Скрижаль альтера

– Это не совсем обычный мир. Своего имени и цвета у него нет, но мы называем его промежуточным. По той простой причине, что здесь возможна любая магия.

– Даже твоя? – удивилась я.

Альтер улыбнулся.

– Даже.

Пока я собиралась с мыслями, чтобы задать ему кучу вопросов, Рэйв решил не тянуть и просто продемонстрировал свои слова. Сперва вместо красных шаровар на нем появились синие, черные и, наконец, зеленые. Затем несколько раз сменила цвет и фасон надетая на него рубашка. В итоге он все-таки выбрал белое и без видимых усилий превратился в тщательно причесанного, одетого в изысканный белый камзол прекрасного принца. После чего рассмеялся, увидев мои округлившиеся глаза, и провел ладонью по моим волосам.

– Здесь можно сделать и вот так…

Я только охнула, когда вместо слипшихся, скверно лежащих, плохо расчесанных волос на мои плечи волной упали чисто вымытые, аккуратно завитые, блестящие, словно после дорогого салона красоты, локоны. Неверяще себя ощупала. Обнаружила, что, помимо всего прочего, на голове, как в волшебном лесу фей, расцвели удивительно ароматные лесные цветы. Опустила глаза вниз. Проверила платье. Убедилась, что оно ничуть не пострадало и по-прежнему выглядит так, будто его только что сняли с вешалки. А затем заметила стоящие рядом аккуратные белые туфельки и подняла на смеющегося альтера растерянный взгляд.

– Это… тоже ты?

– Я же сказал: тут можно все, – хмыкнул Рэйв, когда я, ощущая себя самой настоящей Золушкой, скинула стоптанные сапоги и осторожно примерила туфли. – За исключением убийства, насилия над разумными и пребывания не в первозданном, подаренном природой облике. Это касается всех, кто сюда приходит, так что Таль и Кин останутся в своем первоначальном виде до тех пор, пока мы отсюда не уйдем.

Все еще не до конца отойдя от шока, я оправила подол и покачала головой:

– Мне казалось, такие чудеса вы способны проделывать лишь в своем мире…

– Вообще-то со временем мы можем делать это везде. Но в промежуточном мире проще всего начинать. Энергии здесь настолько много, что ее можно черпать ложками, не боясь перегореть или кого-то ранить. Наши предки поставили тут хорошую защиту, так что этот мир – самое безопасное место во Вселенной. Мы здесь, можно сказать, учимся. Постигаем азы трансформации пространства. И здесь же впервые пробуем изменить самих себя.

– И насколько велик этот мир? – растерянно спросила я, пытаясь осмотреться.

– Насколько мы захотим, – снова улыбнулся альтер и взглядом указал куда-то в сторону.

Я обернулась и недоверчиво прищурилась, обнаружив в трех шагах от себя самую обычную деревянную дверь. Она была, разумеется, тоже белой, как и все, что нас окружало. Но я была готова поклясться, что секунду назад там ничего не было!

– Что это?

– Проход. Если хочешь, выход. И одновременно последнее испытание, которое нам предстоит пройти.

– Так чего же мы ждем? – встрепенулась я.

Рэйв странно на меня посмотрел.

– Может, ты хочешь отдохнуть с дороги? Наверное, после всех тревог и переживаний ты устала?

Я нахмурилась, а он между тем создал рядом еще одну дверь. Точно такую же. Только, в отличие от первой, эта была приоткрыта и там виднелась роскошно убранная спальня, в которой я безошибочно разглядела такую же роскошную, прямо-таки королевскую кровать.

Соблазн был безумно велик. За последние несколько дней я вымоталась физически и морально. Но вместе с тем открытая дверь была настолько заманчиво близкой, что это, как мне показалось, таило некий подвох. То ли сыр в мышеловке. То ли не знаю что. Поэтому я воззрилась на альтера с плохо скрываемым подозрением.

– Скажи, а вот это твое предложение, случаем, не является ли тем самым последним испытанием? Ну знаешь, залечь и почивать на лаврах, соблазниться мыслью, что время еще есть, уснуть… чтобы больше никогда не проснуться…

– Нет, – тихо ответил Рэйв. – Никакого подвоха. Если хочешь отдохнуть, можешь войти. Время над этим миром не властно.

– А что тогда властно?

– Наши желания. Страсти. Потаенные страхи.

Я мотнула головой:

– Нет уж. Перед последним рывком нельзя расслабляться, иначе потом будет еще сложнее его проходить. Да и я не настолько устала, чтобы полдня валяться на перине. Пойдем дальше, если, конечно, ты не против.

Рэйв кивнул, и дверь в спальню исчезла, словно ее никогда не было.

– Хорошо. Но прежде чем я открою вторую дверь, ты должна определиться: пойдешь ли ты туда со мной?

– А разве так можно? – искренне опешила я.

– Это мой ритуал, – напомнил альтер. – И мое последнее испытание. Ты вольна или в нем поучаствовать, или же подождать, когда я закончу.

Я ненадолго задумалась.

А что? В чем-то Рэйв прав, и, возможно, последнее испытание действительно положено проходить в одиночестве. Без дополнительной помощи в виде друзей, случайных попутчиков, каких-то хитрых приспособлений, кроме той силы, которой альтера одарила природа. Да и вообще, я на эти трудности ни разу не напрашивалась. Если он говорит правду и я смогу, ничем не рискуя, просто посидеть на диванчике в ожидании развязки, то это, наверное, круто… но потом поняла: нет. Не круто. Не зная, что с ним и как, живой он вообще или нет, ранен или устал, болен или отчаялся, да я же с ума сойду от беспокойства! К тому же Рэйв до сих пор нестабилен в выборе облика. И раз уж так вышло, что в качестве эмоциональной привязки он выбрал именно мой голос…

– Я иду с тобой, – скрепя сердце сказала я.

Альтер, к моему удивлению, грустно улыбнулся:

– Я рад. Но должен сразу предупредить: все, что находится за той дверью, не настоящее, Инга. Все, что ты увидишь или услышишь… абсолютно все, кроме того, что ты почувствуешь.


– Ты там уже был? – насторожилась я.

– Дважды.

– И… что там?

– Хаос, – дернул щекой Рэйвен. – Сплошной только хаос, в котором ты должен обрести хотя бы капельку порядка. На самом деле все не так сложно: впереди нас ждет обычный зал. Не очень большой – от двери до двери всего метров двести по прямой. Но дорога будет извилистой. И нам ни в коем случае нельзя с нее сходить. Ты поняла? – Он очень внимательно на меня посмотрел. – Нельзя сходить с дороги. Ни при каких обстоятельствах.

– Хорошо, – кивнула я. – Не сходить… понятно. Пока это звучит не очень-то страшно. В чем подвох?

– Тебя будут очень сильно стараться оттуда увести. И ты постоянно будешь испытывать желание это сделать. По разным причинам, но, поверь, будешь. Поэтому держись за меня. Старайся поменьше глазеть по сторонам и сконцентрируйся на любой мысли, какая понравится. Все, что ты должна помнить, это то, что надо во что бы то ни стало добраться до второй двери, и тогда все, что ты там увидишь, исчезнет. Но сделать это можно лишь одним способом – пройти по единственно верному пути. Если хоть раз ошибешься, испытание будет провалено.

Я помолчала, а потом спросила:

– Задания, конечно же, каждый раз разные?

– Да.

– И ты, как всегда, не можешь сказать, что именно нас там ждет?

Альтер угрюмо промолчал.

– Хорошо. Поняла. На чем, если не секрет, ты срезался?

– В первый раз… – у альтера на мгновение искривилось лицо, – я поддался мороку и сошел с дистанции, после чего меня сразу выкинуло в исходную точку. Во второй, если честно, не знаю, что произошло. Мне показалось, что я прошел коридор до конца и добрался до выхода. Я даже помню, как открывал ту проклятую дверь и выходил в соседнее помещение, но, судя по тому, что меня снова выкинуло в серый мир, испытание я все-таки провалил. Хотя, конечно, это мог быть еще один правдоподобный морок, где я принял желаемое за действительное.

– Иными словами, ты даже не знаешь, где лопухнулся, – с невеселым смешком заключила я. – Ладно. Тогда давай попробуем войти туда вместе. Может, последний раз окажется удачным?

У Рэйва нервно дернулась щека.

– Надеюсь на это.

– Тогда пошли, – вздохнула я и решительно взяла его за руку. – Если ты замешкаешься, я, так и быть, пихну тебя в спину. А если у меня возникнет желание бросить тебя на середине пути, ты уж не стесняйся, ладно?

Альтер так же молча кивнул. А затем сжал мои пальцы, развернулся, и мы вместе шагнули в очередную пропасть, не будучи уверенными, что сумеем из нее выбраться.



Не знаю, как для вас, но для меня самое сложное – это сделать шаг в неизвестность. Когда знаешь, что именно тебя ждет, то даже если будет что-то неприятное, морально становится чуточку легче. Есть время свыкнуться с мыслью, что внутри, к примеру, восседает гигантская змея или голодный паук-людоед. Ну, или не свыкнуться, а смириться с неизбежным. Тогда как здесь придется готовиться ко всему и радоваться хотя бы тому, что я не одна.

Когда альтер распахнул дверь, я, если честно, ждала, что вот прямо так, с ходу, на нас кто-то набросится, выпрыгнет, заорет дурным голосом, но за дверью царила полная тишина, и даже обещанного коридора не было видно, потому что все пространство перед нами застилал лениво клубящийся туман.

Не люблю такие фокусы. Нагнетать обстановку, когда нервы и так уже звенят от напряжения, по-моему, не самая лучшая идея. Но опять же – вариантов у нас особых нет, поэтому мы вошли. Дверь после этого сама за нами захлопнулась, а потом и растворилась в воздухе, отрезая все пути к отступлению.

– Держись позади, – вполголоса велел альтер, сделав шаг вперед. – Лучше за пояс уцепись, а то в таком тумане легко потеряться.

Я безропотно последовала его совету, и мы медленно двинулись вперед, настороженно прислушиваясь и присматриваясь. И – о чудо! – стоило мне только подумать о том, что нам не хватает ориентиров, как туман под ногами слегка рассеялся и из-под него проступила – что бы вы думали? – красная ковровая дорожка!

Угу. Очень смешно, не спорю. Жаль, что к ней не прилагалось нормальное освещение и услужливый швейцар. Впрочем, дорожка была довольно широкой – не меньше полутора метров в ширину. Ровная, без загибов. И вроде бы даже прямая. С такого ориентира действительно трудно сбиться, так что потеряться нам не грозит. А вот что касается остального…

– Инга! – неожиданно зло гаркнул из тумана подозрительно знакомый голос.

Я едва не подпрыгнула от неожиданности и тревожно завертела головой:

– Папа?!

– Ты что тут делаешь, поганка?! Почему ушла из дома?! Как посмела нам ничего не сказать?!

– Ты знаешь, как я волновалась?! – негодующе присоединился к отцовскому еще один голос. Мамин. – Бессовестная! Бросила нас! Заставила сходить с ума от беспокойства!

– Эгоистка проклятая! Ты хоть представляешь, каково нам?!

– Вот погоди: вернешься, и мы с тобой по-другому поговорим!

Я от неожиданности так опешила, что аж запнулась и растерялась окончательно. Что за шутки? У меня на редкость спокойные родители! Мудрые, понимающие, терпеливые. И я их очень люблю, поэтому перед уходом специально им позвонила и предупредила, что срочно уеду. Но даже если они догадались, что дело нечисто, даже если заволновались из-за моего долгого отсутствия и упорно молчащего телефона, то папа сроду на меня голос не повышал. А чтобы мамуля вдруг начала сыпать обвинениями, не разобравшись, что к чему…

– Не слушай, – негромко посоветовал идущий впереди Рэйв. – И старайся туда не смотреть. Это просто морок.

– Ты тоже это слышишь?

– У меня свои демоны, – качнул головой альтер. – Но я представляю, что ты сейчас слышишь, и должен предупредить, что это только начало. Иди дальше. Физический вред здесь тебе никто причинить не способен.

После этого я немного успокоилась и, стараясь не прислушиваться к чужим крикам, двинулась следом за Рэйвом, хотя, стоило признать, это было нелегко. «Мамин» голос очень быстро сорвался на противный визг. «Папа», не удовлетворившись обычной руганью, начал использовать нецензурную брань. Все это было неприятно. Обвинения, пусть и имели под собой некоторое основание, выглядели надуманными. Тем более что отсутствовала я не слишком долго, а после возвращения все равно планировала им все рассказать.

Через некоторое время голоса родителей затихли, но вместо них появились другие. Правда, на этот раз я была готова услышать о себе массу нелицеприятного, поэтому уже не удивилась, обнаружив, что из тумана меня окликают старые подруги, знакомые, дальние родственники, нынешние друзья – и все они были мной недовольны. Оказывается, кому-то я забыла отдать денежный долг в невероятно крупной сумме аж в сто несчастных рублей. За это меня обругали на чем свет стоит и даже прокляли как злостную неплательщицу. Кто-то был недоволен тем, что я когда-то была с ним резка. Что-то не так сделала или сказала. Причем, по мере того как мы шли, голосов становилось все больше. Они кричали все громче. Претензии ко мне становились все нелепее. А среди голосов стали появляться совершенно незнакомые. И все они ругались, кричали, обвиняли и самыми безобидными эпитетами были регулярно повторяющиеся «тряпка», «трусиха» и «дура».