Оттенки моего безумия

Быстро помывшись, выключаю душ и, обернув одно полотенце вокруг бедер, вторым промокаю волосы и откидываю его. Влажные пряди падают на лоб, но мне сейчас не до укладки, поэтому даже не пытаюсь их убрать.

Открыв дверь, впускаю клубы пара в комнату. Я поднимаю голову и снова вскрикиваю, покрепче хватаясь за узел полотенца. Передо мной стоит девушка Ника. Они что, решили по очереди навестить меня? Судя по виду, Амелия пришла не для того, чтобы поддержать меня перед дракой, о которой ей наверняка уже сообщил Крамберг.

– Почему Хейли ревет в спальне Ника, уткнувшись в подушку? – грозно спрашивает Амелия.

– А почему ты спрашиваешь об этом меня? – Я прохожу мимо нее, открываю шкаф, достаю вещи и задаю встречный вопрос: – И вообще, думаешь, твой парень будет рад тому, что ты стоишь в комнате с его обнаженным другом?

– На тебе полотенце, – рявкает она.

Повернувшись к ней спиной, разматываю узел, и махровая ткань оказывается на полу. Амелия громко взвизгивает при виде моей голой задницы, а затем я слышу хлопок двери и смеюсь. Вот как надо уходить от ответа.

Но на самом деле внутри меня что-то екнуло, когда Амелия сказала, что Хейли плачет. Меня никогда не задевали слезы девушек, но сейчас я испытываю что-то необъяснимое. Хочется побежать, ворваться в спальню Ника и спросить у Хейли, что ее так огорчило.

Твое заявление, что она никто. Неужели так сложно догадаться, придурок?

Возможно, не стоило быть таким грубым. Но что я сделаю, если у меня тяжелый характер? Я могу быть милым и добрым, но недолго. Слишком больно ударила меня жизнь пять лет назад, и умение быть хорошим парнем меня покинуло.

Поборов желание отправиться к Хейли, я натягиваю одежду, выхожу в коридор и, посмотрев на дверь комнаты Ника, поворачиваюсь и бреду к лестнице, сжимая зубы. Она сейчас там, льет слезы из-за меня, а я иду в другую сторону. Подонок, ублюдок, кретин.

На первом этаже уже собрались Джаред, Ник, Дез и… Кэс. Ну конечно же, это Кэс. Главный любитель повыпендриваться. Стоило догадаться.

– Какого хрена? – цежу сквозь зубы я, гневно смотря на него.

– Прежде чем ты начнешь орать на меня и, возможно, кидаться, должен знать, что у меня была весомая причина для конфликта с бандой. Они назвали мою мать и сестру шлюхами, а отца обвинили в инцесте с собственной дочерью. Если бы при тебе такое сказали, ты бы выдержал? – слишком быстро произносит Кэс, и мне нечего возразить. – Вот видишь, – добавляет он, заметив, наверное, как гнев на моем лице сменился на сочувствие.

– Причина действительно весомая, – опершись руками на столешницу и оглядывая всех собравшихся, начинает Джаред. – Я поговорил с другими старшими «братьями», и они сказали, что выход тут один. Нам придется драться, и никакие слова тут не помогут, только кулаки. Я покопался в интернете. Точнее, переговорил с другими братствами Нью-Йорка, и каково же мое удивление, когда некоторые заявили, что эта банда давно напрашивается.

– Что ж, сегодня мы их как следует проучим, – усмехается Ник.

Он сидит на стуле, притянув одно колено к груди, и крутит на пальце ключи. Подойдя к нему, я выхватываю связку ключей, пока она не отлетела и не попала кому-нибудь в глаз.

– Девчонки побудут здесь с оставшимися ребятами, а нам пора выезжать. Ехать до указанного места далековато, а опаздывать в таких случаях, как вы понимаете, нельзя, – заявляет Джаред и выходит из кухни.

Когда я остаюсь один, выпиваю стакан воды и, прежде чем последовать за друзьями, бросаю взгляд на лестницу.

Прости, Хейли, но я не настроен извиняться перед тобой. Друзья важнее, и на тебя у меня сейчас нет времени.





Оттенок двадцать третий

Хейли




Было странно сбегать из дома братства, пока остальные спали. Я стою с чемоданом прямо посередине гостиной в съемной квартире и не свожу глаз со стеклянных дверей, ведущих на королевский балкон.

Рано утром я проснулась с желанием уехать как можно дальше. Слова Блейна по-прежнему звучат в моей голове, не позволяя мне жалеть о том, что я сделала, никого не предупредив. Схватив телефон, я вышла тогда во двор и набрала номер хозяина квартиры. Немного поворчав из-за того, что его разбудили ни свет ни заря, он все же разрешил мне въехать и встретил у подъезда с фирменной пластиковой улыбкой.

Оставшись одна, я думаю, чем заняться. До университета еще два часа, поэтому можно либо поспать, либо начать раскладывать вещи. Так как сейчас мне не уснуть даже под угрозой смерти, я выбираю второе. Включив телевизор, висящий на стене прямо напротив кровати, я стараюсь отвлечься от назойливых мыслей и ни на секунду не позволяю себе почувствовать вину. Когда кто-нибудь из ребят позвонит мне, а это обязательно случится, я что-нибудь придумаю к этому времени и выпалю вранье без запинки.

Квартира кажется холодной, серой и совсем безжизненной. Мне не хватает запаха мужского геля для душа, терпкого одеколона или даже слабого запаха мужского пота, которые всегда заполняли дом братства. Не хватает легкого храпа, доносящегося из-за соседней двери.

Но я должна привыкнуть к новому месту обитания. Человек такое существо, которое ко всему приспосабливается. Как-то же я жила до парней в университетском общежитии. Просто не стоит думать о прошлом, которое так и манит. Надо идти дальше, ведь снять квартиру я планировала уже давно. Это было моей маленькой мечтой.

Что же касается Джеза, страх встретить его где-нибудь поблизости никуда не исчез. Я буду бояться каждого шороха. Мне очень тревожно из-за того, что безумец до сих пор гуляет на свободе. Я не хочу, чтобы этот ублюдок навредил моим близким. Блейну уже досталось, и я совсем не желаю, чтобы это случилось еще раз.

Открыв чемодан, я вываливаю из него все вещи и перебираю их. Когда одежда разложена по стопкам, открываю большой зеркальный шкаф. И все-таки я в какой-то мере везунчик, ведь не каждый может заполучить такую квартиру по приемлемой цене. Вся моя беготня по городу была не зря. За такую стоимость мне предлагали такие апартаменты, что в них даже коту было бы тесно. Не в первый раз убеждаюсь, если хочешь что-то найти – найдешь. Главное, не опускать руки на середине пути.

Одежда разложена уже через полчаса. Взглянув украдкой на телефон, я по-прежнему вижу только черный экран. Никто не звонил, а в это время обычно начинают просыпаться ребята. Быть может, мой побег еще не замечен?

Ночью, когда мы вместе с Амелией укладывались спать в кровать Ника, дом был почти пуст, если не считать нескольких ребят. Ни Блейна, ни Джареда, ни Ника с Дезом и Кэсом не было. Амелия напрочь отказывалась говорить, куда они подевались, оправдываясь тем, что, если бы мне дозволено было знать, Блейн обязательно бы сказал, куда они все уходят. Что же касается «братьев», те просто отмахивались обычным «по делам». Так я и заснула в неведении, а утром быстренько упорхнула, пока Амелия крепко спала, сладко посапывая. Хорошо, что чемодан был приготовлен с вечера.

Раздается стук в дверь, я напрягаюсь и ощущаю, как ноги наливаются свинцом. Я цепенею от страха, но стуки все продолжаются. Кое-как подавив приступ паники, я выхожу в прихожую, хватаю ботинок, и только после этого распахиваю дверь, собираясь кинуть обувь в того, кто стоит за ней.

Однако вместо этого выдыхаю и чувствую, как к щекам приливает кровь. Я краснею. Это вовсе не маньяк, а девушка, по виду моя ровесница, а может, чуть старше. Рыженькая, держит в руках небольшую коробочку. Внимательнее присмотревшись, я понимаю, что она напоминает мне Лану.

– Привет! – широко улыбаясь, говорит она очень приятным голосом. Но когда опускает взгляд на мои руки, хмурится. – Ты собиралась вырубить меня ботинком?

Неловкость ситуации вызывает у меня нервный смех. Я не могу сдержаться и начинаю хохотать на всю лестничную площадку. Девчонка в долгу не остается, и вскоре мы дружно заливаемся смехом.


– Прости, – произношу я, смахивая слезы с уголков глаз.

– Я – Эли, – говорит рыженькая, протягивая ладонь. Я незамедлительно пожимаю ее, представившись. – Слышала, что у нас с Брайем новая соседка, поэтому решила познакомиться. Не против? – спрашивает Эли, указывая взглядом за мое плечо.

– О, да, конечно, извини, – бормочу я, впуская гостью.

– Как я поняла, ты очень любишь извиняться, – хмыкает она.

– Иногда… балуюсь.

– Ты мне уже нравишься, – выпаливает Эли и проходит в гостиную, а по совместительству и мою спальню.

Смотря на спину девушки, стараюсь не морщиться. Как-то все слишком быстро произошло. Я только въехала, а по квартире уже расхаживают гости. Я надеялась на другое времяпровождение, но с другой стороны, встреча с новым человеком поможет мне развеяться, не думать о проблемах, и даже, возможно, мы с ней подружимся. Однако Эли очень напоминает Лану, и это немного пугает.

Эли с интересом смотрит по сторонам, разглядывая кровать, телевизор, занавески и разные мелочи. После этого она молча проходит в кухню, а я следую за ней, словно за хозяйкой. Должно ведь быть наоборот.

Поставив коробку на стол из темного дерева, Эли срывает тоненькую ленточку, а затем снимает бумажную крышку. Мой рот сразу же наполняется слюной, глаза не могут оторваться от воздушной глазури, которой украшен чудесный торт.

Ничего не сказав, обхожу Эли и достаю две кружки, после чего ставлю чайник на плиту. Что ж, я совершенно не против, если все соседи будут знакомиться таким образом. Уже забыла, когда в последний раз ела что-то очень калорийное. Из-за последних событий у меня почти не было времени на то, чтобы порадовать себя чем-то вкусненьким. Только сейчас понимаю, что полностью забросила собственную жизнь.

– Итак, Хейли, – начинает Эли, когда мы садимся напротив друг друга с чашками чая, – чем ты любишь заниматься? Откуда ты родом?

– На самом деле у меня нет никакого серьезного хобби, так скажем. Ну, я иногда читаю, и я из Нью-Йорка, – пожимаю я плечами.

Не хочу говорить ей, что вся моя жизнь заключается в рисовании граффити и с недавнего времени в простых альбомных рисунках.

– А что насчет тебя?

– Я танцую. Могу делать это днями напролет, мне нравится двигаться, управлять собственным телом, и я из Чикаго, переехала вместе со старшим братом.

– У тебя есть старший брат? Это круто. Сколько ему лет? – спрашиваю я, стараясь придать голосу побольше энтузиазма.

На самом деле мне вообще не интересно, что он из себя представляет, я просто пытаюсь быть милой и приветливой соседкой.

– Тридцать один, но выглядит он на двадцать пять – хорошо сохранился. А мне вообще двадцать шесть, но люди дают не больше двадцати трех.

Я давлюсь чаем и, покашливая, внимательно изучаю Эли. Ни за что не поверю, что она старше меня. Ее фарфоровая кожа кажется такой нежной и гладкой, большие голубые глаза полны надежды, любви и желаний. Она больше похожа на ребенка, чем на женщину, живущую с братом, которому уже пошел четвертый десяток.

– И у всех такая реакция. Когда кому-то это говоришь, они начинают рассматривать меня, как будто под микроскопом, – ухмыляется Эли.

– Прости, – выпаливаю я, отводя взгляд.

– Перестань извиняться. – Теперь она искренне хохочет. И я не могу не последовать ее примеру.

Успокоившись, Эли тем не менее продолжает улыбаться и медленно попивать чай. Я бросаю взгляд на ее руки и вижу, как сильно напряжены пальцы. Её что-то волнует или напрягает.

– В чем дело? – не удержавшись, спрашиваю я, указывая на ее побелевшие костяшки.

Мне не нравится то, как быстро переменилось ее настроение от легкого к напряженному.

– Ладно, буду честна, – на выдохе произносит Эли. – Что ты делаешь сегодня вечером?

Ничего не понимая, говорю:

– Пока не знаю.

– Подобные знакомства не для меня. Вот сходить в клуб и выпить скотча я бы не отказалась. С алкоголем можно расслабиться и спокойно узнать друг о друге.

Это точно не по мне. Я не хожу по клубам, особенно с девицами, которых едва знаю. Она не Блейн и даже не Зак с Рамоной. Да и скотч я никогда не пробовала. Об этом ей, конечно же, докладывать не буду. Кусая губы, пытаюсь придумать ответ. Эли выжидающе смотрит, но не торопит меня. Наверное, понимает, что ситуация не самая простая.

Стоит отказаться. Мне вообще не следует высовываться из дома. Пока Джеза не засунут обратно за решетку, неплохо бы изолироваться от возможных опасностей. Вот бы еще в университет не надо было ходить!

Отставив кружку, я качаю головой и объясняю Эли, что не могу принять ее предложение. Девушка, в свою очередь, не пытается узнать причину, вместо этого подкидывая другую идею. Выпить и расслабиться либо в её квартире, либо в моей.

Я смотрю на Эли как на безумную и даже не знаю почему. Ведь ее настойчивость вполне нормальна. Или нет?

– Не гляди на меня так, – говорит она и издает смешок. Потом вполне серьезно заявляет: – У меня нет друзей. Видишь ли, мы с братом переехали сюда совсем недавно, сразу же начали работать и так далее, поэтому я не успела с кем-то сблизиться, хотя, насколько знаю, в нашем доме полно молодежи. Когда я услышала, что моей новой соседкой будет студентка, не смогла упустить такой шанс.

– Ладно, – отвечаю я без раздумий. Потому что понимаю, каково это остаться без друзей или не иметь их вовсе. – Мы можем потусоваться у меня.

Эли дарит мне самую красивую улыбку из всех, что я видела.