Почему мама часто матерится

Однако то, что отец сам себя пригласил к нам на воскресный обед, потому что они с Натальей как раз будут проезжать мимо нашего дома, означало, что мне надо было бежать в супермаркет Sainsbury’s, срочно собирать что-то на стол, ну а еще я не могла упустить возможность, что Питер и Джейн будут дома под присмотром Саймона, и значит, я могу забежать на свою двадцатиминутную ВИИТку, так как я все-таки купила платье на рождественскую вечеринку, которое ничего не скрадывало, а наоборот выставляло все напоказ. В Sainsbury’s я также накупила всяческой приятной мелочовки, которую хочу положить в рождественские носки, но которую я спрячу дома так хорошо, что найду только в июле, или вообще напрочь про них забуду, а если и не забуду и каким-то чудом положу в носки, то никто не обрадуется, увидев эти прелестные мелочи, и даже не обратит на них внимания. Я отхватила последнюю коробку шоколадных пастилок с апельсиново-мятной начинкой, УРРААА! Я увела эту коробку из-под носа одной страшилы, с которой мы как-то раз уже сталкивались, не так уж много женщин ходят с особой приметой в виде татухи на шее «Джастин Бибер на века». Ей не понравилось, как я подрезала ее с этой коробкой шоколадок, и поэтому мне пришлось спешно ретироваться из магазина, к превеликой радости моих домочадцев, хотя Саймон до сих пор не понимает смысла во всех этих миленьких прелестных мелочах, которые я накупила для рождественских носков, и все время, пока я прятала эти сладкие мелочи подальше от детей, фыркал: «Почему бы им в носки не положить один большой нормальный подарок? Зачем запихивать туда всякую ерунду?» Еще одно свидетельство того, что у Саймона нет души, иначе почему он не понимает, что рождественские носки предназначены именно для таких маленьких прелестных чепуховин, а Большие Подарки кладутся под елку (даже если они по размеру маленькие, но крупные по значению, то они считаются за Большой Подарок), и нарушать этот порядок нельзя, иначе рухнет вся Праздничная Система и все Рождество пойдет насмарку!

Обед прошел весьма чинно. Питер внезапно влюбился в свою новую бабушку Наталью и бесстыдно с ней флиртовал весь обед, он попытался доказать, что достоин ее любви тем, что был хорошим мальчиком и съел все, что у него было на тарелке и вокруг нее в радиусе стола. На Наталью это не произвело впечатления, хоть Питер и сообщил ей, что он как Робин-Бобин-Барабек скушал, ну, не сорок человек, а двенадцать кусков пудинга, девять картофелин и четыре куска говядины точно. Вот не пойму я, куда это у него все помещается, – я как мать просто поражаюсь. Наталья не была намерена изменять дедушке с его внуком и никак не реагировала на геройские попытки Питера завоевать ее расположение зверским аппетитом, но Питер не сдавался и потребовал себе еще добавки, на что я вмешалась и сказала, что ему уже хватит, иначе кому-то будет плохо. Вот как так? Этот ребенок жрет все подряд в несметных количествах, и оно у него нигде не откладывается, стоит мне только посмотреть на еду, так я не могу юбку на себе застегнуть, скачи потом на ВИИТе или не скачи.

Но был небольшой неловкий момент, когда отец поинтересовался, что мы будем делать на Рождество, и мне пришлось ответить, что мы все едем к маме.

– О! – воскликнул отец. – И Джессика тоже?

– Эээ, ну да, Джессика тоже.

– Вот как, – сказал отец. – Жалко, а то мы надеялись, что это Рождество встретим все вместе, с тобой и твоей сестрой. Ну, знаешь, для Натальи это было бы первое Рождество с семьей. А вы не можете отказаться? Поменять свои планы? И Джессика чтобы тоже? – просительно сказал отец.

У меня аж вино не в то горло попало.

– Поменять свои планы? – с трудом выдавила я. – Папочка, ты серьезно думаешь, что я скажу маме, что мы не будем встречать Рождество у них, потому что у нас поменялись планы, и мы будем праздновать его с тобой и Натальей? Господи Иисусе! Ты, что, забыл, с кем имеешь дело? Ведь мама тогда просто наймет киллера и закажет тебя, а нас возьмут в заложники и отвезут в наручниках в Йоркширское поместье, чтобы мы провели Рождество там. Я не хочу ехать в Йоркшир в багажнике с мешком на голове. Меня укачивает! Да и потом, ты же прекрасно знаешь, что Джессика не из тех, кто меняет планы. Я вполне уверена, что когда наша бабушка помирала в больнице, Джессика подкупила персонал, чтобы они не отключали искусственную вентиляцию легких у бабули еще неделю, только чтобы Джессике не пришлось раньше времени возвращаться из отпуска из Антигуа! Джессика ни за что на свете не согласится поменять свои планы на Рождество.

– Ой, ну ты преувеличиваешь, Эллен! – сказал папа. – Джессика не такая стерва. Вот ее мать, это да… Ну, я понял тебя. Ваша мать та еще сука, чокнутая на всю голову и с камнем вместо сердца.

– Даже дедушка говорит «чокнутая сука», – влез Питер. – А мне нельзя так говорить, это нечестно!

– Потому что я не отвечаю за дедушку и его слова, но я твоя мать и отвечаю за тебя! – не знала я, на что мне реагировать в первую очередь, то ли поругать Питера, то ли встать на защиту своей матери и сказать отцу, чтобы он не отзывался так о ней, особенно в присутствии Натальи, но контраргументов у меня на тот момент не нашлось, потому что в целом это было правильное описание характера нашей мамы.

Господи, быстрей бы уж на работу, хоть отдохну там от всего!





Четверг, 8 декабря


Утянула я себя насколько могла в корректирующее белье (вот зря я понадеялась, что много ВИИТа и мало печенек сотворят чудо, и я влезу в узкое платье, надо было что-нибудь попросторнее купить) и поскакала вчера на Большую Рождественскую вечеринку.

Там было божественно! Утягивающее белье не давало мне развернуться вовсю и налечь на еду, временами я думала, а не снять ли мне его нахрен в туалете, – но потом что с ним делать? Эти доспехи из спандекса были слишком большими и не поместились бы в мой клатч, и слишком дорогими, чтобы бросить их там в туалете. А вдруг их потом найдут и сопоставят, кто бы мог их там оставить, с тем, как я выглядела до посещения туалета и после, и ведь не подумают, что я сняла эти тиски, чтобы кровь опять начала поступать в нижние конечности, а подумают, что я сношалась с кем-то в туалете и забыла потом опять натянуть на себя это уродство. Так что Спадекс я не снимала.

Есть я много не могла, но пить на халяву у меня получалось, однако без закуси я быстро накидалась. Так накидалась, что меня понесло.

Сейчас вспоминаю, что я там говорила, и меня аж трясет. Помню, сижу я с Эдом и допытываюсь у него, что значил тот член с бубенцами на стене переговорки, когда у меня было собеседование, это что, новый хитромудрый способ провести психометрию? Он смотрел на меня с испугом и заверял, что нет, ничего подобного у них не практикуется. Я же была разочарована его ответом и выразила свою убежденность, что получила эту работу только благодаря тому хладнокровию и собранности, что помогли мне справиться с членотестом. На что Эд опять возразил, что мне дали эту работу только потому, что я несла меньше гиперболизированной манагерской чепухи, чем остальные кандидаты, и только поэтому Эд выбрал меня, ибо считал, что я не буду досаждать ему своей говорильней на работе. Ну что же, не самый плохой резон получить работу.

Были танцы. Если и есть что, чему я не могу сопротивляться в подпитии, так это танцы. Танцевала я с задором, но, боюсь, без особой грации и плавности движений, и тут Спандекс был тоже палочкой-выручалочкой, потому что, как бы я не елозила и не егозила, ничего непотребного я не засветила.

А еще – о боже, это был кайф! – на сцене пели и играли старички из бой-бэнда 90-х, я-то думала, что они давно отошли от музыки и подались в страховые агенты или в продажи. Но нет, вот они, живы и здоровы, лабают свой музон и ездят с турами. Понятно, что новогодние корпоративы, какие бы крутые компании их не заказывали, не сравнятся с концертами на стадионе О2 в Лондоне, но мне было приятно их видеть вновь.

– Боже, как я люблю ироничный китч! – сказал Алан, когда они поднялись на сцену.

Меня его слова покоробили.

– Не смей называть музыку моей молодости «ироничным китчем», малыш! Когда-нибудь и ты будешь визжать от восторга, когда… этот, ну как его, …, – я пыталась вспомнить название какой-нибудь клевой молодежной группы (я ведь слушаю Radio 2 в машине), но ничего, кроме имени Эд Ширан, в моей пьяной головушке не всплывало, и даже в таком состоянии я понимала, что Эд Ширан для Алана не канает за «крутого», – ну вот эта твоя любимая группа все еще будет давать концерты, и ты их будешь слушать бесплатно и так близко от них, что можешь даже лизнуть кого-нибудь из них!

– Не надо никого лизать, Эллен! – предупредил меня Алан, слегка обеспокоенно. – Не думаю, что это разрешается.

Никого я не лизала. Я просто подпевала им, я помнила все до единого хиты этих мальчуганов из 90-х, даже и не предполагала, что помню все слова и песни, хотя хиты того времени, да и мальчишеские бой-бэнды были однотипными и взаимозаменяемыми. Мы даже спелись с Лидией, оказалось, что она тоже была их фанаткой.

Это был замечательный вечер. Он может стать еще замечательнее, если на следующий год они пригласят в качестве выступающих звезд Рика Эстли или Чесни Хоукса. Я даже сделала селфи с группой. Повешу ее в рамочку.





Пятница, 9 декабря


Фуххх! Какому уроду пришло в голову устраивать рождественскую вечеринку в четверг вечером? Это была паршивая идея. Не понимаю, почему все сегодня еще вышли на работу. Никто ничего сегодня не делал, все слонялись по офису, как зомби, глушили литрами чай, старались ни с кем не встречаться взглядами после вчерашнего братания и излияния душ. В какой-то момент мне нужно было зайти к Эду в офис с бумагами, но там его не было, я подумала, что он ушел домой, но когда прислушалась, то до меня донеслись звуки храпа, я наклонилась и увидела, что Эд устроился у себя под столом и мирно спал! Вот, оказывается, какие привилегии у босса! Не такое уж у него и сильное похмелье было, чтобы свалиться под стол и спать посреди рабочего дня, это у него давно привычка выработалась, закрыться от людей в своем кабинете под предлогом, что он очень занят, а самому храпеть весь рабочий день.

Так еще сегодня вечером мне предстояли радости девчачьей вечеринки мам (и двух пап, Сэма и Джулиана) из нашего класса. Господи милостивый, эти тусы отвратительны, когда ты просто рядовой посетитель, но когда тебе приходится их организовывать, это еще более удручает, не знаю, как мне удалось обойтись без жертв, но я была готова убивать тех, кто настаивал на определенных блюдах, потому что у них могут быть пищевые аллергии и особые диетические требования (палеодиета, никаких соусов, никакой импортной продукции, только местные производители, чтобы одни продукты не соприкасались с другими продуктами – единственный человек, который вообще не поднимал кипеж по поводу еды, была Хелен О’Коннор, потому что она ничего не ест), и тянул с оплатой депозита (одна даже попыталась заплатить биткойнами, это что еще за хрень?).

Но сегодня все заботы по боку, сегодня праздник у девчат! Я хотела занять место между Сэмом и Карой, но мне не удалось ухитриться с рассадкой, и я оказалась на другом конце стола между Эрикой «никаких чужеземных продуктов» и Джулианом «только палео». Я еле сдерживала зевоту, когда Эрика начала просвещать меня насчет того, что из еды считается чужеземным, а что нет (курица тикка масала – это норм, кебабы – тоже норм, потому что они уже «наши», а вот суши – бесовская пища, потому что ее дедушка воевал с японцами), когда Джулиан пытался петь мне в уши, что он организовывает занятия пилатесом в парке по утрам в воскресенье, и меня, возможно, заинтересуют его занятия, потому что у меня фигура модели, и у меня кость тонкая, только надо слегка подтянуть мышечный каркас, а еще он может устроить мне индивидуальную фотосессию по спеццене, только он и я, если мне захочется. Я едва сдержалась и практически прикусила свой язык, когда Абигейл «не такой глютен» Портер заказала в качестве основного блюда рыбу с картошкой, несмотря на весь тот глютен, который может быть в кляре, потому что, по ее мнению, «там не такой глютен, как в хлебе, это другой глютен!», но когда я смотрела через стол на Сэма, мне становилось легче от того, что он сидел между Фионой Монтегю (эта ведьма опять сказала мне, что я выгляжу «усталой», и предложила телефончик своей «волшебницы-косметолога, которая творит с лицом чудеса») и Дарси «смерть от яиц» Чизхольм, которая пытала официантов тем, что спрашивала, есть ли в блюде яйца, и жаловалась Сэму, как же ей нелегко со всеми этими яйцами буквально во всем и что ее врач просто отмахивается от нее и не принимает ее жалобы всерьез после того, как тесты на аллерген дали отрицательные результаты.

Я дала себе зарок не пить, потому что алкоголь – это зло, а после вчерашнего корпоратива я вообще в рот ни капли не возьму, но пять минут в компании этих мам, и я уже накатываю бокал за бокалом дешевое винишко в безуспешной попытке притупить боль от бессмысленных и беспощадных разговоров.

Наконец, наконец-таки все хлопушки были взорваны, последний бумажный колпак благополучно приземлился под столом, рассказали последний анекдот, Эрика перестала похваляться, что она плевать хотела на политическую корректность и может говорить «про десять негритят», когда ей заблагорассудится. Пора было просить счет. Когда его принесли мне, все взоры были устремлены на меня и каждый ждал, что я тут же молниеносно высчитаю, сколько с кого причитается, соберу со всех деньги и рассчитаюсь. Это после бутылки вина-то.

– Давайте всю сумму поделим на всех поровну! – крикнула Франческа Шоу, которая в начале вечера божилась, что не может пить дешевое вино, и потому заказала себе Риоху за 40 фунтов бутылка и пила в одно рыло, ни с кем не делясь, а потом заполировала все это тремя большими бокалами бейлиса, и которая ездит на внедорожнике Lexus, живет в еще большем особняке, чем Идеальная Мамочка Люси Аткинсон, и муж у нее нереально занят, как могут быть заняты только инвестиционные банкиры.


Я пыталась мягко возразить, что такой способ оплаты будет нечестным по отношению к тем, кто не заказывал себе дорогих вин, дорогих ликеров, и тем более по отношению к тем, кто за рулем и сосал весь вечер колу, а то и вообще голую воду. Конечно, я поступила некрасиво, и Франческа была шокирована, она не ожидала, что придется платить полную стоимость выпитого ею алкоголя. Наконец, мне удалось подбить все бабки, и я объявила, что с кого причитается, но тут Дебора Грин решила помочь и сказала: «Не забудь еще отнять сумму депозита, который мы внесли».

– Нет, – ответила я, – я внесла депозит в прошлом месяце, и эту сумму уже вычли из нашего счета.

– Ну да, мы же вносили депозит, поэтому должны заплатить на 10 фунтов меньше, – продолжала гнуть свое Дебора.

Я опять повторила то, что сказала до этого, но тут к Деборе примкнули Эрика и Абигейл, и они хором стали заверять, что депозит означает, что сейчас они платят по счету на 10 фунтов меньше, то есть минусуют депозит.

Последней каплей стала ремарка, которую бросила в общий гвалт Дайана Бэйкер, она до этого что-то считала на своем телефоне и теперь объявила: «Я все перепроверила, и ты нас обсчитала на два фунта каждую».

Сцепив зубы, я прорычала: «Я же сказала, что с каждого причитается по два фунта чаевых, потому что в счет не включено обслуживание. Я округлила до двух, чтобы легче было считать сдачу».

– Но ведь это же получается 60 фунтов чаевых! – в ужасе воскликнула Элеонора Блэкстоун. – С чего это нам оставлять чаевых на шестьдесят фунтов?

– Ну, может быть, потому, – начала я как можно спокойнее, хотя мне в этот момент хотелось с разбегу воткнуться головой в стену, крича при этом «Да что с вами нахрен не так?», – потому что мы доставили им массу хлопот сегодня вечером, стол у нас был большой, и они тут с ног сбились, кружась вокруг вас с вашими напитками, блюдами, кофе и десертами, может, они все-таки ЗАСЛУЖИЛИ ХОТЬ НЕМНОГО БЛЯХА ЧАЕВЫХ!

– Да, но 60 фунтов! По мне, это слишком, им же все равно платят за работу сегодняшним вечером! – возражала Дайана.

– Минималку они получают! – пыталась доораться я до нее. – Они получают почасовую минимальную оплату! Ты хоть представляешь себе, сколько это денег?

– Ну давайте с носа по фунту! – предложила Элеонора. – Если ты так печешься за минимальную оплату труда, то, наверное, лучше к правительству обратиться с этим вопросом, это же не наша проблема? Или пусть они найдут себе другую работу, ну не знаю, пусть идут убирать улицы или квартиры.

– Ах ты ж, ебаный ты нахуй! Элеонора, это всего лишь один фунт! Один нахуй фунт! Ты проводишь три недели на Багамах на Рождество, и с тобой едет няня на полном пансионе, а ты тут считаешь один или два фунта оставить? К тому же, если мы посчитаем по одному фунту сверху, то начнется чехарда со сдачей, потому что каждому надо будет отдать назад по фунту, и я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ ЗАНИМАТЬСЯ ЭТОЙ ХУЙНЕЙ, Я ХОЧУ ДОМОЙ! ВСЕ ОСТАВЛЯЕМ ПО ДВА ФУНТА ЧАЕВЫХ, Я ПОНЯТНО ГОВОРЮ?

Все оставили по два фунта на чай.

Потом мне Сэм говорил, что ему эта сцена напомнила начало фильма «Бешеные псы», только в фильме ничего не предвещало кровавой бани, из которой никто не выберется, а по мне можно было сказать, что я угандошу каждую, кто откажется платить. Одним только взглядом своим могла уложить любую, кто осмелится перечить.

Не думаю, что на следующий год кто-нибудь подумает просить меня организовать рождественскую вечеринку для мамаш. Бляха, мне еще предстоит отжать у этих скряг деньги на подарки учителям.





Понедельник, 12 декабря


Раньше никогда не обращала внимания, но теперь все больше замечаю такую вещь – как только Лидия, единственная в нашем офисе женщина с детьми (единственная, кто открыто признает наличие у нее детей), уходит с работы раньше или приходит на работу позже из-за детей, все начинают ворчать, шкворчать и вообще выражать недовольство. Лидия – прекрасный человек, хороший работник, всегда выполняет свою часть работы над проектом вовремя, никогда не бьет баклуши, но почему-то у всех такое мнение, что если она иногда с утра задерживается или отпрашивается после обеда, то она волынит и вообще предпочитает делать выбор в пользу семьи, а не работы. А если вдруг кто из мужчин в офисе отпрашивается, потому что в школе у ребенка спектакль или собрание, то он не отлынивает от работы и его можно номинировать на Отца Года.

Я никогда не обращала на это внимания, может, потому, что я сама металась между работой и рождественскими концертами и спортивными мероприятиями у детей в школе, и ведь никто не скажет тебе в открытую, как никто этого не говорит прямо в лицо Лидии, что им не нравится, когда она отпрашивается с работы, чтобы провести время с детьми, но подспудное недовольство тем, что она смеет совмещать материнство с работой, растет. И теперь я слышу все те язвительные комментарии за спиной у Лидии, потому что про меня, наверное, тоже так говорят, хоть и без контекста детей и семьи (ведь я же по легенде не замужем и бездетная), и понимаю, как это раздражает людей в офисе. И не только мужчин. Габриэла из HR не удержалась от ехидства, когда «заскочила» к нам в отдел, а Лидии «опять» не было на месте (уверена, что Габриэла – первостатейное сучилище).

И все же Лидия не злоупотребляет ничьим хорошим отношением и не отсутствует больше, чем позволительно. Понятно, что она не задерживается после работы, как Алан, и не прибегает раньше времени, как Джеймс, который готов сбежать из дома, лишь бы не отводить детей в школу, и оставляет эту заботу своей бедной жене, но жена ведь не жалуется. Люди предполагают, что как только ты стала матерью, то сочетать продуктивную работу с выполнением родительского долга у тебя не получится. Когда я сказала, что в пятницу после обеда меня не будет в офисе, потому что у меня прием у стоматолога (а на самом деле рождественский концерт в школе), все в один голос поддержали: «Ой, бедняжка! Терпеть не могу стоматологов, надеюсь, будет не больно!» – и все, больше никаких вопросов. Алан даже был настолько любезен, что сказал, если я не успею закончить работу над новым проектом к тому моменту, когда мне надо будет уйти в пятницу, то я могу легко отложить все до следующей недели.

По сравнению с этим, когда Лидия пришла сегодня утром точно в 10:30 на собрание, которое началось в 10:30, до этого она отпросилась, чтобы успеть на утренник в школу (что за чудесная школа такая, где концерт идет только один час! В нашей школе такие концерты тянутся до бесконечности, пока все не устанут от хороводов с Рудольфом, красноносым долбанным оленем. Клянусь, в этом году новогодних и рождественских песенок добавилось в школьном репертуаре. Они просто там издеваются над родителями), Алан противным голоском поприветствовал ее: «Как хорошо, что ты смогла к нам присоединиться, Лидия. Конечно, было бы здорово пересечься с тобой до собрания, чтобы ты могла дать мне данные, которые мне необходимы для обсуждения проекта сейчас, но полагаю, что придется обойтись без них как-нибудь».

Лидия даже бровью не повела, пожала плечами и просто ответила: «Извини, Алан, но я отправляла тебе эти данные в прошлую пятницу, должно быть, ты к тому времени уже ушел из офиса. Ты ведь ушел в два часа дня? В любом случае, проверь свой ящик, они должны быть там».

Я очень сочувствовала Лидии, потому что, даже несмотря на то, как она его отбрила, и Алан проверил свой ящик, в котором действительно были данные, что прислала Лидия еще в прошлую пятницу (Алан нехотя пробурчал: «Ааа, точно, вот они. Спасибо»), было заметно, что она слегка покраснела и сжала челюсти, потому что ей приходилось на каждом шагу оправдываться, и я уже было хотела сказать Алану, чтобы он перестал к ней цепляться, но я струсила, потому что я там не так долго работаю и не могу запросто сказать кому бы то ни было заткнуться, не только я трусиха, но еще и лгунья, потому что не говорю о своих детях и семье, просто молчу и тихо ненавижу себя за это. Я постаралась улыбнуться Лидии в знак женской солидарности, но мне кажется, улыбка у меня вышла несолидарная, потому что Лидия посмотрела на меня непонимающе и даже с легкой опаской во взгляде.





Среда, 14 декабря


Ох, начались веселые деньки! Не успела я зайти домой с работы – даже еще обувь не сняла, а Джейн тут как тут со своим списком подарков на Рождество. Рано я радовалась, что она перестала канючить у меня разрешение на инстаграм-аккаунт, и уже было думала, что она прониклась моими строгими наставлениями и увещеваниями, что не надо торопиться расти, надо получать радость оттого, что ты пока еще ребенок, и наслаждаться своим детством, и что в ИНТЕРНЕТЕ ПОЛНО ПРИДУРКОВ, которые увидят ее фотки и найдут ее, убьют, расчленят и бросят ее останки в мешке на помойке (ну не с такими подробностями, но в таком духе, что нельзя доверять посторонним людям в интернете), и что она согласна подождать, пока ей не стукнет тринадцать лет. Что я вижу в ее списке:

Мой собственный инстаграм-аккаунт

Канал на ютубе

GoPro HERO фотокамера

GoPro дрон

Тренога

Ноутбук с установленным софтом для редактирования видео

Я пробежалась одним глазком по списку и вернула его назад с категоричным «Нет!».

– Да блин, ну и типа почему? – разозлилась Джейн.

– Да блин, ну типа для начала, потому что я тебе сто раз повторяла не говорить «блин» и «типа» через каждое, типа, слово, типа, потому что, типа, это раздражает! А также потому что, я тебе уже неоднократно говорила, что ты сможешь завести инстаграм, только когда вырастешь, а поскольку в твоем списке нет машины времени, то ты все еще маленькая для инстаграма! Следовательно, никаких соцсетей, никакой техники за несколько тысяч фунтов по той простой причине, что тебе всего одиннадцать лет!