Осенний Лис

* * *


Впрок выспаться нельзя – Жуга давно усвоил эту старую истину, хотя каждый раз надеялся, что это удастся. Не удалось и сейчас – утренний холодок заставил странников подняться ни свет ни заря. Зевая и щурясь спросонья, травник вылез из-под фургона и подсел к костру. Есть хотелось неимоверно. В котелке ещё осталась холодная чечевица, Жуга, не умываясь, нагрузил ею с верхом деревянную миску и принялся за еду.

– Экий на тебя жор напал! – понимающе усмехнулся Вайда. Рифмач сидел рядом, пощипывая лютневые струны. Жуга наконец прожевался. Глотнул воды из кружки.

– Ты чего такой смурной? – спросил он.

– Да видишь – струну порвал. И запасные кончились.

– У скрипача спроси.

– Да спрашивал уже, – отмахнулся Вайда. – Есть, говорит, в запасе два бунта для скрипки. Я пробовал натянуть – короткие…

Жуга вдруг насторожился. Отложил миску, проверил, на месте ли меч, и окликнул горбуна:

– Роджер! Вроде едет кто-то!

И впрямь, со стороны дороги был явственно слышен перестук копыт, а через полминуты показался небольшой отряд верховых. Завидев притулившийся у берега фургон, они свернули к нему и окружили поляну. Кони фыркали, переступали, звякая збруёй и шумно дыша, от раздувающихся боков валил пар. Запахло кислым лошадиным потом. Всадники спешились, поправляя амуницию и осматриваясь. Было их семеро, все рослые, добротно, тепло одетые, при саблях, с луками. Их предводитель – высокий и худой, по-военному гибкий малый лет тридцати с выбритым до синевы лицом соскочил с коня, одёрнул потрёпанную серую хламиду и направился к костру. Остальные разбрелись по поляне.

– Не дёргайтесь, но будьте настороже, – не выпуская трубки изо рта, пробормотал Роджер. – Это не разбойники.

Жуга кивнул и предпочёл промолчать.

Горбун привстал. Приподнял шляпу.

– Доброго здоровья, – приветственно сказал он. – Чем привлёк вас мой фургон?

Не доходя шагов пяти, главарь остановился. Посмотрел на горбуна, на Вайду, на Жугу. Взгляд его был холоден, как зима.

– Кто вы такие?

Вопрос упал и канул в тишину. Как раз в этот миг показались Линора и Иваш в сопровождении рослого детины, плотоядно поглядывавшего на стройную фигурку девушки.

– Обыскать, – коротко бросил предводитель. Кто-то полез в фургон. Обшарив карманы странников и не найдя ничего интересного, за исключением пары талеров, сразу перекочевавших в бездонные солдатские сумки, Иваша и Линору вытолкнули к костру.

– Ну? – нетерпеливо бросил предводитель.

– Артисты, ваша милость, – ответил Роджер.

– Артисты? – Тот поднял бровь. – Посмотри на себя – какой из тебя артист! Что ты можешь?

Не говоря ни слова, Роджер вынул из кармана четыре раскрашенных шарика чуть больше грецкого ореха и подбросил в воздух. Цветные пятна замелькали радужной дугой. Горбун поймал все шарики одной рукой, сжал ладонь в кулак, подул в него и развернул в воздухе тонкий большой платок. Вынул из-за уха шарик, ловко покрутил его меж пальцев, затем, непонятно откуда прибавил к нему остальные три, сложил их на коленях, накрыл получившуюся пирамидку платком и с размаху пришлёпнул ладонью. Платок смялся – шарики исчезли. Послышались довольные смешки. Похоже, представление понравилось. Предводитель, однако, нахмурился.

– Ну, хорошо, – сказал он. – Понятно. Этот играет на лютне, этот – на скрипке. А девка что делает?

– Разное, – ответил Роджер. – Предсказывает, желания угадывает, вещи спрятанные находит, на канате пляшет…

– А этот?

Длинный палец, обтянутый потёртой тканью перчатки, указал на Жугу. На пару секунд воцарилось напряжённое молчание.

– По углям босиком хожу, – буркнул тот.

– Ха! – усмехнулся предводитель. – Так-таки и по углям? Ты ещё скажи, что стрелы ловишь.

Травник поднял голову. Под кожей на его лице заходили желваки.

– Могу и стрелы, – сказал он.

Солдаты заинтересованно подались вперёд – нечасто на такую забаву глянуть можно. Стрелы – не угли, костра разводить не надо. «Поймает! Не поймает!» – слышалось меж ними. Звякнули монеты.

– Дерек! – не оборачиваясь, позвал предводитель и протянул руку. – Лук! – Он повернулся к травнику. – Становись у фургона, циркач. За хвастовство полагается платить. Сейчас проверим, на что ты способен. Двадцать шагов тебя устроит?

Жуга покосился на фургон.

– Если не покажется слишком далеко, то лучше двадцать пять.

Тем временем принесли лук и колчан. Предводитель отряда отсчитал двадцать пять шагов и наложил стрелу на тетиву. Остальные скучились у него за спиной. Линора, стоя в стороне, покусывала кулак. Повернувшись боком, травник стянул рубашку и встал у борта фургона. Подвигался, проверяя, не скользят ли башмаки, убрал с земли пару камешков. Сосредоточился. Время привычно замедлило бег. Жуга вздохнул и поднял взгляд.

– Я готов.


Лук разогнулся. Чуть прянув назад, травник взмахнул рукой и продемонстрировал зажатую в кулаке стрелу. Бросил её на землю. Со стороны полукруга зрителей донёсся изумлённый вздох. Один лишь предводитель остался невозмутим и снова потянулся к колчану.

С коротким разрывом вторая стрела сорвалась с тетивы и снова упала, пойманная в воздухе.

Предводитель ухмыльнулся. Отложил в сторону лук.

– Дерек! – вновь окликнул он. – Арбалет!

Он присоединил к арбалету рычаг, натянул стальную тетиву, положил на ложе куцый арбалетный болт и вскинул оружие к плечу. Травник сглотнул и взглядом отыскал Линору. Та покачала головой. «Не лови», – одними губами прошептала она.

Предводитель спустил курок. С коротким «Бам!» болт пробил доску и застрял там. Жуга запоздало махнул рукой. Зрители возбужденно зашумели, предводитель, криво улыбаясь, погладил чёрное ложе и передал арбалет стоявшему рядом всаднику.

– Фокусы фокусами, – сказал он, подойдя к Жуге, – а против доброго старого арбалета ничего не устоит.

Коротким движением отломив стрелу, он помахал древком перед носом у травника и указал на засевший в борту осколок металла.

– Это вам на память, чтобы знали своё место. Эй, вы! – Он повернулся к всадникам. – Все в сёдла! Пошевеливайтесь!

И первым вскочил на коня.

Отряд выехал на дорогу, конский топот перешёл в галоп, и вскоре всадники скрылись за поворотом.

– Дурак! – Линора бросилась к Жуге. – Зачем тебе это было нужно? Ну зачем?!

– Да, это… – кивнул Вайда. – Ты и впрямь того… маху дал.

Роджер подошёл к костру, поворошил золу, отыскал уголёк и разжёг свою кривую трубку. Помолчал.

– Вот что, Лис, – сказал он наконец. – Уходи.

И принялся запрягать волов. Линора метнулась было к нему, но тот лишь покачал головой в ответ.

Жуга молчал. В голове были холод и пустота – гулкая, звонкая пустота потери. Пришло время принимать решения.

– Хорошо, – сказал он. – Я уйду.

– Я с тобой, – быстро сказал Вайда.

– Скатертью дорога, – кивнул горбун.

И только Иваш молчал, глядя на грудь травника, где багровела тонкой полосой запёкшаяся кровь.





* * *


Ни за что, ни про что,

На авось, просто так

Грел снежок, тёр очки,

Не заметил – осень пришла.

Так и гнал, так и брёл

За собой по пятам,

Всё на пятки себе

Упоённо наступал.

Через край, через рай,

Через раз, через год,

Да забыл про волосы —

Зацепились за забор.

Лишь слегка врезался,