Обаятельное чудовище

Я включаю воду и встаю под душ. Почему-то не к месту вдруг вспоминаю незнакомца, с которым говорила вчера в клубе Марта. Не похоже, чтобы они имели какие-то романтические отношения, но у меня все равно внутри все горит от ревности. Первый раз в жизни мне совсем не хочется отступать. Впервые я сомневаюсь, нужна ли мне эта вновь обретенная свобода?





31




Марта

Я возвращаюсь в офис, ощущая на себе невероятный груз. Новости о предстоящей операции меня подкосили. Большой удачей для меня был тот факт, что никто не пытался вникнуть в процесс лечения Кауффмана. Долгое время мне удавалось скрывать ото всех необходимость оперативного вмешательства. Якова выписали под мою ответственность, и все это время я надеялась, что ему уже не выкарабкаться. Ждала, когда он угаснет.

Но судьбой было угодно обратное.

Приемный отец упорно продолжал цепляться за жизнь, и Наталья, будучи опытной сиделкой, постоянно обращала мое внимание на то, что существуют разные способы улучшить его состояние. Она молчала только ради денег, которые получала от меня. Люди всегда молчат ради денег. Они готовы закрывать глаза и на чужие страдания — мне ли не знать. С этим ничего не поделаешь.

Я вхожу в кабинет с замирающим сердцем. Тима еще нет. Медленно собираю в сумку вещи, которые оставались в ящиках моего стола: блокнот для записей, заколку, браслет, зеркальце, зарядное для телефона. Любые следы моего пребывания в этом месте. Завтра я соберу деньги, которые копила для побега, и отдам Эдику в оплату доли за клуб. Так будет правильнее.

У меня не получится скрываться, взяв тяжкий грех на душу. Куда я пойду? Где спрячусь? Да и нужно ли мне это? Вряд ли после убийства меня ждет новая жизнь. Муки совести не позволят мне стать кем-то другим и улыбаться людям, как ни в чем не бывало. Лучше пустить деньги на благое дело и сдаться. Да. Я отсижу. Не буду оправдываться за содеянное. Я понесу справедливое наказание, таков мой крест.

Тим входит в тот самый момент, когда я убираю сумку в шкаф и задумчиво впиваюсь взглядом в кожаный диван, который на время стал нашим островком любви и нежности. Я поворачиваюсь на звук открываемой двери и вижу его: помятого, не выспавшегося, но пытающегося бодриться.

На Левицком футболка, обтягивающая тугие бицепсы и идеальный пресс, небрежного кроя светлые джинсы, на ногах белоснежные кроссовки. Он теряется при виде меня, неловко проводит ладонью по непослушным коротким волосам и тут же берет себя в руки:

— Привет, гаргулья!

Наверное, это самый лучший способ разрядить обстановку — сделать вид, что ничего не произошло. Правильно, нечего грустить или злиться, жизнь продолжается. Ни к чему омрачать друг другу существование кислым выражением лица с намеком на былые обиды.

Тим надевает свою любимую из масок — беззаботно, обаятельно и чуть лениво улыбается мне. В его улыбке теперь ничего особенного — она такая для всех.

Но, черт возьми, нельзя не заметить — его глаза кричат от боли. Они такие печальные, что я задыхаюсь от чувства вины.

— Привет. — Здороваюсь сдержанно.

Сомневаюсь, сказать ли ему, что послезавтра меня здесь не будет, или утаить эту информацию? Смогу ли я исчезнуть, не попрощавшись? Или лучше будет сказать ему «прости» и уйти?

— Какие у нас планы на сегодня? — Обворожительно улыбается Левицкий.

Проходит и садится на диван. Меня окутывает любимый запах — запах его кожи, щедро приправленной гелем для бритья. Тело реагирует на него острой дрожью и мелкими мурашками, бросившимися удирать вниз по спине.

Пытаясь скрыть это, я опускаю взгляд на собственные руки. Мне слишком больно смотреть на того, чьи глаза проникают сейчас в самую душу. Мне безумно хочется броситься к нему в объятия и все забыть.

Но я не могу. Не могу.

— Несколько встреч. — Говорю я неживым голосом. — Нужно уточнить время у Дарьи, она забивала цифры в твой график. Ближе к вечеру узнаем, решился ли вопрос с поставщиком алкоголя. Вчера были жалобы. Ну, это я сама могу порешать… Тебе главное встретиться с представителями ивент-компании.

— Марта? — Зовет он меня тихо.

От тембра его голоса в моем организме происходят странные процессы: температура повышается, сердце начинает стучать быстрее и подпрыгивает куда-то к горлу, а в груди рождается невыносимая пустота, которая просит, чтобы ее заполнили чем-нибудь и срочно.

— Да? — Поднимаю я взгляд.

Тим почти готов отбросить прочь образ вальяжного кота-гуляки. Он подбирается, выпрямляется, внимательно смотрит в мое лицо. Я вся сжимаюсь изнутри от того, что вдруг понимаю, как сильно я его люблю. Вот эти мелкие морщинки на лбу, этот бархат загорелой кожи, зеленые, как глубокий омут, глаза и длинные, почти девчачьи ресницы. Тим — мой. Он весь во мне. Особенно тут — где замирает сейчас мое перепуганное сердце.

И он меня любит — эти глаза не могут врать.

— Все в порядке? — Спрашивает парень.

И его голос на живую расковыривает мои внутренности. Пробирается в самую душу. Причиняет боль.

— Конечно, — улыбаюсь я, делая нечеловеческое усилие, чтобы выдержать его взгляд. — Пойду, принесу нам кофе.

И вылетаю из кабинета на негнущихся ногах. Бегу и понимаю, что до встречи с ним не жила… Не было меня… А теперь есть. Живая теперь. И сердце бьется, да так громко, что ни от кого не скроешь. И что с этим делать — совершенно непонятно.



Влюбилась. И не просто, а насмерть.

И вместо гнилых мстительных червей внутри меня свет и тепло, способные обогреть все вокруг. Внутри счастье, не способное убивать. И все мои монстры похоронены где-то глубоко в прошлом, куда я теперь не знаю дороги.

Размазывая слезы по щекам, забегаю в туалет. Закрываюсь и умываюсь холодной водой. Дрожащими руками зачерпываю воду из-под крана и окунаю в нее пылающее лицо. Отчаянно всхлипываю, смывая горячую влагу с припухших век. Закрываю воду, наклоняюсь на стену и глубоко дышу, чтобы прийти в себя.


Как же все не вовремя… Как же все не к месту…

Появился и спутал все планы.

Проклятье!

Тим

Весь день Марта бегает от меня. То у нее дела в ресторане, то беседы о чем-то важном с персоналом. Она пытается делать вид, что все по-старому, но я вижу, что ей неловко находиться со мной рядом. Марта пытается держаться от меня подальше, а я просто наблюдаю. Мне хочется понять ее мысли, мотивы ее поступков, но по-прежнему ничего не выходит.

Вечером я спускаюсь в клуб. Брожу среди посетителей, даю указания персоналу, проверяю, как идет работа. Вдруг с удивлением обнаруживаю, что Кензо и компания возвращаются и занимают привычные места в ложе. Подхожу, интересуюсь, как поживают. Парни и не думали на меня обижаться: да, они немного сдержанны, но все так же приветливы, готовы платить за себя сами, да и в клубе им нравится.

Я присоединяюсь к ним ненадолго. Разваливаюсь на диванчике, слушаю разговоры, словно в тумане киваю в такт музыке. И все вроде как прежде, все по-старому. Компания веселится, отдыхает. Но все не то. У меня не появляется интереса ни к выпивке, ни к их болтовне, кажущейся пустой и чванливой, ни к девушкам, подсаживающимся за наш столик.

Я ищу глазами Марту в толпе. Неосознанно, но упорно. То и дело блуждаю взглядом по серым лицам и темным фигурам.

— Вот эта блондиночка без пары, — шепчет мне Воробей.

— Угу, — я быстро скольжу взглядом по незнакомке, подсевшей слева, и безразлично отворачиваюсь.

Даже новый взрыв хохота за нашим столиком не в состоянии привести меня в чувство.

— Привет.

Поворачиваюсь на звук знакомого голоса.

Это Лола. Она протискивается ко мне, тесня блондинку. С трудом впихивает между нами свой зад, обтянутый вульгарным красным атласом.

— Привет. — Отзываюсь я.

Она что-то говорит мне на ухо, и мне приходится кивать. Я все еще увлечен поиском Марты в толпе. Едва в голову крадется мысль о том, что, вероятно, она уже уехала домой, как, наконец, замечаю ее у барной стойки.

Марта движется от сцены к выходу, но ее останавливает Боря. Видимо, разминался в баре перед выступлением. Он кладет свою руку на ее предплечье, притягивает к себе и что-то говорит на ухо. Иначе в таком шуме и не получится — громкая музыка проглатывает голоса. Я напрягаюсь, вытягиваю шею. Внутри все закипает при виде того, как его пальцы ложатся на ее кожу.

— Там твоя подружка? — Шепчет Лола.

Мне хочется отсесть, но в этот момент Марта поворачивается так, что замечает нас. Она смотрит прямо на меня и на Лолу, и мне впервые в жизни становится неловко от того, что одна девушка видит меня в компании другой.

— Ау. Оторвись хоть на минуту. Что в ней такого особенного? — Дыхание Лолы щекочет мою шею.

— Не начинай. — Прошу я.

Боря что-то говорит, активно жестикулируя, а Марта продолжает смотреть на нас, выслушивая его. На ней светлое платье, оно делает ее фигуру хрупкой и почти невесомой. Густые черные волосы с вкраплениями огненных прядей волнами лежат на плечах, тонкий поясок подчеркивает изящную талию, а край подола приоткрывает вид на стройные, длинные ноги. Черт подери, она идеальна. Настоящий ангел посреди грязи и хаоса.

— Что же ты не пойдешь к ней?

— Не твое дело. — Рычу я.

Марта в это время прикусывает нижнюю губу, и меня от этого зрелища буквально выносит из реальности. Мой разум зависает, а тело просыпается. Чувствую, как у меня… встает. Дышать становится трудно, в горле пересыхает.

— Я помогу тебе снять напряжение, — щебечет Лола.

Она трется подбородком о мое плечо. Ее рука пробирается к ширинке и ложится на твердую плоть.

— Не сегодня. — Говорю я, пытаясь сбросить ее руку. — Не то настроение.

Марта хлопает Борю по плечу, обнимает, затем разворачивается и уходит. Она скрывается в толпе, и мне в сердце будто кол забивают. Я хочу встать и броситься за ней, но вдруг вспоминаю ее слова. «Я могу предложить тебе только то, что у нас уже есть сейчас. Но не больше. Извини». Нет. Мне не хочется выглядеть глупо, лучше остаться.

— Ого, — цепкие пальчики Лолы впиваются мне между ног. Гладят, царапают, настойчиво сдавливают, — а говорил «не то настроение»!

— Это не из-за тебя. — Признаюсь я, повернувшись и посмотрев ей в глаза. — Прости.

Девушка обиженно отдергивает руку, поджимает накрашенные губки. Ей хочется сказать мне что-то обидное, но она знает, что это бесполезно. Меня не интересуют чужие чувства.

Все катится в тартарары, потому что у меня ни на кого больше не стоит. Ни на нее, ни на ту блондинку. Только на Марту. И я хочу к ней. Прямо сейчас.

Встаю, пробираюсь к выходу и спускаюсь вниз. Расталкиваю людей в толпе, выхожу через служебный выход. Спешу к кабинету, где, может быть, по старой памяти она ждет меня. Но ее нет. Я распахиваю дверь в пустой и темный кабинет и ищу ее взглядом. Внутри ничего и никого. И только легкий запах Марты все еще напоминает о том, что она только что была здесь.

Я сажусь на диван и закрываю руками лицо.

Марта

Я даже примерно не представляла, насколько это будет больно. Видеть его с другой, наблюдать, как эта девушка прижимается к нему… С меня будто кожу заживо сдирают. Режут без ножа.