Почему мама часто матерится

– Ой, что вы говорите, – завелась я, – по законам жанра также полагается, что, после того как друг-гей узнал секрет, он должен повести свою подругу в магазин обуви, а потом угостить ее Космополитеном, а ты терпеть не можешь обувные магазины и коктейли Космо, от них у тебя изжога. Так что один – ноль, я веду в счете!

– Да угомонитесь же вы! – воскликнула Ханна. – Вы вообще хотите узнать мою новость или так и будете задираться друг перед другом, пока я вас двоих в угол не поставила?

– О, я знаю! Ты выиграла в лотерею! Вагон и маленькую тележку денежек, которыми хочешь поделиться со своей лучшей подругой! – взвизгнула я.

– Так, заткнитесь вы оба и слушайте сюда! Я не беременна и не выиграла в лотерею, ЗАТО Чарли сделал мне предложение! Мы никому еще не сообщали, даже своим родителям, но я не могу держать это в секрете от вас. Зацените мое колечко! – довольная Ханна полезла в сумочку и достала оттуда маленький, но очень солидный кожаный футлярчик.

– Ах ты ж, господь всемогущий и всемилостивый! Ты выходишь замуж! За Чарли! Это же как в сказке! – залопотала я, растрогавшись до слез, потому что моя самая лучшая подруга на всем белом свете выходит снова замуж, но теперь за хорошего человека, а не за тупорылого гоблина, которым был ее бывший муж, слава богу, что он отвалил от нее три года назад.

– Оу, крошка. Это же феерично! – сказал Сэм, и глаза у него увлажнились. – Так, подождите, мне нужно прекращать говорить «феерично», а то Софи сказала, что это самое зашкварное слово, которое она когда-либо слышала, и попросила не говорить его больше.

– Оооо, посмотрите на этот камешек! – запищала я. – Это же просто ослепнуть можно, как он сверкает. Надень колечко! Ой, красотища какая! Просто божественно! А можно мне помогать тебе с подготовкой к свадьбе! Ну пожалуйста, умоляю. А платье? Когда пойдешь выбирать? Вам надо устроить свадьбу в стиле шэбби-шик, в амбаре, на стогах сена и с полевыми цветами, в резиновых сапогах и деревенским подвенечным платьем!

– Эллен, кажется, ты слишком много зависаешь на Pinterest-досках, – заметил Сэм.

– Ничего подобного. Как можно слишком много зависать на бордах? К тому же это я свела Ханну и Чарли, так что по-любасу я должна быть главным свадебным церемониймейстером. И почетной гостьей. Это будет охрененно! Наконец я куплю себе отпадную шляпку. Как же я рада, Ханна, что ты выходишь замуж, и я наконец куплю себе шляпку!

– Во-первых, Софи сказала, что «по-любасу» – это тоже зашквар, так говорят олдфаги, а во-вторых, некоторые могут подумать, что свести Ханну и Чарли – это самое малое, что ты могла сделать, чтобы загладить свою чудовищную вину, когда разбила сердце Чарли и обрекла Ханну влачить жалкое существование в течение стольких лет, так что они оба страдали в браках не с теми людьми, – сказал Сэм, довольно безжалостно было так говорить с его стороны.

По правде, Ханну, Чарли и меня связывает долгая история, правда и то, что я его когда-то водила за нос, а потом свинтила от него и ушла к Саймону, и если бы я не была такой жестокой, может быть, Ханна и Чарли уже бы лет двадцать как были вместе, но в конце концов я же исправилась, когда наткнулась на Чарли два года назад, так что мне все равно причитаются дивиденды с их свадьбы. А также мне полагается иметь самую ослепительную шляпку на их свадьбе.

– Сэм, дорогой, мы тут за шляпки разговариваем, а не за человеческие качества, – попыталась я вывернуться из ситуации и продолжила трещать о моем видении свадебной концепции, которая должна быть элегантной, рустикальной и в целом вписывающейся в формат Pinterest.

– Нет, я против выходить замуж в амбаре, в резиновых сапогах с подвенечным платьем, – запротестовала Ханна. – К тому же мы еще не определились с датой, так что, Эллен, отложи в сторонку свой телефон и погоди заказывать винтажное вино с eBay.

– Ну, я просто смотрела! – возмутилась я. – Нельзя, что ли, посмотреть? Ооо, подумать только, мы будем выбирать платье! И накидаемся бесплатным шампанским в свадебных салонах до визга поросячьего! Подумать только… ой, свадебное платье. Элегантное, с бездной вкуса, а не тот шар из фатина, как в прошлый раз. Я же буду свидетельницей? Свидетельница может заявиться в шляпке? Эмили, Софи, Джейн будут подружками невесты!

– Эллен, мне сорок два и это мой второй брак. Ты в своем уме, какие подружки невесты? Это же не королевская свадьба!

– Было бы красиво, – обиделась я.

– Была у меня грандиозная свадьба, Эллен, на которой от меня ничего не зависело, потому что там заправляла моя мама, а до чего у мамы не дошли руки, так бывшая свекровь позаботилась, сделала все, чтобы только о ней все и говорили, даже в церковь пришла чуть ли не в белом, как невеста, а потом еще заявила, что у них в семье так заведено, что первый танец исполняют жених со своей мамой. Сейчас я хочу, чтобы этот день был только для меня с Чарли. Ты моя самая близкая подруга, конечно, ты тоже там будешь, поможешь мне. Но только без фанатизма! Пожалуйста, не увлекайся!

– Ну хоть шляпку-то можно? – попросила я.

– Ой, да цепляй ты что хочешь себе на голову! – снисходительно разрешила Ханна.





Понедельник, 12 сентября


Сегодня мой день рождения. Сегодня мне исполняется сорок два годика, унылый мрак и тихий ужас.

Так еще сегодня понедельник. Надо принять закон, запрещающий отмечать дни рождения в понедельник. Это самый неподходящий день недели.

Сорок второй день рождения еще мрачнее, чем сороковой юбилей. Уже тогда я была в отчаянии от мысли, что мне стукнуло сорок, и думала, что после этого рубежа начинается неумолимое погружение в пучину старческого слабоумия и физической немощи, я начну сохнуть, сморщиваться и разваливаться на части, да еще буду на ходу забывать, зачем зашла в комнату (это случается со мной все чаще и чаще). Но тогда, на мой юбилей, Саймон увез меня в Париж, где мы с ним провели восхитительно романтический уикенд (кстати, воздержитесь от поедания круассанов в постели, потому что потом крошки повсюду и занятие сексом становится сродни лежанию на гвоздях и хождению по стеклу, не рекомендую).

Мы прогуливались вдоль набережной Сены, держась за ручки, Саймон ворчал, зачем я скупаю кипы старых открыток («потому что мне они близки по духу, а у тебя, Саймон, как не было души, так и нет»), потом мы ужасались бесконечности очередей на Эйфелеву башню, а из Лувра Саймону пришлось вытаскивать меня силком, потому что я жаждала увидеть Мону Лизу, но к ней было не протолкнуться из-за несметных орд туристов, и когда я все-таки с трудом протиснулась к ней, то была разочарована маленьким размером и грязноватой палитрой и стала возмущаться из-за чего весь этот ажиотаж, в то время как другие ценители искусства, которым пришлось полсвета проехать, чтобы исполнить свою заветную мечту и хоть одним глазком взглянуть на шедевральную Мону Лизу, не разделяли моего мнения и даже пытались вступить со мной в перепалку, на что я тогда во всеуслышание заявила, что мне здесь тошно и от людей, и от искусства. Вообще в Париже так тесно от народа, что мне было необходимо периодически искать укрытия в малюсеньких кафешках, где я пыталась восстановить душевное равновесие изрядным количеством красного вина, что в целом вылилось в то, что весь тот уикенд проплыл перед моим взором подернутый пурпурной дымкой.

Однако был там и довольно неприятный момент, когда Саймон оставил меня одну в нашем роскошном номере отеля, потому что я хотела принять расслабляющую ванну, а сам спустился в бар, чтобы пропустить стаканчик. В нашем номере была бесподобная ванна такой ширины, длины и глубины, которой мне раньше не доводилось встречать, ко всему прочему это была ванна с джакузи!

– Я в раю! – подумала я. – Это ж как я в ней расслаблюсь и размякну!

Набрав горячей воды, вылив туда все содержимое бутылька жидкости для пены, врубив джакузи на «полный» режим, я погрузилась, как я тогда надеялась, в блаженство, однако вместо того, чтобы спокойно плескаться в теплой волне, которая бы своим целительным прикосновением сняла все напряжение с моих ноющих от усталости мышц, меня закрутило в бешеном водовороте. Центростремительная сила вертела меня в середине этого широчайшего колодца, у меня не получалось дотянуться оттуда до панели управления ни рукой, ни ногой. К тому же содержимое крохотного бутылька оказалось настолько концентрированным, что при взбивании в джакузи оно превратилось в крепкую плотную пену, которая стала вздыматься над поверхностью воды как Гималаи, затрудняя ориентацию как в ванне, так и за ее пределами, понять, где верх, где низ, где право, а где лево, было практически невозможно.

Слава господу, Саймон, спустившись в бар и поняв, что ему чего-то не хватает, а именно телефона, который он оставил в номере, вернулся за ним. Открыв дверь в номер, он увидел пену, выбивавшуюся из-под двери ванной, а также услышал мои крики о помощи. Потешившись вдоволь зрелищем и насмеявшись до колик в животе, он наконец снизошел и вырубил адское джакузи. Выйти из той ванны как Афродита из пены морской у меня не получилось, видок у меня был как у побитой и распухшей утопленницы, которую выловили на третьи сутки.

Запомнился также вечер в джаз-баре на Монмартре, куда мы направились с Саймоном, чтобы почувствовать себя завзятыми парижанами, утонченными и элегантными. Саймон предупреждал меня, что это может мне не понравиться, и спустя десять минут пребывания в том месте я поняла, что джазом называют какофонию, когда музыканты не попадают в ноты. Саймону, однако, удавалось выуживать из того шума какие-то смыслы, и, судя по его виду, ему это доставляло удовольствие. Я же удостоилась титула «мещанка». Удерживало нас там только скупердяйство Саймона, он сказал, что мы уйдем оттуда, только когда я допью до последней капли кампари, я заказала его, чтобы почувствовать себя европейкой, набить себе цену и нагнать румянец, однако на вкус кампари оказался как горький сироп от кашля, и я не могла сделать ни глоточка. Саймон был неумолим и сказал, что ничего другого мне не купит, пока я не прикончу эту микстуру за 15 евро. Иногда Саймон бывает очень упрям.

А теперь мне сорок два. Назад дороги нет, я разменяла пятый десяток, и это страшнее, чем когда меня охватила паника в тридцать один год от мысли, что мне уже за тридцать (в основном потому, что когда я была подростком, то смотрела сериал «Тридцать-с-чем-то» и думала про актеров, какие же они все старые, а теперь это происходит не в сериале, а со мной, и я опасалась, что превращусь в Хоуп, такую скучную и благообразную, хотя всем эта героиня нравилась, и все девчонки хотели походить на нее, также как и на Шэрон из «Жителей Ист-энда»). Свой сорок второй день рождения я отметила ударной работой по дому, пылесосила, стирала, орала на детей, чтобы они не приставали друг к другу, потому что они, видимо, не способны не то чтобы играть вместе, а даже находиться в одной комнате и не задирать друг друга. На ужин заказали доставку, потому что я отказывалась варить в свой день рождения, а Саймон не хотел никуда идти на ночь глядя, потому что у него, видите ли, завтра рано утром важная встреча, и потом, «кто выходит в понедельник вечером, дорогая, это же рядовой день рождения, ничего особенного, не так ли?»

Конечно же он прав, это рядовой день рождения, потому что это я рядовая. У всех остальных в этой семейке каждый год особенный день рождения, потому что я из кожи вон лезу, чтобы сделать его особенным, и ни одна сволочь не почешется даже, чтобы отплатить мне добром за мою заботу.





Вторник, 13 сентября


Ну, не знаю, почему в той переговорке на стене красовался член с яйцами, тем не менее тест я прошла (одно из двух: либо я выдержала испытание, либо у других кандидатов сдали нервы, и они дополнили ту наскальную живопись какими-то пикантными деталями, может, волосы пририсовали или струю приделали?) Что гадать, теперь уже не важно. Важно то, что меня пригласили на ВТОРОЙ РАУНД собеседования. В следующий понедельник, то есть у меня в запасе почти неделя, чтобы подготовиться, а еще меня будет собеседовать их начальник отдела развития бизнеса, который сейчас сидит в Калифорнии, так что все будет проходить по телефону и мне не надо беспокоиться, что надеть! Был момент, когда я подумала, что это будет видеозвонок, и мне придется расчищать какой-нибудь угол в доме, чтобы создать иллюзию делового пространства, но они заверили меня, что это будет обычный конференц-колл между Очень Важной Шишкой из Калифорнии, Тормознутым Эдом и мной, так что мне даже не надо краситься, и я могу залезть в лифчик и почесать грудь, если приспичит! Запоздалый подарок ко дню рождения однако, тем не менее приятно! Пусть моя семья ко мне и равнодушна, зато вся вселенная и карма на моей стороне.






Среда, 14 сентября


Твою ж налево, растудыть тебя и в хвост и в гриву! В школе сегодня собрание «Знакомство с Учителем». Всем известно, что даже если на протяжении всей начальной школы у вашего ребенка один и тот же учитель, вам все равно придется идти на это дурацкое «Знакомство с Учителем» (на самом деле никакого знакомства не происходит, а вы просто сидите целый час на детском стульчике и пялитесь на презентацию в PowerPoint, в которой описываются учебная программа и планы уроков, никакого отношения не имеющие к тому, чем будут заняты ваши дети в течение всего учебного года), а если вы не придете, то пеняйте на себя, потому что и учитель, и остальные родители заметят ваше отсутствие и припомнят потом вам этот проступок. Конечно, у большинства родителей хватает здравого смысла не нанимать бебиситтера на это время, чтобы вдвоем заявиться Знакомиться с Учителем, но всегда найдется хотя бы одна парочка бешеных родителей, до боли образцовых и инициативных, которые будут затягивать встречу своими дикими вопросами о том, как будет вести себя учитель в каких-то немыслимых, порожденных их больным воображением ситуациях. Остальные родители стараются изо всех сил не закатывать глаза и не прятать лицо в ладонях, потому что эти придурки оттягивают тот благословенный момент, когда можно уже сорваться домой и отпаивать себя от этого бреда изрядным количеством джина.

Я подумала, что сделаю доброе дело, если подброшу Кэти на собрание в школу, чтобы ей бедняжке не было одиноко топать туда одной, но, как всегда, доброе дело обернулось ерундой, потому что хоть Кэти и замечательная добрая душа, которая живет по соседству, она намного наивнее и непорочнее, чем все идеальные мамаши на школьном дворе вместе взятые.

Итак, заходим мы с ней в фойе школы и видим стоящих там Фиону Монтегю и Идеальную Мамочку Идеальной Люси Аткинсон, вооруженных листами бумаги, на которых они записывают добровольцев в родительский комитет школы, вместо того чтобы проскользнуть мимо них бочком, опустив глаза долу, чтобы не встречаться с ними взглядами, Кэти доверчиво подошла к ним и заявила, что просто сгорает от любопытства узнать, что это такое «родительский комитет школы».

– Ой, так это же просто замечательно! – продолжала восхищаться Кэти. – Я считаю, что это просто здорово, собирать деньги в фонд на нужды школы. Таким образом можно познакомиться со всеми родителями, так ведь?

Мама Люси и Фиона в один голос радостно заверили Кэти, что только так и можно познакомиться с другими родителями и, по всей вероятности, лучшего способа для новеньких родителей и не существует.

– А что же ты, Эллен? – спросила Кэти. – Ты же тоже можешь вступить в родительский комитет и направлять меня на путь истинный, чтобы я больше не допускала оплошностей на игровой площадке и за ее пределами. Я совсем ничего не знаю, а ты же профи в таких делах.

– Эээ, – протянула я беспомощно, – эээ, как бы это сказать…

– Что не так, Эллен? Разве ты не хочешь собирать взносы в фонд школы? – в широко распахнутых глазах Кэти читался неподдельный энтузиазм.

– Ну, конечно же, я хочу, – с трудом ответила я, – и вообще-то я уже в списке тех, кто хотел бы участвовать в подобных мероприятиях. Просто я не совсем уверена, что у меня будет время сидеть на комитетских заседаниях.

– Там ничего сложного нет! – сказала Люсина мама.

– Вообще все очень просто, не займет много времени! – вторила ей Фиона.

– Это же ради детей! – просительно сказала Кэти.

И вот так просто, спустя семь лет изощренных уловок, чтобы избежать участия в родительском комитете, я попадаюсь в их силки и теперь должна участвовать в ежегодном общем собрании, даже в какой-то официальной роли, но только не казначея, предупредила я их, ибо я за себя не ручаюсь и могу случайно расстроить школьников, растратив школьный фонд и сев в тюрьму, так что им придется самим потом объясняться перед журналистами из Daily Mail.

Саймон ржал так, что чуть животик не надорвал, когда узнал, что я угодила в родительский комитет. Он-то помнил, когда Джейн пошла в школу и меня склоняли к членству в родительском комитете, я была в ужасе оттого, что надо будет ходить на собрания комитета, и меня преследовали кошмары, в которых я заявляюсь на такие сборища в чем мать родила. Иногда мне кажется, глядя на Саймона, что пословица «муж и жена – одна сатана» – это не про нас. Он мог бы больше сочувствовать мне и больше поддерживать меня. Также интересно, насколько вещие те сны, где я сижу голая на собраниях комитета, – вот как удавалось Тринни и Сюзанне из передачи «Мы вас переоденем» уговорить бедных теток моего возраста раздеться догола и трясти своими сисяндрами перед камерой? Вообще странная передача. Кому надо идти туда на всеобщее порицание? «Конечно я знаю, что мне не достает уверенности в себе и шмотки у меня жуть, поэтому пойду-ка я на национальное телевидение, и пусть две пафосные сучки потискают меня за сиськи, а потом повесят на меня милый шарфик и скажут, что это положит конец всем моим страданиям!» На другом краю диапазона есть такие передачи, как «Я стесняюсь своего тела», и там люди, которые заявляют, что они не ходят по врачам, потому что стесняются перед доктором оголяться, совершенно без всякого стеснения вываливают свое гнойное хозяйство и трясут им перед камерой на всеобщее обозрение (однажды черт меня дернул посмотреть выпуск этой передачи про триппер, так я потом неделю есть не могла нормально, зато потеряла два килограмма веса – мелочь, а приятно).





Понедельник, 19 сентября


Уффф! Сегодня мое второе собеседование, по телефону, и, о счастье, Саймон заболел! Реально заболел. Не просто насморк, простуда или легкий кашель. Нет, он реально выбит из колеи, валится с ног, и когда вернется в строй – неясно. Сейчас сидит сгорбившись перед ноутбуком, в самом отстойном синтетическом до скрипа свитере и гуглит, и гуглит симптомы, с каждым поиском находя все более и более смертельные болезни, и каждые пять минут вопрошает, может ему уже надо звонить в скорую и службу спасения. В перерывах театрально стонет и надсадно кашляет.

– У тебя простой человеческий грипп! – говорю я повседневным тоном.

Саймон издает жалобный стон.

– А мне кажется, что это вирус Зика, – слабо возражает он.

– Откуда у тебя вирус Зика? Ты же нигде не был, даже рядом не лежал с этим вирусом! – сердито бросаю я.

– На той неделе я был в Лондоне. В метро рядом сидела женщина, которая кашляла без остановки. Наверное, она меня заразила.

– Нет, дорогой, в метро Зику не подхватишь, он не передается воздушно-капельным путем. Тебя комар должен укусить. И потом, Зика опасен, если только ты беременная женщина, но по последним данным ты у нас не баба, и не беременный. Так что давай не будем сгущать краски, и не надо изображать, что ты у нас тут помираешь от обыкновенной простуды.

– Меня точно лихорадит, – мявкнул Саймон, все еще на приеме у врача гугла. – Измерь мне температуру! Эбола передается по воздуху. Может, у меня Эбола. Первыми симптомами являются лихорадка, головная боль, мышечная боль и боль в суставах, еще горло болит и общая слабость в теле. У меня все эти симптомы присутствуют! Боже, у меня Эбола. Все, я умираю. А тебе все равно? Ты такая черствая. Измерь мне хотя бы температуру.

– Если у тебя Эбола, я к тебе на пушечный выстрел не подойду, – ответила я. – Но у тебя Эболы нет. Это у тебя острый приступ ипо-хрено-хондрии, вот и все.

– К носу не могу притронуться, – прошмыгал Саймон, – почему у нас нет других платочков, не таких, как эта наждачка?

– Потому что мягкие платочки стоят в два раза дороже.

– Какая ты черствая! – вновь заскулил Саймон.

– У тебя обыкновенная простуда. Простыл ты малость! Ты ж мужик, соберись, тряпка! – отрезала я.

– Но мне плохо. Это совсем не простуда. Пожалуйста, измерь мне температуру.

– Хорошо, самый точный способ измерить температуру – это ректально… – зловеще начала я.

– Зачем это? Ни за что на свете! Не надо мне ректально ничего мерить! Подмышкой нельзя обойтись?