Последний защитник для альвы

Ивен легко запрыгнула к нему в седло.

Она совсем маленькая, от ее веса не станет тяжелее.

— Балбес, — весело шепнула, откидываясь назад, прижимаясь спиной к его груди. — Вместе не так страшно. Дай руку. Освободи ноги от стремян. Давай так, ты будешь одной рукой держать меня, а другой мою лошадь. А я возьму поводья.

— Я уже не ребенок, — почти обиженно буркнул он, — я бы не испугался и сам.

— Я знаю. Но ведь так будет лучше?

— И что подумает твой отец?

Ивен пожала плечами.

— Ничего особенного не подумает, он хорошо меня знает. К тому же, я альва, незаконнорожденная, моя репутация испорчена еще при рождении, и, значит, бояться нечего. Не волнуйся за меня. Поехали.

Она легко ударила пятками лошадь в бока.

Эйрик обнимал ее одной рукой. Сначала очень осторожно, потом крепко. И от этой близости сбивалось дыхание. Ее волосы пахли рябиной, ромашками и еще полем после дождя, просто удивительно, так, что кружилась голова. И думать о собственных старых страхах уже почти невозможно.

Почти.

Сначала еще ничего, но вода поднималась все выше, и доходила теперь почти до колен. Еще нет и середины. Эйрик старался смотреть на Хейдара, идущего впереди. Если лорд пройдет здесь, то и они смогут. Ничего страшного.

Он не ребенок…

И все равно, холод скручивал изнутри.

Лошадь шла осторожно, выбирая куда поставить ноги, изредка всхрапывая, течение сносило в бок. Чуть не споткнулась на камне, сбилась с шага, и Эйрик непроизвольно дернулся, даже сжал Ивен сильнее.

— Тихо, не бойся, — шепнула Ивен, так нежно. — Дыши глубже.

— Я не боюсь, — попытался было он.

Она засмеялась.

— Лучше не смотри вниз, смотри вперед. Отец учил меня, что на переправе лучше довериться лошадям, они сами найдут дорогу. Я тоже боялась, первые раз десять, мне казалось, течение подхватит и унесет меня. Но потом привыкла. Я знала, что отец всегда рядом, и даже если что-то случится, он меня спасет. Всегда. Когда мы ходили в походы по границе и в горы, часто приходилось переходить реки вброд.

— Тебе повезло с отцом, — сказал он честно.

— Да. Хоть с чем-то мне должно было в жизни повести.

В ее словах неожиданно скользнула горечь. Как бы там ни было, жизнь Ивен не была простой. И будущее казалось туманно. Будь она просто дочкою лорда, пусть даже и рубежных земель, она давно бы уже была замужем, может быть, даже родила бы детей. И жила бы спокойно.

Ее руки напряглись.

— Тебе еще обязательно повезет в жизни, — сказал Эйрик. — Все впереди.

— Да, наверно… — ответила она. Прижалась затылком к его плечу.

Так хотелось обнять ее крепко, по-настоящему…

Холодная вода заливалась в сапоги.

Еще немного.

Когда перешли середину, и стало заметно мельче, Эйрик, наконец, вздохнул свободнее.

— Спасибо тебе, — шепнул он.

— В следующий раз, — сказала она, — когда придется лезть в воду, просто вспоминай эту переправу, и думай обо мне.

— Я буду помнить.

Отец уже ждал их на берегу.

Потом они грелись у костра, снова разойдясь по разные стороны.



К вечеру резко похолодало, пошел дождь, потом мокрый снег, и ветер налетал резкими порывами, пробирая до костей.

В этот день проехали совсем немного, переправа заняла время. Остановились уже затемно.


Хейдар сразу лег спать. По договоренности он спит первый, потом, ночью, Эйрик будит его. Ивен долго лежала рядом с отцом, но потом поняла, что не спится. Неспокойно на душе, и даже невозможно сказать от чего.

Эйрик сидел у костра, завернувшись в плащ с головой.

Ивен подошла, села рядом.

— Не спится, — сказала она.

— Почти половина пути, — сказал он. — Скоро ты будешь дома.

— Да. Скоро. А потом? Ты уйдешь?

— Уйду. Я ведь обещал уйти…

Ивен вытянула руки к огню, греясь.

— Мне будет не хватать тебя.

Он нахмурился, глядя в сторону. Промолчал.

Жаркие искры костра подскакивали и уносили прочь, вместе со снежинками.

— Я смущаю тебя, да? — просила Ивен.

— Нет, что ты, — он покачал головой. — Я ведь вырос во дворце, меня сложно смутить. Я даже думал, что совсем невозможно.

— Ты краснеешь, как мальчишка, — она улыбнулась.

— Только рядом с тобой.

Он говорил так серьезно, даже чуть-чуть обреченно. Так и не поворачиваясь к ней. Ивен не видела его лица, его глаз, не могла ничего сказать наверняка. И отчего-то чувствовала себя виноватой.

Все так перепуталось.

— Ты не обижайся, ладно? Я просто привыкла говорить прямо. Ты умудрился влезть в мою жизнь и все поменять. И теперь никогда не будет как по-прежнему. Я даже не знаю, как мне быть.

— Я не хотел ничего ломать в твоей жизни. Если я могу что-то сделать для тебя, ты только скажи.

— Знаешь… — сказала она и замолчала, обдумывая слова. — Так, наверно, нехорошо говорить, ведь пострадали люди… Но я сама совсем не жалею. Я, наверно, только сегодня поняла это, когда переправлялась через реку с тобой. Поняла, что мне не все равно.

Он вздохнул.

— Моя жизнь тоже изменилась.

— Ты лишился всего.

— Нет, не в этом дело. Я ведь сам виноват. Я все сделал сознательно, прекрасно понимая… Нет, Ивен. Я думаю, что получил куда больше, чем потерял. Мне не о чем жалеть.

— И что будет потом?

Он пожал плечами.

— Я уйду куда-нибудь за море, в Арнгунн, я говорил твоему отцу. Буду сражаться за деньги… А ты… Ты выйдешь замуж за хорошего человека, которого выберет твой отец. Ты все забудешь…

— Я не хочу ничего забыть.

Стало обидно.

— Ивен… — сожаление в его голосе.

Обидно до слез. Так, словно она навязывается. Недостойно. Не нужно было вообще начинать этот разговор. На что она надеялась?

Ивен дернулась, попыталась вскочить, но Эйрик успел поймать ее за руку.

— Подожди, — попросил он. — Не убегай так, ладно?

Она зажмурилась.

— Не надо было… прости.

— Ивен…

Он обнял, заставил ее сесть, укрыл своим плащом, прижимая к себе, закрывая от холодного ветра.

— Не убегай, Ивен. Я знаю, что веду себя как дурак, и говорю тоже. Я просто не понимаю, как мне быть. Я наворотил столько всего, что не могу выпутаться. Не убегай, пожалуйста. Я так боюсь тебя потерять. Побудь со мной.