Тайна подземного хранилища

Он протопал по лестницам, пересёк вестибюль и толкнул большие парадные двери с медными ручками.

Ночной воздух был прохладным и влажным. Он просачивался под манжеты внутрь рукавов, будто вода в неглубокой речке. Прижав к себе коробку с Лемми, Вэн побежал.

Днём на улицах вокруг парка всегда было многолюдно из-за бесчисленных магазинов и кафе. Ночью же всё здесь выглядело заброшенным. Тёмные окна и двери магазинов закрывали решётки. Стулья кафе были собраны и занесены внутрь. Не было шумной, толкающейся и спешащей толпы, лишь один мальчик в клетчатой пижаме бежал по тротуару.

Вэн скользнул за ворота. На территории парка было ещё влажнее и темнее. Ветер принёс с собой запах земли, воды и цветов. Когтистые пальцы страха, сжимавшие сердце Вэна, слегка ослабили хватку.

Разумеется, он не мог слышать следующие за ним в темноте шаги.

Вэн торопливо шагал по холодной траве. Ему пришлось продираться через розовый куст, цепляющийся шипами за штаны. Какой-то стебелёк оцарапал ему лодыжку, но Вэн даже взгляда не опустил. Коллекционеры могли наблюдать за ним в эту самую секунду. Если ему суждено быть схваченным Валетом и его людьми, он должен перед этим загадать желание.

В темноте над плечом Вэна хрустнула ветка.

Он этого не услышал.

Вэн встал у фонтана. Ему на руки попали брызги. Он поставил коробку с Лемми на бортик и поднял крышку. В полумраке он с трудом мог различить, как полупрозрачное маленькое существо выглядывает из-за края и принюхивается.

Вэн достал из кармана пенни.

Ничто не должно помешать исполнению этого желания. Мама должна остаться в городе как можно дольше, но не из-за надменного мистера Грея. И она не могла поменять планы из-за более выгодного предложения работы. Как ему вместить всё это в одно маленькое желание?

Вэн закрыл глаза и сжал монетку в кулаке, так сильно, что её края впились в ладонь.

«Я хочу, чтобы мы с мамой остались здесь надолго».

Вэн открыл глаза и бросил монетку. Пенни плюхнулось в воду. Теперь Вэн мог ясно видеть окружившее его золотисто-зелёное сияние – желание, ожидающее своего исполнения.

Лемми быстро зачерпнул лапкой воду, как медвежонок, ловящий лосося. Его узловатые пальцы схватили светящийся диск. Монетка, уже не представляющая никакого интереса, опустилась на дно фонтана, а желаниед сел в своей коробке, держа обеими лапками желание, и открыл рот.

Воздух замер. Всё вокруг замерцало. Желание исчезло в глотке Лемми.

В ту же секунду Вэн краем глаза заметил какое-то движение в кустах.

Над ним нависла высокая тёмная фигура в длинном пальто.

У Вэна едва сердце из груди не выпрыгнуло.

Он пихнул крышку коробки на место. Крошечная часть его мозга, пока все остальные его мысли поработила паника, отметила, что ему едва удалось её закрыть. Схватив коробку, он бросился прочь от фонтана, прочь от преследующего его человека в длинном тёмном пальто.

Вэн бежал по траве, держась теней, хотя они могли скрывать корни, за которые он мог запнуться, и деревья, в которые он мог врезаться, и живых существ с внимательными и пронзительными чёрными глазами. Он понимал, что ему ни за что не убежать от Коллекционера, по крайней мере не от взрослого. Но, возможно, ему удастся его обхитрить.

Вэн продрался сквозь кусты. Какой-то сучок кольнул его в левый глаз, и его зрение затуманилось. Морщась и моргая, он дёрнулся вперёд… и врезался в кованый забор.

Он добежал до конца парка. Времени искать ворота не было. Прижав к себе коробку с Лемми одной рукой, Вэн полез по прутьям, вставая на железные завитки и подтягиваясь, благо его ступни были достаточно узкими, а он сам весил немного. Добравшись до верха, он спрыгнул на тротуар по другую сторону.

Ноги взвыли от боли, и Вэн едва не выронил коробку. Он выпрямился. Глаз жгло, колени подкашивались. За спиной метались тени и шуршали кусты – Коллекционер отставал от него всего на пару шагов.

Вэн метнулся через дорогу. Можно попробовать спрятаться в каком-нибудь переулке. Или попытаться добежать до поворота, и тогда Коллекционер не будет знать, в какой стороне он скрылся.

Он запрыгнул на бордюр. Тротуар был пуст. Никто не видел, как маленький мальчик перебегал в панике улицу. Никто ему не поможет.

Ему послышался позади чей-то крик.

Но в ушах гремел пульс, и он решил, что у него просто разыгралось воображение.

Левый глаз не желал оставаться открытым, но, закрыв его, Вэн едва не потерял равновесие. Правый тоже вёл себя странно: Вэн видел своё отражение в тёмных окнах, видел маленького и перепуганного мальчика, но готов был поклясться, что он был одет в костюм супергероя, и позади него развевался длинный чёрный плащ. Вэн бросил быстрый взгляд на коробку с Лемми. Желаниед высунул голову из-под крышки. Его глаза были широко открыты, а на губах играла лёгкая улыбка.

Вэн свернул к перекрёстку. Здесь было оживлённо: автомобили проносились мимо, оставляя в его слезящихся глазах всполохи от огней фар. Не дожидаясь сигнала светофора, Вэн помчался через дорогу. Ему в спину ударил порыв воздуха от едва не задевшей его машины, он заметил сбоку надвигающийся силуэт ещё одной, но успел выскочить на тротуар.

Он с облегчением выдохнул, и вдруг сквозь размытые очертания улицы, буханье его сердца и тьму прорезал отчётливый громкий крик.

Вэн знал этот голос.

Он развернулся.

Его мама лежала рядом с бордюром в длинном тёмном пальто поверх шёлковой пижамы. Вокруг лица разметались кольца медно-рыжих волос. Одна нога была вывернута под неестественным углом. Рядом с ней остановилось такси, водительская дверь распахнулась. Автомобили сбавили скорость. Из дверей хлынули люди, мгновенно образовав толпу, как муравьи вокруг упавшего на землю мороженого.

Вэн сделал осторожный шаг в ту сторону.

Мама не переставала кричать.

– Джованни!


Её голос доносился будто издалека, хотя Вэн крался всё ближе и ближе, пока она наконец не схватила его за низ пижамных штанов. Он услышал сирены, только когда по нему, маме и по коробке в его руках заметались красно-синие огни.





20

Они идут




– Зачем, ради бога, ты это СДЕЛАЛ?! – кричала Ингрид Марксон. – Ты не слышал, как я тебя звала?!

– Я был без слуховых аппаратов, – ответил Вэн.

Он и сейчас был без них, но они сидели в маленькой, ярко освещённой больничной палате, и ему не составляло труда понимать маму.

– Почему ты вообще ушёл из квартиры? – От её голоса дрожали стены. – Зачем, ради всего, что имеет хоть какой-то смысл, ты убежал из дома на улицу один посреди НОЧИ?!

Вэну приходилось слышать, что певцы могут разбивать голосами бокалы для шампанского. Он никогда не видел, чтобы мама так делала, но почти был уверен, что стекло в двери палаты вибрировало.

– Я не знаю, – сказал он.

– Ты не знаешь? – повторила мама. – Даже не потрудишься рассказать ещё об одной кошке, или собаке, или ещё каком-нибудь животном, которого ты увидел в окне?

Вэн покосился на подоконник. Он бы не удивился, увидев за жалюзи белку, или птицу, или другое какое-то создание, следящее за каждым его движением.

– Кажется, – начал он, – наверное, мне приснился плохой сон.

– О, Джованни! – Мама драматично откинулась на больничную койку. Если бы не массивный гипс на ноге, можно было подумать, что она играет трагическую оперную сцену. – Что мне с тобой делать?

– Я не знаю, – опять сказал Вэн. В горле возник комок, и глаза защипало. – Прости, мама.

Он хотел кинуться ей на грудь, чтобы она заключила его в крепкие, пахнущие лилиями объятия, но боялся сделать ей ещё больнее или что она откажется его обнимать, потому что слишком сердита. Поэтому он остался сидеть там, где сидел.

Зашли доктор и медсестра, и палату наполнили невнятные обрывки голосов. Вэн потёр зудящий глаз. Внезапно его охватила страшная усталость, и он вжался в кресло. Коробка с Лемми лежала на его коленях, прикрытая складками синего больничного одеяла. Никто её не замечал, потому что все очень беспокоились о его маме. Вэн потуже затянул вокруг себя одеяло.

Пусть изощрённым, ужасным образом, но его желание сбылось. Мама уже не уедет на работу в Италию. Но какой ценой…

Вэн вздрогнул.

Это всего лишь перелом. Мама поправится. Всё могло быть намного хуже. Когда Вэн представил, насколько хуже всё могло быть, его едва не стошнило. Он стиснул руками коробку Лемми. Пройдёт немало времени, прежде чем он решится загадать новое желание.

Возможно, никогда.

Наконец он почувствовал, что начал согреваться. Голова Вэна бессильно повисла. Его веки почти сомкнулись, когда дверь опять отворилась.

В палату зашли Чарльз и Питер Греи.

На мистере Грее были свободного кроя брюки и длинный плащ с поясом. Питер был в пижаме тёмно-серого цвета. По-взрослому солидной. Не то что клетчатая Вэна. Вэн втянул ноги под одеяло.

Мама заулыбалась и поправила рукой волосы, расправила плечи.

– О, Чарльз, – услышал Вэн её приглушённый, будто прорывающийся сквозь туман голос. – …так мило с твоей…

– Ну… детей… одних… – тихо ответил мистер Грей.

Взгляд Питера скользнул по палате и остановился на Вэне. Ему почудилось, что по нему хлестнули шариком, наполненным ледяной водой. В груди стало тесно.

Он загадал маленькое желание, зная, что оно всё равно не сбудется. Он пожелал, чтобы Питер услышал его мысли, чтобы он, просто глядя на него, понял, что Вэн ничего этого не хотел.

Питер отвернулся.

Доктора и медсестра что-то говорили, мама Вэна что-то говорила, мистер Грей тоже что-то говорил, их голоса шумовым облаком клубились по палате. Прошло несколько минут, Ингрид Марксон усадили в кресло-каталку, и вся их группа протиснулась в коридор.

Перед главным входом больницы стоял микроавтобус с водителем. Несколько сотрудников помогли мистеру Грею усадить маму Вэна в середину микроавтобуса и занести внутрь кресло-каталку. Питер занял заднее сиденье. Мистер Грей сел спереди.

– Залезай, Джованни, – произнесла мама таким тоном, что стало ясно, что она уже не в первый раз его зовёт.

Вэн втиснулся на соседнее с ней сиденье. Кто-то с громким стуком задвинул дверь, и они поехали по предрассветным улицам.

Мама и мистер Грей о чём-то говорили, но Вэн даже не пытался вслушаться. Прижав к себе коробку с Лемми, он наклонил голову к окну. Гудение двигателя и вибрация от стекла заглушили все остальные звуки. Глаза закрылись будто сами собой.