Подмастерье смерти

— Мне поприсутствовать на допросе?

— Нет. Хочу быть с ним один на один. Чтоб он смотрел мне прямо в глаза. Той, которая охотится на его чадо. Копа-убийцы. Хочу, чтоб он думал об этом. Знал, что дочь все еще в городе. Где-то рядом. А я иду по пятам и вот-вот ее настигну. И чтобы он, бывший коп, вспомнил, как мы относимся к тем, кто убивает наших. Не сложно его убедить, что я скорее готова девчонку убрать, чем позволить водить себя за нос, преспокойненько отсиживаясь в центре для несовершеннолетних.

Мира промолчала. Ева повернулась, встретилась с ней взглядом.

— Ну, на самом деле это крайнее средство. Хочу, чтобы Уиллоу знала — это я ее остановила. Чтобы помнила меня до конца своей долгой жизни.

— Ты не такая, как она.

— А могла бы стать такой. Кто знает, во что превратил бы меня Ричард Трой, будь у него побольше времени.

— Нет. Гены и воспитание, конечно, важны. Но многое… очень многое зависит от нашего собственного выбора, от того, какой дорогой мы решим пойти. Она выбрала свой путь. Ты — свой.

— Да. И мы с ней встретимся. Клянусь богом. Тогда и посмотрим, кто что собой представляет. Мне надо сломать Маки. И я это сделаю.

— Если понадоблюсь, я буду в комнате наблюдения.

— Хорошо.

Мира вышла, и на пороге тут же показалась Шер Рио.

— Маки — в допросной А, — сообщила помощник окружного прокурора. — Зашла вам сообщить, что мой босс передал — сделки не будет. Бывший коп теперь серийный убийца. И он убил полицейского. Вещественных доказательств предостаточно. Будет хорошо, если он сам признается, в любом случае у нас есть все основания, чтобы его осудить.

— Поняла вас.

— Тем не менее…

— Давайте опустим все «но».

— Тем не менее, — продолжала Шер, — если Маки выдаст местонахождение дочери до того, как она еще кого-нибудь убьет или ранит, и если она сдастся мирно, администрация окружного прокурора согласится предъявить Уиллоу Маки обвинения как несовершеннолетней.

— Что за чушь, Рио!

Рио предупредительно подняла руку, другой откидывая назад непослушные локоны.

— Мы даем вам козырь, Даллас. Предложите Маки сделку. Нужно заставить его привести нас к дочери прежде, чем она убьет еще людей. Что сказала доктор Мира?

— У Маки два мотива. С одной стороны, отцовский инстинкт защитить ребенка, с другой — стремление во что бы то ни стало осуществить свой план, сколько бы времени на это ни ушло.

— Что она и сделает, если мы позволим ей безнаказанно скрыться после убийства восемнадцати человек, — подытожила Рио, задумчиво склоняя голову. — Какова вероятность, что Уиллоу согласится мирно сдаться, не причиняя никому вреда?

Ева собиралась уже заговорить, однако резко замолчала, стараясь обуздать вспыхнувший гнев и дожидаясь, пока подействует кофеин.

— Ладно-ладно. Поняла. Шансов, что она сдастся без боя, нет. Это железно? Не обсуждается, да? — Рио улыбнулась. — Сопротивляется изо всех сил. Злобно топает своей маленькой ножкой, наступая вам на больную мозоль. Предложение отменяется.

— Дайте мне с Маки для начала поработать. Если не удастся его расколоть, я воспользуюсь вашим предложением. Иначе получается, что мы сразу готовы идти на уступки. Не хочется мне с порога предлагать ему сделку.

— Хорошо. Договорились. Адвокат ему назначен. Зовут Кент Прэтт. Среди государственных защитников у него репутация святого покровителя проигрышных дел.

— Ясно. Что ж, приступим.

— Если решитесь предлагать сделку, я буду в комнате наблюдения.

— Если придется, мы это обыграем. Я всячески буду показывать, что страшно недовольна и злюсь. Могу вас даже обозвать.

Рио снова улыбнулась.

— Не впервой.





16




Ева вызвала Пибоди и стала собираться на допрос.

— Состояние одной из пострадавших ухудшилось, — сообщила Пибоди. — Подробно не расскажу — там все сложно… термины медицинские — короче, еще раз оперируют.

— Как зовут?


— Адель Нински.

«Женщина, которой занимался Саммерсет, когда мы с ним встретились на месте происшествия», — подумала Ева. И тут же отбросила эту мысль.

— Попрошу тебя надавить на отцовские чувства. Родительский долг… а она, мол, просто несчастная маленькая девочка, ставшая игрушкой в его руках. С ним пожестче, а про нее — только мягко и с сочувствием.

— Ясно. Не так уж это будет притянуто за уши, если честно.

— Именно притянуто. Ты на доску посмотри.

Ева схватила стопку необходимых документов и стремительно вышла из кабинета.

Пибоди пришлось ускорить шаг, чтобы ее нагнать.

— Бакстер с Трухартом нашли свидетеля, который, как им кажется, видел Уиллоу через несколько минут после атаки на Таймс-сквер. Опознал ее не сразу. Только когда с ним поговорили и показали рисунок Янси. Говорит, он заходил в здание, а она выходила. Столкнулись в дверях. С собой у нее были металлический кейс, рюкзак и сумка на колесиках. Он хорошо запомнил, потому что предложил ей помощь и придержал дверь. Говорит, в ответ она как-то «жутко» ему улыбнулась (передаю дословно) и заявила, что не нуждается ни в чьей помощи. Его это возмутило, и он еще с минуту смотрел ей вслед. Считает, она пошла на автобусную остановку, что в полуквартале от того места, где они встретились. Сейчас проверяем эту информацию.

— Хорошо, — кивнула Ева, останавливаясь у двери допросной. — Ошибок допустить нельзя. — С этими словами она и вошла в комнату.

— Запись, — сказала Ева и начала зачитывать вступительную речь. А сама тем временем внимательно рассматривала двух мужчин напротив.

Маки сидел бледный, в темных очках, с упрямым выражением на лице. Даже сквозь затемненные стекла было видно, что под глазами у него синяки, а белки налиты кровью. И все же в душе у Евы ничего не дрогнуло.

Адвокат был одет в дешевый костюм с тонким черным галстуком. Несмотря на помятое лицо — очевидно, последствие ночных возлияний, — держался он уверенно, готовый непреклонно отстаивать свою позицию.

Ева села за стол, положила сцепленные в замок руки поверх папки с документами.

— Что ж, Маки, вот мы и на месте. Поговорим.

— Мой клиент находится под наблюдением врачей в связи с полученными им при сомнительных обстоятельствах множественными травмами. Поэтому…

— Чушь собачья. Если вы видели записи с места задержания, господин адвокат, то прекрасно знаете, что никаких сомнительных обстоятельств нет и в помине. Ваш клиент стрелял в офицеров полиции.

— Большой вопрос, представились ли упомянутые вами офицеры должным образом. Мы подадим иски о незаконном вторжении, превышении сотрудниками полиции полномочий и чрезмерном применении силы.

— Ну что ж, удачи, — ответила Ева с улыбкой и тут же обратилась к Маки: — Вы ведь прекрасно знаете — все, о чем говорит адвокат, чушь и формальности. Его угрозы ничего не изменят. Все кончено.

— В связи с тем, что мой клиент тяжело ранен, вам предписано каждый час делать тридцатиминутный перерыв. Так что ровно через час мой клиент воспользуется своим правом. От имени моего клиента я прошу, чтобы во время перерыва его доставили в больницу для полного медицинского осмотра.

— Я как уполномоченное лицо отклоняю ваше прошение, так как подозреваемого официально выписали из больницы. Он может провести тридцать минут в камере, или, если вы настаиваете, мы вызовем врача, и его осмотрят прямо здесь. В больницу он не вернется. Вы больше никогда не выйдете из тюрьмы, Маки. Теперь только камера… Непросто вам будет найти общий язык с другими заключенными в общей тюрьме. Знаете ведь, как они любят бывших копов. Не отнимайте у меня время! — рявкнула она на Прэтта. — Я должна задать вашему клиенту несколько вопросов. И первый из них: где она? Где ваша дочь? Где Уиллоу Маки?

— Откуда мне знать? Я в больнице был.

— Вы в курсе последних событий? Адвокат рассказал, что ваша дочь сделала прошлой ночью? Убила восемнадцать человек. Вас, наверное, распирает от гордости.

— Во время этого происшествия мой клиент находился под стражей и не может нести ответственность…

— Чушь продолжается. Вы ответственны. Еще как. Ответственны за то, что превратили свое родное дитя в хладнокровного убийцу. Восемнадцать невинных жертв. Чьи-то отцы, матери, сыновья и дочери. Все они погибли только потому, что вам однажды не повезло.

— Не повезло?! — Маки весь подался вперед.

— Да, не повезло. Ваша жена погибла, потому что не удосужилась посмотреть по сторонам, когда перебегала дорогу.

— Ее переехали прямо посреди улицы.

— Нет. Просто она, не задумываясь, выскочила на проезжую часть. Вы не смогли смириться с утратой и подсели на наркотики. Посмотрите на свои руки. Все же ясно как дважды два. Наркотики не помогли вам вернуть душевное равновесие. И не помогут никогда. Вы разрушили себя из-за того, что ваша жена не додумалась воспользоваться пешеходным переходом, а потом, когда смириться не удалось, решили уничтожить всех, на кого, как вам кажется, можно свалить вину.

— И свою собственную дочь заодно! — громко и эмоционально вставила Пибоди. — Вот уж чего я никак не могу понять! Вы морально ее убили, Маки. Как ей теперь жить с тем, что она наделала? Понимая к тому же, что не кто иной, как родной отец, толкнул ее на это.

— Вы совсем не знаете мою Уилл!

— Я знаю одно: в пятнадцать лет ей лучше думать о мальчиках, любимой музыке и учебе. Ходить с друзьями в пиццерию и в кино. Единственное, о чем она должна беспокоиться, — чтобы привлекательно выглядеть.

— Это не про мою Уилл.

— Конечно, не про вашу Уилл, — с презрением бросила Пибоди. — Вы бы такое не одобрили. Вы считаете, все это не важно, легкомысленно. На самом же деле это естественный этап роста. Именно в общении со сверстниками подросток взрослеет, у него формируется здоровая психика. Вы отняли у дочери детство, превратили в убийцу, и теперь она вынуждена скрываться от правосудия.

— У нее вся жизнь впереди, — возразил Маки.

— Он думает, она отправилась на Аляску, — усмехнулась Ева. — Будет жить в глуши, свободная, как… Кто там у нас живет на Аляске?

— Медведи, лоси… волки, кажется, тоже. И олени. Много оленей.

— Точно. Как олени. Но люди ведь охотятся на оленей, я права? В тех краях — обычное дело. Неотъемлемая часть жизни. — Ева откинулась на спинку стула. — А сейчас я охочусь за ней. Как за оленем. Выслеживаю вместе со своими лучшими сыщиками. Она оставила след, Маки. — Ева открыла папку с делом, прочла адреса всех трех мест, в которых они скрывались, и увидела, как его дрожащие руки стали сжиматься в кулаки. — У нас есть свидетель, который видел Уиллоу, когда она выходила из здания, откуда, очевидно, и стреляла. Мне вот что интересно: когда вы отсылали ее из дома, приказали бежать на Аляску или сперва завершить начатое?