Соотношение сил

Она вытащила все шпильки. Волосы упали и рассыпались блестящей густой волной с платиновым отливом. Теперь можно было расслабиться в шезлонге. Она поймала взгляд Хоутерманса не только восхищенный, но и откровенно похотливый. Едва заметно передернула плечами, отвела глаза и про себя усмехнулась: «Ух ты! Быстро идешь на поправку, жертва большевизма. Сочувствую твоей жене. У Манфреда фон Арденне много хорошеньких лаборанток, там и разгуляешься».

Вернер налил ей вина. Эмма чокнулась со стариком, качнула бокалом в сторону Хоутерманса:

– Значит, скоро, Фриц, вы сможете переехать в собственную виллу?

– Не так уж скоро. – Он продолжал пожирать ее глазами. – Протекает крыша, паркет вздулся, водопроводные трубы лопнули. Манфред обещал выдать мне приличный аванс, чтобы я мог начать ремонт, так что, надеюсь, в начале июля приглашу вас на новоселье, красавица.

– Придется мне терпеть этого агитатора еще пару-тройку месяцев. – Старик хмыкнул и бросил в рот орешек.

– Не надейся, Вернер, так просто ты от меня не отделаешься, – Хоутерманс растянул в улыбке дымный рот, – когда перееду, буду шляться к тебе в гости, донимать своей болтовней.

– Фриц, все это замечательно, вот только… – Эмма пригубила вино, поставила бокал, озабоченно нахмурилась.

– Ну-ну, красавица, договаривайте. – Хоутерманс выпустил дым из ноздрей.

Эмма покачала головой:

– Нет, Фриц, не стоит портить вам настроение.

Он смотрел на нее удивленно и выжидательно. А Вернер отключился от разговора, задумался, любовался малиновым диском заходящего солнца. Войлочный шлем висел на рейке шезлонга. На месте споротой звезды осталось бесформенное светлое пятно. Лысина слегка поблескивала, морщины на высоком лбу разгладились, губы улыбались. Он будто помолодел лет на десять.

«Думает о Мейтнер, – догадалась Эмма, – с нетерпением ждет свидания. Помесь смиренной овцы и бродячей кошки снизошла, позволила приехать. Интересно, почему он молчит, ничего не говорит мне о своих планах? А с драгоценным Физзлем уже поделился или еще нет?»

Глядя мимо Хоутерманса, она тихо, сочувственно спросила:

– Фриц, вы уверены, что у вашей жены не будет неприятностей, если в Штатах узнают, чем вы тут занимаетесь?

Хоутерманс открыл рот. Вернер перестал мечтать.

– Что ты имеешь в виду, дорогуша?

Он переводил изумленный, настороженный взгляд с нее на Хоутерманса. Тот молчал и прятал глаза.

– Вернер, я не могу ответить. – Эмма облизнула губы, пригладила растрепавшиеся волосы. – Я давала подписку, простите, ляпнула лишнее.

– Физзль?

Хоутерманс виновато кивнул, вздохнул и развел руками.

Эмме стало жаль старика. Такое отстраненное, застывшее выражение она видела на его лице только однажды, во время их последней ссоры с Германом. И опять она легко догадалсь, о чем он думает. В лабораторию фон Арденне Физзля устроил фон Лауэ. Честный, порядочный Макс, лучший друг, единомышленник, мужественно бойкотировал режим, но преспокойно отправил Физзля делать бомбу для Гитлера. И Физзль с радостью согласился.

Эмма дотянулась до руки старика, погладила:

– Вернер, вы должны понять: практически вся наша физика и химия сегодня связаны с этим, так или иначе, всем нам приходится…

Старик убрал руку из-под ее пальцев, сморщился. Эмма спокойно продолжила:

– Нельзя остановить время, притормозить развитие науки. Фриц талантливый ученый, он и так потерял два года в советской тюрьме. Ему необходимо работать, да и жить на что-то нужно. А другой работы для ученого сегодня просто нет.

Старик молчал. Эмма забеспокоилась: вдруг сейчас встанет, уйдет в дом? Но сидел, не двинулся с места, только отвернулся. Что ему было делать? Не мог же он порвать со всеми, остаться в полном одиночестве.

«Даже любимая Лиза в этом замешана, – подумала Эмма, – она в первую очередь, а потом уж все мы. Пора свыкнуться, смириться, взглянуть на вещи здраво, по-взрослому».

– Спасибо за поддержку, красавица. – Хоутерманс схватил свой бокал с остатками вина, выпил залпом. – Узнают вряд ли, уровень секретности высокий. Но даже если слухи просочатся, не страшно. После того как Шарлотта и дети удрали из СССР, уже ничего не страшно. Америка цивилизованная страна. Я за свою семью абсолютно спокоен.





Глава двадцать пятая




Утром Поскребышев вручил Илье очередную порцию перехваченной переписки германского посольства. Кроме обычных меморандумов Вайцзеккера, имелась любопытная телеграмма Риббентропа Шуленбургу.



Я не расстался с мыслью о визите Молотова в Берлин. Понятно без слов, что приглашение не ограничивается одним Молотовым. Если в Берлин приедет сам Сталин, это еще лучше послужит нашим целям. Фюрер не только будет рад приветствовать Сталина в Берлине, но и проследит, чтобы он (Сталин) был принят в соответствии с его положением и значением, и он (Гитлер) окажет ему все почести, которые требует данный случай. Как Вы знаете, устное приглашение Молотову и Сталину было сделано мною в Москве, и обоими было принято. В какой форме следует повторить эти приглашения и добиться согласия, Вы сами решите лучше. Во время Вашей беседы приглашение господину Молотову выскажите более определенно, тогда как приглашение господину Сталину Вы должны сделать от имени фюрера в менее определенных выражениях.



Илья переводил текст телеграммы, печатал очередную сводку и думал, что лучшие годы Риббентропа остались позади. Чем больше стран становятся частью рейха, тем меньшую роль играет МИД. На оккупированных территориях дипломаты не нужны. Там распоряжается СС. А с врагом общаются танки вермахта, бомбы люфтваффе и железная воля фюрера. Из серьезных союзников остались только Япония и СССР. Италия не в счет, она давно уже не союзник, а часть рейха.


Риббентроп чувствует, что фюрер нуждается в нем все меньше, вот и носится с идеей организовать еще одно помпезное событие на высшем уровне. Никакого политического смысла и воли фюрера за этим, конечно, не стоит. Только назойливая активность Риббентропа, желание напомнить о себе, романтическая попытка вернуться в славный август тридцать девятого, в свои звездные часы, когда он, Риббентроп, так виртузно разыграл русскую карту, слетал в Москву и привез фюреру пакт с Россией.

Опытный Шуленбург ответил шефу в своем обычном здравом и сдержанном тоне:



Известно, что Молотов никогда не бывал за границей и испытывает большие затруднения, появляясь среди чужеземцев. Это в еще большей степени относится к Сталину. Поэтому только очень благоприятная обстановка или крайне существенная для Советов выгода может склонить Молотова или Сталина к такой поездке. Хотя шансы на успех мне кажутся маленькими, я, конечно же, сделаю все, что в моей власти, чтобы попытаться реализовать план. Удобная стартовая точка для неофициальной беседы на эту тему может быть найдена лишь с большим трудом. Что касается приглашения Сталина, то для начала может быть расмотрена возможность встречи в пограничном городе.



Илья отыскал в своем личном рабочем архиве сообщение бывшего резидента НКВД в Швейцарии Флюгера с отличной психологической характеристикой Риббентропа и перепечатал для сводки, разумеется, без ссылки на Флюгера, поскольку резидент стал невозвращенцем в тридцать седьмом.



Риббентроп – человек, занимающий ответственный пост, для которого у него нет никаких талантов, знаний, опыта. Он зависит от огромного штата своих советников, которые неотлучно находятся при нем. Чувство неполноценности старается скрыть высокомерием, зачастую невыносимым. Орет на подчиненных. Страдает психически нездоровой страстью всегда и везде выпячивать себя и жить в максимально возможном шикарном стиле.

Связной офицер, постоянно находящийся при Гитлере, передает Риббентропу, что сказал Гитлер в кругу своих самых доверенных лиц. Риббентроп выкладывает Гитлеру его же идеи как свои собственные мысли, отчего возникает иллюзия совпадения, весьма приятная Гитлеру, и тот восхищается феноменальной интуицией своего министра иностранных дел.



Илья закончил с этой частью, вытащил лист из машинки, прикинул реальную возможность и последствия визита в Берлин.

«А вдруг именно такой случай? Связной офицер передал Риббентропу идею фюрера встретиться со Сталиным, и “феноменальная интуиция” заранее готовит почву? Ну, нет! Сейчас ему точно не до Сталина с Молотовым. Раньше осени об официальном приглашении речи быть не может. Только что он занял Данию, добивает Норвегию, потом двинется в Голландию и в Бельгию, оттуда, вероятно, во Францию. Возьмет он Францию так же легко, как Польшу, или завязнет? Судя по сводкам Ивана, французкая армия не в лучшей форме. Старые маршалы воевать будут, как в Первую мировую. Иначе просто не умеют. Англичане, конечно, помогут, это уже не Польша, но все-таки еще и не Британия… А здорово было бы вдарить по фюреру с тыла, когда он атакует Францию! Для маскировки можно предварительно принять приглашение Риббентропа».

Илья усмехнулся. Идеальный Сталин обводит Гитлера вокруг пальца, в самый подходящий момент неожиданно наносит удар в спину, ставит точку в мировой войне, спасает миллионы жизней, сотни европейских городов и деревень от разрушений. Лучший способ избавиться от страха перед Гитлером и предотвратить нападение на СССР – напасть самому, с тыла, когда фюрер будет бить французов. Вот тут как раз общая граница оказалась бы очень кстати. Идеальный Сталин имеет сильную армию. Она продемонстрировала всему миру свою мощь, за пару недель захватила Финляндию, дошла до шведской границы и устроила торжественный парад в Хельсинки ко дню рождения Идеального Сталина, причем победила не только финскую армию, но и английскую, французскую, немецкую. Нет, Идеальный Сталин не будет наносить Гитлеру удар в спину потому, что он и так уже всех победил.

– Кажется, я заразился от Риббентропа романтической мечтательностью, – беззвучно пробормотал Илья.

В папке из Разведупра он нашел подробный анализ действий немецких войск в операциях по захвату Дании и Норвегии. Советский военный атташе из Берлина сообщал о подготовке к вторжению в Голландию и Бельгию, цитировал угрозу Гитлера напасть на Швейцарию: «По дороге мы захватим этого маленького дикобраза».

Заявление швейцарского правительства: «В случае нападения будут взорваны большие Сан-Готардский и Симплонский транзитные туннели под одноименными перевалами».

Комментарий Проскурова: «Через эти туннели Италия получает от Германии уголь, без которого ее экономика будет парализована».

Дойдя до последних страниц, Илья вздрогнул.



Анализ имеющихся материалов и сообщения источников показывают, что в Германии уже год идут секретные работы по созданию сверхмощного оружия на основе энергии, возникающей при расщеплении ядра урана. По оценке специалистов, эта энергия в 20 миллионов раз превосходит взрывчатую силу тротила.

Ведущие немецкие специалисты по атомной физике прекратили публиковаться. В немецких научных журналах за прошедший год не появилось ни одного материала, касающегося урановой темы. Секретными объектами стали более двадцати ведущих научно-исследовательских институтов Германии, в том числе Физический и Химический институты Общества кайзера Вильгельма в Берлине (Далем), Институт физической химии Гамбургского университета, Физический институт высшей технической школы (Берлин), Физический институт Института медицинских исследований (Гейдельберг), Физико-химический институт Лейпцигского университета и др.

Весной тридцать девятого года Германия закупила значительное количество урана в Бельгийском Конго. Фирма «Ауэр гезельшафт» занята эксплуатацией урановых рудников в Богемии и в Иоахимстале (Чехословакия), использует бесплатный труд чешских и польских рабочих, а также узников концлагерей. Таким образом, еще накануне войны Германия оказалась единственным государством, где ядерная тематика получила официальный статус приоритетного направления военных исследований.

После оккупации Норвегии в руки немцев попадет единственный в мире завод по производству тяжелой воды, что может значительно ускорить работу над урановой бомбой. В случае захвата Бельгии немцы получат дополнительный запас урана.

Из-за высокой секретности проекта не представляется возможным выяснить, насколько далеко продвинулись немецкие ученые и кто руководит работами. В проекте заняты практически все немецкие физики и химики.

По анализу научных публикаций можно предположить, что из числа ученых мирового уровня отказались от участия в работах, связанных с производством уранового оружия, только двое: профессор фон Лауэ, лауреат Нобелевской премии, и профессор Брахт, лауреат золотой медали Планка.

Считаю необходимым незамедлительно начать разведку и эксплуатацию имеющихся на территории СССР урановых месторождений и привлечь к работе над созданием советского уранового оружия ведущих советских ученых-ядерщиков.

Зам. Народного комиссара Обороны СССР

Нач. 5-го Управления Красной армии

Герой Советского Союза комдив ПРОСКУРОВ.



Илья сжал пальцами виски. «Значит, вот почему ты молчал так долго. Решился на таран, созрел, отправил послание Идеальному Сталину. Что же не предупредил? Боялся, стану отговаривать? А зачем здесь упомянул Брахта вместе с фон Лауэ? Понятно, информацию от них ты получил вовсе не из анализа научных публикаций. Неужели послал конкретный запрос своему берлинскому источнику? Нет, вряд ли. Предпоследний абзац ты вписал специально для меня. Считаешь, дела твои так плохи, что я не рискну с тобой встречаться?»

Илья пробежал глазами приложенное к проскуровскому тарану письмо академиков Вернадского, Хлопина и Ферсмана.



Работы по физике атомного ядра привели в самое последнее время к открытию деления атомов элемента урана под воздействием нейтронов, при котором высвобождается огромное количество внутриатомной энергии.

В процессе деления выбрасываются быстрые нейтроны. Уже сейчас, пока еще технический вопрос о выделении изотопа урана-235 и использовании энергии ядерного деления наталкивается на ряд трудностей, не имеющих, однако, как нам кажется, принципиального характера, в СССР должны быть приняты меры к формированию работ по разведке и добыче урановых руд и получению из них урана. Это необходимо для того, чтобы к моменту, когда вопрос о техническом использовании внутриатомной энергии будет решен, мы располагали необходимыми запасами этого драгоценного источника энергии. Между тем в этом положение в СССР в настоящее время крайне неблагоприятное. Запасами урана мы совершенно не располагаем. Это металл крайне дефицитный. Производство его не налажено.

Считаем необходимым подчеркнуть, что та страна, которая сумеет практически овладеть достижениями ядерной физики, приобретет абсолютное превосходство над другими странами.



Материалы Разведупра обычно печатались в четырех экземплярах. Первые ложились на стол к Хозяину. Читал ли он их сразу, целиком, или выборочно, Илья не знал. Копии получали нарком обороны Тимошенко (слава богу, уже не Ворошилов) и Особый сектор. Илья вносил в свои сводки то, что касалось Германии и заслуживало хозяйского внимания.