Покопайтесь в моей памяти

– Здесь больше, – растерялся официант.

Елагин вырвал из блокнотика листок с расчетами и записал номер телефона. Протянул Филиппу.

– Мой телефон для самых близких. Так что звоните, если вдруг скучно станет.

Он поднялся, протянул руку Филиппу, похлопал по плечу официанта.

– Не скучай тут.

А потом поклонился Илоне.

– До встречи!

Филипп смотрел ему вслед, а потом обернулся к невесте.

– Похож на афериста.

– Ты что! – возмутилась та. – Что ему у нас ловить? Да и потом, когда ты увидишь Веру, поймешь, какая она крутая. Я на нее на своей свадьбе почти внимания не обратила. Она еще со Стасиком пришла, которого все боялись. Она Стаса от тюрьмы спасла, но он с ней не рассчитался, а потому, как мне кажется, его и посадили сразу на восемь лет.

– Я не хочу ничего слышать про твое прежнее общество. Мажоры и наркоманы.

Илона наклонилась к своему жених и шепнула:

– А ты сам кокс разве не употребляешь?

– Тихо! – приказал Филипп и, посмотрев по сторонам и увидев, что никого рядом нет, ответил: – Не употребляю. Попробовал только разок для эксперимента.

– Ага, – усмехнулась Илона.

– Ну, два раза, – признался молодой человек, – но, во-первых, он на меня не действует, разве что бодрит немного, а во-вторых…

Он не договорил и посмотрел на стол.

– Поехали домой?

– Так смотри, сколько еще икры осталось. Крабы, устрицы… – ответила невеста.

Она снова прижалась к жениху и шепнула:

– Ты знаешь, что устрицы – это мощный афродизиак?

– Мне-то зачем? – усмехнулся Филипп.

Илона поцеловала его и шепнула:

– Может, поэкспериментируем сегодня? Хотя нам же сегодня еще с Верой встречаться: вдруг ты на нее возбудишься?

– Мне никто, кроме тебя, не нужен. – Он посмотрел на стол и с полным равнодушием поинтересовался как бы между прочим: – А что, она и в самом деле так хороша?

– Она, конечно, супер! Но я все равно лучше.





Глава двенадцатая




Первеев с невестой встретили Бережную на крыльце дома. Илона обняла и поцеловала гостью, как старую знакомую. А потом представила жениха, по лицу которого сразу можно было понять, что он действительно рад знакомству. Хотя выглядел Филипп немного растерянным, очевидно, думал увидеть деловую даму, а оказалось, что общаться придется с молодой и привлекательной особой, которая едва ли не ровесница его невесты.

– Какой счет? – поинтересовался Филипп.

– Ничья, – ответила Вера, – неинтересно даже. По голу забили и успокоились. Вот этим спорт неприятно отличается от судебного заседания, где всегда напряженно и ничьей быть не может.

Подошли к лифтам, и Первеев спросил:

– О чем беседовали с губернатором?

– Практически ни о чем, – ответила Бережная уже в кабинете лифта. – Парой-тройкой фраз перекинулись. Но он действительно был занят. В ложе присутствовал еще и областной губернатор. Вопросы они обсуждали очень серьезные. Дело в том, что завтра объявят о том, что утвержден проект второго транспортного кольца вокруг города. Теперь будет утверждаться бюджет, согласовываться источники финансирования и уполномоченные банки. Под проект закладываются миллиарды, и оба губернатора обговаривали список участников строительства. Песок, щебень и так далее. Объемы огромные.

– Щебень! – вскликнул Филипп. – Так это моя тема. У меня, то есть у моего отца, в Карелии несколько карьеров, которые практически простаивают. Так, продаем по мелочовке. А там и ветка узкоколейки подходит, с вывозом не будет проблем, и доставка железнодорожным транспортом во много раз…


Лифт остановился, двери раздвинулись, и Филипп продолжил уже на площадке.

– Дешевле во много раз… Там возможность вписаться есть?

– Есть, конечно. Но я, сразу предупреждаю, хлопотать не буду. Лоббирование не моя тема. Только в особых случаях. Однако из сегодняшнего разговора двух губернаторов я поняла, что есть некий депутат Государственной думы, который в этой теме очень заинтересован. Понятно, что и он подставное лицо, но компании проверять на надежность будет именно он.

Филипп открыл дверь, отделанную шпоном под кору векового дуба, и пропустил гостью в квартиру.

– С депутатом тем я лично не знакома, хотя и пересекались с ним на тусовках. Он – местный, но приемы сам почти не проводит. Приезжает домой отдохнуть. Но есть помощник или, точнее, помощница, адрес которой я узнаю только завтра и вам сообщу. Для помощников – это основной хлеб. Помощница за вознаграждение сведет вас с депутатом и словечко замолвит, уж будьте уверены. Я поначалу только с помощниками общалась, а потому всю их натуру изучила хорошо. А с депутатом вы сами договоритесь или отец ваш. Кстати, как там Федор Степанович? Я с ним немного знакома. Когда мне министр орден вручал, на том же вечере от мэрии мне подарок преподнесли – часы напольные. Предмет тяжелый, так вот ваш батюшка как раз и выносил их на сцену. Силен он был.

– Так он и сейчас на тренажерах по часу в день потеет.

Филипп произнес это и удивился:

– Как удивительно все складывается… Мир так тесен.

А Илону удивило другое.

– Тебя наградили орденом? За что?

– За хорошо сделанную работу. Я же в следственном комитете горбатилась. Майором юстиции была. Но потом ушла, потому что на меня вышли верхние люди и посоветовали так же плодотворно пахать на частной ниве.

Прошли в гостиную, расселись по креслам.

– Да-а, – продолжал удивляться хозяин, – никто бы не подумал, что вы, такая утонченная, и вдруг – следователь, майор юстиции.

– Все в прошлом, – улыбнулась Вера, – хотя связи, не скрою, остались: как с той, так и с другой стороны.

– А мы про Петю в интернете смотрели, – доложила Илона.

– Правда? – удивилась Бережная, делая вид, что не замечает знаков, которые Филипп подает невесте. – И что там пишут про него?

– Мы на его страничку зашли. Я прямо обалдела. Он, оказывается, такой знаменитый, общается с голливудскими звездами, у него даже роман был с этой, которая из «Сумерек»…

– Давайте о деле, – не выдержал хозяин дома.

– Петр действительно интересный человек, – словно не слыша его, продолжила Бережная. – Прикидывается веселым простачком, а в деле у него такая хватка! Миллионы как блинчики штампует. А вообще – он спортсмен известный.

– Он дзюдоист, – продолжала щебетать невеста Филиппа, – там фотографии были, как он на татами выступает.

– Он же был чемпионом мира среди юниоров, потом среди студентов, победил бы и на Универсиаде. Но перед самой поездкой в Индию, где должны были пройти соревнования, прыгнул с тарзанки в пропасть. Трос не выдержал, и он со стопятидесятиметровой высоты рухнул на дно ущелья. Упал в горную речку, но все равно чудо, что жив остался. Этот случай научил его быть осторожным, и теперь он ни в какие авантюры не ввязывается.

– А он женат? – не могла остановиться Илона.

Но теперь уже Вера потеряла всякий интерес к этой теме.

– Я пробила эту Сухомольскую… – начала рассказывать она.

– Сухомлинову, – поправил Филипп.

Вера кивнула и продолжила:

– Ваша бывшая жена Анна Владимировна действительно подала иск по поводу раздела совместно нажитого имущества, краткий перечень которого она изложила в приложении.

– Какая тварь! – не выдержала Илона. – Она сама хоть копейку заработала?

– Спокойнее, – остановила ее Бережная, – наше дело правое. Но сообщаю, что Анна Владимировна наняла очень опытного адвоката со связями, услуги которого стоят недешево.

– Откуда она денег взяла, чтобы с ним рассчитаться? – удивился Филипп.

– Очевидно, адвокат Перумов решил, что дело выигрышное, и взялся за него. Ведь все судебные издержки, в том числе и гонорар адвоката, оплачивает проигравшая сторона. Лучше, конечно, не доводить до суда.

– Так что же, по-вашему, надо заплатить?

– Но я же сказала Илоне, что можно не платить ей ни копейки. Я встречусь с ее адвокатом как ваш представитель и сделаю предложение, которое он передаст своей клиентке. Для него лично это будет неприемлемо, потому что не будет выигранных денежных сумм и соответственно высокого гонорара. А как уж гражданка Сухомо… Сухомлинова с ним рассчитается – это их дела. Главное, что вы не проиграете в любом случае.

– Илона говорила мне, что надо в таком случае отказаться от ребенка.

– А вы не хотите?

– Да мне все равно. Для меня главное, чтобы эти две сумасшедшие, Анька и ее мать, отстали от меня. Я хочу жить спокойно с Илоной, чтобы никто ни ко мне, ни к ней не приставал на улице с воплями и слезами.

– Так в чем же дело?