Пари, леди, или Укротить неукротимого

— Что значит не можете?

— Вы меня вчера практически застрелили, потому жизненно необходимо сменить повязку, Апокали…

— Еще раз так назовете…

— Хорошо, — лорд вдруг стал подозрительно покладист, — раз вы не моя невеста, обойдемся без ласковых прозвищ. Нужно сменить повязку и добавить к лекарству болеутоляющее. Я ведь не могу сделать это одной рукой.

— По виду не скажешь, что вас почти застрелили, вы вполне себе живы. Хватит лежать!

— Хватит лежать? А если я не могу стоять? Магический выброс нельзя восполнить одним только сном, для восстановления нужна еда.

— Ночью вы ходили!

— Как видите, я ушел недалеко.

— Намекаете, чтобы я подала вам завтрак в постель?

Лорд открыл рот ответить, однако замолчал, приметив, как белый пушистый комочек, до этого прятавшийся в складках одеяла, вскочил и проскакал через всю комнату до окна. Схватив с подоконника некую заготовку в виде зеленого пучка, он помчался обратно к лорду. Удивленная Алис наблюдала, как муфтеныш уложил связку трав на грудь Даниара.

— Хвостик, какой же ты заботливый! — растроганно погладила она белую спинку. — Но люди травку не едят.

К ее недоумению лорд сперва прищурился, а после качнул головой.

— Ты соображаешь, да, мохнатый?

Хвостик раздулся, точно шар, а Даниар вдруг засунул весь пучок себе в рот и зажевал. Леди Аксэн-Байо-Гота была поражена. Никогда бы она не подумала, что зеленая трава, а не кусок хорошо прожаренного мяса, способна вернуть щекам мужчины здоровый румянец. Она даже заподозрила, что Атильда ее в чем-то обманула.

— Вам лучше? — уточнила она, когда лорд снова сел в кровати.

Он неопределенно повел плечом и поморщился.

— Тогда будьте добры уйти.

— Я и сам не горю желанием оставаться рядом со злой и одетой женщиной. Вы меня задерживаете. Почему не идете за бинтами?

— Потому что я не ваша сиделка!

Лорд покачал головой и наверняка хотел ответить в привычной приказной манере, однако выражение его лица вдруг совершенно переменилось, словно в голову пришла некая идея, а голос мужчины зазвучал на удивление мягко и чарующе.

— Конечно нет. Но вы же чуткая, понимающая и милая девушка, наверняка вас не затруднит сменить повязку? Я уверен, вы сможете это сделать нежно и аккуратно.

Алисия во второй раз лишилась дара речи.

— Я подожду. — Лорд удобнее устроился на подушке, а леди вдруг обнаружила, что уже отправилась за медным тазиком.

— Так… — Она остановилась посреди ванной комнаты, взглянула на себя в зеркало и машинально пригладила волосы. — Это что сейчас было?

— Тактику сменил, — подсказал Шуш, появившись за спиной. — И это правильно, и это интересно.

— Все в корне неправильно, — набирая в таз воду, ответила Алисия, — начиная с лорда в моей постели и заканчивая тем, что я буду менять повязку. Для этого есть доктор.

— До доктора еще идти, а ты рядышком. Могла бы и вовсе в лордскую комнатенку перебраться, кабы на невесту согласилась. Почто отказалась? Хватала бы, пока готов.

— Он обозвал меня Апокалипсочкой и невестой из страшных кошмаров. Это разве предложение?

— Ну дык…

— Запомни, Шуш: он последний мужчина на земле, за которого я в подобных условиях замуж пойду.

— В каких подобных?

— Безвыходных. И вообще, не стану перевязывать, у меня бинтов нет.

— За чем дело стало, сейчас будут, — пообещал домовичок, не успела Алисия договорить.

Он мгновенно исчез, а через минуту появился посреди ванной с подносом, на котором оказалось все необходимое. Пришлось Алис возвращаться в комнату. Она громко водрузила поднос на столик возле кровати, где совершенно наглым образом вновь задремал лорд.

Вооружившись ножницами, она принялась разрезать изодранную рубашку. Освободив мужское плечо, леди занялась бинтами.

Пробудившись в результате всех манипуляций, Даниар некоторое время наблюдал за действиями Алисии, а после не преминул прокомментировать:

— Вы — и в образе сестры милосердия, это необычно.

— Сегодня с утра все необычно, — пробурчала Алисия, сердито сдув упавшую на лицо прядь, и продолжила разматывать бинт.


«Раз уж взялась, закончи», — учила ее Атильда.

— Так быстро сходили в мою комнату за лекарством? — поинтересовался Даниар. — Ходите туда свободно, как к себе домой.

— Еще кто к кому ходит, — среагировала на шпильку Алис и присмотрелась к воспаленной коже, натянувшейся вокруг раны. Все оказалось не так страшно, как ей представлялось, пуля прошла вскользь, однако к ранению добавился ушиб после вчерашнего удара о стену, и плечо у лорда определенно болело.

Пока леди обрабатывала руку, его светлость молча терпел, воздерживаясь от дальнейших комментариев. Она склонилась пониже, накладывая бинт, а Морбей де Феррес поймал ту настырную прядь, что все падала ей на лицо, и отвел в сторону, уточнив:

— Вы каждый день спите в одежде и делаете прическу с вечера?

— Только когда незваные гости остаются на ночь. — Алис вдруг ощутила смущение и поспешила отклониться. — Теперь самое время уходить, милорд.

— Я вас смутил?

— Конечно. Ведете себя как-то непривычно…

— Общая постель сближает.

Алисия вспыхнула, а лорд встал на ноги и повел плечом.

— Ваши навыки работают. Перевязкам учат в пансионах?

— Еще как учат!

— Этот класс идет сразу за уроком стрельбы?

— Стрельба относится к разряду безобидных увлечений.

— Какие же увлечения считаются обидными?

— Те, в которых леди вынуждена выставлять джентльмена из собственной спальни. Всего хорошего, милорд.

— Увидимся на церемонии.





ГЛАВА 9




Ректор читал речь. Он читал ее громко, с достоинством, но при этом неотвратимо бледнел. Его слова звучали столь вдохновляюще, что по сравнению с ними постепенно тускнел в высшей степени колоритный облик министра просвещения. А ведь именно он прежде приковывал к себе взоры всех студентов. Составляя главе заведения пару на подиуме, Даниар очутился в центре внимания, едва только взошел по ступеням.

Алисия, стоя внизу, недалеко от коменданта и остальных многочисленных работников университета, кусала губы и краснела. И дело было вовсе не в оригинальном костюме, а в том, что узнала этот стиль. Весьма запоминающийся и необычный вид одежды позволял ее ни с чем не спутать. Алисия видела нечто подобное во время первой встречи с лордом, а домыслить, что сии вещи пролежали нетронутыми в запакованных чемоданах, не составило труда. Наверняка его светлость планировал либо выбросить, либо пожертвовать эти своеобразные творения портного кому-нибудь незаурядному или на крайний случай беднейшему из благотворительных обществ, готовому принять даже такой дар. Но, как оказалось, наряды вновь пригодились министру.

Туника темно-фиолетового, почти черного оттенка, конечно, не резала глаза кричащей яркостью красок, однако на ней отсутствовали пуговицы. И хотя их теперь не было ни на одной из рубашек лорда, в конкретном случае постарался не Хвостик, а портной. Пуговицы даже не предполагались, туника держалась исключительно за счет боковой шнуровки, а ворот был настолько широк, что, спадая в творческом беспорядке до живота, формировал своими складками конус. На бедрах эта туника с разрезанными рукавами три четверти (оказывается, Хвостик всего лишь повторил задумку модельера) обрывалась по косой и открывала широкие штаны, собранные в не менее широкие складки.

Несмотря на пристальные взгляды и шепотки, держался лорд в этой одежде с той же уверенностью, с какой щеголял в обтягивающих бриджах во время эпохального появления в родном городке Алисии. Краснела только леди, а Хвостик на ее плече и вовсе закрыл нос кисточкой и опустил уши. Именно по причине впечатляющего облика министра никто особо не вслушивался в приветственную речь ректора, однако стоило всем пообвыкнуться и начать улавливать общий смысл, как наряд лорда несколько померк.

Карен приступил к чтению не сразу. Сперва он представился, поулыбался, а уж после принялся поздравлять будущих учащихся, поглядывая в написанную речь. Прежде лорд Морбей де Феррес предупреждал секретаря о неспособности господина ректора произносить речи перед широкой аудиторией, сам Карен также пояснил леди, что неизменно теряется, забывает слова, упускает мысль и оттого заикается, потому ему ужасно важно иметь готовый текст. Однако, судя по его лицу, заранее ознакомиться с речью у ректора руки не дошли, и теперь он жестоко в этом раскаивался и бледнел все сильнее.

Честно говоря, Алисии приветствие казалось вполне сносным. Она прежде никогда не писала ничего подобного и плохо представляла, как обычно приветствуют учеников. Потому скопировала с единственной речи, которую доводилось слышать от директрисы пансиона. Почтенная дама каждый раз произносила одни и те же слова, отчего леди Аксэн-Байо-Гота заучила их практически наизусть. Почему бы не использовать приветствие одного учебного заведения в качестве образца для другого? Ведь директриса в конце речи растроганно промокала глаза платочком. Когда Карен оттянул ворот рубашки, Алис вновь прислушалась к хорошо знакомым фразам, пытаясь понять, с чем связана растерянность ректора.

Начиналось приветствие весьма мило: «Дорогие мои леди!» Здесь Алис заменила на «студенты».

— Дорогие мои студенты, — говорил Карен, — сегодня начинается новая эпоха в вашей юной беззаботной жизни. Прежде вы порхали, подобно легкомысленным бабочкам, не понимая до конца, сколь важна миссия, определенная вам в будущем. Вам предстоит удачно выйти замуж и жениться.

Последнее слово леди решила добавить ради студентов-парней.

На данной фразе Карен в первый раз закашлялся и потому совсем невнятно прочитал дописанную важную строчку про «устроиться на хорошую работу»:

— В будущем именно знания, полученные в этом учебном заведении, поведут вас по жизни. Вы должны понять, как значимо усвоить основные навыки заботы о своем ближнем, — в оригинале использовалось слово «супруг», — обеспечения потребностей дражайшего начальства, — снова «супруг». Здесь закашлялся лорд Морбей де Феррес, — удовлетворения нужд вашего будущего потомства. Вы не сможете справиться со столь первостепенными задачами, не усвоив, как правильно применять магию. Ведь вам совершенно не хочется разрушить будущий дом, ошибочно использовав препараты или заклинания. Только вообразите себе обломки ваших любимых и дорогих сердцу вещичек, раскрошенных неумолимой магией.

Студенты что-то загудели, очевидно представив подобные разрушения.

— Будьте усердны и старательны, послушны и миролюбивы. Помните, что истинные студенты всегда аккуратны, собранны и сдержанны. Они не позволят себе толкнуть ближнего, испачкать его любимое платье или костюм. Всем сердцем любите ваших учителей, будьте душеньками и… — тут Алис пришлось постараться, подбирая эквивалент слова в мужском варианте, — душками. Хорошей вам учебы.

Карен выдохнул, утер лоб и сунул скомканную бумажку в карман.

Далее речь взял министр, но он был краток и душкой никого не называл. Всего лишь пригрозил, что выставит за дверь любого, кто провалит первую сессию. Затем шло распределение студентов на группы, представление преподавателей, знакомство преподавателей с группами и выбор старост. В конце раздали листовки с расписанием и объявили о первом уроке через полчаса.

— Как первый урок? — воскликнул кто-то из ученической толпы. — А пирушка в честь начала учебы?