Окно напротив
Часть 72 из 120 Информация о книге
Свет был выключен. По телевизору крутили «Старые песни о главном». Агутин в выглаженном костюме с экрана пел про Костю-моряка, почему-то изображая гангстера 30-х годов и при этом энергично отплясывая. Голосов ребят не было слышно. Я сделала шаг и замерла в дверном проеме. Они лежали втроем на разложенном диване. И сладко спали. Машка с книгой в руках, посередине маленький Колька, обложенный валиками из полотенец, чтобы ненароком не перевернулся на спинку, и справа от него измученный Смоляков, обнимающий всю троицу своей рукой. Его пальцы лежали аккурат на Мурзином животе, перекрывая собой татуировку. Идиллия. На такие картины можно смотреть вечно. О таких друзьях можно только мечтать. Все-таки судьба не совсем на меня забила. Я улыбнулась, жалея, что нет фотоаппарата под рукой. Да и не к чему будить их вспышками. И так салюты за окном шумят. Развернулась и ушла на кухню. Долго сидела, не решаясь откупорить бутылку шампанского для себя одной, и не заметила, как уснула. Пока меня вдруг не разбудил странный стук. Кто будто тихонько скребся в дверь. Я умыла лицо и прошла в коридор. Действительно. Не показалось, стучат. Который час? Ой, половина третьего. В зале до сих пор тишина, значит мои все еще крепко спят. Кого там принесло? Я встала на цыпочки и посмотрела в дверной глазок: тот самый худой доктор со скорой. Собственной персоной. Еще и лыбу давит. - Здравствуйте, - шепотом сказал он, когда дверь перед ним отворилась, - скорую вызывали? - Проходите, - ответила я, протирая глаза. – А чего шепотом? - Так я ведь помню, что у вас ребенок, вот и шепчу. Мало ли, не хотелось бы разбудить. - Ясно. – Я помогла ему повесить одежду и провела на кухню. Усадила, сама села напротив. У меня в груди от волнения заиграла целая группа барабанщиков. – А Машка спит. У нас тут совсем скромная закусочка. Угощайтесь. - Какие богатства, - радостно потер руки мужчина. Он выглядел ужасно усталым, под глазами пролегли круги. Ему бы выспаться, а он приперся в гости. Тоже, видать, одинокий. – А вы что же, еще не вскрывали шампанское? - Нет, - смущаясь, ответила я и уставилась в окно. Где-то недалеко бабахало. Небо взрывалось всеми оттенками красного, оранжевого и белого. Искры поднимались высоко, в самую высь, и падали вниз, сгорая на лету. - Значит, - сказал он, открыв бутылку бесшумно и без единой пролитой капли, - вы хотите к нам на станцию устроиться? - Да. - Тогда я расскажу вам о своей работе. А там, ежели не испугаетесь… И мы проговорили до самого утра. Так много я не смеялась еще никогда. Уходя, Володька что-то говорил про то, что влюбился в меня с первого взгляда, но я, приняв это за очередную шутку, реагировала лишь приглушенным хихиканьем в ладошку. Промолчу о том, что потом пришлось выслушивать от вновь образованной четы Смоляковых, которые позже обнаружили меня на кухне спящей и совершенно пьяной. Но мы справились. Мы пережили целый месяц в этой квартире, по очереди посещая лекции. И даже спали по очереди. Но труднее было нам пережить потом расставание с Колькой, мать которого была несказанно рада, наконец, вернуться к нему. И даже благодарила, правда,не глядя нам в глаза. Так началась моя новая жизнь. Веселая и сложная. Предстояло пройти длинный путь. Один из самых нелегких путей, выбранных человеком, - путь врача. И это не тропинка через лес, скорее бесконечная и ухабистая дорога в гору. Дорога проб и ошибок, радости и слез, веры и отчаяния. Моя дорога. Время от времени мы писали письма Сереге и отправляли на тот адрес, который нам дал его сосед по комнате. Но ответов не приходило. Ни разу. Так прошло долгих пять лет. *** Каждый человек хочет, чтоб его любили. Иногда за что-то, но чаще просто так. Или даже вопреки всему. Главное, чтобы вовремя нашелся тот, кто подарит тебе такое необходимое чувство нужности кому-то. Так рядом со мной оказался Костя Сергеев. Бывают такие мужчины. Они осознают свою непривлекательность. Понимают, что женщины не побегут за ними на край Земли только потому, что они есть, и они такие, какими их создала природа. И тогда они решают не опускать рук. Добиваются своего долгими и настойчивыми ухаживаниями. Он стал для меня лучшим мужчиной, каким судьба может наградить женщину. Внимательный, заботливый, всегда готовый прийти на помощь. Тот тип мужчин, с которым чувствуешь себя королевой. Самой красивой, самой желанной. Нужной. Тот, с кем можно побыть собой, покапризничать или даже поскандалить, зная, что он все равно он пойдет на уступки и простит все грубые слова. С ним все было идеально. Каждый день, каждый час. Кроме меня и моих чувств. Он брал меня за руку - мое сердце не трепетало. Гладил по щеке - меня не бросало в дрожь. Целовал, и мой мир не взрывался на тысячи огненных фейерверков. Тишина. Пустота. Ноль. Ни-че-го. Я чувствовала себя большой деревянной птицей, у которой есть крылья, но нет ни единой возможности взмахнуть ими и взлететь. Меня тянуло к земле. Словно накопившиеся внутри боль, одиночество, ярость, беспомощность и предательство вдруг стали тяжелыми на душе неподъемными камнями. Но мне просто надоело быть одной и ждать. Чего? Сама не знаю. Просто надоело. Через три года его упорных ухаживаний я сдалась. Не было обещаний, даже малейших разговоров о том, что мы теперь будем парой. Просто в один из тихих летних вечеров, когда Мурзя с Ильей, счастливые и довольные, убежали на сеанс в кино, а Сергеев присел рядом, чтобы помочь мне с заданиями, я повернулась и поцеловала его. Прямо в губы. И все случилось. Он был нежным, ласковым и очень старался доставить мне удовольствие. Тогда я закрыла глаза, и первый раз в жизни сделала вид, что мне с ним хорошо. Очень хорошо. И что не приходится сдерживать слезы, рвущиеся из глаз. Мне хотелось его как-то отблагодарить за заботу и преданность последних лет. И его глаза светились от радости.