Резидент

— Ладно, давай оставим этот разговор на потом. Сейчас, глядя на голые девичьи коленки, ты можешь много всякого наобещать… Все вы так говорите, когда бабу хотите! Вот будешь потрезвее, тогда и поговорим… Ну, чего застыл истуканом? Поухаживай за девушкой! Как у вас там положено, спиртику ей крепенького предложи!

Богдан охотно протянул Марусе флягу. Девушка выпила один глоток, потом второй. Вдруг как-то разом сомлела, тело ее размякло, и она протянула к нему тонкие красивые руки:

— Ну, иди ко мне, чего вдруг оробел? — Богдан подался вперед, зацепился ногой за край маскхалата и упал прямо на Марию, придавив ее к земле. — Боже мой, какой ты все-таки нетерпеливый! Ну, не так же энергично! Девичью красу помять можешь! Не врали, девчата, когда говорили, что ты очень страстный! Давно у меня таких нетерпеливых не было! Ох, повезло же мне, дурехе! Знаешь, ты мне одного старшеклассника напоминаешь. Нравился он мне очень. Говорил, в армию скоро уйду, а девушки у меня еще не было… Договорились с ним на следующий день встретиться. Думаю, вот он, мой первый мужчина! Статный, высокий, красивый! Все как я мечтала. Но он так разволновался, что у него ничего не получилось. — Неожиданно в голосе Маруси прозвучала тоска. — И уже больше никогда не получится… Убили его в сорок первом… Послушай, что там на небе? — вдруг громко спросила она. — Кажется, парашют.

— Какой парашют? — механически спросил Щербак, мысли его были заняты совсем другим.

— Большущий… Приближается.

— Что? — невольно опешил Богдан.

— Не о том ты думаешь, старшина! — раздраженно бросила Маруся и попыталась приподняться. — Глянь туда!

Старшина, почувствовав некоторое сопротивление, притянул девушку к себе.

— Да что ты делаешь?! — возмутилась Маруся. — Сказано же тебе, парашютист над лесом. Сейчас сядет. Диверсант это!

— Да какой, на хрен, диверсант! — ни на шутку разозлился старшина. — Откуда им здесь взяться? Ты знаешь, сколько до линии фронта? У нас тут тыл глубокий! А потом, через каждую сотню метров патруливание.

Богдан провел жадными пальцами по ее животу, бедрам, вжал в землю, но девушка вдруг стала яростно сопротивляться, извиваясь пойманной ящерицей.

— Отпусти, сказала! — уперлась она в его грудь обеими руками. — Сейчас укушу!

По раскрасневшемуся разгневанному лицу Маруси было понятно, что она настроена решительно — в этот раз у них ничего не выйдет. А ведь на предстоящий вечер у него были такие серьезные надежды! Все обломалось!

В какой-то момент Богдану захотелось отвесить связистке крепкую оплеуху за неоправданные ожидания. Ведь предупреждали его приятели, что она девушка с характером, что к ней подобающий подход надо иметь, отыскать нужную струнку. Может, все-таки стоило начать с цветов? Будь они неладны!

Маруся вырвалась из ослабевших мужских рук, вскочила на ноги и принялась торопливо одергивать задравшуюся юбчонку.

— Да глянь же туда! — вскинула она руку.

Повернувшись, Щербак увидел в просвете между густых крон удаляющийся купол парашюта, сносимый сильным порывистым ветром в глубину леса. Вне всякого сомнения, это был диверсант. Никаких таких учений в прифронтовой полосе не проводилось.

Девушка уже затянула на гимнастерке ремень, разгладила юбку. На щеках оставался небольшой багрянец — единственное свидетельство растрепанных чувств, — невероятно ее украшавший.

— Нужно сообщить о диверсанте в штаб армии, — потупившись, сказал Богдан. — Послушай, Маруся, может, как-нибудь встретимся в другой раз? Ты знаешь, у меня ведь к тебе не просто так….

— Не продолжай, — нахмурилась она, — все вы так говорите. Не знаю, как у нас дальше сложится, но ты мне нравишься. Может, что-нибудь и получится… Если будем живы. А теперь иди! Все, пора! Нужно поймать этого гада!

— Ты доберешься сама?

— Не переживай, ухажер, не маленькая, доберусь как-нибудь! Не пропаду!





Глава 12

Милый, ты в раю!




Кабинет начальника военной контрразведки армии был переполнен — собрались все начальники подразделений. Полковник Александров сидел во главе стола и зорко посматривал на подошедших. Неторопливый, степенный, никогда не повышающий голоса, он производил доброжелательное впечатление на всякого, кто его видел. Правда, палитра этого спокойного уравновешенного голоса бывала настолько широка, что могла ввести в дрожь даже самых закаленных.

— Кажется, все собрались, — обвел долгим взглядом офицеров Александров.

В этот раз его голос был слегка приглушен, что придавало сказанному большую значимость, интонации слышались эмоционально повышенными, добавляли сказанному глубокий смысл.

Полковник был опытным докладчиком, умело играл полутонами: то поднимая их до предельной высоты, в зависимости от сказанного, а то вдруг делая значимые паузы и проставляя акценты.

— Товарищи офицеры, в настоящее время мы готовимся к серьезному наступлению. До него остаются считаные часы, — вновь окинул полковник внимательным взглядом собравшихся. — Наши усилия в дезинформации противника достигли цели. Немцы с нашего участка фронта отвели на северо-западное направление одну пехотную дивизию и два полка: один — караульный, другой — моторизованный. Немецкое командование полагает, что именно в районе Прибалтики произойдет генеральное наступление наших войск, поэтому в значительной степени ослабили вторую линию обороны. Наша задача заключается в следующем… Не допустить утечки информации о предстоящем наступлении, а потому каждый из нас должен усилить меры контроля на своем участке работы. По оперативным данным разведки, немцами в нашем тылу оставлена крупная разветвленная агентурная сеть, которая весьма плотно сотрудничает с украинским националистическим подпольем… Они намерены отторгнуть часть советской территории и создать буржуазное националистическое государство, враждебное Советскому Союзу, со всеми вытекающими последствиями. В настоящее время среди украинского населения против нас ведется бескомпромиссная информационная война. И надо признать, многое у них получается. Значительная часть граждан просто оболванена свалившейся на них ложью и враждебно относится к советскому строю и советским войскам. Главная наша задача остается прежней, нам необходимо выкорчевать бандеровское подполье, представляющее для целостности государства прямую угрозу, с корнем. — Вроде бы и сказано тихо, но окраска речи была такова, как если бы полковник гаркнул во все горло. — А потому со всеми фашистскими пособниками, предателями и холуями следует поступать предельно жестко! Не церемониться! Второе… Нам также известно, что в ближайшее время должна десантироваться большая группа диверсантов, в задачу которой входит попытка дестабилизировать обстановку в нашем тылу…

Неожиданно прозвучал телефонный звонок. Выждав несколько секунд, он поднял трубку.

— Полковник Александров… — Некоторое время слушал собеседника, все больше хмурясь. Чуткая мембрана разносила по кабинету чей-то глуховатый голос. Вот только слов не разобрать. — Примем меры, — ответил Александров и мягко положил трубку. — Кто у нас работает в сорок втором квадрате?

— Эта зона нашей ответственности, товарищ полковник, — поднялся с места капитан Романцев, одернув гимнастерку.

— Мне только что доложили, что в этом квадрате десантировался парашютист. На место уже отправлен батальон для прочесывания местности. Вы должны на месте скоординировать все действия и не дать возможности врагу уйти!

— Разрешите приступать?


— Ступайте! И не забывайте… Диверсант нужен нам живым!

Еще через сорок минут Тимофей Романцев был в сорок втором квадрате.

Акция по поимке диверсанта выливалась в масштабную операцию. Для прочесывания местности был задействован триста сорок пятый специальный батальон НКВД, имевший немалый опыт в подобных мероприятиях. Привлечен также запасной полк: офицерский батальон был отправлен на патрулирование, батальон рядового и сержантского состава перекрыл все тропы вокруг лесного массива и установил КПП на основных магистралях. В местах возможного движения диверсанта военной контрразведкой были устроены «секреты».

Район высадки диверсанта был залесен, изрезан оврагами, что значительно затрудняло прочесывание. Скорого результата никто не ждал. Главное, не дать ему выскользнуть.

Задерживали всех, в ком имелось хотя бы малейшее сомнение. Таких набралось двадцать три человека. По каждому из них решили провести более глубокую проверку. Соединения между собой сообщались по рации, докладывали о прочесанных участках. Диверсант находился где-то внутри сжимающегося кольца. Затаился. Выжидает. Но деться ему некуда!

Бойцы НКВД, разбившись на четыре группы, рассыпались в длинные цепи в пределах видимости и двигались к центру лесного массива. Тимофей шел немного впереди первой цепи, возглавляя оперативно-разыскную группу из десяти человек. На шестой час поисков вышли к небольшому дому, срубленному из свежих толстых сосен и огороженному хлипкой деревянной изгородью. К узкой и низкой двери с деревянным утоптанным порожком вела узкая тропинка, уложенная серым угловатым камнем.

Капитану Романцеву приходилось бывать в этой местности, месяц назад этого сруба здесь не было.

— Постой! — попридержал он старшину. — Что-то здесь не так.

Некоторое время наблюдали за срубом из-за деревьев: не объявится ли кто? Но вокруг и внутри сруба никакого движения. Беспокойными выглядели лишь полевые цветы, слегка покачивающие бутонами при порывах ветра.

— Выдвигаемся понемногу, только осторожно, — предостерег капитан. — Растянулись в цепь! Не нравится мне все это. Здесь могут быть бандеровцы.

Встав в оцепление, Тимофей, полный энергии и жажды действовать, неспешно зашагал в высокой траве. Рядом так же осторожно двигались автоматчики. Прошли каких-то шагов десять, как вдруг раздался звук разбитого стекла, и из окна хищно глянул ствол «шмайсера».

— Ложись! — успел крикнуть Романцев. Ожесточенно прозвучала гавкающая автоматная очередь, сорвавшая с его головы пилотку. Перекрывая автоматную очередь, он прокричал: — Не стрелять!!!

Повернувшись, увидел, что бойцы залегли, заняли правильные позиции (не придерешься!) — кто затаился за деревом, кто умело укрылся в низине. Ни суеты, ни спешки, ни лишних движений, все рассчитано, все грамотно, в действиях бойцов просматривалась серьезная штурмовая выучка.

Пряча голову в траве, подполз Щербак. Ловкий, крепко сбитый, дерзкий, он возбужденно проговорил:

— Товарищ капитан, дымовой шашкой нужно, а там поближе подползем. — В его голосе звучало плохо скрываемое нетерпение.

— Не торопись.

Чуть приподнявшись, через лепестки колыхающихся ромашек Тимофей увидел мелькнувшую в расколоченном окне тень, а потом раздался отчаянный вопль:

— Живими не дамося, москали! Не вийде![28]

Со стороны дома вновь прозвучала длинная остервенелая очередь, дробно застучав в могучие стволы сосен.

— Ах ты гад! — проскрежетал зубами старшина. — Огрызается! Гранатой бы его, сразу бы выкурили!

— Отставить! Обойдемся без гранат. Раненые и убитые есть? — спросил Тимофей, поднимая с травы пилотку. Рядом со звездой оказалось небольшое отверстие от пули.

— Все живы, товарищ капитан, раненых тоже нет. Товарищ капитан, кажись, во второй раз с вас пилотку пуля сбивает.

— Третий за последний месяц, — поправил Романцев. — Жаль, испортил хорошую вещь, — и натянул пилотку на лоб. — Придется поменять, а я ведь с ней уже свыкся.

— Везучий вы… Поберегли бы себя, товарищ капитан, а то прямо на пули лезете.

— Щербак, ты прямо как моя жена, — усмехнулся Тимофей.

— Скажете тоже, — обиделся старшина. — А только чего понапрасну-то рисковать? Другой головы-то не будет!

— Дом окружили?

— Так точно! Никуда они не денутся.

— Хорошо… Сдавайтесь! — выкрикнул Тимофей. — Даем вам пять минут на размышление! Если не сложите оружие, то будете уничтожены!

В ответ прозвучал нервный смех. За ним, будто бы переругиваясь, застрекотали два автоматных ствола: первый, короткими очередями и очень яростно, — «ППШ», второй захаркал, будто бы выплевывал пули, готовый захлебнуться собственной злобой, — это работал «шмайсер».

— Ну что ж, я свои условия предложил, — произнес капитан и посмотрел на часы: — Время пошло!

Один из бандитов, представ на крыльце едва ли не в полный рост, швырнул гранату: ахнул взрыв. Еще одна брошенная граната — и землю под животом тряхнуло, над головой сыпануло осколками. А дальше — шквальный огонь из автоматов, заставивший бойцов поплотнее вжаться в землю.

— На прорыв решили пойти, гады, — проскрежетал зубами старшина. — Вот только ничего у них не выйдет!

Приподняв голову, Тимофей увидел, как три человека, одетые в «гражданку» и с автоматами в руках, яростно отстреливаясь, устремились в лес. Им в ответ, отрезая путь, стрекотали красноармейские «ППШ». Сейчас бандеровцы были как на ладони, их можно было уложить одной длинной очередью. Видно, без жертв уже не обойтись.

— Огонь! — выкрикнул Романцев и, взяв на прицел бежавшего первым, нажал на курок.

Бандеровец будто бы споткнулся, помедлил чуток и, неуклюже согнув колени, упал в траву. Рядом, получив очередь в грудь, упали два других бандита.

Красноармейцы поднимались осторожно, опасаясь прицельных выстрелов, но никто из упавших не пошевелился, изба тоже выглядела пустой.