Скопление неприятностей

– Не очень.

– А этот сюда заходил? – Орнелла достала фотографию. И улыбнулась, поняв по выражению лица алхимика, что Фелди тоже здесь был. Тощий свой цехин отработал.

– Э-э…

– Только не надо врать.

– Приходил, – сдался алхимик. – Ему были нужны документы.

– Ты продал ему документы?

– Ну… – толстяк поморщился. – Парень выглядел лохом, поэтому Ганс и Гувер его избили и ограбили.

– Он жив?

– Ребята выкинули придурка на улицу.

– Эти двадцать цехинов принадлежат мне, – прохладно сообщила Григ.

– Я отдам, – вздохнул алхимик. – День сегодня не задался.

– Но ты можешь оставить себе половину, если подробно опишешь тех, кто вас избил. Они местные?

– Нет, конечно.

– Рассказывай, как эти двое выглядели.

Кузнец удивленно поднял брови, но промолчал.





⁂


Миницеппелем оказался…

Впрочем, по порядку.

Для того чтобы незаметно очутиться в самом центре Виллемгофа, в Малом Старом городе, да еще и на крыше одного из самых высоких зданий терданской столицы, Бабарскому и Крачину пришлось отправиться в лес, начинающийся сразу за сферопортом, и на одной из укромных полян встретиться с капитаном Шрайбером. Помощники которого готовили к полету свой удивительный аппарат. Миницеппель привезли в лес на большом грузовике и в разобранном виде. Чтобы его собрать, даже опытным специалистам требовалось около четырех часов, но когда на поляну явились ИХ и Аксель, они как раз закончили основные работы и наполняли баллон гелием.

– Впечатляет? – хихикнул Бабарский, заметив заинтересованный взгляд Крачина.

– Еще не знаю, – медленно ответил Аксель, поглаживая бородку. – Посмотрим, справится ли эта штука со своей задачей.

– Справится, можешь не сомневаться, – уверенно ответил ИХ. – Мне уже доводилось ими пользоваться.

– Именно этим?

– Очень похожим.

Миницеппель представлял собой летательный аппарат, состоящий из баллона с гелием, открытой гондолы, которую следовало бы называть корзиной, бесшумного электродвигателя, питающегося от мощного аккумулятора, и рулей. Все части аппарата были выкрашены матовой черной краской, так что он не блестел, не сверкал и был незаметен в ночном небе.

– Прекрасная штуковина, – произнес Генри. – А для нашего дела – идеальная.

– Сначала мы хотели арендовать миницеппель у местных, но Алоиз запретил к ним обращаться, – добавил Грег. – И нам повезло встретить старого Шрайбера.

– Не такой уж я и старый, – рассмеялся подошедший капитан, плотный седовласый верзиец в черной форме торгового флота.

– Вы всегда возите с собой миницеппель? – поинтересовался Аксель.

– Всегда? – притворно удивился Шрайбер. – За кого вы меня принимаете, добрый синьор? Я – честный цепарь и подрядился перевезти изготовленную здесь машину в Каледо.

– На Тинигерии еще не налажено производство миницеппелей, так что приходится экспортировать, – объяснил ИХ. – Неплохой бизнес.

– Я собираюсь покинуть Виллемгоф на рассвете, так что время есть, – Шрайбер достал карманные часы и щелкнул крышкой. – Но нужно поторопиться.

– Решили получить дополнительную прибыль? – понял Аксель.

– Кто же откажется чуть-чуть заработать? – широко улыбнулся капитан. – Заодно проверим машину в деле.

– То есть она еще не испытана?


– Она новая, приятель, только из мастерской.

– Проклятье!

– Иди, переодевайся, на борту ты должен быть во всем черном.

Крачин обернулся, увидел, что ИХ и верзийцы натягивают темные комбинезоны, тихонько выругался и присоединился к ним. Но промолчать не смог.

– Вы знаете, что этот аппарат еще ни разу не поднимался в воздух?

– Все когда-нибудь случается в первый раз, – философски заметил Грег.

– Но мы в него верим, – добавил Генри, прилаживая странный пояс, как позже понял Крачин – альпинистский.

– Не волнуйся, если он и в этот раз не поднимется, Шрайберу придется заплатить крупную неустойку.

– А если мы разбьемся?

– Тогда неустойка удвоится, – закончил Бабарский. – Кто-нибудь видел мои таблетки от укачивания?

Разговаривать с ними о серьезных вещах было решительно невозможно.





///


– Отличное заведение, – одобрительно произнес Дюкри, располагаясь за столиком «Старого Беддигау» и осторожно ставя у ног саквояж. – Меню вроде неплохое, и вид отличный.

– Я, признаться, с большим удовольствием насладился бы… э-э… видом набережной, – честно признался Мерса, усаживаясь на соседний стул. – Мне… э-э… куда больше нравится речной простор, пусть даже… э-э… заключенный в гранит.

И кисло посмотрел на бронзового маршала Дернау, украшающего площадь, названную в его честь. Чем именно прославился бородатый маршал, ни Дюкри, ни Мерса не узнавали, но переживать по этому поводу не собирались.

– Нам важен этот вид, – негромко произнес Уран, легко кивнув на ворота Академии Наук.

– Ах… я… э-э… совсем забыл, – алхимик покраснел и принялся протирать очки.

Дюкри тяжело вздохнул и занялся меню, одновременно размышляя, почему так получается: когда нужен Олли – обязательно приходит Энди, а когда все равно или, наоборот, требуется вдумчивая тишина, Энди обращается в Олли, и начинается балаган.

– Здесь тоже… э-э… хорошо, – протянул тем временем алхимик, разглядывая посетителей. Теплый вечер выгнал людей из домов, и почти все столики в «Старом Беддигау» оказались заняты. Дюкри и Мерсе достался самый дальний из них, на отшибе, но это им было на руку. – Простите… э-э… во сколько вы закрываетесь?

Удивленный Уран оторвался от меню и увидел подошедшего официанта.

– У нас модное кафе, добрый синьор, – сообщил тот алхимику. – Мы работаем до последнего клиента.

– А во сколько уходит последний клиент?

– Обычно перед рассветом.

– Значит, мы успеем, – брякнул Мерса.

– Успеете что? – не понял официант.

– Насладиться замечательным вечером, – вклинился в разговор Дюкри. – Думаю, мы начнем его с бутылочки белого, а вы пока приготовите нам салат…





///


Как Бабарский и обещал, при движении миницеппель изрядно потряхивало. Во-первых, потому что он был легким, во-вторых, потому что корзина, которую пилот упорно именовал гондолой, крепилась к баллону гибкими тросами, что тоже не добавляло стабильности, в-третьих, потому что поднялся ветер. Еще Акселя смущало отсутствие парашютов, на которое он сразу обратил внимание, но ничего не сказал, поскольку это обстоятельство, судя по всему, больше никого не беспокоило.

Несмотря на тряску, облаченные в черное грабители удерживали содержимое желудков при себе и с любопытством рассматривали раскинувшийся под ногами сферопорт. Как все большие города, Виллемгоф освещался неодинаково: на нищих окраинах, редкие уличные фонари едва разгоняли мрак, а почти все окна были уже темны – жители этих районов вставали рано; кварталы «средней руки» выглядели веселее, их улицы и площади казались ручейками света, растекшимися по черному полотну ночи и стремящимися в центр, в ярчайший Старый город, великолепие которого терданы демонстрировали и днем, и ночью. В нем – и в Большом, и в Малом, – были подсвечены не только улицы, переулки и площади, но едва ли не все дома и многочисленные памятники. И светились они всю ночь, до рассвета, даже когда последние гуляки давно уже спали в своих или в чужих кроватях.

Яркая подсветка изрядно мешала замыслу грабителей, заставив пилота миницеппеля набрать большую высоту, на которой, собственно, они и попали в сильный ветер, которому двигатели сопротивлялись с трудом.

– Электричества хватит? – осведомился Бабарский.

– Очень смешно, – проворчал в ответ пилот, крепко держась за штурвал.

– Ветер боковой, – объяснил ИХ стоящему рядом Акселю. – Приходится компенсировать, а запас аккумуляторов не бесконечный.