунула язык и несколько раз пошевелила им в воздухе. – Такая, которая ползет по стенам.

Рид покачал головой.

– Ты больше похожа на женщину-паука, чем на ящерицу, но твои ощущения мне знакомы. Когда-то я испытывал то же самое. Я уже забыл, каким живым можно себя ощущать.

– Наша компания проводит вечеринки в честь Хэллоуина? Я оденусь как женщина-паук, а ты – как мужчина-паук, – я не могла контролировать свой словесный поток. – Господи, это будет так весело!

– Я рад, что у нас есть полчаса перерыва перед следующим подъемом. Ты сейчас готова лезть в гору по спинам впереди идущих, тебя просто переполняет энергия.

– Теперь я начинаю понимать, почему люди впадают в зависимость. Происходит что-то на физическом уровне. Я испытала страх в тот момент, когда моя нога оторвалась от земли, хотя я знала, что поднялась всего на несколько метров и, если прыгну вниз, со мной ничего не случится. Кровь быстрее побежала по венам, я начала задыхаться, но потом заставила себя подняться еще выше, и вдруг меня накрыло необыкновенное чувство. Мне начало казаться, что я стала частью вершины этой горы и мне необходимо подняться наверх. Чем выше я поднималась, тем опаснее становился подъем, но я уже почти не думала о том, какие могут быть последствия, если я упаду. Я просто жаждала добраться до самого верха, и уже ничто не могло меня остановить. Ты чувствовал то же самое?

Рид посмотрел на меня, его лицо стало серьезнее.

– Да.

Поверх топа я надела легкую кофту, но из-за подъема мои мышцы разогрелись и температура тела поднялась. Сейчас, перестав двигаться, я начала потеть. Так происходило, когда я занималась спортом. Я всегда начинала потеть, прекратив движения. Продолжая говорить, я расстегнула молнию на кофте, сняла ее и завязала на талии.

– Я, наверное, в ближайшие дни не смогу думать ни о чем, кроме этого необыкновенного ощущения. Наверное, нужно учиться тому, чтобы это чувство не превратилось в навязчивую идею.