Окно напротив
Часть 73 из 120 Информация о книге
Косте было со мной хорошо, и я радовалась, что могу отплатить ему за доброту. Могу попытаться сделать его счастливым, ведь теперь нас связывали отношения и какие-никакие, а обязательства. Это так глупо – обманывать себя. Так жестоко – не говорить правду, позволяя клубку закручиваться еще туже. Так больно ощущать себя еще несчастнее, чем прежде. Но мне тогда необходимо было чувствовать себя нужной, хоть кому-то. Даже несмотря на то, что в течение последних двух лет это становилось медленным ядом для нас обоих. - Подкрасила бы хоть глаза, - предложила Машка, протягивая мне тени. - Нет, - отмахнулась я и заколола несколько непослушных прядей невидимкой. - Я чувствую, что тебе нужно подкраситься! Сегодня будет потрясающая вечеринка, и, возможно, кое-кто сделает тебе предложение! Я обвела нашу комнатушку усталым взглядом. Неужели, совсем скоро придется попрощаться с ней? Ординатура подходит к концу, начнется настоящая работа, реальная жизнь. Кажется, мы уже успели прирасти к этим стенам, стать их несущей частью. Грустно. - Ты что-то слышала об этом? – спокойно спросила я. - Не зна-а-аю, - издеваясь, пропела Машка. - Даже если так, Костя меня любит всякую, и без косметики. - О-о, - подруга подошла и плюхнулась на стул рядом со мной. – Краситься нужно не для мужиков, а против других баб. Ясно? - Ясно, - усмехнулась я, приводя в порядок волосы. Они за последние несколько лет отросли почти до поясницы, и уход за ними с каждым днем все больше напоминал мне борьбу со стихией. - Ты чего? – Мурзя положила руку мне на плечо. – Ты не рада? - Не знаю. - Каждая девчонка с нашего потока мечтала бы выйти за Сергеева! Такой парень – голубоглазый блондин! Папка его вам квартиру купит, будете жить и не пукать! - Маша-а-а! – меня убивали ее словечки. - Ты давай бросай эту хандру. Если не любишь его, нехрен было голову кружить, так бы и сказала: «Костя, извини, я все еще люблю дебила, который сбежал от меня и от проблем на войну, потом не отвечал на письма, и уже как два года вернулся в город, но не соизволил даже встретиться со мной». Прямо так и скажи. А то Сергеев и мой ведь друг тоже. Я не хочу толкать тебя в его объятия, чтобы потом выслушивать полжизни, как ты несчастна. Посылай его к черту, только помягче, хорошо? И найдем мы тебе другого жениха. Как тебе хирург Одоевский? - Мурзя, хватит! Он ведь женат! К тому же старше меня. Да и перетрахал уже всех своих ординаторов. - Слава педиатрии, что я не вижу этого. - Я хочу остаться в реанимации. – Я встала, сняла футболку и надела темно-зеленое платье, которое безумно нравилось Косте. - Так, просто, к слову. Поработала там, конечно, хлебнула дерьма и поняла, что меня адом теперь не запугать. Но огонь, который разгорелся в душе, не сравнить ни с чем. Хочу работать-работать-работать, чтобы некогда было думать… - Наконец-то ты определилась, куда тебя больше тянет! – Машка вскочила и налетела на меня, обняв чуть ли не до хруста в костях. - Ай! Платье… помнешь… Все эти годы я работала на скорой по выходным. С первого дня Брагин беспощадно макал меня головой в это варево. Он делал все, чтобы я сбежала сама. Но не знал моего характера. Смену за сменой мне приходилось таскать за ним тяжеленный оранжевый ящик, бегать с кислородным баллоном, капельницами, носилками и прочим. Все прекратилось после первой в моей практике драки с пациентом. Да, на скорой всякое бывало: алкаши, наркоманы, детишки с температурой и бабульки с просьбой просто поговорить или измерить давление. И из всего этого болота лишь пять вызовов, которые действительно требовали экстренности. Но и неадекватов, к сожалению, хватало. Один такой, странный на вид паренек, из тех, которым самое место в дурке, однажды вдруг бросился на меня на вызове и чуть не задушил. Володя еле оторвал его от меня. Завязалась драка. Семья умалишенного никак не хотела вмешиваться, все просто стояли рядом и наблюдали. Ценой сломанного юноше носа, Брагин смог остановить поединок. Пока ждали психбригаду, он все шутил, что медикам нужно давать не клятву Гиппократа, а присягать Сатане. А еще хорошо было бы возить с собой на вызовы живую воду, молодильные яблоки и осиновый кол для уверенности. Я от его шуток быстро успокоилась, а вот на Володьку накатали очередную жалобу. Так и работали. Каждые выходные. В ординатуре тоже было тяжело, но интересно. Нам достался замечательный наставник, врач анестезиолог-реаниматолог, Валерий Валерьевич Пасечник. Человек с золотым сердцем и стальными нервами. Душа коллектива. Он, конечно, старательно мял ординаторов, чтобы вылепить из нас хороших специалистов, но и про человеческое участие тоже не забывал. Когда я видела его в последний раз, он сказал, что хотел бы оставить нас со Смоляковым у себя в отделении. Улыбнулся и ушел домой. Ночью у него остановилось сердце. И с того самого момента всякий раз, когда мне было неимоверно тяжело, я мысленно просила у него помощи… и чувствовала, что он помогает. Костя еще на старших курсах выбрал хирургию, а Мурзя перла, как танк, она стремилась попасть в Отделение реанимации и интенсивной терапии для недоношенных и новорожденных детей. Это стало идеей фикс. Работа там была для нее настоящей отдушиной. Однажды она всю ночь готовилась к ассистированию на операции какому-то малышу с врожденной патологией. Утром, уже в больнице, ей стало плохо: заболело справа, внизу живота. Ясен пень, она понимала, что это значит, но ужасно хотела, если не участвовать, то хотя бы одним глазком увидеть операцию. - Медики умирают стоя, как деревья, - в истерике протестовала она, когда ее укладывали на кушетку. - Не ляжешь, - проворчал Одоевский, - будем на тебе завтра патанатомию изучать. - Аргумент, - согласилась подруга и сложила руки на груди в знак капитуляции. Все прошло хорошо. Смоляков, которому разрешили наблюдать за процессом, сообщил любимой, что у нее даже внутренности милые и красивые. Вот романтик! А ассистировавший Одоевскому Сергеев потом долго помирал со смеху от этих слов. - Давай скорее, - напомнила Мурзя, натягивая юбку. – Сейчас ребята зайдут за нами. - Уже готова, - надев малиновые лодочки на высоком каблуке, уныло ответила я. Глава 8 Мы свернули на узенькую улочку, тянувшуюся вдоль реки. В тени деревьев прятались небольшие коттеджи. За последние несколько лет администрации города удалось отвоевать и привести в порядок километры общественных пляжей и набережную, так что для нас стало удивлением наличие здесь маленького островка частной территории с выходом к реке. Смоляков остановил машину возле двухэтажного кирпичного дома с высоким забором. Из окон вырывалась громкая музыка. Калитка была открыта, возле нее толпились молодые люди.