Невеста призрака

Я побледнела, вспомнив сон, в котором находилась наедине с Лим Тиан Чином в этом призрачном зале. Именно там он заставлял меня выйти замуж, а я сбежала, заставив себя пробиться через туманные слои мира духов и проснуться. Но повар продолжал болтать.

– Вообще-то должен был состояться праздник по случаю помолвки. Однако потом он страшно гневался. Думаю, невеста не появилась.

– Правда? – слабо переспросила я.

– Если хочешь знать, по слухам, она еще жива. Представляешь наглость парня? Даже Адские судьи неласково относятся к таким бракам. Да, они могут сделать исключение, если мертвый и живой были влюблены, но в целом все это только доказывает, в какой милости у них сейчас Лим Тиан Чин.

Я навострила уши.

– А как получилось, что он с ними в таких добрых отношениях?

– Понятия не имею. – Он положил палец сбоку носа и хитро осклабился. – Больше ничего не скажу, мне тут еще работать. Эх, богачи богатеют, а бедняков топчут. Когда я жил, все было так же.

Повар опорожнил миску с кашей и встал из-за стола.

– Раз ты здесь, сходи-ка и отнеси завтрак моей помощнице. Я бы послал марионетку, но они сейчас заняты.

Он взглянул во дворик, где три марионетки усердно расчленяли огромную свинью. В отличие от настоящей, эта стояла неподвижно, пока манекены отрезали ее конечности. Даже в тот момент, когда они отрезали окорока и лопатки, свинья не шевельнулась. И ни единой капли крови не вытекло. Пока я наблюдала, один из слуг отрубил тяжелую голову и бросил ее, безмятежно моргающую, на каменную плиту. Подавив дрожь, я взяла поднос с миской каши и чайником.

– Ее комната близко к твоей, но это не общая спальня, там один жилец, – сказал повар. – Поспеши! Хочу, чтобы ты вернулась и мы начали готовиться ко второму завтраку.

Я прошла через дворик, отводя взгляд от продолжавшейся бескровной бойни. Даже если бы Эрлан не предупредил меня об опасности местной еды, такое зрелище навсегда бы меня оттолкнуло. В отличие от пищи, пожертвованной мне Старым Вонгом, эта свинья была бумажным подношением. Неудивительно, что повар постоянно жаловался на безвкусность.

Шагая к апартаментам слуг, я сосредоточилась на том, чтобы не пролить дымившуюся кашу. Запястья начали болеть, и стало понятно, почему повар с самого начала отнесся ко мне с таким пренебрежением. Несомненно, для переноски еды в банкетные залы требуется сила.

Когда я добралась до своего домика, то огляделась. Прошлой ночью было так темно, что я не заметила других жителей, но на глаза попалась вторая дверь, и я пошла к ней.

Во дворе было тихо, свет стал ярким, таким, что тени легли на брусчатку, словно хрустящие бумажные аппликации. Поставив поднос наземь, я осторожно постучала. Тишина убедила меня в том, что внутри никого нет, поэтому при звуке голоса я вздрогнула.

– Кто ты?

Я вздохнула. За все недолгое призрачное существование меня неизменно приветствовали без особых церемоний. Может, дело даже не в правилах этого мира мертвецов, а в том, что я теперь – странствующий дух, ничуть не лучше нищенки.

– Я новая девушка, – ответила я. – Принесла ваш завтрак.

Дверь распахнулась, и наружу вышла крошечная старушка. С первого взгляда я встревожилась, настолько она оказалась похожа на няню. Такая же птичья фигурка, яркие темные глаза и седые волосы, собранные в пучок. Однако, рассмотрев ее ближе, я поняла, что черты лица другие. Глаза больше, нос чуточку выше. И все-таки, как и Ама, она была одета в вездесущую черно-белую форму, а общее впечатление, в сочетании с возрастом, было удивительно похожим.

Она могла быть старшей сестрой няни. Оправившись от шока, я заметила, что старушка также уставилась на меня.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Девушка номер шесть, – ответила я, вспоминая указания повара по поводу имен.

– Но кто твои близкие?

– Моя фамилия – Чен, – солгала я, проклиная вечное любопытство старых дам.

Последнее, чего я желала, были слухи о моем настоящем происхождении, долетевшие до владельца этого дома.

– Чен… – произнесла она. – Не родственница ли ты моих друзей?

– О, вряд ли, тетушка, – вежливо обратилась я к ней. – Моя семья родом из Негри-Сембилан[45], мы только переехали в Малакку, когда я умерла.

Она безучастно кивнула.

– Внутри есть складной столик. Можешь вынести его?

Я посмотрела на нее, отметив, что предплечья помощницы повара обернуты повязками.

– Что с вами случилось, тетушка?

– Ничего. Просто ожоги. – Поймав мой взгляд, она скривила рот. – Здесь раны заживают быстрее, чем в мире живых.

– Болит?

– Да, но поскольку тут нет инфекций, нет и риска гангрены. В конце концов, мы уже мертвы.

Уже во второй раз в коротком разговоре она упомянула смерть, что противоречило общему нежеланию духов беседовать о чьей-либо гибели.

– Наверное, произошел несчастный случай, – промолвила я.

Она фыркнула:

– Случай? Вторая жена вылила на меня суп. Она была в тот день в ужаснейшем настроении. Лучше держись от нее подальше.


Я вошла в комнату и вытащила шаткий складной стол и стул. Комната оказалась гораздо меньше моей, хотя, разумеется, моя представляла собой спальню для множества слуг. Несмотря на бедную обстановку, здесь царила исключительная чистота. Тюфяк для сна, деревянный сундук и несколько тщательно сложенных платьев – вот и все. Снаружи я выставила стол и завтрак, а также стул.

– Можешь меня не ждать, – сообщила она.

– Мне не трудно, – искренне ответила я. В этой старушке было нечто такое, что вызывало во мне чувство уюта. Может, из-за сходства с няней или из-за того, что, невзирая на первоначальную настороженность, она выглядела дружелюбно.

– Повар неплохой человек, – сообщила она, приступив к еде. – Немножко грубоват, но не будет тебя использовать, в отличие от остальных.

– Давно вы здесь?

– Очень давно. В этом месте трудно сказать наверняка. А ты?

Я поведала ей ту же историю, что и повару: нужна работа, негде переночевать. Она быстро кивнула.

– Если желаешь остаться на кухне, а не в спальне хозяина, лучше поспеши обратно. Повар наверняка уже волнуется. Но не бойся, скажи ему – я скоро вернусь к работе.

Я поспешила обратно на кухню, внезапно разволновавшись из-за долгого отсутствия. Я хотела задать старушке больше вопросов об этой таинственной второй жене, которая ее ошпарила. Однако в глубине души поселилось унылое ощущение, что я уже знаю имя. Тем временем на кухне свиную тушу уже разделали на аккуратные куски. К счастью, головы нигде не было видно, и все-таки, глазея на громадные котлы, я понадеялась, что повар не попросит меня поднять крышки и помешивать содержимое. Мне повезло. Он уже был занят другим делом. Лихорадочные приготовления ко второму завтраку уже начались, и он орал на марионеток, которые яростно мыли, резали, поджаривали и перемешивали. Я робко пробралась к нему и извинилась за опоздание.

– В следующий раз не теряйся, – не глядя, бросил он. – Как она?

– Старая леди?

– Можешь называть ее «третья тетушка». Все так делают. Она третья по счету на этом месте, по крайней мере на моей памяти.

– Сказала, что вскоре сможет работать.

Он повернулся.

– Ну хоть не ослепла. Я-то был уверен, что суп обварил ее лицо.

– Почему она так поступила?

– Вторая жена? Без особой причины. Может, со скуки. Она такая. Если бы не ее красота, старый хозяин давно бы избавился от нее. Но что-то в ней есть. Может, оттого, что я – мужчина, но… я не смог бы ей отказать ни в чем, если бы она прыгнула в мою постель. – Он резковато хохотнул и приказал мне начать проверку тарелок. – Эту работу обычно делает третья тетушка. Поглядим, как ты справишься.

Следующие несколько дней утонули в тумане работы. Хотя каждое утро я надевала униформу няни – простую белую блузу и черные хлопковые штаны, к вечеру на мне оказывалась собственная одежда. Может, это происходило потому, что униформу я брала напрокат, в то время как мои пижамы менялись сами и напоминали, что Ама пока еще заботится о моем теле где-то в Малакке. Так или иначе, я совала чешуйку Эрлана в карман любого одеяния. Практической нужды в ней не было, но ее легкий вес меня немного успокаивал. Кухонная работа представляла собой вечную монотонность без какого-либо аромата. Безвкусная еда проплывала мимо меня, словно восковой слепок. Я старалась выудить из повара сведения о семье Лим, но он подкидывал только крохи. Мажордом наверняка стал бы более надежным источником информации, но он всегда в спешке прибегал на кухню и игнорировал меня. До встречи с Фэн оставалось совсем немного времени, и я сожалела о том, что не взялась за иную работу в особняке Лим. Будь я официанткой либо уборщицей, сумела бы найти предлог для подслушивания в главном здании. Словом, с каждым днем чувство подавленности и тревоги во мне усиливалось.

На следующий день третья тетушка вернулась к работе, хотя повязки пока не сняли. Повар изумился, увидев ее.

– И отчего ты удивляешься? – спросила она. – Я же сказала – скоро приду.

– Ага, но я не думал, что ты говорила всерьез.

– И чего же ты от меня ожидал? Что я запрусь в комнате и буду разглядывать потолок?

Он пожал плечами, но настоял на осмотре ее рук.

– Все зажило, говорю тебе, – проворчала она, однако, когда повар отогнул уголок повязки, я моргнула. Там, куда попал кипяток, кожи не было, при этом раны не кровоточили – ни цвета, ни гноя.

– Не думаю, что тебе сейчас стоит трудиться, – констатировал он.

– Если волнуешься из-за той стервы, так я знаю, как держать ее на расстоянии, – бросила старушка, отворачиваясь. Я наблюдала за ее птичьими движениями со смешанным чувством жалости и любопытства. Эта маленькая упрямая фигурка в белом и черном так сильно напоминала мою няню, что тоска по дому стала практически невыносимой.

Шанс для меня появился через два дня. Во время ужина мажордом вдруг возник на пороге кухни.

– Еще паровую рыбу, живо! – прошипел он.

– В чем дело?

– Марионетка упала с блюдом. Теперь не хватает перемены блюд, а у хозяина гости.

– Гости? – переспросила третья тетушка, возникая за спиной повара.

Мажордом ахнул от этого вмешательства.

– О, это ты. Я бы попросил тебя подавать, но сама знаешь, что случилось в последний раз. А она сегодня в плохом настроении.

– Какие гости? – снова спросила третья тетушка.

– Сама знаешь, – отрубил мажордом. Все трое обменялись взглядами.

– Ни одну из здешних марионеток не натаскивали на обслуживание гостей. Разве в доме нет других? – уточнил повар.

– У нас мало официантов. Часть из них уничтожили во время последнего банкета и до сих пор не заменили.