Тайна подземного хранилища

Через какое-то время микроавтобус свернул и остановился. Вэн сел прямо, сонно моргая, и посмотрел в окно.

Это был не их дом. Не их улица. Вместо многоэтажного жилого дома он увидел ряд помпезных каменных поместий. И они стояли прямо напротив помпезного каменного поместья Питера.

– Почему мы здесь? – спросил Вэн.

Мистер Грей повернулся к нему лицом. Судя по его хмурому выражению, он что-то говорил, когда Вэн его перебил.

– Мама… слон… кто-то… проход… – сказал он.

Вэн посмотрел на маму.

– Чарльз и Питер были так добры, что предложили нам какое-то время пожить с ними, – отчётливо и с подчёркнутой интонацией объяснила она.

– Но…

– Пока я не смогу передвигаться на костылях. Очень любезно с их стороны, не так ли, Джованни? – пригвоздила его мама взглядом.

– Да, – сказал Вэн.

Водитель помог мистеру Грею поднять маму Вэна с сиденья и усадить назад в кресло-каталку, после чего они понесли её по ступенькам к входной двери. Питер и Вэн шли следом. Вэн прижимал к себе коробку с Лемми. Питер смотрел прямо перед собой, ни на кого не глядя.

Стоило им всем зайти в большой каменный дом, и окружавший Вэна туман загудел обрывками предложений.

– Эмма, наша няня, сходит в вашу квартиру… вещи… завтра… – говорил мистер Грей. – Список… что именно… подумайте… принести.

– О, Чарльз, – сказала мама, – я не хочу так тебя обременять.

Мистер Грей взял её за руку.

– Это пустяки.

Вэн увидел, как вытянулось лицо Питера.

– А пока… со всеми возможными удобствами. Ингрид… комната внизу… гостиной. Джованни, ты… КРАСНАЯ КОМНАТА ДЛЯ ГОСТЕЙ. Питер… покажи ему, где это.

Не сказав ни слова, Питер развернулся и направился к изгибающейся лестнице. Он ни разу не оглянулся, даже когда они пошли по коридору второго этажа.

Они остановились у третьей двери справа.

– Здесь, – бросил Питер и толкнул дверь.

Внутри была гостевая комната с красными стенами, одним большим окном и кроватью с серым покрывалом.

Питер зашагал прочь.

– Погоди, Питер, – позвал Вэн. – Мне жаль. Я хочу сказать… Я не хотел, чтобы так было. Я хотел как раз наоборот.

Питер уставился в пол. Его рот зашевелился, но Вэн не смог разобраться ни слова.

– Я не хочу здесь быть, – зашептал Вэн, надеясь, что больше никто его не услышит. – Я не хочу, чтобы моя мама была здесь. Я не хочу ничего этого.

Питер резко поднял глаза. Секунду он смотрел на Вэна, а затем очень чётко сказал:

– Но это ты виноват.

Вэну нечего было возразить.

Он стоял на пороге гостевой комнаты, держа обеими руками коробку с Лемми, и смотрел, как Питер уходит к себе и захлопывает за собой дверь.

Засыпать в незнакомой постели всегда тяжелее, чем в своей, какими бы удобными ни были матрас, подушки и одеяла и как бы ты ни умирал от усталости. Вэн был так сильно зол и напуган, что едва мог лежать спокойно.

Мама кричит, лежа на дороге. Рука мистера Грея на мамином плече. Ледяные глаза Питера…

Вэн положил коробку с Лемми рядом с собой, накрыл одеялом и, приоткрыв крышку, заглянул внутрь.

Лемми сладко спал, обхватив себя полупрозрачными лапками.

Вэн почувствовал себя на капельку лучше.

Да, они застряли в чужом доме, но его близкие были в порядке. Мамин перелом зарастёт. Желаниед будет в безопасности в своей коробке, окружённый любовью и заботой Вэна, по крайней мере пока он опять не проголодается. Но об этой проблеме он подумает позже.

Он закрыл крышку.

Постельное бельё пахло, как саше с лавандой. Вэн улёгся поудобнее на мягком матрасе под тёплым одеялом и закрыл глаза. Его окружали тишина и лавандовая серость.


Он не слышал стука по стеклу.

Не слышал, как стук становился всё громче и быстрее.

Не слышал шороха открывающегося окна и как кто-то спрыгнул на ковёр и подошёл к кровати.

Он узнал, что в комнату вломились, только когда кто-то приземлился ему на грудь.

Едва сдержав крик, Вэн сел.

Белка вцепилась ему в ворот пижамы. Вэн перевёл взгляд с Барнавельта на бледное от паники лицо Гальки.

– Они идут, – прошептала она.





21

Держись крепче




Вэн отполз к изголовью.

– Что? – выдохнул он. – Кто идёт?

В предрассветных сумерках лицо Гальки казалось серым. Вэн смог разобрать лишь одно слово, но его оказалось достаточно: «Бритва».

Кожу Вэна закололо.

– Почему?

Галька нетерпеливо тряхнула головой.

– Потому что. Они знают.

– Знают что?

– О желаниеде, – практически прорычала Галька. – Кто-то…

Её губы задвигались слишком быстро, и Вэн ничего не понял.

– Что она сказала? – спросил он Барнавельта.

– Она сказала: «Кто-то видел, как ты загадал желание в парке с желаниедом под мышкой, тупица». – Барнавельт наклонил голову. – О, извини.

– Что они собираются делать? – спросил Вэн.

Галька опять что-то выпалила.

– Она сказала: «Они поместят его туда, где ему самое место», – пискнул Барнавельт. – Эй, а где твоё одеяло с космическими кораблями?

– Они запрут его в Хранилище? – У Вэна перехватило в горле. – Они будут его мучить?

Галька помолчала, затем сказала что-то, то ли «нет», то ли «не знаю». Вэн прижал к себе коробку с Лемми, надеясь, что он этого не слышал.

– Что мне делать? – прошептал он.

– Ничего, – отрезала Галька. – Просто отдай его им.

Барнавельт согласно кивнул.

– Просто отдай его им, – повторил он. – Для всех так будет лучше всего. Ну… почти для всех.

Вэн попытался представить, как он отдаёт Лемми Бритве с его обезображенным шрамами лицом и блестящими крюками, но воображение отказало, потухло, как экран телевизора с выдернутой из розетки вилкой. Лемми был такой маленький, и он доверял ему, разве мог Вэн его предать?

– Если ты считаешь, что я должен позволить им его забрать, зачем ты меня предупреждаешь? – спросил он.

– Потому что, – выразительно посмотрела на него Галька. Наклонившись, она схватила Вэна за руку, но впервые просто чтобы подержать её, а не чтобы куда-то его за собой потащить. – Не сопротивляйся им. Пожалуйста. Ты можешь пострадать. А я… я этого не хочу. – Её взгляд метнулся к окну. – Нам пора.

– Стой! – Вэн встал на колени, не выпуская из рук коробку. – Когда они придут?