Покопайтесь в моей памяти

– Ну я не знаю… Мне придется отменять другие встречи, отклонять многочисленные предложения. И потом, как я вас узнаю? Опишите себя.

– Брюнет, но не жгучий. Рост сто восемьдесят шесть.

Филипп прибавил четыре сантиметра, но не придет же она на встречу с рулеткой…

– Глаза серые. На мне сегодня серый костюм от Бриони, обувь Валентино, голубой шелковый галстук, мужской парфюм – ланкомовский «Энкре нуар».

– Вы так все вкусно описываете, – промяукала в трубку Тамара, – а вдруг вы все врете? Ведь все мужчины – лжецы и подлецы. Вдруг вы женаты?

– Никогда, – твердо заявил Первеев, – при встрече покажу вам свой… – Первеев прикрыл рукой трубку и прокашлялся, чтобы придать своему голосу более проникновенное звучание, и продолжил: – Паспорт. Там кроме штампа о разводе ничего нет.

– Ну это меняет дело, – согласилась помощница депутата, – тогда я, пожалуй, подумаю: принимать ваше предложение или нет. Если не трудно, наберите мой номер минут через десять-пятнадцать. Я должна отменить другие деловые встречи.

Она быстро досушила волосы, потом бросилась к шкафу и стала вынимать из него нижнее белье.



Звонил Филипп из автомобиля, не собираясь никуда уходить, потому что из дома перезванивать помощнице депутата было рискованно: Илона могла услышать и закатить скандал, как тогда, когда к ним ввалилась соседка Гасанова. Кто же знал, что Илона приедет: она собиралась ночевать у родителей. Аида старовата, конечно, но темперамента у нее столько – молодая позавидует. Но теперь все – никакой Аиды, Илоны тоже – теперь будет только Верочка. Хотя она сама ему непрозрачно намекнула на возможную близость с Барановой. Неужели она сторонница свободной любви? С одной стороны, это неприятно, конечно, но, если разобраться, плюсов больше, чем минусов. Никакой ревности, опять же новизна отношений. Полная открытость и эксперименты, на которых настаивает Илона, но с ней не хочется экспериментировать, потому что и она и он уже прошли через все это в свое время. Но скоро все изменится, совсем скоро. Хотя сейчас – главный вопрос, чтобы все срослось с этой объездной дорогой и чтобы помощница депутата оказалась не очень страшной.

Кто-то постучал в стекло. Причем так неожиданно, что Первеев вздрогнул. Посмотрел в окно и увидел Илону.

Открыл дверь и спросил:

– А ты чего здесь делаешь?

– А ты чего в машине сидишь?

– Я жду важного звонка. Сегодня прилетел на короткий срок депутат Онищенко, который решает все вопросы по тендерам с дорогой. Я попросил о встрече, и мне сказали, что она может состояться, но только сегодня.

– Вместе поедем?

– Зачем? Мы же не в клубе будем встречаться. Мы в его офисе, то есть в приемной. Там одни мужики будут.

– А мне что делать? – расстроилась невеста.

– Меня будешь ждать. Надеюсь, что быстро управлюсь – часа за два, хотя неизвестно, как пойдет.

– Так ты утром вернешься?

– Нет конечно, хотя… Могу и не ездить, конечно, но это такой контракт: во-первых, долгосрочный, во-вторых, многомиллиардная прибыль…

Он вышел из машины и обнял девушку.

– Ну, хорошо, – согласилась она с печалью в голосе и вдруг сунула руки в его карманы. – Сейчас я проверю, что в них!

И засмеялась.

Он поцеловал ее и вздохнул:

– Что-то не звонят.

– А ты сам не можешь напомнить? – предложила Илона.

– Могу, но ты иди, а то ветер задувает, и ты простудиться можешь.

Филипп нежно поцеловал невесту, посмотрел, как она идет к парадной, на ходу оборачиваясь и посылая ему воздушный поцелуй.

Он помахал ей рукой, убедился, что Илона скрылась за входной дверью, и набрал номер Барановой.

– Тамара? – спросил он. – Это Филипп. Ну как там?

– Хорошо, – ответила та, – я отменила все встречи. Будем встречаться и решать вопрос о вашем деле. Только ты… Простите, вы должны пройти фейсконтроль. Вы должны подъехать к моему дому, а я должна посмотреть в ваши, как вы выразились, серые глаза, чтобы удостовериться, насколько они честные. А то сами понимаете: в бизнесе и в политике без этого нельзя. Честность и самоотдача – мое кредо.

– А мой девиз: бери от жизни все! – подхватил Первеев. – Называйте адрес!

Он ехал, прижимая трубку к уху, продолжая разговор. Когда уже въехал в Тучков переулок, услышал:

– Там «Мерседес» какой-то.

– Так это я и есть, – ответил Филипп.

Он остановился рядом с ней и с удовлетворением отметил, что Тамара превзошла все его ожидания. Вполне симпатичная, с длинными ногами и впечатляющей грудью.

Судя по блеску ее глаз, он тоже произвел впечатление.


– Честно говоря, не ожидал, – признался он, – ехал к вам скрепя сердце, думал, что придется общаться с какой-то серой мышью, а вы…

– Ты, – поправила его помощница депутата.

– Даже сердце застучало. Любая супермодель рядом с тобой – серая мышь. Как вообще ты оказалась помощником Онищенко?

– Так это очень давно было. Года два назад. Я на его фирме работала менеджер-офисом, то есть офис-менеджером. Он и тогда без меня никак… А сейчас мы едем в клуб, который принадлежит моему другу. Он мой сосед по дому, и с его женой я тоже дружу.



Илона вбежала в квартиру и, не задерживаясь в прихожей, не зажигая свет, помчалась к окну. Выглянула осторожно, едва отодвинув плотную штору, выглянула во двор. Белого «Мерседеса» не было. Она взяла телефончик, прокашлялась, выдохнула, набрала номер, а когда в трубке услышала мужской голос, самым нежным голоском, на который была способна, прошептала:

– Привет, Петя. Как ты поживаешь?

– Да все так же: встречи, переговоры – дела, одним словом.

– Ты в клубе переговариваешься, как обычно?

– Сегодня в офисе просидел весь день.

– Так, может, потусим в клубе вдвоем?

– У тебя же муж…

– Не муж он мне. Просто типа как жених. Только я за него замуж не собиралась вовсе, а теперь тем более. Во-первых, он жадный. Во-вторых, он мне изменяет. Или это во-первых? Изменяет со всеми подряд, даже с этой старухой Гасановой. Я это точно знаю. Представляешь, как это подло – его папашка с ней спит, и он туда же. И это он специально, чтобы Федору Степановичу отомстить. Он вообще своего отца ненавидит: Филя считает, что его отец должен ему больше средств давать и переписать на него свои… как их – активы. Федор Степанович, конечно, уже в маразме. Взял чужого внука и носится с ним. Мы поначалу с Филей так хохотали, ну, ладно, думали – пусть, а теперь дело далеко зашло. Сейчас договоримся с этой лохушкой, отдадим ей ребенка… Алле, ты слушаешь меня?

– Конечно.

– А чего молчишь?

– Просто интересно очень: у тебя жизнь как в сериале.

– Вот и я о том же. О чем я? А… Федор Степанович, конечно, рогами своими упрется, ребенка не отдаст. Его сразу за похищение арестуют, посадят, и всё, что у него есть, Филиппу отойдет. Филя по этому поводу очень радуется… Только мне плевать уже на него. Я поняла, что мы совсем разные люди. Он сейчас вроде как на деловую встречу поехал, а какая встреча, если уже девять вечера. От него парфюмом за версту несет. Что я, не понимаю, для чего он так надушился. Да мне все равно теперь – зато я свободна теперь. Мы можем в клубе посидеть? А потом к тебе рванем.

– А если твой жених вернется, а тебя нет?

– Не вернется. Я могу потом сказать, что у родителей ночевала. Такое уже было. Ну что, едем?

– Погоди, – услышала она голос Петра, – я перезвоню.



Елагин закончил разговор и посмотрел на стоящую рядом Бережную.

– Так что? Ехать?

– Этого достаточно, надеюсь, – ответила Вера. – Запись отправим Первееву-старшему. А тот, если верить людям, знающим его хорошо, не только вспыльчив, но и невероятно мстителен. Ему наплевать, кого давить, лучшего друга или единственного сына. Только одной записи мало. Сейчас в клубе за ним понаблюдают и, если Филипп что-то ляпнет об отце, то это попадет на запись.

– Не жалко парня? – поинтересовался Егорыч.

– А то, что Филя со своим отцом раздавили маму ребенка, бабушку, прошлись по ним катком, не выполнив решение и без того несправедливого суда, это как? – отозвался Елагин.

– Возмездие, – согласился Окунев и посмотрел на Петра.

– Вот потому-то надо ехать, – произнес тот.

Тот тут же набрал номер Илоны.

– Хорошо, я согласен. Давай встретимся там же, где познакомились.





Глава семнадцатая




Филипп с Тамарой расположились за угловым столиком и не спеша беседовали, потягивая шампанское. Первеев рассказывал о перспективах, которые встают перед помощницей депутата, если его фирма выиграет тендер на поставку щебня для кольцевой дороги.

– Дело даже не в деньгах, которых у тебя будет столько, что ты и представить не можешь. У тебя начнется собственная политическая карьера. Захочешь в Госдуму – легко. В Совет Федерации – без проблем.

– Да, – согласилась Тамара, – я и сама об этом думала, только пока не решила, куда именно хочу. Хочу и туда и сюда…По-всякому хочу. В смысле, в политику попасть. Если бы ты знал, я же кручусь в этой Думе, как белка. Всех там знаю и понимаю, что давно переросла свою нынешнюю должность. Ведь кто такой Онищенко? На самом деле пустое место – за него я всю работу делаю. И то делаю, и это. Он же во всех смыслах импотент. А когда в его типа крутой фирме была этим офисом-ремейджером… Тьфу ты – офис-менеджером. Напридумывают же – не выговорить даже. Я же по образованию мерчендранзер, как-то так называется. У меня даже диплом есть красного цвета. Так что я за Онищенко все совещания проводила. Ставила задачи, объясняла, куда и кому, вдохновляла и направляла.