Семь камней

С уступа лилась вода, но не как в настоящих водопадах, а узкими струйками, похожими на редкие зубы. Мароны воткнули факелы в землю на берегу ручья – пламя плясало как радуга в брызгах падающей воды, когда Грей проходил под струями.

Горячий, сырой воздух сжал его легкие, дышать стало трудно. Вскоре он уже не ощущал никакой разницы между своей кожей и влажным воздухом, сквозь который шел. Ему стало казаться, что он расплавился и слился с темнотой пещеры.

А было темно. Совершенно. Слабый свет остался за его спиной, а впереди Грей не видел вообще ничего, ему приходилось, вытянув руку, нащупывать дорогу, касаясь неровной каменной стены. Шум падающей воды постепенно затихал, его сменил тяжелый стук его собственного сердца, стесненного в грудной клетке. Один раз он остановился, нажал пальцами на веки и успокоился, увидев появившиеся на них цветные узоры – значит, он не ослеп. Тогда он снова открыл глаза: темнота по-прежнему была полная.

Ему показалось, что проход сузился – теперь он доставал до стен с обеих сторон, когда протягивал руки, – и пережил кошмарный момент, когда ему показалось, что стены сдвигаются и вот-вот раздавят его. Он заставил себя сделать глубокий вдох, с силой выдохнул воздух и прогнал эту иллюзию.

– Стой здесь, – услышал он шепот и остановился.

Молчание тянулось и тянулось.

– Пойдем вперед. – Шепот неожиданно раздался совсем рядом с ним. – Там дальше сухо, прямо перед тобой.

Он шагнул вперед, обнаружил порог и осторожно наступил на голый камень. Опять брел медленно вперед, пока голос снова не велел ему остановиться.

Молчание. Ему казалось, что он чувствовал чужое дыхание, но не был в этом уверен; журчание воды еле слышалось вдалеке. Ладно, подумал он. Что же дальше?

Неожиданно он вспомнил пристальные зеленые глаза миссис Эбернати и ее слова: «Я вижу огромную змею, лежащую на ваших плечах, полковник».

Содрогнувшись, он понял, что у него на плечах лежало что-то тяжелое. Но груз был живой, не мертвый. Он шевелился, чуть-чуть.

– Господи, – прошептал он, и ему тут же показалось, что он слышит смех где-то рядом. Он замер, прогоняя этот ментальный образ, ведь наверняка у него просто разыгралось воображение, подогретое ромом. Иллюзия зеленых глаз исчезла – но тяжелый груз лежал по-прежнему, хотя Грей не мог сказать, то ли он лежал на его плечах, то ли в его фантазии.

– Так, – удивленно сказал тихий голос. – Лоа уже пришел. Ты понравился змеям, букра.

– И что теперь? – спросил Грей. Он говорил нормальным голосом, и его слова эхом отлетали от окружающих стен.

Голос кратко засмеялся, и Грей скорее почувствовал, чем услышал движение рядом с собой, шуршание и мягкий стук, когда что-то ударилось о пол возле его правой ноги. Его собственная голова казалась ему огромной, она болела от рома, волны жара пульсировали в теле, хотя в пещере было холодно.

– Посмотрим, любит ли тебя эта змея, букра, – проговорил голос. – Возьми ее.

Он ничего не видел, но медленно пошарил ногой по илистому полу. Пальцы наткнулись на что-то, и он замер. То, чего он коснулся, резко отпрянуло от него. Тут он почувствовал пальцем ноги крошечные касания змеиного языка – змея пробовала его палец.

Как ни странно, это его успокоило. Конечно, это не его подружка – крошечный желтый констриктор, – но это была похожая по величине змея, насколько он мог судить. И нечего ее бояться.

– Возьми ее в руки, – снова проговорил голос. – Крайт скажет нам, говоришь ли ты правду.

– Неужели скажет? – сухо спросил Грей. – Каким образом?

Голос засмеялся, и Грею показалось, что он слышит еще два или три смешка – но, возможно, это было только эхо.

– Если ты умрешь – ты солгал.

Грей презрительно фыркнул. На Ямайке нет ядовитых змей. Он подогнул колено и протянул руку, но заколебался. Ему не хотелось, чтобы его укусила змея, ядовитая или нет. И откуда он знал, как поведут себя те люди, стоявшие в темноте, если змея все же укусит его?

– Я доверяю этой змее, – тихо сказал голос. – Крайт приехала со мной из Африки. Уже давно.

Грей резко выпрямил колени. Из Африки! Теперь он узнал название змеи, и его лицо покрылось холодным потом. Крайт. Проклятый африканский крайт. У Гвинна была такая змея. Маленькая, в диаметре не больше мужского мизинца. «Чертовски смертельная», – ворковал Гвинн, гладя ее спину кончиком гусиного пера – но змея, бурое, узкотелое существо, была равнодушна к его ласкам.

Такая змея медленно ползла по ступне Грея. Он с трудом перебарывал желание отшвырнуть ее прочь или раздавить. Какого дьявола он так привлекает к себе змей? Впрочем, подумал он, могло быть и хуже: это могли быть тараканы. Ему тут же почудилось, что по его рукам ползут эти жуткие насекомые, он прямо видел их – да, черт побери, видел их тут в темноте – колючие лапки и шевелящиеся, любопытные антенны, щекочущие его кожу, – и машинально стряхнул их ладонью.

Возможно, он вскрикнул от отвращения. Кто-то засмеялся.

Если бы он начал думать, то не смог бы так сделать. А он просто нагнулся, схватил змею и швырнул ее в темноту. Там раздались возгласы и царапанье, потом краткий, отчаянный крик.

Он стоял, тяжело дыша и дрожа от испуга. Он проверял, ощупывал свою руку – но не чувствовал боли и не находил точечных ранок от укуса. Крик в темноте сменился лавиной неразборчивых проклятий, перемежавшихся с возгласами ужаса. Голос хунгана – если это был он – торопил, настаивал, а другой голос был полон сомнений и страха. Где они звучали – позади него, впереди? Грей больше не понимал, куда ему идти.

Что-то пронеслось мимо него, чье-то тяжелое тело. Оно отшвырнуло его к стене пещеры, и он оцарапал руку. Он даже обрадовался боли – она была реальностью, за которую он мог держаться.

В глубине пещеры снова послышался спор, внезапно все затихло. Затем раздался сильный удар – тунн! – и в ноздри Грея ударил медный запах свежей крови, заглушивший запах горячих камней и воды. И тишина.

Он сидел на полу пещеры. Чувствовал под собой холодную грязь и прижимал к ней ладони, приходя в себя. У него кружилась голова. Через минуту он встал на ноги, покачиваясь.

– Я сказал правду, – сказал он в темноту. – И я получу моих парней.

Обливаясь холодным потом, он побрел назад, к радуге.



Солнце вынырнуло из моря, когда он вернулся в горную деревню. Между хижинами горели костры. От запахов еды его желудок болезненно сжался, но еда подождет. Он с трудом передвигал ноги – его ступни покрылись мозолями так, что он не мог надеть башмаки и шел босой по камням и колючкам – к самой большой хижине, где спокойно сидел капитан Аккомпонг и ждал его.

Том и солдаты тоже были там и стояли на коленях у костра, уже не связанные все вместе, но со спутанными веревкой руками. Кресвел понуро сидел чуть в стороне, но хоть уже не валялся на земле.


Аккомпонг кивнул одному из своих лейтенантов, тот вышел вперед с большим мачете и несколькими небрежными, но, к счастью, точными ударами перерезал веревки на руках пленников.

– Вот твои люди, полковник, – великодушно проговорил Аккомпонг, махнув толстой рукой в их сторону. – Я отдаю их тебе.

– Я глубоко признателен вам, сэр. – Грей поклонился. – Только не хватает одного человека. Где Родриго?

Внезапно все замолкло. Даже дети мгновенно перестали кричать и спрятались за матерей. Грей слышал только журчание воды, падавшей со скалы, и стук своего сердца.

– Зомби? – наконец спросил Аккомпонг. Говорил он мягко, но Грей уловил тревогу в его голосе. – Он не твой.

– Мой, – твердо заявил Грей. – Он пришел в горы вместе со мной – и уйдет тоже со мной. Это мой долг.

Лицо коротышки-капитана трудно было понять. Толпа все еще стояла молча, никто не шевелился и не разговаривал, хотя краем глаза Грей заметил, как все тихонько переглядывались, словно спрашивая друг друга.

– Это мой долг, – повторил Грей. – Он под моей защитой. Я не могу уйти без него. – Он всячески избегал мысли о том, что уходить или не уходить – это не его выбор. Хотя зачем Аккомпонг отдавал ему белых парней, если он собирался убить Грея или сделать его своим пленником?

Капитан выпятил мясистые губы, потом повернул голову и что-то спросил. В хижине, из которой накануне вечером появился Ишмаэль, послышалось движение. За ним последовала значительная пауза, и наконец появился хунган.

Его лицо было бледным, а одна нога туго замотана окровавленной тканью. Ампутация, с интересом подумал Грей, вспомнив раздавшийся в пещере металлический звук тунн, эхом отозвавшийся тогда в его собственном теле.

– А-а, – сказал Грей. – Значит, крайт любит меня больше, да?

Ему показалось, что Аккомпонг тихонько засмеялся. В глазах хунгана вспыхнула ненависть, и Грей пожалел о своей шутке, опасаясь, что теперь Ишмаэль отыграется на Родриго.

Впрочем, несмотря на свой шок и ужас, он помнил, что сказала ему миссис Эбернати. Парень не был мертвым по-настоящему. Грей вздохнул. Сможет ли Родриго восстановиться? Мисс Эбернати утверждала, что это невозможно, – но не исключено, что она ошибалась. Ясно, что Родриго недолго пробыл зомби, лишь несколько дней. А она говорила, что наркотик со временем ослабевает. И тогда…

Аккомпонг говорил резко, и хунган наклонил голову.

– Анда, – мрачно буркнул он. В хижине послышался топот ног, и хунган шагнул в сторону, почти вытолкнув Родриго на свет. Парень остановился с открытым ртом, бессмысленно глядя на землю.

– Ты хочешь этого? – Аккомпонг махнул рукой в сторону Родриго. – Зачем он тебе? Какая тебе от него польза? Никакой, это точно. Разве что ты хочешь взять его в постель – он не скажет тебе нет!

Все мароны сочли это очень смешным и покатились от смеха. Грей выждал, когда стихнет веселье. Уголком глаза он видел девушку Азил. Она смотрела на него с боязливой надеждой в глазах.

– Он под моей защитой, – повторил Грей. – Да, я хочу, чтобы мне его отдали.

Аккомпонг кивнул и с удовольствием втянул носом запахи каши из маниока, жареного банана и жарившейся свинины.

– Садись, полковник, – пригласил он, – поешь со мной.

Грей неторопливо сел рядом с ним и дал отдых своим усталым ногам. Оглядевшись, он увидел, что Кресвела грубо отволокли в сторону, но оставили на земле возле одной из хижин. Тома и двух солдат, все еще не пришедших в себя, кормили у одного из костров. Тут он увидел Родриго, по-прежнему стоявшего возле хижины хунгана, словно огородное пугало, и поднялся на ноги.

Он взял парня за обтрепанный рукав и сказал:

– Пойдем со мной. – К его удивлению, Родриго послушал его и повернулся как автомат. Грей отвел парня сквозь любопытную толпу к девушке Азил и сказал: – Стой. – Он взял руку Родриго и протянул ее девушке. Та после секундных колебаний твердо взяла ее.

– Пожалуйста, позаботься о нем, – сказал ей Грей. Только отвернувшись, он сообразил, что рука, за которую он держался, была забинтована тряпкой. А-а. У мертвецов кровь не течет.

Вернувшись к костру Аккомпонга, он увидел ожидавшую его деревянную дощечку, на которой дымилась еда. Он снова с блаженством сел на землю и закрыл глаза – и вскоре открыл их, удивленный, когда почувствовал, как что-то спустилось ему на голову. Он обнаружил, что теперь смотрел на всех из-под обвислых полей поношенной шляпы капитана Аккомпонга.

– О, – сказал Грей. – Благодарю. – Он неловко огляделся, то ли отыскивая взглядом кожаную шляпную коробку, то ли свою самодельную шляпу из пальмовых листьев, но не увидел ничего.

– Не переживай, – сказал Аккомпонг и, наклонившись вперед, бережно положил свои руки на плечи Грея, ладонями кверху, словно поднимая что-то тяжелое. – Вместо шляпы я возьму твою змею. По-моему, ты достаточно потаскал ее на своих плечах.





От автора




Моим источником информации о том, как делают зомби, была книга «Змея и радуга. Удивительное путешествие гарвардского ученого к тайным обществам гаитянского вуду, зомби и магии» Вейда Дэвиса, которую я читала много лет назад. Информацию о маронах с Ямайки, о темпераменте, верованиях и поведении африканских рабов из других регионов и о крупных бунтах рабов я взяла в основном из рукописи «Черный бунт: Пять восстаний рабов» Томаса Хиггинсона. В рукописи (изначально в серии статей, напечатанных в журналах «Атлантик Мансли», «Харперс» и «Сенчри») содержатся красочные детали, касающиеся Ямайки и ее обитателей.

Капитан Аккомпонг действительно был предводителем маронов – я взяла его физическое описание из этого источника. Обычай обмениваться шляпами после заключенной сделки тоже взят мной из рукописи «Черный бунт». Об общей обстановке, атмосфере и важности змей я узнала из книги Зоры Херстон «Скажи моей лошади» и ряда менее значительных книг, посвященных вуду.





Лист на ветру в канун Всех Святых