Сущность

И утром в субботу Джулиан, Клэр и дети сели в свой фургон, чтобы встретиться с агентом по продаже недвижимости возле третьего дома.

– Мне по-прежнему больше всего нравится дом в «Дезерт вью», – сказала Клэр.

– А мне – тот, где есть фруктовый сад. Но нам не повредит, если мы предпримем еще одну попытку выбрать что-то одно. Собственно говоря, сегодня мы могли бы еще раз хорошенько осмотреть все три варианта и подумать, какой из них нам подходит больше всего. А вообще, мы вовсе не обязаны делать выбор именно сейчас. Если мы так и не определимся, мы могли бы подождать еще месяц или около того. Уверен, тогда участков, выставленных на продажу, будет больше.

До дома было минут пять езды, но Меган все равно захватила свой айпод и вставила в уши наушники еще до того, как Джулиан включил передачу.

Вырулив на улицу, Джулиан посмотрел на дочь в зеркальце заднего вида. И ему вдруг пришло в голову, что хотя нынешнее поколение подростков, благодаря Интернету, имеет доступ к практически неограниченным музыкальным ресурсам, их интересы в этой области куда у́же, чем были в свое время у него и его сверстников – или в то время, когда росли его родители. Когда они учились в школе, любили повторять ему его отец и мать, радиостанция «Топ 40» имела в своем репертуаре все: от рока до музыки кантри и самой легкой музыки. Они могли слушать и «Битлз», и Рэя Чарльза, и Глена Кэмпбелла, и Нила Даймонда – и все это не переключаясь на другие радиостанции. Когда же подростком был сам Джулиан, он и его друзья могли слушать музыку не только по радио, на пластинках, компакт-дисках и аудиокассетах, которыми менялись со своими ровесниками, но также имели возможность рыться в пачках старых альбомов, принадлежавших их родителям, бабушкам и дедушкам, и открывать для себя настоящие музыкальные жемчужины былых времен. Теперь же подобные пути к открытиям были полностью отрезаны по той простой причине, что у сегодняшнего молодняка не было проигрывателей для виниловых пластинок, а порой – и для компакт-дисков. И, поскольку музыка более не могла физически переписываться с этих носителей, подобных пиратских путей передачи знаний – передачи, осуществляемой без ведома родителей, что делало ее куда более привлекательной, чем когда с той или иной песней тебя пытались познакомить взрослые, – более не существовало.

Сидящий рядом с Меган Джеймс мог бы играть в какую-нибудь видеоигру на своей приставке, но вместо этого он с удовольствием смотрел в окно, и Джулиан улыбнулся. По его мнению, это также говорило о том, что из его сына может выйти толк.

Проезжая по улице, Джулиан заметил, что сынок Уиллета катается на скейтборде в конце квартала. Когда мимо проехал их фургон, юнец ухмыльнулся, наверняка собираясь покататься на их подъездной дороге, как только они уедут, и, вероятно, взять с собой своих хулиганистых дружков.

Джулиан подумал, что будет рад съехать отсюда как можно быстрее.

На Карсон-стрит произошла авария, и движение было затруднено, так что им пришлось выехать на шоссе и повернуть с него, только доехав до третьего съезда. Если подумать, решил Джулиан, расположение у этого третьего дома удачнее, чем у двух других. И район там благополучный, респектабельный, с ухоженными домами, обитатели которых, похоже, жили там всегда. Он никогда не видел там ни подростков, ни скейтбордов.

Клэр, похоже, тоже начинала рассматривать этот третий вариант всерьез.

– Насколько я помню, там очень неплохой двор. И мне нравится, что в гостиной есть камин. – Она посмотрела на мужа. – А что ты об этом думаешь?

Они проехали по Олд-Мейн-стрит.

– Расположение у дома неплохое, – заметил Джулиан, проезжая мимо кирпичного здания, в котором находился адвокатский офис Клэр. – Ты сможешь добираться до работы пешком.

– И от дома бабушки и дедушки тоже совсем близко, – сказал Джеймс.

– Верно.

Клэр согласно кивала, и на лице ее не отражалось при этом и тени недовольства. Джулиан тем временем скользил взглядом по вывескам магазинов и кафе, расположенных здесь, в историческом центре города. Большинство жителей Джардайна, включая и их самих, закупали продукты в супермаркетах сети «Сейфуэй» а все остальные товары приобретали в «Стор». Через центр горожане в основном ездили лишь для того, чтобы добраться до этих крупных торговых точек, но сейчас, проезжая по центральным улицам, Джулиан примечал и букинистический магазин, и бутик детской одежды, и магазинчик, продающий сэндвичи, и кафе-мороженое, и «Сантехнику», и магазин, торгующий подержанными вещами, и офис специалиста по заполнению налоговых деклараций – и вполне мог представить себе, как, сделав перерыв в работе, пешком идет сюда в середине дня и, возможно, обедает где-то здесь вместе с Клэр. Такая перспектива была ему по вкусу. Это действительно напоминало ту самую жизнь в маленьком городке, которую он когда-то с удовольствием себе представлял.

Они проехали вокруг мэрии и парка, после чего свернули на Рэйни-стрит. В двух кварталах от поворота стояла их риелтор, Джиллетт Скусен. Там и находился дом, рядом с которым стоял колышек с табличкой: «Продается».

Джулиан свернул на ведущую к дому подъездную дорогу и припарковался, постаравшись заранее взять себя в руки. От Джиллетт за версту несло заученным оптимизмом. Самоуверенная блондинка со слишком уж белыми зубами и безупречно гладкой кожей, она напоминала ему гида по Диснейленду образца 1970-х годов. Скусен не понравилась ему с самого первого взгляда, но выглядела она компетентной и к тому же приходилась подругой сестре Клэр, так что Джулиан решил не обращать внимания на антипатию, которую она ему внушала, и вылез из фургона, чтобы поздороваться.

Джиллетт уже направлялась к нему – с улыбкой и протянутой рукой. Он пожал ее, хотя ему всегда казалось неестественным пожимать руки женщинам, и Клэр, как ему было известно, вполне разделяла его чувство. Джиллетт потрясла в воздухе своим планшетом-блокнотом.

– У меня для вас есть отличная новость! Владельцы согласны снизить цену еще на две с половиной тысячи долларов. Вчера вечером я говорила с ними, и они пойдут на это снижение, если вы решите взять дом сегодня. Ну разве это не замечательно? – Ее улыбка сделалась еще лучезарнее. – Не желаете ли еще раз все осмотреть?

Как и в первый раз, они начали осмотр дома снаружи. Подобно многим старым домам, особенно расположенным в историческом центре, он имел просторный двор. Джулиану это нравилось. Сам дом стоял несколько на отшибе, и на зеленой лужайке перед его фасадом росло большое тенистое дерево. С одного из его нижних сучьев свисали качели, сделанные из автопокрышки, а сбоку от ствола стояла купальня для птиц, в которой сейчас, громко чирикая, дрались два воробья. В задней части двора, напомнила Джиллетт, есть цветущие розовые кусты, а также высокие живые изгороди, которые и справа, и слева будут отгораживать их от любопытных взглядов соседей. За домом проходил проулок, и из гаража, в котором было двое ворот, можно было выехать как назад, в этот проулок, так и на подъездную дорогу, идущую от фасада к улице. Примыкающий к гаражу сарай был достаточно просторен для того, чтобы разместить там газонокосилку, мусорные баки и садовый инвентарь, что позволяло освободить помещение самого гаража для каких-то дополнительных целей.

– Вы могли бы даже оборудовать там комнату для игр, – сказала Джиллетт, когда они осматривали участок в прошлый раз.

Внутри дом выглядел сейчас намного приятнее, чем показалось Джулиану во время их предыдущего визита. Тогда здесь еще оставалась кое-какая не вывезенная мебель и кое-где валялся мусор и всякий хлам; теперь же все это было убрано и вокруг было пусто и чисто. Сейчас можно было куда лучше разглядеть, что представляют собой все здешние комнаты. Гостиная, как он смог увидеть теперь, была вдвое просторнее гостиной их дома, с паркетным полом и панорамным окном из цельного куска стекла, из которого открывался прекрасный вид на тенистое дерево на расстилающейся перед домом лужайке.

И Клэр была права – камин и впрямь производил внушительное впечатление. Сложенный из камня-плитняка, он находился в восточной стене гостиной и имел такие размеры, что в него с легкостью можно было бы поместить ствол дерева средней толщины. С обеих сторон от него располагались скамьи, высеченные из скальной породы, а над ним – каминная полка, также высеченная из куска скалы. На противоположной стороне гостиной была дверь в столовую, а за столовой располагалась кухня. Уютная, с небольшим, окруженным со всех сторон окнами уголком для принятия пищи, выдающимся в расположенный за домом сад; кухня была недавно перестроена, и в ней было более чем достаточно места для полок и кухонных столов, а также суперсовременная газовая плита.

Клэр и дети остались с риелтором, которая повторно повела их осматривать задний двор и сад, в то время как Джулиан в одиночку отправился на второй этаж. Здесь также все выглядело теперь просторнее, чем ему показалось в прошлый раз, и, хотя хозяйская спальня располагалась на первом этаже, здесь были еще три спальни и большая, полностью оборудованная ванная комната. Одна из комнат, та, что находилась посередине, идеально подходила для того, чтобы превратить ее в рабочий кабинет. В ней было большое окно, выходящее на задний двор, она имела квадратную форму и функциональный вид, здесь была куча электрических розеток и весьма внушительная поверхность стен. Открыв узкий, но глубокий стенной шкаф, затем пройдя вокруг комнаты, Джулиан смог представить себе, где встанет его рабочий стол с компьютером, где расположится столик с принтером, куда он поставит свои шкафчики-регистраторы и куда – свой книжный шкаф.

Здесь можно будет работать с более полной отдачей и делать куда больше дел. В отличие от его кабинета в их нынешнем доме, этот кабинет будет находиться вдалеке от гостиной со всеми ее шумом и суетой. Здесь он сможет по-настоящему уединиться.

А ведь сейчас ему просто необходимо переделать огромную кучу дел. Как раз сейчас Джулиан занимался реконфигурацией веб-сайта музыкальной компании «Дарвин-Хаксли», оказывающей всестороннюю помощь музыкантам, начиная от сочинения песен до их рекламы и охраны прав авторов и исполнителей, и чтобы и дальше работать на этого корпоративного клиента, ему требовалось как можно скорее с головой погрузиться в работу. За последнюю неделю он и так потратил слишком много времени, подыскивая для своей семьи новый дом, а сам процесс переезда займет времени еще больше. Чем скорее он сможет наконец разделаться со всей этой кутерьмой, тем лучше.

К тому же реконфигурацию этого веб-сайта нужно было заканчивать как можно быстрее, чтобы начать работу над апгрейдом интерактивного веб-сайта администрации одного средних размеров города, и крайний срок, когда эта модернизация должна была быть завершена, все приближался – до него осталось уже меньше месяца.

Выглянув из окна, Джулиан увидел, что Джиллетт ведет Клэр и детей через гараж на лужайку. Если он правильно помнил, над гаражом имелось нечто среднее между чердаком и кладовкой, имеющее форму буквы «А», и добраться до него можно было по деревянной лесенке, прикрепленной к одной из стен. Вероятно, Джеймс был в восторге от этого закутка. Как и от подвала. Хоть для здешнего района это и было очень необычно, под кухней в этом доме имелся небольшой подвал. А его сын, недавно открывший для себя Джеймса Бонда, культовый британский сериал 1967 года «Заключенный», а также множество шпионских сериалов 1960-х годов, которые показал один из кабельных каналов, был сейчас крайне увлечен всем, что касалось тайных убежищ и подземных схронов.

Глядя в окно, Джулиан увидел, как его семья через заднюю дверь вошла обратно в дом, и немного погодя вышел встречать их на площадку второго этажа. Вместе с Джиллетт они вошли в просторную угловую комнату, которую Меган сразу же выбрала для себя, потом в ту, где решил устроить свой рабочий кабинет Джулиан, и наконец в квадратную комнату рядом с ванной, которая, как объявил Джеймс, идеально подходит для того, чтобы стать его спальней.

Джулиан был не из тех мужчин, которые принимают окончательные решения по жизненно важным вопросам за какие-то доли секунды. Он принадлежал к сторонникам постепенности, которые мучаются сомнениями, любят взвешивать все возможные варианты, изучать их, размышлять над каждым, спорить с самим собой и только после этого окончательно выбирают план действий. Так что в этом деле на спусковой крючок, скорее всего, придется нажимать не ему, а Клэр, и именно она примет окончательное решение. Однако Джулиан и сам понимал, что этот дом продается по вполне сходной цене и что жить в нем было бы здорово. Возможно, у него и есть какие-то мелкие недостатки и неудобства, из-за которых, дай ему такую возможность, он, вероятно, принялся бы непрестанно изводить сам себя, но, если они купят дом сегодня, а переедут в него уже завтра, он наверняка будет только рад жить в этих стенах.

Спустившись и выйдя на улицу, Джулиан еще раз прошелся по заднему двору и гаражу, пока Клэр с детьми, громко переговариваясь, опять обходили комнаты.

– Вы знаете, – сказала риелтор, когда они вступили в патио за домом, – я так рада, что поручение продать этот дом досталось именно мне. Я знала, что его выставляют на продажу, но в прошлый раз этим занималась такая крупная риелторская компания, как «РЕ/МАКС», понимаете? Так что я полагала, что его нынешние владельцы опять обратятся в ту же транснациональную фирму. Но Господь оказал мне милость, и, чтобы продать его, они выбрали меня.

– Это хороший дом, – согласился Джулиан.

– Господь оказал мне милость, – повторила Джиллетт.

Джулиан постарался сохранить на своем лице любезную улыбку, хотя и чувствовал, что она становится вымученной. Ему всегда бывало неудобно, когда люди, с которыми он имел дело, в своей повседневной речи так легко, как бы между прочим, употребляли выражения типа «Господь оказал мне милость». Послушать их, так выходило, что Бог вмешивался в частности их жизни и все время находился рядом, помогая им с их работой, детьми или домашними делами, как будто у Него не было более важных забот.

«А может, так оно и есть», – с оттенком сухой иронии подумал он. Быть может, именно поэтому на свете и происходят войны, хладнокровные убийства, землетрясения и ураганы: просто Бог слишком занят, помогая риелторам находить новые объекты для продажи, чтобы уделять время другим вещам.

Джулиан и Клэр спросили Джиллетт, могут ли они осмотреть два других дома еще раз, и она посадила их всех в свою машину, оставив фургон Джулиана на подъездной дороге. На сей раз дом «Макмэншн» даже Клэр показался слишком претенциозным, слишком большим и непомерно дорогим, а Джулиану пришлось признать, что хотя у дома, к которому вначале склонялся он сам, действительно был весьма большой участок земли, сам он все же слишком мал для их нужд. Вернувшись в дом на Рэйни-стрит, Джулиан почувствовал себя как маленькая героиня сказки про трех медведей. Один дом был слишком велик, второй слишком мал, этот же был как раз то, что надо.


– Итак, – бодро сказала Джиллетт. – Вы готовы начать оформлять бумаги?

Джулиан все еще колебался. Дом, конечно, был замечательный, но что, если на следующей неделе на рынке появится другой, даже лучше этого? Или же окажется, что здешний район вовсе не так респектабелен, как кажется на первый взгляд, и им придется жить по соседству с отребьем и неудачниками, которые на поверку будут хуже, чем даже Уиллеты? А что, если…

Клэр посмотрела на него, и он прочитал все по ее лицу.

Он кивнул.

Она улыбнулась.

– Давай купим его, – сказал Джулиан.





Глава 3




Джеймс сидел на своей кровати, играя на приставке в «Звездные войны», пока мама не позвала его на обед. В окно светило солнце, освещая его письменный стол, книжный шкаф и постеры с киногероями на стенах. Он был в восторге от своей новой комнаты. Начать хотя бы с того, что она была далеко от комнаты Меган, а чувствовать, что он наконец избавился от ее вечного присутствия рядом, было однозначно классно. В прежнем доме их комнаты имели общую стену, и сестра вечно входила к нему без спроса или колотила в стену, крича, чтобы он сделал свой телевизор потише. Кроме того, эта его комната была ощутимо больше – в ней было достаточно места для его кресла-мешка, которое до переезда Джеймсу приходилось хранить в стенном шкафу и вытаскивать только по особым случаям. А еще здесь стоял пристенный шкаф для его телевизора и игровой приставки седьмого поколения «Нинтендо Wii» – если ему когда-нибудь удастся накопить достаточно денег, чтобы ее купить.

– Джеймс! – уже во второй раз позвала мама.

– Иду! – закричал он в ответ. Убил последнего из клонов, затем закрыл игру и спустился в кухню.

Джеймс ожидал, что мама подаст ему на тарелке сэндвич, папа будет есть за обеденным столом, а Меган – в гостиной, одновременно смотря телевизор. Но оказалось, что и Меган, и папа сейчас на заднем дворе, а мама как раз несет туда блюдо с запеченными куриными ножками, открывая задом дверь из проволочной сетки.

– Помой руки, – сказала она. – Сегодня мы едим за новым столом для пикника.

Джеймс удивился и сегодняшней еде, и тому, что они все вместе будут сейчас обедать вне дома, но он кивнул, подошел к раковине, выдавил на руки струйку антибактериального мыла и включил воду. Увидев, что его родители и сестра сидят во дворе, он вдруг осознал, что остался в доме совершенно один, и опасливо покосился налево, туда, где находилась дверь, ведущая в подвал.

Ему не нравился этот подвал.

Джеймс торопливо вымыл руки. Он бы не признался в этом никому, ему было стыдно даже перед собой, что он испытывает подобные чувства; но за всю неделю, прошедшую после того, как они переехали в новый дом, Джеймс ни разу не смог спуститься в эту комнату под полом, и, хотя пока что ему удавалось скрывать это от всех остальных, он всячески старался держаться подальше даже от ведущей туда двери.

Ему приснился кошмар про этот подвал, когда они еще только начали переезд. Чтобы сэкономить деньги, его родители решили не нанимать грузчиков, а понемногу перетащить все более или менее мелкие вещи собственными силами, после чего нанять грузовик и попросить родственников и друзей помочь им перевезти кровати, диваны и прочую тяжелую мебель. В тот первый день они сделали три или четыре ездки, перевозя коробки с книгами, всякими безделушками, инструментами и вещами, хранившимися в гараже. Мама и Меган остались в старом доме, упаковывая то, что можно было перевезти самим, а он с папой отвозили картонные коробки на фургоне, разбирая одни из них на месте, чтобы использовать повторно, а другие оставляя в тех комнатах, в которых должно было быть размещено их содержимое. Ни он, ни папа не знали, куда лучше положить хозяйственную сумку, набитую старыми мамиными журналами с рецептами блюд, и они оставили ее в подвале, который, как сказал папа, они все равно, скорее всего, станут использовать в качестве кладовой. Подвал был довольно мал, примерно того же размера, что и находящаяся над ним кухня, и они положили сумку с журналами в его дальнем правом углу.

В ту ночь Джеймсу приснилось, что ему велят явиться в этот подвал, хотя кто или что отдало такой приказ, он не знал. Знал только, что еще минуту назад лежал в постели, а в следующую уже шел по улице в своей пижаме, направляясь к новому дому, потому что ему было необходимо оказаться там. Он дошел быстро – во сне топография города была иной, чем наяву, и все находилось ближе, – и Джеймс, широко шагая, прошел по пешеходной дорожке, вошел в темную пустую гостиную и двинулся в сторону кухни, где открыл подвальную дверь и стал спускаться. Там, в углу, стоял какой-то грязный мужчина, он ухмылялся, скалясь, и его зубы сияли пугающей белизной на фоне покрытого грязью лица. Мужчина стоял неподвижно, как изваяние; не шевелилась даже его рваная одежда, но он был живой. И голодный. Именно это существо приказало Джеймсу явиться в подвал, и, хотя ему хотелось убежать, ноги сами несли его в сторону угла, к этому оскалившему зубы мужчине.

А потом он проснулся.

Даже от самих мыслей об этом кошмаре его пробирала дрожь, и Джеймс, закрутив кран, не стал вытирать рук, а сразу побежал к выходу, оставляя на полу пятна от стекающих с них капель воды.

Снаружи Меган громко жаловалась родителям: почему это именно ему первому разрешили пригласить в новый дом на ночевку одного из его друзей до того, как такое разрешение получила она.

– Ты же сама прекрасно знаешь, что Колдуэллам не на кого оставить Робби на вечер и ночь, и иначе им пришлось бы кого-то нанимать, – сказала ей мама. – К тому же на следующей неделе к тебе на ночевку приедут сразу и Кейт, и Зоуи.

Джеймс сел рядом с папой и схватил куриную ножку. Меган злобно посмотрела на него со своей стороны стола. Он улыбнулся ей и откусил кусок куриного мяса. Сестра сердито отвернулась.

Ему очень хотелось пригласить к себе Робби. Его друг впервые увидит их новый дом, и Джеймсу не терпелось похвастаться перед ним своей новой комнатой. Может быть, он даже сводит его в подвал. Если они спустятся туда вместе, это уже не будет так страшно.

Но, само собой, нужно будет пойти туда днем.

– А что у нас сегодня на ужин? – спросил Джеймс. На столе стояла целая куча еды, и он испугался, что вечером будут поданы ее остатки. От этой мысли ему стало стыдно перед Робби.

Мама улыбнулась.

– Не беспокойся. Вам не придется голодать. Мы купим пиццу или что-нибудь еще в этом же духе.

Сразу почувствовав, что у него поднялось настроение, Джеймс сосредоточился на обеде и съел четыре куриные ножки, три булочки, горку порезанных ломтиками огурцов, запив все это несколькими бокалами чая со льдом. В любое другое время после обеда он вернулся бы в свою комнату – игра «Звездные войны» затягивала, – но его сознание все еще было полно образов из того кошмара, и ему не хотелось идти в дом одному. Так что Джеймс принялся слоняться по двору, делая вид, что его заинтересовали цветы, которые мама посадила возле забора, и, только дождавшись, когда его родители начали относить в дом грязную посуду, последовал за ними на кухню. Проходя мимо двери, ведущей в подвал, он рискнул искоса взглянуть на нее

Была ли эта дверь чуть-чуть приоткрыта и раньше?

и поспешил обратно наверх, в свою комнату.

Робби должен был приехать около трех, но опоздал, и машина его родителей заехала на подъездную дорогу только в пятом часу. Последний час Джеймс провел то сидя за своим компьютерным столом, то лежа на кровати и читая книгу, то сидя на полу, прислонясь к стене и играя в приставку, поскольку никак не мог решить, в какой из этих поз он будет выглядеть круче, когда в его комнату наконец зайдет друг.

Он услышал, как на первом этаже разговаривают его родители, и поначалу очень хотел подождать здесь, пока Робби не поднимется на второй этаж и не обнаружит его, сидящего в небрежной позе в своей потрясной новой спальне. Но уже через несколько секунд обнаружил, что у него не хватит на это терпения, и в конце концов торопливо сбежал по лестнице и встретил друга в гостиной. И тут же невольно ухмыльнулся, увидев, как Робби с завистью смотрит на лестницу, идущую на второй этаж. Дом самих Колдуэллов был одноэтажным.

– Огромное вам за это спасибо, – сказала мама Робби.

– Мы и сами очень этому рады, – ответила его собственная мама. – Джеймс был в восторге оттого, что Робби приедет и будет у него ночевать.