Смертельная белизна

– Что вам нужно? – повторил Аамир.

– Задать вам пару вопросов.

– По поводу?

– Можно, я присяду?

Не дожидаясь разрешения, Страйк сел. Он заметил, как Аамир опустил взгляд на его ногу, и демонстративно выставил вперед протез, чтобы из-под носка виднелась металлическая лодыжка. Человек, который с таким вниманием относился к Делии и ее инвалидности, вряд ли теперь попросил бы его встать.

– Как я уже сказал, семья Джаспера Чизуэлла отказывается признавать, что он совершил самоубийство.

– Думаете, я причастен к его смерти? – Аамир хотел изобразить недоумение, но лишь выдал свой страх.

– Нет, – сказал Страйк, – но если хочется сделать признание, то пожалуйста. Избавите меня от лишней работы.

Аамир не улыбнулся.

– Мне точно известно одно, Аамир: вы помогали Герайнту Уинну шантажировать Чизуэлла.

– Я не помогал, – выпалил Аамир.

Необдуманный, машинальный ответ – явный признак паники.

– И не пытались заполучить компрометирующие фотографии, чтобы использовать против министра культуры?

– Не понимаю, о чем вы.

– Сейчас пресса намерена вынудить ваших боссов отменить судебное предписание для СМИ. Как только фотографии станут общественным достоянием, ваше участие в шантаже уже нельзя будет скрыть. Вы и ваш друг Кристофер…

– Он мне не друг! – горячо запротестовал Аамир, и Страйку стало любопытно.

– Это ваш дом, Аамир?

– Что?

– Великоват для парня двадцати четырех лет с небольшой зарплатой…

– Не ваше дело, чей это…

– Лично мне плевать, – заметил Страйк, склоняясь вперед. – Но существуют документы. Если вы не платите полную аренду, это выглядит так, будто вы чем-то обязаны хозяевам. Может показаться, что вы у них на крючке. Налоговая будет рассматривать ваше проживание здесь как натуральную льготу, отчего возникнут проблемы и у…

– Как вы узнали, где меня искать? – требовательно спросил Аамир.

– Ну, как-то… – сказал Страйк. – Вы не особо жалуете социальные сети, так ведь? Однако, – он достал из внутреннего кармана пиджака и разгладил свернутые в трубочку листы бумаги, – я нашел страницу вашей сестры на «Фейсбуке». Это же ваша сестра, я прав?

Он бросил распечатанный пост на кофейный столик. Размытое фото изображало симпатичную пухлую женщину в хиджабе с четырьмя маленькими детьми. Приняв молчание Аамира за согласие, Страйк продолжил:

– Я решил просмотреть посты за минувшие годы. Это вы. – Он положил вторую распечатку поверх первой; на фото Аамир был моложе; одетый в мантию выпускника, он стоял вместе с родителями и улыбался в камеру. – Вы окончили Лондонскую школу экономики и политических наук, факультет политологии и экономики. Впечатляет… Затем прошли стажировку для выпускников в Министерстве иностранных дел, – продолжал Страйк, выкладывая на стол третий лист с фотографией – уже официального характера.

На ней была запечатлена небольшая группа строго одетых юношей и девушек, исключительно представителей различных меньшинств, собравшихся вокруг лысоватого розовощекого мужчины.

– А здесь, – объявил Страйк, – рядом с вами стоит высокопоставленный чиновник, сэр Кристофер Бэрроуклаф-Бернс, который в то время старался набирать сотрудников из самых разных этнических групп.

У Аамира задергалось веко.

– И наконец, – Страйк продемонстрировал последнюю из четырех распечаток. – Фото месячной давности: тут вы с сестрой в пиццерии прямо напротив дома Делии. Как только я определил геопозицию и понял, что отсюда рукой подать до особняка Уиннов, мне пришло в голову наведаться в Бермондси – просто наудачу.

Аамир уставился на свое фото с сестрой, которая и сделала это селфи. Позади них, за окном, отчетливо виднелась Саутварк-Парк-роуд.

– Где вы находились в шесть часов утра тринадцатого июля? – спросил Страйк.

– Здесь.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Да. Герайнт Уинн.

– Он у вас ночевал?

Сжав кулаки, Аамир сделал несколько шагов вперед. Невооруженным взглядом было видно, что он никогда не занимался боксом, но тем не менее Страйк напрягся. Аамир был на грани срыва.

– Я спрашиваю без всякой задней мысли. – Страйк примирительно поднял руки. – Просто шесть утра – неподходящее время для пребывания Герайнта Уинна у вас в доме.

Аамир медленно опустил кулаки, а потом, будто не зная, куда себя девать, попятился и присел на краешек ближайшего кресла.


– Герайнт зашел сказать, что Делия упала.

– Разве нельзя было сообщить об этом по телефону?

– Наверное, можно, но ему не захотелось этого делать, – ответил Аамир. – Он просил, чтобы я помог уговорить Делию поехать в травмпункт. Она упала на ступеньках, и у нее опухало запястье. Я поспешил к ним домой – они живут буквально за углом, – но так и не смог ее убедить. Она упряма. Потом выяснилось, что у нее всего лишь растяжение, а не перелом. Так что ничего страшного не произошло.

– Значит, вы можете подтвердить алиби Герайнта на момент смерти Джаспера Чизуэлла?

– Видимо, да.

– А он – ваше.

– Какая мне корысть от смерти Джаспера Чизуэлла?

– Это вопрос по существу, – отметил Страйк.

– Я его почти не знал, – запротестовал Аамир.

– Правда?

– Да, правда.

– Тогда почему же он цитировал вам Катулла, упоминал Судьбу и в присутствии посторонних делал намеки на вашу личную жизнь?

Повисла затяжная пауза. У Аамира вновь дернулось веко.

– Такого не было, – выдавил он.

– Неужели? А вот моя напарница…

– Она лжет. Чизуэлл ничего не знал о моей личной жизни. Ничего.

За стеной раздался ровный гул пылесоса. Как и следовало ожидать, слышимость оказалась высокой.

– Мы с вами однажды встречались, – сообщил Страйк Маллику, который перепугался еще сильнее. – Пару месяцев назад, в Ист-Хэме, на сходке у Джимми Найта.

– Не понимаю, о чем речь, – сказал Маллик. – Вы меня с кем-то перепутали. – И неубедительно поинтересовался: – Кто такой Джимми Найт?

– Ладно, Аамир, – сказал Страйк, – если хотите играть по своим правилам, разговор теряет смысл. Где у вас туалет?

– Что?

– Отлить надо. А после уберусь, оставлю вас в покое.

Маллик явно хотел ответить отказом, но не нашел удобного повода.

– Ладно, – сказал он. – Только…

По всей видимости, его осенило.

– …минуту. Я должен убрать… у меня в раковине носки замочены. Подождите здесь.

– Слушаюсь, – ответил Страйк.

Аамир вышел из комнаты. Страйк просто-напросто искал возможности осмотреться наверху в поисках источника животных шумов, достаточно громких, чтобы вызвать недовольство соседей, но по звуку шагов Аамира понял, что сортир находится за кухней, на первом этаже.

Через пару минут Аамир вернулся.

– Проходите сюда.

Он провел Страйка по коридору через неприглядно голую кухню и указал в сторону туалетной комнаты.

Страйк заперся и провел ладонью по дну раковины. Оно оказалось сухим. Розовые стены гармонировали с розовой ванной. Никелированная стойка от пола до потолка в конце ванны и поручни по обе стороны от унитаза указывали, что в этом доме еще недавно проживал некто слабосильный, а то и вовсе немощный. Что же хотел убрать или перепрятать Аамир? Страйк открыл стенной шкафчик. Там обнаружился стандартный мужской набор: бритвенные принадлежности, дезодорант, лосьон после бритья.

Закрыв дверцу, Страйк увидел свое отражение в зеркале, а у себя за спиной – синий махровый халат, небрежно повешенный на крючок, причем даже не за петельку у ворота, а за пройму.

Страйк спустил воду, чтобы развеять подозрения хозяина дома, а сам обшарил пустые карманы халата. Халат, еле державшийся на крючке, соскользнул на пол.

Отступив на шаг назад, Страйк рассмотрел открывшуюся взгляду поверхность. На филенке двери, грубо процарапанное в древесине и краске, было изображено какое-то четвероногое существо. Страйк включил холодную воду, чтобы заглушить щелчок камеры телефона, сделал снимок, закрутил кран и повесил махровый халат в точности как прежде.

Аамир ожидал в кухне.

– Я заберу бумаги? – попросил Страйк и, не дожидаясь ответа, вернулся в гостиную за распечатками из «Фейсбука». – А почему вы ушли из Министерства иностранных дел? – как бы между прочим поинтересовался он.