Смертельная белизна

– Даже сейчас думаешь только о своей карьере, Мэтт?

– Да нет же… Черт… ты не понимаешь. Между мной и Сарой все кончено.

– Неужели?

– Да, – подтвердил он. – Да! Черт… какая-то ирония судьбы… Мы с ней весь день проговаривали эту ситуацию. И решили, что так больше продолжаться не может, а тем более… и ты, и Том… Короче, мы просто закончили эти отношения. Час назад.

– Ну надо же. – Робин усмехнулась и вдруг почувствовала, как душа отделяется от тела. – Вот где ирония так ирония!

У нее зазвонил мобильный.

Как во сне, она ответила.

– Робин? – зарокотал голос Страйка. – Звоню по свежим следам. Я только что от Делии Уинн.

– Как прошло?

Стараясь говорить ровным, оживленным тоном, она решила ни под каким видом не прерывать разговора. Жизнь в профессии составляла теперь единственный способ ее существования, и Мэтью уже ничем не мог ей помешать. Отвернувшись от негодующего мужа, она стала смотреть в окно, на темную мощеную улицу.

– Два самых интересных момента, – продолжал Страйк. – Во-первых, она проболталась. Судя по всему, Герайнт утром в день убийства Чизуэлла не был с Аамиром.

– В самом деле интересно, – сказала Робин, заставляя себя сосредоточиться под взглядом Мэтью.

– Я вытянул из нее номер его телефона и тут же позвонил, но он не берет трубку. Потом дай, думаю, проверю, нет ли его в гостиничке на той же улице, но, говорят, он съехал.

– Жаль. А вторая интересная новость? – напомнила Робин.

– Это Страйк? – в полный голос спросил Мэтью у нее за спиной.

Робин не ответила.

– Что там происходит? – спросил Страйк.

– Ничего, – ответила Робин. – Продолжай.

– Так вот, вторая интересная новость: в прошлом году Делия познакомилась с Кинварой, которая билась в истерике, заподозрив Чизуэлла…

Мобильный Робин грубо выдернули у нее из руки. Она резко развернулась. Мэтью разорвал соединение.

– Как ты смеешь? – вскричала Робин, протягивая руку. – Дай сюда!

– Мы, черт возьми, пытаемся спасти наш брак, а ты принимаешь звонки от него?

– Я не пытаюсь спасти наш брак! Немедленно верни телефон.

Он поколебался, швырнул ей мобильник и тут же напустил на себя оскорбленный вид, потому что Робин хладнокровно перезвонила Страйку.

– Извини, Корморан, разъединили, – сказала она.

Мэтью бешено сверлил ее взглядом.

– Там все в порядке, Робин?

– Все прекрасно. Ты начал что-то говорить про Чизуэлла?

– Что он погуливал на стороне.

– Погуливал на стороне! – Робин вперилась взглядом в Мэтью. – И с кем же?

– Да черт его знает. А у тебя получилось Рафаэля выцепить? Нам ведь известно, что он менее других озабочен защитой отцовской памяти. Может, от него и узнаем, кто с кем погуливал.

– Я оставила для него сообщение. И для Тиган тоже. Пока не перезвонили.

– Ладно, держи меня в курсе. Кстати, все это все проливает новый свет на удар молотком по куполу, ты согласна?

– Безусловно, – сказала Робин.

– Я сейчас в метро. У тебя там точно порядок?

– Да точно, точно, – сказала Робин, надеясь, что удачно изобразила банальное нетерпение. – Через пять минут перезвоню.

Она повесила трубку.


– «Через пять минут перезвоню, Корморан»! – гнусным фальцетом, каким он передразнивал всех женщин, пропищал Мэтью. – «Перезвоню попозже, Корморан. У меня рушится брак, так что теперь я могу день и ночь быть у тебя на побегушках, Корморан. А могу и за бесценок работать, Корморан, лишь бы только тебе прислуживать».

– Пошел ты в задницу, Мэтт, – спокойно сказала Робин. – Проваливай к свой Саре. Кстати, серьга, которую она забыла у нас в кровати, лежит в спальне, у меня на тумбочке.

– Робин, – Мэтт вдруг посерьезнел, – мы сможем это преодолеть. Если мы любим друга, то сможем.

– Тут есть одна закавыка, Мэтт, – сказала Робин. – Я тебя больше не люблю.

Она всегда считала, что выражение «потемнели глаза» – это поэтическая вольность. Но нет: сейчас его светлые глаза буквально почернели: от потрясения у него расширились зрачки.

– Стерва! – выдохнул он.

В ней шевельнулось малодушное желание солгать, откреститься от своей решительной фразы, защититься, но верх одержало нечто более сильное: потребность говорить правду без прикрас – слишком долго она обманывала его и себя.

– Не люблю – и точка, – сказала она. – Нужно было давно расстаться, во время свадебного путешествия. Но ты заболел, и я осталась с тобой. Из жалости. Нет, не так, – поправилась она, решив избегать недомолвок. – На самом деле и в свадебное путешествие мы напрасно полетели. А по-хорошему, мне надо было прямо со свадьбы уйти, когда я узнала, что ты влез в мой телефон и стер звонки от Страйка.

Робин хотела свериться с часами, чтобы понять, когда придет такси, но боялась оторвать взгляд от мужа. Всем своим обликом он сейчас напоминал змею, которая метится укусить из-за камня.

– Как ты считаешь, что представляет собой твоя жизнь, если посмотреть со стороны? – негромко спросил он.

– В каком смысле?

– Ты на университет забила. Теперь забиваешь на нас с тобой. Ты даже на своего мозгоправа забила. Конченая психопатка, вот ты кто. Но почему-то не забила на свою поганую работенку, где тебя сначала убивали, а потом выставили за дверь. Он тебя только потому обратно свистнул, что хочет к тебе в трусы залезть. Ясное дело – за такие гроши другую подстилку найти нереально.

Это было как удар. У Робин перехватило дыхание. Голос ослаб.

– Спасибо, Мэтт, – выдавила она, идя к дверям. – Спасибо, что облегчил мне задачу.

Одним прыжком он стал у нее на пути.

– Ты пришла туда на замену. Он стал за тобой ухлестывать, и ты возомнила, что эта работа как раз по тебе, хотя с твоей биографией…

Она едва сдерживала слезы, но твердо решила не сдаваться.

– Я с детства хотела заниматься полицейскими расследованиями.

– Ври больше! – оскалился Мэтью. – Когда это ты?..

– До тебя у меня была другая жизнь! – Робин сорвалась на крик. – У меня был родной дом, где я могла говорить на такие темы, какие тебе и не снились. Я никогда тебе об этом не рассказывала, Мэтью, – знала, что ты будешь издеваться, как мои тупорылые братья. Я поступила на психологический, чтобы применить свои знания в судебно…

– Впервые слышу, ты просто хочешь себя обелить…

– Я тебе не рассказывала, потому что в ответ услышала бы одни насмешки.

– Фигня…

– Нет, не фигня! – выкрикнула она. – Я говорю тебе правду, чистую правду, и все, что я сказала, подтверждается: ты мне не веришь! Ты только радовался, когда я ушла из уни…

– Совсем спятила?

– А кто говорил: «спешки нет», «диплом защищать необязательно»?..

– Ну-ну, значит, теперь я виноват, что тебя оберегал!

– Ты был довольнехонек, что я как привязанная сидела дома, – скажешь, нет? Сара Шедлок и та окончила универ, а я, неудачница, застряла в Мэссеме, где, правда, выпускные экзамены сдала получше тебя и получила право первого выбора…

– Ой! – Мэтт злобно хохотнул. – Ой, выпускные она сдала лучше меня! Я теперь по ночам спать не буду!

– Если бы не изнасилование, мы бы разбежались давным-давно!

– Тебя этому научили на реабилитации? Сочинять сказки о прошлом, выгораживать себя?

– Меня научили говорить правду! – отрезала Робин, теряя терпение. – И знаешь, что еще правда: мои чувства к тебе стали угасать задолго до изнасилования! Тебя вообще не интересовало, что происходит в моей жизни: ни моя учеба, ни новые друзья. Ты хотел знать только одно: не клеится ли ко мне какой-нибудь парень. Но после случившегося ты проявил такую доброту, такую нежность… мне казалось, что надежнее тебя нет никого, что только тебе и можно доверять. Поэтому я осталась. Если бы не та история, мы б уже давно разбежались.

Они услышали, как к дому подъехала машина. Робин проскользнула было в коридор, но Мэтт снова преградил ей путь:

– Даже не думай. Так легко ты от меня не отделаешься. Говоришь, осталась, потому что я был «надежным»? Чушь собачья. Ты меня любила.

– Я думала, что люблю, – ответила Робин, – но теперь вижу, что это была иллюзия. Не стой на дороге. Я ухожу.

Она попыталась пройти мимо Мэтта к выходу, но тот в очередной раз загородил собой дверь.

– Нет, – сказал он и сделал шаг вперед, оттесняя Робин в гостиную. – Никуда ты не пойдешь. Нам необходимо поговорить прямо сейчас.

Водитель такси уже звонил в дверь.