Семь камней

Это был Родриго. Он – и не он. Сияющая здоровьем кожа потускнела и казалась почти восковой. Упругие, нежные губы безвольно повисли, а глаза – о боже, глаза! Они остекленели, ввалились, стали бессмысленными, безжизненными, не реагировали на окружающее. Глаза мертвеца. Но все-таки… он шел.

И это было хуже всего. Куда делась элегантность Родриго, его грация? Это существо двигалось скованно, спотыкалось, волокло ноги, шаркая. Его руки висели как у марионетки. Одежда, измазанная землей и еще неизвестно чем, висела на нем как на огородном пугале. В ноздри Грея ударил запах разложения, и он с трудом подавил позывы к рвоте.

– Alto! – сказал негромкий голос, и Родриго резко остановился. Грей посмотрел на хижину. Высокий чернокожий мужчина стоял в дверях, устремив на Грея горящие глаза.

Солнце почти село, на поляну упала густая тень, и Грей почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Он вскинул голову и, оторвав взгляд от стоявшего перед ним ужасного существа, обратился к высокому мужчине:

– Кто вы, сэр?

– Называй меня Ишмаэль, – ответил мужчина со странным, ритмичным акцентом. Он вышел из хижины, и Грей заметил, как все мароны съежились, попятились от этого человека, словно он страдал заразной, смертельной болезнью. Грею тоже хотелось отступить на шаг, но он пересилил себя и остался на прежнем месте.

– Ты сделал… это? – спросил Грей, показав рукой на то, что осталось от Родриго.

– Да, мне заплатили. – Взгляд Ишмаэля метнулся к Аккомпонгу и тут же снова к Грею.

– А губернатор Уоррен – тебе тоже заплатили за его убийство, да? Этот человек заплатил? – Грей кратко кивнул на Родриго и отвернулся, ему было невыносимо глядеть на него.

«Зомби думают, что они мертвые, и все окружающие тоже так думают».

Ишмаэль нахмурился, сдвинув брови, и только теперь Грей заметил, что все его лицо было покрыто шрамами, вероятно, сделанными намеренно; длинные рубцы тянулись по щекам и лбу. Колдун покачал головой.

– Нет. Он, – Ишмаэль кивнул на Родриго, – заплатил мне, чтобы я привел моих зомби. Он сказал, что хочет напугать одного человека. А зомби умеют это делать, – добавил он со злой улыбкой. – Но когда я привел их в комнату и букра повернулся и побежал, вот он, – жест в сторону Родриго, – прыгнул на него и ударил кинжалом. Тот упал замертво, и тогда Родриго приказал мне, – по его тону было ясно, что он думал о парне, который приказывал ему что-то сделать, – заставить моих зомби грызть его. И я это сделал, – закончил он.

Грей повернулся к капитану Аккомпонгу, молча сидевшему все это время на земле.

– И тогда ты заплатил этому… этому…

– Хунгану, – подсказал Ишмаэль.

– …чтобы он сделал это?! – Грей показал на Родриго, и его голос дрожал от ужаса.

– Справедливо, – с достоинством проговорил Аккомпонг. – Ты так не считаешь?

Грей обнаружил, что вдруг лишился дара речи. Пока он лихорадочно подыскивал слова, Аккомпонг повернул лицо к помощнику и приказал:

– Приведи второго.

– Второй… – начал было Грей, но не успел договорить. Толпа зашевелилась, и из другой хижины появился марон, он вел на веревке какого-то мужчину, грязного, с безумными глазами, в очень дорогой, но грязной и порванной одежде. Руки у этого мужчины были связаны за спиной. Грей тряхнул головой, прогоняя от себя остатки ужаса, засевшего в его мозгу.

– Капитан Кресвел, как я догадываюсь? – спросил он.

– Спасите меня! – закричал мужчина и рухнул на колени у ног Грея. – Умоляю вас, сэр, – кто бы вы ни были, – спасите меня!

Грей устало провел рукой по лицу и посмотрел на бывшего суперинтенданта, потом на Аккомпонга.

– Надо ли его спасать? – спросил он. – Мне не хочется – я знаю, что он сделал, – но это мой долг.

Аккомпонг выпятил губы, размышляя.

– Так, говоришь, ты знаешь, кто он такой? Если я отдам его тебе, что ты с ним сделаешь?

У Грея нашелся ответ хотя бы на этот вопрос:

– Предъявлю ему все его преступления и отправлю в Англию, чтобы там определили его вину. Если она будет доказана, он попадет за решетку – или на виселицу. А что случилось бы с ним здесь? – поинтересовался он.

Аккомпонг повернул голову, задумчиво посмотрел на хунгана, а тот сурово усмехнулся.

– Нет! – закричал Кресвел. – Нет, пожалуйста! Не оставляйте меня у них! Я не могу – я не могу – о, БОЖЕ! – Он с ужасом посмотрел на застывшую фигуру Родриго, потом упал лицом в землю у ног Грея и забился в конвульсиях.

Онемев от шока, Грей на мгновение подумал, что это, возможно, сняло бы напряженность на острове и остановило бунт… но нет. Кресвела нельзя отдавать в руки Ишмаэля. Грей не имел права так поступить.

– Дело в том, – сказал Грей и со вздохом повернулся к Аккомпонгу, – что он англичанин и, как я уже сказал, мой долг сделать так, чтобы его судили по английским законам. Поэтому я вынужден просить, чтобы ты отдал его мне. Поверь, я позабочусь о том, чтобы он получил по заслугам. По нашим законам, – добавил он, неодобрительно взглянув на хунгана.

– А если я не захочу? – спросил Аккомпонг с лукавой усмешкой.

– Что ж, пожалуй, тогда я буду вынужден драться за него, – ответил Грей. – Но я чертовски устал и очень не хочу это делать. – Аккомпонг рассмеялся, и Грей поскорее добавил: – Конечно, я назначу нового суперинтенданта, а учитывая важность этой должности, я привезу нового суперинтенданта сюда, чтобы ты встретился с ним и одобрил его.

– Но если я не одобрю?

– На Ямайке чертовски много англичан, – ответил Грей. – Кто-нибудь из них тебе непременно понравится.

Аккомпонг громко захохотал. Его маленький круглый живот заколыхался под камзолом.


– Ты мне нравишься, полковник, – сказал он. – Хочешь стать суперинтендантом?

Грей воздержался от прямого ответа и сказал вместо этого:

– Увы, я военный, и мой армейский долг не позволяет мне принять твое удивительно великодушное предложение. – Он кашлянул. – Но я даю тебе слово, что подыщу тебе подходящего кандидата.

Рослый лейтенант, стоявший позади капитана Аккомпонга, сказал что-то скептическое на диалекте, и Грей не понял его слов – но по его поведению, сердитым взглядам на Кресвела и одобрительному бормотанию в ответ на это замечание Грей без труда догадался, что было сказано.

Что стоит слово англичанина?

Грей с отвращением посмотрел на Кресвела, ползавшего и скулившего возле его ног. Поделом будет этому мерзавцу, если… тут он уловил слабую вонь разложения, исходившую от Родриго, и содрогнулся. Нет, никто не заслуживал такого.

Отложив пока в сторону вопрос об участи Кресвела, Грей перешел к вопросу, который был в его сознании, как только он увидел первый дымок маронов.

– Мои люди, – сказал он. – Я хочу видеть моих людей. Приведите их мне, пожалуйста. И немедленно. – Он не повышал голоса, но умел говорить так, что его обычная фраза превращалась в команду.

Аккомпонг склонил голову набок, словно обдумывая его слова, но тут же небрежно махнул рукой. Толпа зашевелилась в ожидании чего-то. Все повернули головы в сторону скал, и Грей тоже посмотрел туда. Под взрыв смеха, криков и завывания из ущелья вышли гуськом два солдата и Том Бёрд, с веревками на шее, путами на щиколотках и связанными спереди руками, они волочили ноги, натыкаясь друг на друга, крутили головой в напрасных попытках увернуться от плевков и комьев земли.

Грей был возмущен, видя такое обращение, но потом с облегчением понял, что Том и молодые солдаты хоть и напуганы, но невредимы. Он сразу вышел вперед, чтобы они увидели его, и его сердце сжалось, когда на их лицах засветилась надежда.

– Ну вот, – сказал он с улыбкой. – Ведь вы, конечно, не сомневались, что я вас не оставлю?

– Я не сомневался, милорд, – твердо ответил Том. – Я сказал им, что вы придете сюда, как только обуетесь! – Он сверкнул глазами на маленьких мальчишек, полуголых, в коротких рубашонках, те приплясывали вокруг него и солдат, кричали «Букра! Букра!» и тыкали палками в их гениталии. – Милорд, скажите им, чтобы они прогнали эту грязную мелюзгу! Они не дают нам покоя все эти дни.

Грей повернул лицо к Аккомпонгу и вежливо поднял брови. Капитан рявкнул несколько слов на языке, похожем на испанский, и мальчишки неохотно отошли, хоть и продолжали кривляться и делать грубые жесты.

Капитан Аккомпонг протянул руку своему лейтенанту, и тот поставил маленького толстяка на ноги и старательно отряхнул полы его камзола. Капитан медленно обошел вокруг небольшой группы пленников, остановился возле Кресвела, свернувшегося клубком, посмотрел на него, потом на Грея.

– Ты знаешь, что такое лоа, полковник? – спросил он.

– Да, знаю, – осторожно ответил Грей. – А что?

– Тут есть ручей, недалеко. Он течет из глубоких пещер, где живут лоа. Иногда они выходят на поверхность и разговаривают. Если ты хочешь получить назад своих людей, я предлагаю тебе пойти туда и поговорить с тем лоа, какого ты найдешь. Тогда мы узнаем правду, и я смогу принять решение.

Грей стоял и смотрел то на старого коротышку, то на Кресвела, содрогавшегося от беззвучных рыданий, то на юную Азил, которая отвернулась, скрывая слезы, лившиеся по щекам. Он не глядел на Тома. Выбора у него не осталось.

– Ладно, – сказал он Аккомпонгу. – Тогда позволь мне идти.

Аккомпонг покачал головой.

– Утром, – сказал он. – Ночью туда не ходи.

– Нет, я пойду, – заявил Грей. – Немедленно.



Слово «недалеко» оказалось явным преуменьшением. К ручью они пришли почти в полночь – Грей, хунган Ишмаэль и четыре марона с факелами и длинными ножами-мачете.

Аккомпонг не сказал ему, что ручей был горячим. Над потоком нависали скалы, под ними было что-то, похожее на пещеру, из которой, словно дыхание дракона, вырывался пар. Его спутники – или стражники, говоря точнее – остановились на безопасном расстоянии. Грей оглянулся, ожидая каких-нибудь советов, но все молчали.

Ему было интересно, какова роль хунгана в этом странном походе. Тот нес с собой старую фляжку, теперь он откупорил ее и протянул Грею. Судя по запаху, жидкость была горячей, хотя сама тяжелая фляжка оставалась прохладной в его руках. «Ром-сырец, судя по сладкому, жгучему запаху, – подумал Грей, – и, несомненно, несколько других вещей».

«…травы, толченые кости – немного других вещей. Но самое главное, без чего нельзя обойтись, – это печень рыбы фугу… Они уже не возвращаются к жизни. Яд убивает их мозг и нервную систему…»

– Теперь мы выпьем, – сказал Ишмаэль. – И войдем в пещеру.

– Мы оба?

– Да. Я вызову лоа. Я жрец Дамбаллы. – Хунган говорил серьезно, без враждебности или усмешки, как это было раньше. Впрочем, Грей заметил, что мароны из их эскорта сторонились хунгана и поглядывали на него с опаской.

– Понятно, – сказал Грей, хоть ничего не понял. – Этот… Дамбалла. Он или она…

– Дамбалла – это великая змея, – пояснил Ишмаэль и улыбнулся, его зубы кратко сверкнули при свете факелов. – Мне сказали, что змеи говорят с тобой. – Он кивнул на фляжку: – Пей.

Подавив желание сказать «Ты первый», Грей поднес фляжку к губам и стал медленно пить. Ром был очень сырой, со странным привкусом, сладковатый и едкий, и больше всего походил на фрукты, созревшие почти до разложения. Он старался не думать о том, как миссис Эбернати описывала порошок «афиле», – ведь она, в конце концов, не упомянула, каков он на вкус. И наверняка Ишмаэль не захочет просто отравить его?… Он надеялся, что это так.

Он пил жидкость мелкими глотками, пока небольшая перемена позы хунгана не сказала ему, что хватит, и он передал фляжку Ишмаэлю, который выпил ром без колебаний. Грей подумал, что это должно бы его успокоить, но тут у него неприятно закружилась голова, сердце громко застучало, а со зрением случилось что-то странное: в глазах потемнело, потом картинка вернулась краткой вспышкой света, и когда он посмотрел на один из факелов, то увидел вокруг него ореол из цветных колец.

Он едва слышал звяканье фляжки, брошенной на землю, и смотрел, моргая, как перед ним колыхалась белая ткань на спине хунгана. Потом он увидел темное пятно лица, когда Ишмаэль повернулся к нему.

– Пойдем. – Хунган скрылся за водяной завесой.

– Ладно, – пробормотал он. – Ну, тогда… – Он снял башмаки, расстегнул под коленками пряжки на бриджах и снял носки. Потом Грей сбросил мундир и осторожно вошел в дымящуюся воду.

Вода была горячая, и он даже ахнул, но через несколько мгновений привык к температуре и побрел по мелкому, дымящемуся бассейну к устью пещеры, наступая на камни босыми ногами. Он слышал, как шептались за его спиной мароны, но никто не говорил ничего громко.