После падения

– Что?

Я слышу щелчок. Она включила лампу.

– Ты же знаешь, что это не так. Не позволяй Стеф говорить в тебе. Это ведь ее слова, правда?

Я въезжаю на стоянку около дома и паркуюсь в полной тишине. Тесса ждет объяснений. В конце концов я вздыхаю:

– Нет. Я не знаю.

– Нам нужно научиться бороться вместе. А не друг против друга. Так не должно быть: Стеф против тебя и против меня. Мы должны быть вместе, – продолжает она.

Она права. Черт, она всегда права.

– Я приеду в среду и останусь до воскресенья.

– У меня учеба и работа.

– Похоже, ты не хочешь, чтобы я приезжал. – Паранойя снова вступает в свои права.

– Конечно, хочу. Ты знаешь, что хочу.

Я смакую эти слова. Черт! Как же я по ней скучаю!

– Ты уже дома? – спрашивает Тесса, как раз когда я выключаю зажигание.

– Да, только подъехал.

– Я скучаю по тебе.

Грусть в ее голосе заставляет меня остановиться.

– Я тоже скучаю по тебе, детка. Мне так жаль. Но я просто с ума схожу без тебя, Тесс.

– Я тоже. – Она вздыхает так, что мне снова хочется просить прощения.

– Я идиот. Мне надо было сразу поехать с тобой в Сиэтл.

Разговор прерывается кашлем.

– Что?

– Ты слышала. Я не буду повторять.

– Ладно. – Она перестает кашлять, а я тем временем захожу в лифт. – Хотя я явно услышала не то, что ты сказал.

– Так что мне сделать со Стеф и Дэном? – Я меняю тему.

– Что ты можешь сделать? – быстро спрашивает она.

– Вряд ли ты хочешь, чтобы я ответил.

– Ничего, просто оставь их в покое.

– Она наверняка расскажет всем о том, что было сегодня, и продолжит распускать слухи о тебе и Зеде.

– Я там больше не живу. Мне все равно, – отвечает Тесса, чтобы меня успокоить.

Но признает она или нет, я знаю, что эти слухи причиняют ей боль.

– Не хочу это так оставлять, – возражаю я.

– Я не хочу, чтобы ты из-за них попал в неприятности.

– Ладно, – говорю я, и мы прощаемся.

Она все равно не согласится с моими планами, как остановить Стеф, нечего и пытаться. Я открываю дверь в квартиру и вижу, что Ричард так и уснул, растянувшись на диване. По квартире разносится голос Джерри Спрингера. Выключаю телевизор и иду в спальню.





Глава 108






Хардин


Весь день я не чувствовал под собой ног. Не помню даже, как пришел на первое занятие, и уже спрашиваю себя, почему меня это вообще волнует.

Иду мимо административного корпуса и вижу, что на нижней ступеньке стоят Нэт и Логан. Я натягиваю капюшон и молча прохожу мимо них. Я хочу убраться как можно дальше от этого места.

Но внезапно меняю решение, разворачиваюсь и взбегаю по ступенькам здания. Секретарша моего отца встречает меня самой фальшивой улыбкой из возможных.

– Чем я могу вам помочь?

– Мне нужно увидеть Кена Скотта.

– У вас назначена встреча? – спрашивает она приторным голоском, прекрасно зная ответ. Она отлично знает, кто я такой.

– Конечно, нет. Мой отец здесь?

Я указываю на толстую деревянную дверь. Стекло непрозрачное, поэтому через него невозможно ничего разглядеть.

– Он на месте, но у него селекторное совещание. Если вы присядете, я…

Обхожу ее стол и иду прямо к двери. Нажимаю на ручку и распахиваю дверь; отец поднимает вверх указательный палец, чтобы я дал ему минуту.

Как благовоспитанный молодой человек, закатываю глаза и сажусь напротив.

Примерно через минуту отец кладет телефонную трубку и, поднявшись с кресла, здоровается со мной.

– Я тебя не ждал, – признается он. – Что-то случилось?

Он переводит взгляд на закрытую дверь за моей спиной и снова на меня.

– У меня есть вопрос. – Я кладу руки на его темно-бордовый стол вишневого дерева и поднимаю на него глаза.

Темные пятна на лице свидетельствуют о том, что отец не брился несколько дней. Манжеты белой рубашки немного помяты. Не думаю, что с момента своего переезда в Америку я хоть раз видел его в мятой рубашке. Этот человек всегда спускался к завтраку в вязаном жилете и выглаженных брюках.

– Я слушаю, – говорит отец.

Между нами заметна некоторая натянутость, но я уже с трудом припоминаю, что когда-то испытывал к этому человеку жгучую ненависть. Я не знаю, что испытываю к нему сейчас. Вряд ли я когда-то смогу полностью простить его, но прежняя злость отнимала слишком много сил.

У нас никогда не будет таких отношений, какие сложились у него с моим сводным братом, но все же мне приятно осознавать, что, когда мне от него что-то нужно, он старается изо всех сил. В большинстве случаев его помощь абсолютно бесполезна, но то, что он хотя бы пытается, само по себе ценно.

– Насколько мне будет трудно перевестись в отделение в Сиэтле?

Он театрально поднимает брови.

– В самом деле?

– Да. Мне не нужно знать твое мнение, мне нужен ответ на вопрос.

Даю понять, что мое неожиданное решение не обсуждается.

Он задумчиво смотрит на меня и отвечает:

– Что ж, это точно отодвинет дату твоего выпускного. Тебе лучше остаться здесь до конца семестра. Пока ты подашь заявление на перевод, зарегистрируешься там и переедешь в Сиэтл… Логически рассуждая, это просто не имеет смысла и не стоит затраченных усилий.

Откидываюсь в кожаном кресле и пристально смотрю на него.

– Ты не мог бы помочь и ускорить этот процесс?

– Возможно, но ты все равно выпустишься позже.

– Значит, я в любом случае должен остаться здесь.

– Ты не должен, – он потирает темное пятно на подбородке, – но на данный момент это самое разумное решение. Осталось совсем недолго.

– Я все равно не пойду на церемонию, – напоминаю я ему.

– Я надеялся, ты изменил свое мнение, – вздыхает он, и я отвожу глаза.

– Нет, не изменил, так что…

– Это очень важный для тебя день. Последние три года…