Скрижаль альтера

Мило, правда?

Дело дошло до того, что какой-то мужик припомнил, как я наступила ему в троллейбусе на ногу. Еще одна тетка сообщила, что я, гадина такая, три года назад толкнула ее в магазине и даже не извинилась. Затем кто-то ровным и сухим тоном заявил, что я задолжала банку миллион долларов, и в счет долга они теперь отбирают мою квартиру, машину, компьютер и даже старые сковородки…

Ну не идиоты, а?

Кредитов я сроду не брала. Машину отродясь не водила. А сковородки сама им подарю. С доплатой. Лишь бы отстали и не бубнили над самым ухом.

Довольно скоро звучащие отовсюду голоса слились в сплошную какофонию, в которой отличить отдельные претензии стало невозможно, и я просто-напросто перестала обращать на них внимание. Подумаешь, орут. Ну и пусть себе орут дальше. Большая часть того, что я слышала, являлась ложью, остальное было сильно преувеличено, а что-то вообще искажено до неузнаваемости и вызывало лишь смех, а не раздражение.

Наконец, шагов через тридцать, орать и визжать на меня перестали, а в коридоре наступила блаженная тишина. Затем и туман начал потихоньку рассеиваться, так что я даже воспрянула духом. Но, как вскоре выяснилось, обрадовалась я рано, потому что туман, который мне так не нравился, скрывал за собой много того, чего лично мне не хотелось бы видеть. И когда он исчез, а с двух сторон от ковровой дорожки проступило огромное, мрачное и смачно булькающее болото, я пожалела, что вообще его увидела.

– Помогите! – вдруг раздался из-за вонючей кочки отчаянный детский крик.

Я вздрогнула и остановилась.

– Помогите! Пожалуйста!

– Инга! – замедлившийся из-за моего маневра альтер на мгновение обернулся и, дернув за рукав, потянул вперед. – Идем дальше. Нам нельзя останавливаться.

– Но там же человек тонет!

– Идем, – сжал челюсти альтер. – Это всего лишь морок.

Я бросила быстрый взгляд на болото, увидела там торчащую из-за кочки детскую шапочку с большим красным помпоном, отчаянно махающую детскую руку и с сомнением посмотрела на крепко держащего меня мужчину.

– Ты в этом уверен?

– Я в первый раз именно на этом и попался. Идем, – настойчиво повторил он. – Кого бы там ни увидела и кто бы о чем тебя ни попросил, не реагируй. Иногда жалость хуже сочувствия. И порой нам не следует вмешиваться в то, во что мы вмешиваться не должны.

Я еще раз покосилась на тонущего ребенка и неохотно отвернулась.

– Если человеку плохо, ему надо помочь. Жестоко испытывать нас на прочность таким образом! А там ребенок в болоте тонет!

– Твоя доброта однажды может тебя погубить, – качнул головой альтер.

– Но она же может спасти кому-нибудь жизнь!

– Это может быть смертельно опасно.

– Ну и что? Жизнь все равно дороже!

– Помогите… – словно услышав меня, прошептал из болота невидимый ребенок.

Я непроизвольно дернулась в ту сторону. Ну не могу я пройти мимо погибающего малыша! Но в этот момент Рэйв снова цапнул меня за руку, притянул к себе, а затем, глядя в глаза, произнес:

– А твоя жизнь дорого ценится? Что бы ты сказала, если бы знала, что это не ребенок, а прожорливый болотный монстр, который обитает в мире под названием Кхунг-Рохх и заманивает добычу, прикидываясь тонущим человеком? Он умеет имитировать голоса детей, женщин, а под водой прячет щупальца, длина которых достигает полутора десятков метров. Тогда ты бы тоже полезла в воду?

Я пугливо покосилась на болото:

– А это действительно монстр?

– Сама подумай: что-то долго тонет твой ребенок. Не находишь? Он еще бьется в воде? Кричит? Ты его видишь?

– Д-да.

– И до сих пор думаешь, что попавший в трясину малыш способен так долго сопротивляться? А тебе не приходило в голову поинтересоваться, как он вообще там оказался? Один? Без родителей? В самом центре вонючей трясины?

Вот тогда меня проняло, и я перестала вырываться.

– Прости. Я действительно не подумала.

– Помогать людям нужно, ты совершенно права, – неожиданно смягчился альтер, и железные пальцы на моем локте разжались. – Нельзя проходить мимо чужой беды, даже если она кажется слишком серьезной. Но прежде, чем сунуться туда очертя голову, стоит для начала осмотреться. И вспомнить, что рядом с тобой есть и другие люди. Те, кому небезразлична ты. Те, кто может погибнуть лишь оттого, что тебя не станет. Твои собственные дети. Ставшие немощными родители. Твои друзья, любимые – те, кому ты бесконечно дорога и кто готов пожертвовать жизнью ради того, чтобы уберечь тебя от беды. К тому же вокруг слишком много тех, кто готов наживаться на нашем горе и умении сочувствовать. Кто использует наши слабости, чтобы добиться своих собственных целей. Тех, кто ради забавы способен поранить, искалечить, убить, и тех, кто охотится за нашими эмоциями, пожирая их вместо деликатесов. Поэтому помогай другим, Инга. Делай, что считаешь нужным. Но делай это благоразумно и думай, пожалуйста, о последствиях.

Я опустила голову:

– Хорошо. Прости еще раз. Я больше не буду делать глупостей.

– Идем, – вздохнул альтер, отворачиваясь. – И постарайся не отстать.

Чувствуя себя обманутой в лучших чувствах, я побрела за ним, стараясь разобраться в себе и в том, что сейчас произошло. Да, я по-прежнему считала, что броситься на помощь в такой ситуации – вполне нормальная и даже обязательная реакция любого здравомыслящего человека. Но и Рэйв был по-своему прав. Вопрос заключался лишь в том: где граница между настоящим и выдуманным, бедой и обманом? На что я должна ориентироваться, чтобы, ринувшись кому-нибудь на помощь, случайно не стать добычей какого-нибудь монстра или маньяка?

Пока я размышляла и пыталась найти ответы, болото вокруг нас закончилось и сменилось сперва лесом, а затем пустыней. Мимо проплывали какие-то строения, разрушенные башни, горящие машины, бурлящие реки, глубокие овраги и пропасти, и везде кто-то погибал и отчаянно жаждал моей помощи. Причем если поначалу это были незнакомые люди, то затем градус напряжения резко возрос. Я все чаще стала видеть лица соседей, друзей, родных, и с каждым разом становилось все труднее безразлично проходить мимо.


Когда где-то за деревьями раздался очередной истошный крик, а за ним воздух прорезал жутковатый звук включенной бензопилы, я испытала непреодолимое желание зажать руками уши и зажмуриться.

Черт возьми! Это просто невыносимо! Какой садист придумал этот аттракцион кошмаров?! Для чего мы вообще через него проходим?!

А дальше – хуже. По мере того как менялся морок, я постепенно холодела все больше. Мамочка моя дорогая! И зачем я в свое время смотрела триллеры и ужастики?! Все эти монстры, человекообразные и не очень, выходили и выползали сейчас из лесов и болот и вставали вдоль ковровой дорожки почетным караулом! Окровавленная бензопила, согнутая в три погибели волосатая девчонка, известные убийцы, маньяки и их жертвы…

Будучи не в силах на все это смотреть, я все-таки закрыла глаза, но даже так продолжала чувствовать на себе чужие пронизывающие взгляды. Это было жутко. Реально страшно. У меня вся кожа покрылась пупырками, пока я шаг за шагом проходила через этот кошмарный строй!

А потом мне в голову пришла еще одна мысль: а что же Рэйвен? Он тоже сейчас видит что-то подобное?

Осторожно приоткрыв один глаз, я увидела краешек напряженной щеки альтера, заметила катящийся по ней пот и поняла: нет. Это же его последнее испытание, поэтому ему, скорее всего, еще хуже. И если я вижу чужие, подчас киношные и нереальные смерти, то он, наверное, видит реальную и одну и ту же. Повторяющуюся раз за разом. Зацикленную, бесконечно крутящуюся у него перед глазами жутковатую картину, в которой каждый миг умирает дорогой ему человек. Вернее, его девушка. Его невеста. Та самая, которую он теоретически мог бы, но фактически не имел никакой возможности спасти.

И вот тогда я поняла еще одну простую вещь: именно сейчас, здесь, среди кучи людей и нелюдей, хороших и не очень, виновных и безвинно пострадавших, на самом деле находился всего один человек, который по-настоящему нуждался в моей поддержке и помощи!

– Держись, Рэйв, – прошептала я, обняв напряженного, как струна, альтера со спины. – Все хорошо, ты не один, слышишь? То, что ты видишь, лишь иллюзия. Кошмар, который нужно пережить и постараться, наконец, его отпустить.

Мужчина устало опустил голову, а по его спине пробежала нехорошая дрожь.

– Не могу… это слишком… трудно…

Нет-нет-нет. Только не здесь и не сейчас! Ему нельзя перекидываться! Если он сменит форму, его будет точно не удержать!

– Я здесь, Рэйв, – настойчиво затараторила я и, нащупав безвольно упавшую кисть, крепко ее сжала. – Все самое плохое, что могло с тобой случиться, уже случилось. Не сдавайся, слышишь?! Ты через это уже прошел и сумел подняться на ноги. Не забывай: мы с тобой идем вперед, чтобы этого больше никогда не повторилось. В последний раз! Поэтому, что бы ты сейчас ни увидел, что бы ни происходило, оно закончится, когда мы доберемся до выхода. И больше ты не будешь к этому возвращаться. Рэйв!

– Да, – глухо уронил он. – Я слышу. Надо идти.

И медленно, с трудом переставляя ноги, двинулся дальше.

Я, не отлипая от его спины, тоже стронулась с места, но на этот раз, сконцентрировавшись не на себе, а на Рэйве, сделать это оказалось намного проще. Сейчас именно он был той осью, вокруг которой вращался мой мир. Я была занята тем, чтобы поддержать его и уберечь от трансформации. Зато он, снова переплетя наши пальцы, вел меня вперед, одновременно закрывая собой от окружившего нас кошмара.

Кто из нас стал ведомым, а кто ведущим, вскоре стало не разобрать. Когда альтер замедлялся, я аккуратно толкала его в спину. Когда пытались отвлечь меня, Рэйв без особых церемоний выдергивал меня обратно. Это было трудно, не скрою, но все же вдвоем нам удалось сохранить душевное равновесие. И так, шаг за шагом, мы продирались сквозь бесконечную череду правдоподобных до тошноты иллюзий и держались друг за друга, как за то единственное, что еще оставалось настоящим.

Не знаю, сколько это длилось, но в какой-то момент голоса, крики и стоны стихли, а вместо ужасающе детальных пейзажей вокруг снова сомкнулся туман.

Рэйв, тяжело дыша, остановился, повернулся и, накрыв мои руки горячими ладонями, выдохнул:

– Инга, ты как?

– А ты? – неуверенно отозвалась я, стараясь не смотреть по сторонам.

– Больше ничего плохого не слышу и не вижу.

– Аналогично. Значит ли это, что мы прошли испытание?

Альтер мотнул головой.

– Должен быть еще и третий этап. Как там у вас в сказках: огонь, вода и медные трубы?

Я тихонько вздохнула.

– Значит, пускай будут трубы. Надеюсь, ты не откажешься от меня ради какой-нибудь жалкой серебрушки?

– Я ни за что от тебя не откажусь, – глядя мне в глаза, прошептал альтер. Я вздрогнула, заметив, как разгораются в его зрачках подозрительно яркие огни. Мое сердце тревожно екнуло. Но прежде, чем я сообразила, что бы это могло значить, туман вокруг нас расступился. А за ним, словно за театральным занавесом, возник еще один коридор, в самом конце которого соблазнительно маячила большая деревянная дверь.





Глава 19




Настороженно оглядев открывшийся перед нами пока еще пустой коридор и спокойно лежащую посреди него красную ковровую дорожку, я смерила расстояние до выхода и приободрилась. Пока все выглядело нестрашно: шагов сорок по прямой. Никаких видимых преград на пути к свободе не имелось. Понятно, что как только мы переступим невидимую черту, нас снова будут ждать иллюзии и ужасающе похожие на настоящие сцены. Но, если что, пусть знают: на меньшее, чем императорская корона, я не соглашусь. И с ковра не сойду, даже если вживую увижу сто тыщ мульонов, сваленных в кучу, и пирамиду из элитных автомобилей, на дверцах которых будет написано мое имя.

– Ну что, двинулись? – прерывисто вздохнул Рэйв, снова беря меня за руку.

Я на всякий случай юркнула ему за спину и уже оттуда пояснила:

– Так мне будет меньше видно. И, если понадобится, я смогу тобой рулить, чтобы не сбился с дороги.

– Логично, – кивнул альтер и, пристроив мои ладони у себя на поясе, добавил: – Мне тоже так спокойнее. Готова?

Я вместо ответа подтолкнула его в спину, и мы уже проверенным способом отправились на заключительный этап того загадочного обряда, который Рэйву, кровь из носу, надо было пройти до конца.