При свете луны

В более спокойной обстановке она, возможно, смогла бы присесть на часок и поразмыслить над механизмом перехода здесьтам, присесть на часок или на год. При этом она, скорее всего, сосала бы палец и звала маму. Однако они не просто переместились с пола церкви на вершину строительных лесов. Над ними нависла тень смерти, и в такой ситуации у нее не было возможности посасывать палец, каким бы сладким он ни казался.

Если бы Дилан не сумел расправиться с этим паразитом в образе человеческом, она, стоя по другую сторону от Шепа, ничем не смогла бы ему помочь и они полегли бы под пулями. Вот и теперь, даже после того, как Дилан пинком отключил первого киллера, Джилли оглядывала церковь в поисках двух других.

Двадцатью двумя футами ниже собравшиеся на свадьбу гости наблюдали, как по центральному проходу следом за двумя подружками идет третья свидетельница бракосочетания. Половина пути к алтарю уже осталась позади. Внизу никто не заметил ни пинка Дилана, ни изучающих взглядов Джилли, ни стоящего столбом Шепа.

И невеста еще не появилась.

За третьей подружкой невесты следовал маленький мальчик, который нес кольца. За ним – очаровательная светловолосая девчушка лет пяти или шести, в белом кружевном платье, белых перчатках и с белыми бантами в волосах. Она несла корзинку, наполненную лепестками роз, которые разбрасывала по полу.

Органист с новой силой заиграл свадебный марш, выстрелил к высоким сводам обещаниями высшего блаженства, ликуя в ожидании священных обетов, которые должны были навсегда связать узами брака жениха и невесту. От грохота музыки едва не завибрировали массивные колонны, поддерживающие крышу церкви.

Джилли заметила второго киллера на рабочей платформе, которая тянулась вдоль западной стены, повыше арочных окон, в глубине нефа. С того места, где находился киллер, он мог обстреливать не только церковные скамьи, но и, через широкие арки между колоннами, сам алтарь и окружающее его пространство. Он лежал на платформе, повернувшись к ожидающему невесту жениху и шаферу.

Насколько могла сказать Джилли, учитывая царивший на такой высоте сумрак, киллер не собирался любоваться свадебной церемонией, а хладнокровно готовился к массовому убийству, выбирая цели и просчитывая сектора обстрела.

Держа автоматический карабин за ствол, Дилан присоединился к Шепу и Джилли.

– Видишь их?

Она указала на рабочую платформу у западной стены нефа.

– Вон второй, где третий – не знаю.

С того места, где они стояли, не представлялось возможным как следует оглядеть рабочую платформу у восточной стены нефа. Колонны закрывали собой довольно значительные участки настила.

Дилан попросил перенести их с настила у южной стены на настил у западной, рядом с лежащим на досках киллером, чтобы он смог как следует врезать второму киллеру прикладом автоматического карабина, позаимствованного у первого.

– Опять не очень далеко, – отметил Шеп.

– Нет. Короткое путешествие, – согласился Дилан.

– Шеп может отправиться далеко.

– Да, дружище, я знаю, но сейчас нам нужно попасть к другой стене.

– Шеп может отправиться далеко-далеко.

– Только отсюда – туда, дружище.

В нефе, под ними, появилась невеста, которую отец вел к алтарю.

– Давай, сладенький, – вмешалась Джилли. – Нам нужно попасть туда прямо сейчас. Хорошо?

– Хорошо.

Они остались на рабочей платформе у южной стены.

– Сладенький? – повторила Джилли.

– Хорошо.

«Вот идет невеста», – взревел орган, но мимо них невеста уже прошла. Она приближалась к алтарной решетке, за которой ее ждал жених.

– Дружище, что не так, почему мы до сих пор не там?

– Хорошо.

– Дружище, ты меня слушаешь, ты меня слышишь?

– Думаю, – ответил Шеп.

– Не думай, ради бога, просто делай!

– Думаю!

– Просто перенеси нас туда!

– Хорошо.

Жених, шафер, подружки невесты, друзья жениха, мальчик с кольцами, девочка с корзинкой, наполненной лепестками роз, отец невесты, невеста, гости, все участники свадебной церемонии оказались в поле видимости второго киллера у западной стены нефа. Скорее всего, их прекрасно видел и третий киллер, которого они еще не обнаружили.

– Хорошо.


Шеп потянулся за пределы видимого нам мира, который мы воспринимаем пятью нашими чувствами, сжал пальцами матрицу реальности, толщиной уступающую тончайшей пленке и тем не менее включающую одиннадцать измерений, вертанул пальцы, подчиняя пространство и время своей воле, и перенес всех троих с платформы у южной стены на платформу у западной, отдалил от них южную стену и приблизил к ним западную, но речь, конечно же, шла не о простом перемещении.

Платформа у западной стены еще только становилась их реальностью, а Джилли уже видела, как Дилан поднимает над головой автоматический карабин, чтобы, воспользовавшись им как дубинкой, обрушить приклад на голову второго киллера.

Когда они материализовались рядом с ним, он, лежа на настиле, чуть приподнялся на левом локте и, прищурившись, смотрел на восточную стену нефа. Кожаный шнур тянулся от ремня к крюку, вбитому в стену. Словно альпинист в горах, киллер страховал себя от случайного падения, в случае, скажем, сильной отдачи или если бы ему пришлось стрелять стоя.

С щетиной на щеках и подбородке, в докерских штанах и футболке с универсальным символом американского патриотизма на спине: эмблемой пива «Будвайзер», он тем не менее не смог бы беспрепятственно провезти свой карабин через контрольно-пропускной пост таможенной службы США в городе Акеле, штат Нью-Мексико, где подозрения вызвал даже бедный невинный Фред, мирно стоявший в своем горшке.

Киллер приподнялся на левой руке, чтобы кто-то лучше увидел его команду, отданную правой.

Этим «кто-то» был, понятное дело, третий киллер.

Расположился он аккурат напротив любителя пива «Будвайзер», в густой тени. Уже поднялся на ноги (должно быть, тоже использовал страховочный трос) и держал в руках вроде бы не карабин, а штурмовую винтовку со складным прикладом.

– Шеп хочет торт, – сказал Шеперд, словно в этот самый момент сообразил, что попал на свадьбу. Дилан с размаху опустил приклад автоматического карабина на голову второго киллера, а Джилли поняла, что они крепко влипли: превратились в мишень для третьего киллера, наряду с участниками и гостями свадебной церемонии.

Третий киллер, став свидетелем их магического появления на рабочей платформе у западной стены, а теперь наблюдая, как у его напарника вышибают мозги, мог открыть огонь через секунду-другую, задолго до того, как им удалось бы убедить Шепа отправить их в еще одно короткое путешествие.

И действительно, едва только приклад автоматического карабина вошел в плотный контакт с черепом второго киллера, третий начал поднимать винтовку, направляя ее не вниз, а на западную стену.

– Здесь, там, – вырвалось у Джилли. – Здесь, там.

В отчаянии надеясь, что она запомнила одиннадцатимерную структуру матрицы и метод воздействия на нее столь же хорошо, как и сто восемнадцать шуток о большом заде, Джилли позволила сумочке соскользнуть с плеча и упасть на настил у ее ног. А потом схватила щепотку воздуха, вертанула ее и сложила здесь и там, платформы у западной и восточной стен, в надежде, что внезапность позволит ей вырвать винтовку из рук третьего киллера до того, как тот успеет нажать на спусковой крючок. Она сложила себя и только себя, потому что в последний момент, уже ухватив толику матрицы, но еще не вертанув ее, вспомнила про «Муху». Ей очень не хотелось, чтобы нос Дилана навсегда переместился под мышку Шепу.

И ей почти удалось перенестись с платформы на платформу.

Она материализовалась в восьми, максимум в десяти футах от цели.

Стояла вот только что рядом с Шепом, на платформе у западной стены, и тут же возникла в воздухе, в двадцати двух футах от пола церкви.

И пусть маневр полностью не удался, по всем канонам она добилась фантастического успеха, однако, несмотря на плодотворную работу наномашин и нанокомпьютеров, которые почти сутки трудились в мозгу Джилли и уже стали причиной появления у нее сверхъестественных способностей, летать Джулиан Джексон не могла. Она материализовалась достаточно близко от третьего киллера, чтобы тот увидел безмерное изумление, отразившееся на ее лице и в глазах, повисела с мгновение, а потом упала, как камень весом в 110 фунтов.





* * *


У террориста в будвайзерской футболке, возможно, была крепкая голова, но приклад автоматического карабина с нею справился.

А Дилан, пусть его и отличала нежная душа художника, получил безмерное удовольствие, услышав чавкающий удар приклада по голове, и, пожалуй, нанес бы второй, если бы рядом не раздался голос Джилли: «Здесь, там». И тревога, прозвучавшая в ее голосе, разом заставила его забыть про лежащего на помосте человека.

Когда он повернулся к ней, она превратилась в звездочку из тончайших линий, которые собрались в точку и исчезли. Сердце Дилана бухнуло раз, другой, считайте, что прошла секунда, может, меньше, и Джилли появилась в воздухе, высоко над сидящими на скамьях гостями.

Еще два удара сердца Дилана она провисела, отрицая закон всемирного тяготения, словно поддерживаемая грохотом органной музыки, а потом несколько гостей закричали в ужасе, заметив висящую над ними женщину. И тут же Джилли полетела навстречу поднимающимся крикам.

Но где-то на полпути исчезла.





Глава 44




Враждебно настроенная публика иногда встречала ее шутки молчанием, а в редких случаях Джилли даже освистывали, но никогда раньше зрители на нее не кричали. Джилли и сама могла бы перейти на крик, если бы шлепнулась среди них, но ее занимало другое: снова ухватиться за матрицу, вертануть пальцами и, вырвавшись из пасти смерти, оказаться на рабочей платформе у восточной стены, куда она и нацеливалась с самого начала, когда оставила Дилана разбираться со вторым киллером.

Рубиновые и сапфировые лучи, идущие от цветного стекла высоких окон, мраморные колонны, ряды деревянных скамей, все исчезло. А судя по ярко-синим элементам калейдоскопа, которые быстро складывались вокруг нее в новую реальность, она оказалась значительно выше платформы, на которую попыталась попасть во второй раз.

И точно, материализовалась она на крыше церкви, проскочив цель, наверное, на те же десять футов. Первый раз не долетела до нее, на этот перелетела. Над собой она увидела лазурно-синее небо, белые облачка-барашки, яркое солнце.

Ноги ее стояли на черных кровельных плитках.

И крыша, выстланная этими плитками, была очень крутой.

От взгляда, брошенного вниз, на улицу, у Джилли закружилась голова. А когда она посмотрела на колокольню, возвышающуюся над крышей на добрых три этажа, головокружение только усилилось.

Она могла покинуть крышу церкви в то самое мгновение, когда появилась там, да только замешкалась, занервничала, испугалась, что допустит еще большую ошибку. К примеру, материализоваться нижней половиной тела в мраморной колонне, с торчащими из нее торсом, руками и головой, перемешав ноги, зад, нижнюю половину живота с камнем.

И мысль эта, однажды возникнув, никак не желала уходить из головы. Не могла она изгнать этот жуткий мысленный образ: колонна с торчащей из нее верхней половиной собственного тела. Нет, если уж материализоваться, то полностью внутри колонны, чтобы навсегда стать частью церкви, в которой она девочкой пела в хоре.

Она могла бы простоять на крыше пару минут, чтобы полностью успокоиться и вернуть себе прежнюю уверенность, но жизнь ей такой возможности не предоставила. Через три секунды после прибытия, максимум через четыре, она заскользила вниз.