Неземная

А раз она этого не знает, то это никак ей не навредит. Здорово я придумала?

Я делаю глоток. Но не чувствую ни малейшего намека на кокос или алкоголь. На вкус, как обычная, не раз испробованная кока-кола.

– Отлично, спасибо, – благодарю я.

– Классная вечеринка, Ава, – говорит Такер. – Ты действительно хорошо подготовилась.

– Спасибо, – невозмутимо отвечает она. – Я рада, что ты пришел. И ты тоже, Клара. Здорово наконец-то узнать тебя получше.

– Да, – соглашаюсь я. – Это действительно здорово.



По дороге домой я размышляю о том, насколько Такер отличается от Кристиана. Он популярен не потому, что у него есть деньги (об этом можно говорить наверняка, потому что, несмотря на многочисленные подработки, у него даже нет мобильного телефона) или потому, что он красив (хотя это так, только его сексуальность скорее грубоватая, а у Кристиана – задумчивая). Я согласна с Венди, что Кристиан популярен скорее потому, что он напоминает бога. Красивый, совершенный и немного отрешенный. Рожденный, чтобы ему поклонялись. А Такер популярен, потому что прекрасно умеет находить подход к людям.

– О чем задумалась? – спрашивает он, заметив, что я уже давно молчу.

– Что ты не такой, каким я тебя считала.

Он смотрит на дорогу, и на его щеке появляется ямочка.

– И каким же?

– Грубым деревенщиной.

– Боже, еще, наверное, и тупым? – смеясь, говорит он.

– Как будто ты этого не знал. Да ты сам хотел, чтобы я так думала.

Он не отвечает. Не наговорила ли я лишнего? У меня никак не получается держать язык за зубами в его присутствии.

– Ты тоже не такая, как я думал, – признается он.

– Что, считал меня избалованной калифорнийской цыпочкой?

– Я все еще так считаю.

Я сильно хлопаю его по плечу.

– Ауч. Ты только что это доказала.

– И чем же я отличаюсь? – пытаясь скрыть нервозность, интересуюсь я.

Удивительно, насколько сильно меня стало заботить, что он обо мне думает. Я смотрю в окно и высовываю руку, пытаясь поймать ветер, пока мы едем мимо деревьев к моему дому. Полная луна над головой окрашивает лес в серебристые тона, как во сне. Громко стрекочут сверчки. Прохладный ветерок шелестит листьями и доносит до нас ароматы сосны. Идеальная ночь.

– Так ты скажешь, чем я отличаюсь? – снова спрашиваю я.

– Это трудно объяснить. – Такер потирает шею. – Просто вдруг понял, что в тебе скрывается слишком многое.

– Хм. Как загадочно, – говорю я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал непринужденно.

– Ты словно айсберг.

– Ну, спасибо. Думаю, проблема в том, что ты просто недооценил меня.

Мы подъезжаем к дому, который кажется темным и пустым, поэтому мне хочется еще посидеть в пикапе. Я не готова к тому, что этот вечер так скоро закончится.

– Да, ты права, – отвечает он, а затем заглушает машину и с хмурым видом смотрит на меня. – Не удивлюсь, если ты полетишь на Луну.

Я делаю глубокий вдох.

– Хочешь завтра пособирать со мной чернику? – спрашивает он.

– Чернику?

– В городе ее продают по пятьдесят баксов за четыре литра. Я знаю одну полянку, где ее очень много. И езжу туда несколько раз за лето. Сезон только начался, но стоит такая жара, что ягоды уже должны созреть. Это легкие деньги.

– Поехали, – удивляясь самой себе, соглашаюсь я. – Я не против.

Он выскакивает на улицу и обходит капот, чтобы открыть мне дверь. А затем протягивает руку и помогает выбраться из машины.

– Спасибо, – бормочу я.

– Спокойной ночи, Морковка.


– Спокойной ночи, Такер.

Он прислоняется к пикапу и ждет, пока я зайду в дом. Включив свет на крыльце, я подхожу к окну в гостиной и провожаю взглядом старый грузовик, пока он не скрывается за деревьями. А потом бегу наверх, в спальню, и смотрю, как задние фонари скользят по извилистой дороге к трассе.

Я замираю перед большим зеркалом на двери шкафа. Девушка, которая смотрит на меня, сегодня плавала на лодке по бурной реке. Ее волосы цвета мандарина, высушенные на ветру, обрамляют лицо. Ее кожа слегка загорела, хотя это не так легко сделать обладателям ангельской крови. А завтра она отправится на склон какой-нибудь горы, где будет охотиться на чернику с настоящим ковбоем родео.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я девушку в зеркале.

Но она не отвечает. А лишь смотрит на меня сверкающими глазами, будто знает что-то, чего не знаю я.

Подруги обо мне не забыли. Анджела время от времени присылает письма на электронную почту, в которых рассказывает о Риме и добавляет какое-нибудь зашифрованное послание о том, что еще удивительного ей удалось узнать об ангелах. Например, когда она пишет: «На улице темно, но мне удалось включить свет». Это скорее всего означает, что она узнала много нового о Чернокрылых. Когда она пишет: «Здесь так жарко, что мне приходится все время переодеваться», то скорее всего говорит о том, что продолжает тренироваться изменять форму крыльев. Но больше она ничего не говорит. За это время она ни словечка не написала о таинственном итальянском любовнике, хотя сама кажется счастливой. Подозреваю, что она очень хорошо проводит каникулы.

Еще иногда звонит Венди, когда ей удается добраться до телефона-автомата. Ее голос звучит устало, но довольно, ей нравится работать с лошадьми, обучаясь у лучших специалистов. Она ни разу не упоминала Такера и не спрашивала, как мы с ним проводим время. Но думаю, она и так обо всем знает.

Когда я получаю сообщение от Кристиана, то понимаю, что уже давно о нем не вспоминала. А все потому, что все мои мысли заняты прогулками с Такером. Мне даже видения не приходили в последнее время. На этой неделе я позволила себе позабыть, что в моих венах течет ангельская кровь, побыть обычной девушкой и насладиться совершенно нормальным летом. И это так классно. Но сейчас меня гложет чувство вины, потому что мне следует сосредоточиться на своем предназначении.

Я читаю его сообщение: «Ты когда-нибудь бывала в месте, которое невозможно не полюбить, но при этом думая лишь о доме?»

Загадочно. И как обычно, когда дело касается Кристиана, я не знаю, что на это ответить.



Сначала я слышу, как шуршит гравий под колесами приближающейся машины, а затем открывается гаражная дверь. Мама вернулась. Я быстро обхожу дом, чтобы убедиться, что все прибрано, посуда вымыта, вся одежда спрятана в шкафы, а Джеффри валяется в своей комнате после того, как наелся до отвала. В доме Гарднеров все в порядке. Когда она переступает порог и закатывает огромный чемодан, я сижу за кухонным столом с двумя высокими стаканами чая со льдом.

– Добро пожаловать домой, – радостно говорю я.

Она ставит чемодан и протягивает мне руки. Я спрыгиваю со стула и, смутившись, шагаю в ее объятия. Мама так крепко стискивает меня, что я снова чувствую себя ребенком. В безопасности. Словно тут мне самое место. Как будто все стало непривычным после ее отъезда.

Она отстраняется и осматривает меня с головы до ног.

– Ты выглядишь старше, – говорит она. – Семнадцать лет тебе к лицу.

– Я чувствую себя старше. И почему-то сильнее.

– Понимаю. Но чем ближе исполнение твоего предназначения, тем сильнее ты становишься. Твои силы растут.

Между нами повисает неловкое молчание. Интересно, какие у меня силы?

– А еще я научилась летать, – неожиданно выпаливаю я.

За две недели, прошедшие с поездки на Инспирейшн-Пойнт, я не раз падала и заработала множество царапин, но наконец-то освоилась. И мне вдруг хочется поделиться этим с ней. Я поднимаю штанину и показываю царапину на голени от макушки сосны, над которой я пролетала слишком низко.

– Клара! – восклицает она и пытается изобразить восторг.

Но я вижу, как она расстроена тем, что ей не удалось поприсутствовать при этом. Словно я малыш, сделавший свои первые шаги, а она это пропустила.

– Мне проще, когда ты не смотришь, – объясняю я. – Меньше давления или чего-то в этом роде.

– Ну, я знала, что у тебя все получится.

– Мне очень понравился сарафан, который ты мне подарила, – пытаясь сменить тему, говорю я. – Давай отправимся куда-нибудь поужинать, и я надену его.

– Отличная идея.

Она выпускает меня из объятий, берет чемодан и тащит его по коридору к своей спальне. Я следую за ней.

– Как дела на работе? – спрашиваю я, когда она кладет чемодан на кровать, а затем открывает верхний ящик комода и начинает аккуратно перекладывать белье и носки.

При виде того, насколько она педантична, как все ее трусики аккуратно сложены и рассортированы по цветам, я качаю головой. В такие моменты мне не верится, что мы родственники.

– Все проблемы решила?

– Да. По крайней мере, их стало меньше. Я не зря съездила. – Она открывает следующий ящик. – Но мне очень жаль, что я пропустила твой день рождения.

– Все в порядке.

– Как ты его отметила?

Я почему-то опасаюсь рассказывать ей про Такера. О том, как прыгала с дерева и сколько времени провела с ним на этой неделе, путешествуя, собирая чернику, сплавляясь на лодке по бурной реке и разговаривая с незнакомкой по-корейски. Может, я боюсь, что она скажет то, с чем в глубине души я согласна – что Такер отвлекает меня от предназначения. А затем заставит вернуться к миссии «Спасение Кристиана». И тогда мне придется признаться, что хоть я и чувствую себя сильнее и наконец-то научилась летать, но все равно не могу оторвать тяжелый туристический рюкзак от земли. После чего она одарит меня тем самым взглядом и вновь заведет речь о легкости, силе и о том, что стоит мне постараться, и я многого добьюсь. А мне ужасно не хочется всего этого. Во всяком случае, пока. Но и промолчать я не могу.

– Венди одолжила мне пару туристических ботинок и своего брата, чтобы он отвез меня к дереву на реке Хобек, с которого все прыгают в воду, – выпаливаю я на одном дыхании.

Мама с подозрением смотрит на меня.