Почему мама часто матерится

– Потому что для тебя это всего лишь «несколько дней», но это мои несколько дней, всегда я должна быть на подхвате, всегда я организовываю детский отдых, дни рождения, хожу в школу на собрания, концерты, сижу с детьми на больничном, а ты у нас всегда выше этого, это тебя не касается, хотя это и твои дети тоже!

– Не надо валить все в одну кучу! Успокойся ты нафиг и давай обсудим все рационально.

– Обсудим все рационально? Хорошо, когда я вышла на полный день, мы договорились, что будем по очереди сидеть с детьми, а не так, что, когда тебе приспичит, ни с того ни сего, когда тебе заблагорассудится, ты забиваешь на наш уговор и уматываешь в Сингапур. Мы же договорились, что мы вместе, мы команда, но это только когда тебе удобно, и ты никогда за все эти годы ни разу не брал отпуск на время каникул у детей, чтобы просто с ними сидеть дома. Ни разу!

– Неправда. Ты искажаешь факты. Недавно, забыла, я же брал отпуск и сидел с детьми, а ты улетела посреди недели на работу, а я оставался до конца недели с детьми, а потом еще вез их один всю дорогу из Франции, что было не самым легким путешествием, скажу я тебе.

– Ой, только не надо! Нашел, чем гордиться. Для начала, ты брал отпуск не потому, что у твоих детей каникулы, а потому, что тебе надо было ехать во Францию повидать своих родителей, и они там и смотрели за твоими детьми. Так же, как если бы я там оставалсь до конца недели. И они не грудные младенцы, так что сами могли выйти и зайти в машину и на паром, так что не преувеличивай масштабы своего подвига. И да, я поняла, что для тебя это был шок. Потому что ты потом еще две недели скулил, как сука, и жаловался, как тебе было нелегко во Франции, хотя ты сам вызвался туда ехать, это была твоя идея поехать к родителям, хотя ты прекрасно знал, что я не смогу отпроситься с работы на всю неделю, так что это ни в какое сравнение не идет с тем, что ты сейчас пытаешься провернуть.

– Ой, ну конечно, ты у нас мать-героиня, ты же у нас всегда костьми ложишься и собой жертвуешь. И ты у нас все хочешь сделать как тебе надо, как ты считаешь правильным. А как насчет меня, Эллен? Ты знаешь, чего я хочу?

– Обо мне речи не идет! – заорала я. – Обо мне никто и не вспоминает. Никогда! Всегда я бегаю ради других. А ты что-нибудь когда-нибудь сделал для других? Если мне надо задержаться на работе, мне приходится умолять тебя забрать детей из школы, и ты делаешь мне одолжение, а когда ты задерживаешься на работе, ты просто задерживаешься, ты просто ставишь меня перед фактом и считаешь, что все должны под тебя подстроиться! Ты ведь только о себе и думаешь! И что же теперь тебе нахер еще нужно?

– Мне нужна жена, которая меня поддерживает! Мне нужна жена, которая всегда рядом и для которой семья важнее, чем ее тупая работа!

– Да как ты смеешь так говорить! Для меня семья не важна? А когда ты думал о семье? Или тебе это не свойственно, потому что ты у нас мужик? А твоя женушка должна сидеть дома, ждать своего господина с работы, метать горячий ужин из печи, как только он переступит порог? Накрашенная и разряженная только для него? И похуй, что там она думает и хочет, потому что ее место на кухне! То есть мне не полагается никаких амбиций? Быть матерью и женой – вот моя карьера. Твое продвижение по службе – это как бы и мое продвижение по службе? А я тебя поддерживала. Всегда. И до сих пор поддерживаю. Все эти годы я только и делала, что поддерживала тебя, и никакой благодарности. Если бы ты был гибче и внимательнее ко мне, может быть, я бы добилась большего в своей работе, а я потеряла все эти годы. Потому что мне надо убегать с работы в обед на школьные соревнования, я не присутствую на важном совещании, потому что ребенок заболел, но тебя же это не касается, да? И моя бы карьера все равно пошла под откос, потому что я родила и потому что женщинам платят меньше, и пока я в декрете, кому-то другому предлагают повышение, и вообще мою кандидатуру не рассматривают, потому что я могу еще раз уйти в декрет, и в обществе только и делают, что гнобят матерей, так еще и их мужья сверху добавляют. Да ебтвоюмать, я даже на работе скрываю, что у меня есть дети, потому что я насмотрелась как относятся к женщинам с детьми.

– Эллен, я не пойму, как моя командировка, от которой я не могу отвертеться, связана с тем, что в профессиональном обществе не приветствуют женщин с детьми? Но, минуточку! Ты наврала своему работодателю, что у тебя нет детей? Какого хрена? Так нельзя делать! Зачем ты это делаешь? Как ты пошла на такое? Ты отказываешься от своих собственных детей? Ты же вводишь в заблуждение работодателя! Тебя же могут уволить за это!

– С чего ты взял, что я отказываюсь от своих детей? – зло спросила я. – Ты тоже, если что, не сильно их признаешь. Ты же не позволяешь своим детям мешать твоей работе, почему бы и мне так не делать? Ты же такой же родитель с такими же обязанностями, что и у меня, так же? Так с чего им осуждать меня? И меня не уволят, потому что мой босс знает, что у меня есть дети, но он людей не любит и сидит у себя в офисе, как сыч, только письма пишет. Он самый лучший босс на свете. В отделе кадров тоже знают, но к нам они не спускаются. Я не сказала только своим непосредственным коллегам, и я ни о чем не сожалею, потому что к тебе относятся по-другому, если ты не мать. Не должны так относиться к матерям, конечно, но все же.

– А как же я? – взорвался Саймон. – Меня ты тоже отфотошопила, удалила из своей биографии? Ты у нас теперь одинокая и привлекательная цыпочка?

– При чем здесь ты! – перешла я на ор. – При чем здесь мои коллеги с работы, какая нахер разница, знают они о детях или нет? Речь о твоем отношении к нашей совместной жизни и о том, что ты пребываешь в уверенности, что я должна за все отвечать, а ты у нас только думаешь о себе. Я же до сих пор делаю все по дому, и мою, и стираю, и готовлю, хотя мы договаривались, что будем делить обязанности, когда я выйду на работу, но от тебя до сих пор нихуя не дождешься!

– Скажи Джульетте, пусть она этим занимается!

– Видишь? Видишь? Почему я должна ей это говорить? Почему бы тебе не сказать ей, что делать?

– Ну, если тебе в лом просить Джульетту, найми уборщицу! – ответил Саймон.

– Не нужна мне нахрен уборщица! – опять завелась я. – Хотя нет, конечно же, мне нужна уборщица, но мне будет не по себе, что я эксплуатирую другого человека, и прежде чем звать уборщицу домой, я буду вынуждена убираться в доме, чтобы она обо мне ничего плохого не подумала, но ведь дело-то не в этом! Нам опять надо будет с тобой решить, что уборщицу мы приглашаем, потому что сами не справляемся, ни с детьми, ни с домом, ни с работой. Мы не можем нанимать уборщицу только потому, что ты не хочешь напрягаться и выполнять свою долю работы. И ты по-прежнему скидываешь на меня эту задачу «найти уборщицу», потому что это моя обязанность убирать в доме, сволочной ты эгоист.

– Вот я никак не пойму, в чем твоя проблема? Ты жалуешься, что с детьми некому сидеть, мы нанимаем сиделку из Франции. Ты жалуешься, что в доме срач, я тебе говорю, найми уборщицу, но ты опять недовольна. Какого хрена тебе еще нужно, Эллен?

– Я хочу, чтобы ты брал равную ответственность за семью! – простонала я. – Я хочу, чтобы ты в равной мере брал ответственность за своих детей, я хочу, чтобы ты не разбрасывал свои трусы и носки по всему дому, а я за тобой их подбирала, я хочу, чтобы ты спустился на землю, а не парил где-то там в высших сферах, потому что ты мужчина. И я хочу, чтобы ты перестал поступать так, как тебе вздумается, не беря в расчет нас, не считаясь со мной. Все, что от тебя требовалось, это взять отпуск на неделю. Но ты и этого нихера не сделал.

– Да, не сделал, и что? Поздно сейчас скулить по этому поводу. Если это было так уж важно, надо было четче ставить передо мной задачу. Даже и не знаю, что еще ты от меня хочешь. И если уж я такой ужасный отец, то как так вышло, что это ты у нас скрываешь от людей, что у тебя есть дети?

– Да пошел ты на хуй! – отчаявшись что-то донести до него, сказала я. – Вот сейчас я реально жалею, что у меня есть дети. И такой хуевый муж.

– Осторожнее со словами, Эллен, и с желаниями, – холодно сказал он. – Можешь получить.

Самовлюбленный ублюдок.

Странная штука – брак. Вы встречаетесь, влюбляетесь, понимаете, что жить друг без друга не можете, обещаете перед всеми своими друзьями и семьей, что будете вместе в горе и радости, а потом что-то происходит и вы понимаете, что если этот человек уйдет из вашей жизни, то ваша душа и сердце будут страдать неимоверно, но с другой стороны, вы готовы убить этого мерзавца, который выдавливает зубную пасту прямо из середины тюбика, вместо того чтобы аккуратно выдвигать ее с другого края, как все нормальные люди.

Когда-то я думала, что со временем эти маленькие причуды Саймона перестанут меня раздражать, но нихуя подобного, они только больше меня выводят из себя. Я уже не говорю о том, что прожив несколько лет с человеком, ты уже так хорошо его изучил, что знаешь наверняка, на какие точки давить, чтобы его разозлить, как это делает Саймон, когда он начинает «цокать и закатывать глаза» и на лице у него появляется выражение «сколько мне еще терпеть это издевательство», каждый раз когда я прошу его вынести мусор, а он не выносит, и я прикидываю, где в парке есть тихий укромный уголок, где можно закопать тело.

Может быть, просто все эти мелочи накапливаются – эти закончившиеся рулоны туалетной бумаги, переполненные мусорные ведра, джинсы, которые он стянул с себя вместе с трусами, а мне потом разбирай эту стирку, ведь мне же больше нечем заняться. Столько досадных мелочей скапливается за долгую совместную жизнь, что потом все это складывается в один неприятный персонаж, которого ты когда-то случайно встретила. Когда я бежала вприпрыжку под венец, сгорая от любви и счастья, навстречу супружескому блаженству, никто не предупредил меня, никто не сказал, что брак – это, скорее всего, тюрьма, где твое место будет очень часто у параши.





Апрель





Среда, 5 апреля


Итак, после того скандала, крика и ругани, когда я выговаривала Саймону, что опять я должна унижаться на работе и просить дополнительные отгулы и брать отпуск за свой счет, а также обвинения в том, что он ничего не делает для семьи, и только у меня голова болит, что делать с детьми на каникулах, после бесконечных поисков в интернете и обзвонов мне удалось устроить детей в спортивный лагерь дневного пребывания на первую неделю каникул – то есть тогда, когда за ними должен был смотреть этот паскудный мудак, а поскольку он съебался в солнечный Сингапур, то я решила, что ебись оно все конем, и купила горящие туры нам с детьми на Канары, что обошлось мне приблизительно в такую же сумму, если бы мы оставались дома, но каждый день ходили в кино / посещали лазерные квесты / ели в Макдоналдсе и прочее.

Тут мы живем в гостинице, чего никогда не дождешься с Саймоном, когда едем в отпуск с ним вместе, ведь он же не может видеть Людей и гостиницы его достали в бесконечных командировках по работе. Скажите, пожалуйста, ему надоели гостиницы! Мне только мечтать о таком. Я забронировала гостиницу не только потому, что мечтала об этом, а потому что на фотках она выглядела миленькой, и я даже не стала читать отзывы на TripAdvisor. Саймон слепо доверяет оракулам с TripAdvisor – мы не можем поселиться там, где TripAdvisor не дает пятизвездочный рейтинг. И даже если у гостиницы есть пять звезд и херова туча восторженных отзывов, но не дай бог кому-то в 2013 году там не понравилось, и поэтому они оценили ее на две звезды, то все, пиздец, для Саймона этого места больше не существует. Достал уже, честно говоря.

Между тем, в отсутствие Саймона, мы живем – пасту жуем (что для Саймона не еда, если та паста не лазанья), и мои стандарты (никогда не была притязательной) упали ниже плинтуса – дети рады без ума, что им можно есть пасту песто (соус песто они будут есть, только если он без «комков», потому что если комки в блюдах Джульетты – то это нормальные комки, мои же «комки», на вкус детей, несъедобные), покупные чесночные багеты (для Саймона мне надо самой чеснок давить и печь багет) и одновременно пялиться в планшеты за столом, чего НИКОГДА не позволяется, если Саймон дома. Я ослабила контроль по одной простой причине, пока дети втыкают в свои дебильные зомбо-девайсы, я тоже могу расслабиться, выпить бокал Pinot Noir, полистать фейсбук, вместо того чтобы выступать третейским судьей в Третьей мировой войне между детьми, или же в стопятьсотый раз напоминать Питеру, что не надо так жадно заглатывать еду, запихивать ее в рот руками, а то он пальцы себе откусит, или выслушивать трескотню Джейн о том, как Тилли дала Милли линейку со смурфиками, а та ее потеряла, а сама сказала, что ничего она ей не давала, а Тилли тогда сказала, что Милли, и т. д. и т. п. Когда Саймона нет дома, также не возникает споров, может ли собака спать с нами в кровати или нет.

Даже как-то странно, что без Саймона жизнь кажется проще, понимаю, что это мимолетное ощущение, и если бы мне пришлось остаться одной с детьми на всю жизнь, а не на две недели, как сейчас, наверное, я бы чувствовала и думала совсем по-другому, или же я знала, что он на опасном задании в Афганистане или еще где, откуда может не вернуться живым, а не прохлаждается в люксовых отелях в экзотических странах. И тогда бы я, наверное, скучала по нему, ну конечно бы скучала, хотя мы уже так давно женаты, что иногда даже приятно, когда он уезжает из дому на некоторое время, а потом возвращается и чувства между нами как-будто вспыхивают вновь после разлуки. Но когда он дома давит диван перед теликом и смотрит своих ебучих «Махинаторов», то это бесит (богом клянусь, он чуть не плакал, когда Эд Чайна ушел из «Махинаторов», и теперь Саймон не смотрит новые выпуски, где нет Эда Чайны, и это значит, что мы пересматриваем по пять раз одни и те же старые выпуски).

А надо ли мне сообщать Саймону, что мы уезжаем на Канары, пока его нет дома?






Четверг, 6 апреля


Хмммм, как-то я не продумала до конца этот «отпуск на Канарах». Во-первых, оказывается, дети сильно выросли из летней одежды с прошлого года, так что им нужны новые майки, шорты, сандалии и прочее. Это дошло до меня сегодня, и времени ходить по магазинам у меня нет, так что пришлось в панике закупаться в интернете и платить херову тучу бабла за доставку на завтра, потому что в субботу утром нам надо уже улетать, так что экономия на цене горящего тура перестает быть экономной за счет других расходов. Как ни поразительно, но и мне самой потребовался новый купальник, меньшего размера, потому что эти ВИИТы и мерзкие овощные салаты, оказывается, делали свое дело, так что я теперь не то чтобы скинни, но и не такая свинни. Не оставляю надежд, что изобрету свою пироговую диету, потому что никому не хочется ощущать себя в купальнике выброшенным на берег кашалотом и озираться, а вдруг гринписовцы собираются оттащить тебя обратно в океан.

С Джейн состоялась дежурная склока, потому что ей не разрешили выбирать самой для себя одежду, во-первых, нет времени на это, ведь мы хотим, чтобы все было доставлено завтра, во-вторых, шопиться в онлайне с Джейн также мучительно и выматывает всю душу, что и в оффлайне (хотя дома всегда можно выпить бокал вина и выдохнуть), ведь Джейн не может определиться, какая футболка из шести практически одинаковых нравится ей больше всего. Это у нее от Саймона, с ним невозможно ничего купить, он никогда не может сделать выбор, поэтому я восхищаюсь женщинами, которые все покупают для своих мужей сами. Я ему могу только носки купить. И то, когда он меня не бесит.

Все еще не сообщила Саймону, что мы уезжаем. Вообще-то это не проблема, потому что он вернется из командировки после того, как мы вернемся с Канар. Я могу оставить ему записку в стиле Ширли Валентайн: «Улетела на Канары – увидимся через неделю!»





Воскресенье, 9 апреля


Ну, скажу я вам, это просто здорово! Сижу я довольная у бассейна, нежусь на солнышке, пью коктейль, читаю книжку, а мои драгоценные детки плещутся и кувыркаются в лягушатнике вместе с инструктором, за чьи занятия я отвалила неприлично много бабла, а мне пофиг, мне хорошо! Я даже разгребла накануне свою электронную почту и по настоянию своего босса Эда, который считает, что я вымотана и мне нужно отдохнуть (не скажу же я ему, что это не из-за работы, а из-за моего никчемного мужа) и что на работе нет ничего срочного, что не может подождать неделю, я включила автоответчик «сейчас не офисе, свяжусь с вами, как только вернусь» и со спокойной совестью отправилась отдыхать.

Мы заехали в гостиницу вчера после обеда, полет прошел нормально, потому что с нами не было Саймона, который бы устроил в аэропорту драматический перформанс одного актера «как зарегистрироваться на рейс и найти выход к самолету». Дети, впервые путешествующие без отца, увидели аэропорт как будто в первый раз, там столько всего, оказывается, можно делать / посмотреть / купить / съесть, ведь когда они с отцом, то они только ищут выход к самолету.

В отсутствие Саймона, Стража Выхода к самолету, мы зашли побродить в Duty Free. Ну, как побродить, Джейн, может, и бродила, а я пыталась бродить и при этом пасла Питера, чтобы он ничего не трогал и не сломал, за что пообещала купить ему гигантский Toblerone, это обещание дало мне возможность купить волшебный дорожный набор косметики, который продается только в аэропортах и в котором есть все, что вам нужно в путешествии, и он еще такой компактный, что влезает в ручную кладь, и мне стало так хорошо, ведь я ощутила себя в тот момент космополитом-путешественником, перед которым открыт весь мир. В следующий раз я все-таки вложусь в так называемый капсульный гардероб для путешествий, о котором столько всего написано в журналах, по мнению фэшн-экспертов, все, что вам нужно в отпуске, это бикини, два маленьких шарфика и пара блестящих сланцев, и потом вы их можете бесконечно комбинировать, получая каждый раз интересные комплекты для «дневного и вечернего выходов». Не верю. Подозреваю, что все эти трэвел-блогеры хуйню пишут, потому что один раз я читала рекомендацию от одной блогерши, что она всегда берет с собой в путешествие сумку-мочалку, которую легко превратить в вечерний клатч. Я, конечно, извиняюсь, но я никогда, НИКОГДА в своей жизни не видела сумку-мочалку, которую можно выдать вечером за клатч. Было весьма интересно полюбоваться на такое чудо, но фотографий ее волшебной сумки-мочалки/клатча, как вы понимаете, не было.

Под впечатлением от собственной покупки я не устояла и купила Джейн по ее слезной просьбе тушь для ресниц, она ее тут же апробировала, так что пришлось объяснять напуганной стюардессе, что эта панда с черными кругами вокруг глаз – мой ребенок, который не знает, где у нее заканчиваются ресницы и начинаются брови.

Я продолжала свой заочный бунт против Саймоновских правил отпуска, я пошла вразнос и забронировала all inclusive. Меня всегда манила эта опция. Само название уже радовало – все-включено – все, что тебе надо, не только любовь, а жратва и напитки, разве ж это не любовь? По версии Саймона, все включено сделано с умыслом, чтобы постояльцы гостиницы питались только в этой гостинице, и выбор там не ахти какой, все яйца да картошка, а вот если вы выйдете за пределы гостиницы, то можете познакомиться с местной культурой и отведать местную кухню. Понятно, что он отчасти прав, и надо поддерживать не только крупные сети отелей, но и местный малый бизнес, но я не могу устоять перед блаженством, который дарит all inclusive, хотя боюсь, что Питер лопнет в конце отпуска, потому что он воспринял слова мамы «ешь и пей до отвала, за все заплачено» чересчур серьезно. Никогда я не видела столько чистой незамутненной радости на лице сына, как вчера вечером перед шведским столом, он обернулся ко мне и спросил, зачарованный: «То есть я могу съесть все, что захочу? Все? И могу еще раз подойти и взять? Даже пудинг? И они не унесут это? Каждый день могу?»

У него было такое же счастливое лицо, как и в первый раз в Pizza Hut, где он бегал к буфету, как челнок, и методично уничтожал все, что там было у них на подносах, пока суровая официантка с ледяным взглядом не сказала, что буфет закрыт, когда Питер потянулся за последним куском пиццы пепперони.

Я же намеревалась отжать вбуханные в отпуск деньги в ликвидной форме, то есть через жидкости. Дождалась шести вечера, потому что мать вбила мне в голову, что бухать до шести вечера это неправильно и некрасиво (дома я нарушаю это правило, но сейчас я же за границей, и надо показывать хороший пример иностранцам, а не соответствовать их стереотипам о пьяных буйных британцах), но сегодня я увидела, что народ в гостинице начинает кирять уже с одиннадцати и не просыхает целый день.

Я немного переживала, что другие отдыхающие будут снисходительно или даже жалостливо смотреть на одинокую отдыхающую женщину, ну как в фильме Ширли Валентайн (хотя наличие рядом со мной Джейн и Питера не давало поводов к приглашению «сделать мне трах в лодке у брата» как в том же фильме), хотя если посмотреть, то там было полно женщин с детьми, я даже сдружилась с одной из них, милая женщина из Болтона, зовут Джоанной, она предложила мне свой журнальчик, потому что закончила его читать, и мы с ней сошлись во мнении, что журналы сейчас пошли не те, потому что мы никого в них не знаем, может, потому что мы уже постарели, а вот в наше время были журналы, это да, там даже давали рекомендации по позе недели, и мы с ней не могли вспомнить больше ничего из тех журналов, кроме позы недели, что было смешно, а в 11:30 мы с ней решили, что вполне можно уже и по второму коктейлю выпить.





Среда, 12 апреля


Я вела себя по-детски, признаю, и не отвечала на звонки и смски от Саймона – главным образом потому, что его первое сообщение из Сингапура было таким: «Добрался нормально. Сходил в чумовой ресторан. Тебе бы понравилось!» Оно пришло, когда я ругалась с Питером и Джейн, которые не хотели есть мясной рулет, потому что им показалось, что я положила в фарш сельдерей (я его протерла до атомов, заметить его в фарше было невозможно невооруженным глазом, и я знала, что на вкус они никогда его не вычислят, потому что я всегда кладу в фарш сельдерей, и они никогда не ели фарш без сельдерея. Просто они видели, как я кладу пачку сельдерея в холодильник), все закончилось тем, что я наорала на них и сказала, что они могут подыхать с голоду, если не будут есть, что я им даю, а они стали грозить, что позвонят на горячую линию помощи от насилия в семье, а потом Джейн демонстративно скормила свой кусок собаке, та съела и тут же отрыгнула, на что Джейн стала кричать, что даже собака не ест мою ядовитую сельдерейную еду, на что я ей сказала, что пес зажрался и не может больше есть. Так что смска от Саймона была совсем некстати, и я не стала на нее отвечать, потому что было лучше проигнорить ее, чем писать то, что я на самом деле хотела ему сказать: «Да пошел ты на хуй, халявщик!»

Оказалось, что игнорить Саймона – это приятно, поэтому я не стала сообщать ему, что мы уезжаем в отпуск, но потом я получила от него матерную телеграмму, в которой он требовал сообщить, где мы находимся, потому что он не может до меня дозвониться ни по мобильному, ни по домашнему, и он позвонил Тиму, который живет через дорогу, и тот сообщил ему, что вроде Кэти говорила что-то про наш отъезд, поэтому он требует сказать, где мы черт возьми находимся, иначе он будет звонить в полицию и меня с детьми объявят в розыск.

Я отправила одно слово «Лансароте» и через секунду раздался звонок.

– Какого хера вы на Лансароте? – заорал он в трубку. – Здесь уже полночь и я с ума схожу, пытаясь связаться с тобой, ты же не отвечаешь ни на звонки, ни на сообщения. Я уже думал, что вас похитили и убили, ваши тела валяются где-то в канаве, а ты, оказывается, греешь бока на пляжах Лансароте?

– У бассейна, не на пляже, – спокойно ответила я. – Здесь пляжи не очень. Песок бурый, не очень эстетично. Тут же вулканическая порода, как ты знаешь.

– Что? Ты вообще о чем? Как ты посмела не сказать мне, что взяла моих детей и уехала хрен знает куда?

– А почему бы мне не вывезти своих детей на каникулы? Ты же перед своим отъездом дал мне ясно понять, что дети – это моя забота, ты к ним не имеешь никакого отношения, потому что у тебя есть дела поважнее, а все эти школьные каникулы, спортивные лагеря, отдых с детьми – это же ниже твоего достоинства. Вот поэтому я этим и занимаюсь, как всегда, только сейчас на Лансароте, ибо хули? Мне что, все время дома сидеть, в потолок плевать, придумывать, что бы такого нового забадяжить из старого фарша, пока ты мне фоточки из Мишленовского ресторана шлешь? Да?

– Я же здесь по работе, Эллен! По работе! Я работаю тут, чтобы у вас была крыша над головой и еда на столе!

– Иди на хуй, Саймон, – прервала я его, – во-первых, не твоя работа обеспечила крышу над моей головой, это мое приложение помогло выплатить ипотеку, забыл? Так что кончай пиздеть. Ты там в Сингапуре балду пинаешь, сходил на совещание, поторчал пару часиков на стройплощадке, а потом по барам и ресторанам шароебишься, и тебя расстраивает, что я тоже на солнышке лежу. Пошел на хуй! Я не собираюсь с тобой об этом сейчас разговаривать. Дома поговорим, когда вернешься из своей ебучей командировки.

– Именно поэтому я тебе и названивал, – орал на том конце Саймон. – Я здесь старался все по-быстрому сделать, ты же там разоряешься, что одна с детьми осталась. Так что я в пятницу уже возвращаюсь, но так как вы на Лансароте, то зачем мне раньше времени ехать домой, ведь детей там нет?

– Ну а мы возвращаемся в субботу, – ответила я. – Потому что детям в школу в понедельник. Премного благодарна за твою заботу, хотя от нее ни холодно, ни жарко, потому что мне нужна была твоя помощь на прошлой неделе, а не на этой, но ты же у нас не запоминаешь даты школьных каникул, зачем тебе? А сейчас, извини, меня мой коктейль заждался, увидимся в субботу!

Было бы здорово картинно бросить телефонную трубку на рычаг, но с мобильным ты только и можешь, что со всей силы нажать на экран. Думала, может, даже зашвырнуть трубку в бассейн, но потом передумала, а то как же я буду постить фотки с коктейлем в фейсбук. Никогда не надо забывать о приоритетах.

– Проблемы с мужем? – спросила сочувственно Джоанна с соседнего лежака. – Бывает и хуже. Я выставила своего за то, что он потрахивал нашу помощницу по дому. Даже не сама измена была противна, а ее банальность и предсказуемость! Я надеялась, что он как-то отойдет от клише, проявит изобретательность, а он просто завалил нашу au-pair.

Уж лучше Саймону не делать этого с Джульеттой. Я их не просто из дома выставлю, я сделаю с ними что-нибудь ужасное!