Семь камней

Секретарь Дауэс тоже присутствовал на завтраке, но говорил мало, направив все свое внимание на яйца и тост на своей тарелке. Грей внимательно наблюдал за ним, но тот не проявлял никаких признаков того, что гулял этой ночью или что-то знал о нападении.

Грею стала понятна его собственная задача. Он должен как можно скорее публично заявить о себе и предпринять что-то такое, чтобы все поняли, что ситуация под контролем, – и показать маронам, что они находятся в центре его внимания и что их деструктивные действия больше не останутся без возмездия.

После завтрака он вызвал к себе одного из других капитанов и велел создать эскорт. Он решил, что для демонстрации активности двенадцати человек будет достаточно.

– И куда вы направитесь, сэр? – спросил капитан Лосси, прищурившись, потому что уже подсчитывал в уме, сколько понадобится лошадей, вьючных мулов и припасов.

Грей вздохнул и выбрал самый неприятный маршрут.

– На плантацию Твелвтриса, – ответил он. – Она на холмах, примерно в двадцати милях от Кингстона.



Филип Твелвтрис был молодой, вероятно лет двадцати пяти, и привлекательный крепыш. Грей ничего не имел лично против него, но, тем не менее, напрягся, когда они обменялись рукопожатием, и пристально всматривался в его лицо, отыскивая признаки, что Твелвтрис узнал его фамилию или придавал какое-то значение его приезду, помимо сложившейся на острове ситуации.

Однако на лице молодого плантатора даже на миг не мелькнули ни неловкость, ни подозрение, и Грей слегка расслабился. Твелвтрис предложил ему прохладительный напиток – смесь из фруктовых соков и вина, резковатую, но освежающую.

– Напиток называется «сангрия», – сообщил Твелвтрис, подняв бокал на свет. – Означает «кровь». По-испански.

Грей не был силен в испанском, но слово это знал. Впрочем, кровь показалась ему сейчас подходящей темой для разговора.

– Так вы полагаете, что мы можем стать следующими? – Твелвтрис заметно побледнел, несмотря на свой загар. Он торопливо сделал глоток сангрии и расправил плечи. – Нет, нет. Я уверен, что у нас все будет в порядке. Наши рабы сохранят верность, клянусь вам.

– Сколько их у вас? И вы доверите им оружие?

– Сто шестнадцать, – ответил Твелвтрис. Ясно, что он обдумывал расходы и степень риска, если придется вооружить пятьдесят мужчин – потому что половину его рабов составляли женщины и дети, – и фактически освободить их. Не говоря уж о том, что он представил себе, как мароны, тоже вооруженные, внезапно появятся среди ночи с факелами. Он выпил еще сангрии. – Возможно… а вы как думаете? – отрывисто спросил он, поставив бокал.

Грей как раз заканчивал излагать свой план, предполагавший присутствие на плантации двух рот пехоты, когда колыхание муслина на двери заставило его поднять глаза.

– О, Нэн! – Филип положил руку на бумаги, разложенные на столе, и предостерегающе посмотрел на Грея. – К нам приехал полковник Грей. Полковник, это моя сестра Нэнси.

– Мисс Твелвтрис. – Грей сразу встал, сделал пару шагов к ней и склонился над ее рукой. За его спиной послышался шорох – это Твелвтрис поспешно складывал карты и схемы.

Нэнси Твелвтрис нельзя было назвать красавицей. Она была крепко сложена, как и ее брат, и у нее были умные темные глаза. Они заметно посуровели после слов брата.

– Полковник Грей, – сказала она, милостиво позволив ему вернуться на его место и садясь сама. – Вы не родственник илфордских Греев из Сассекса? Или, может, ваша семья из лондонской ветви?…

– Да, у моего брата поместье в Сассексе, – торопливо ответил он. Не добавив, что это был его сводный брат, фактически не Грей, а сын их матери от первого брака. И умолчав, что его старший брат, герцог Пардлоу, был тот самый человек, который двадцать лет назад застрелил Натаниэля Твелвтриса. Из чего последует логический вывод, что Грей и сам…

Филип Твелвтрис явно не хотел тревожить сестру всяким упоминанием о нынешней ситуации. Грей еле заметно кивнул ему, и Твелвтрис заметно успокоился и присоединился к вежливой светской беседе.

– И что привело вас на Ямайку, полковник Грей? – поинтересовалась мисс Твелвтрис. Зная заранее, что такой вопрос неизбежен, Грей уже приготовил осторожный и неопределенный ответ насчет того, что Корона озабочена проблемами с кораблями. Однако мисс Твелвтрис не дослушала его рассуждения и прямо спросила: – Вы здесь из-за губернатора?

– Нэн! – испуганно воскликнул ее брат.

– Не так ли? – повторила она, игнорируя брата. У нее горели глаза и пылали щеки.

Грей с улыбкой посмотрел на нее:

– Почему вы так думаете, могу я спросить, мэм?

– Потому что если вы прибыли не для того, чтобы убрать Дервента Уоррена с его должности, тогда это должен сделать кто-то другой!

– Нэнси! – Филип раскраснелся почти так же, как его сестра. Он наклонился и схватил ее за запястье. – Нэнси, пожалуйста!

Сначала она хотела выдернуть руку, но потом, видя мольбу на его лице, ограничилась простым «хм-м» и выпрямила спину, сложив губы в тонкую линию.

Грею ужасно хотелось узнать причину такой ненависти мисс Твелвтрис к губернатору Уоррену, но он не мог спросить об этом прямо. Вместо этого он плавно перевел разговор на другое и стал расспрашивать Филипа о плантации, а мисс Твелвтрис о естественной истории Ямайки, которой она интересовалась, судя по развешанным по стенам недурным акварелям растений и животных с аккуратными инициалами «Н.Т.».

Постепенно напряжение в комнате пропадало, и Грей видел, что мисс Твелвтрис фокусировала на нем свое внимание. Не в смысле флирта – она не была расположена к флирту, – но определенно стараясь заставить его увидеть в ней женщину. Он не вполне понимал, что у нее на уме: он был достаточно представительным мужчиной, но не думал, что она могла бы увлечься им по-настоящему. Но все же он не останавливал ее; ведь если Филип оставит их наедине, он тогда сможет выяснить, почему она так говорила про губернатора Уоррена.

Через четверть часа мулат в ладно сшитой одежде сунул голову в дверь гостиной и спросил, может ли он поговорить с Филипом. Он с любопытством посмотрел на Грея, но Твелвтрис не стал их знакомить. Вместо этого он извинился и отвел посетителя – который, по предположениям Грея, был каким-нибудь надсмотрщиком – в дальний конец большой, светлой комнаты, где они стали вполголоса беседовать.

Грей немедленно воспользовался этим и с улыбкой посмотрел на мисс Нэнси, надеясь направить разговор в нужную сторону.

– Как я понял, вы знакомы с губернатором, мисс Твелвтрис? – спросил он, на что она кратко засмеялась.

– Лучше, чем мне бы хотелось, сэр.

– В самом деле? – проговорил он самым располагающим к продолжению тоном.

– В самом деле, – ответила она с недоброй улыбкой. – Но давайте не тратить времени на обсуждение такого низкого типа. – Улыбка изменилась, девушка наклонилась к нему и, к его удивлению, коснулась его руки. – Скажите, полковник, ваша жена приехала сюда с вами? Или она осталась в Лондоне из страха перед лихорадкой и бунтом рабов?


– Увы, я холост, мэм, – ответил он, подумав, что она, вероятно, знала гораздо больше, чем хотел бы ее брат.

– В самом деле? – снова сказала она совсем другим тоном.

Ее прикосновение чуточку задержалось на его руке. Не настолько, чтобы показаться откровенным, но достаточно долго, чтобы это заметил нормальный мужчина – а у Грея волей-неволей рефлексы были развиты в таких вещах гораздо лучше, чем у кого-либо другого.

Он опять улыбнулся ей (действуя едва ли осознанно), посмотрел на ее брата, снова на нее и еле заметно пожал плечами, как бы сожалея. А еще не преминул добавить затаенную улыбку, обещавшую «потом».

Она на мгновение закусила нижнюю губу, отпустила ее, влажную и покрасневшую, и направила ему взгляд из-под опущенных ресниц, который тоже обещал – «потом» и еще много всего. Он кашлянул и из острой необходимости сказать что-либо, совершенно свободное от намеков, отрывисто спросил:

– Мисс Твелвтрис, вы случайно не знаете, что такое «обиа»?

Она вытаращила глаза и убрала свою ладонь с его руки. Он тут же, не отодвигая стула, отстранился за пределы ее досягаемости и решил, что она ничего не заметила; она по-прежнему смотрела на него с большим вниманием, но природа этого внимания изменилась. Вертикальные складки между ее бровями сделались глубже и теперь походили на четкое число 11.

– Могу я спросить, полковник, где вы слышали это слово? – Ее голос звучал нормально, ровно – но она покосилась на спину брата и понизила голос.

– От одного из слуг губернатора. Как я вижу, оно вам знакомо – как я догадываюсь, у него африканские корни?

– Да. – Теперь она закусила верхнюю губу, но вовсе не с сексуальными намерениями. – Вы слышали что-нибудь про коромантинских рабов?

– Нет.

– Это негры с Золотого Берега, – сказала она и, снова положив руку на его рукав, заставила его встать и отвела чуть в сторону, в дальний угол гостиной. – Большинство плантаторов хотят иметь их у себя, потому что они крупные, сильные и обычно хорошо сложены. – Почудилось ли ему – нет, решил он, не почудилось, что кончик ее языка высунулся наружу и коснулся на секунду губы, прежде чем она сказала «хорошо сложены». Он подумал, что Филип Твелвтрис должен найти мужа своей сестре, и срочно.

– У вас тоже есть коромантинские рабы?

– Несколько. Дело в том, что коромантинцы бывают непокорными. Они очень агрессивные, их трудно держать под контролем.

– Как я полагаю, для раба это нежелательное качество, – отозвался он, всячески стараясь убрать холодок из голоса.

– Пожалуй, – ответила она, удивив его, и слегка улыбнулась. – Если вам верны ваши рабы – а наши нам верны, я клянусь, – тогда вы не станете возражать, если они будут немного жестоки к… ко всякому, кто захочет принести с собой неприятности.

Ее слова так шокировали его, что он некоторое время осмысливал их значение. Снова мелькнул ее кончик языка, и если бы у нее были ямочки на щеках, она наверняка тоже пустила бы их в ход.

– Понятно, – осторожно проговорил он. – Расскажите мне, кто такой обиа. Вероятно, авторитетная личность среди коромантинцев?

От ее флирта не осталось и следа; она снова нахмурилась.

– Да. Оби – это то, что они называют своей… религией, думаю, можно назвать ее так. Хотя из того малого, что мне известно о ней, ни один священник не допустит такого названия.

Из сада донеслись громкие крики. Грей выглянул из дома и увидел стаю маленьких попугайчиков с яркой расцветкой, взлетевшую с большого дерева с желтыми плодами. Двое маленьких черных негритят, совершенно голые, выскочили из кустов и целились из рогаток в птиц. Камешки пролетели между ветвей, не причинив вреда, но птицы хлопали крыльями и выкрикивали жалобы, образовав в воздухе пернатый вихрь возмущения.

Мисс Твелвтрис игнорировала помеху и возобновила свои объяснения, как только затих шум.

– Обиа разговаривает с духами. Он или она – бывают и женщины-обиа – это человек, к которому все идут, чтобы… решить свои проблемы.

– Какого рода проблемы?

На ее лице появился слабый намек на прежнее заигрывание.

– Ох… сделать так, чтобы кто-то полюбил тебя. Чтобы родить ребенка. Избавиться от ребенка… – Тут она взглянула на Грея, проверяя, не шокировала ли она его опять, но он просто кивнул. – …Или проклясть кого-то. Навлечь на них неудачи или болезни. Или смерть.

Это уже прозвучало многообещающе.

– Как же это делается, могу я спросить? Как вызывают болезнь или смерть?

Но тут она покачала головой:

– Я не знаю. Вообще-то, опасно даже спрашивать об этом, – добавила она, понизив голос еще больше, и теперь ее глаза стали серьезными. – Скажите мне, тот слуга, который говорил с вами, что он сказал?

Понимая, как быстро разносятся слухи в сельских местах, Грей не собирался говорить, что угрозы были направлены против губернатора Уоррена.

– А вы слышали что-нибудь про зомби? – спросил он вместо этого.

Мисс Твелвтрис побледнела.

– Нет, – отрезала она.

Это был риск, но он взял ее за руку и не позволил отвернуться.

– Я не могу сказать вам, почему мне нужно это знать, – проговорил он еле слышно, – но поверьте мне, пожалуйста, мисс Твелвтрис, Нэнси. – Он равнодушно сжал ее руку. – Это невероятно важно. Любая помощь, какую вы можете мне оказать, будет… ну, я буду невероятно благодарен вам.

У нее была теплая рука, и она не пыталась ее выдернуть; пальцы слегка шевелились в его ладони. Бледность постепенно уходила с ее щек.

– Я знаю совсем немного, – сказала она тоже еле слышно. – Только то, что зомби – мертвецы, которых поднимают из могилы с помощью магии, чтобы они выполнили приказание какого-то человека.