Триумф Теней

* * *


Как и в случае с бывшей имперской столицей, я посчитал излишним изображать из себя искателя приключений и расхитителя гробниц. Пусть этим занимаются сисястые брюнетки и те, кому жизнь кажется слишком пресной.

Я летел в облике темного дыма по давно заброшенным коридорам, стелясь над пыльной поверхностью испещренных многочисленными сколами каменных плит, избегая нежелательных встреч с местными обитателями.

Все ниже и ниже спускался в глубины недр центральной Железной горы, когда наконец выложенные потолки рукотворных арочных переходов не сменились грубоватыми сводами природных пещер.

Не знаю, сколько прошло, чувство времени перестало ощущаться в беспросветной темноте, осталось лишь ощущение бездонного туннеля, ведущего в никуда.

Пока вдруг на пути не появился странный барьер.

ДАЛЬШЕ ХОДА НЕТ.

Не грозный окрик свирепого стража, не висящие в воздухе сами по себе алые буквы на мертвом языке, а понимание, овладевшее разумом, дало понять о неожиданно возникшем запрете двигаться дальше.

Тьма сгустилась, рваные обрывки мрака метнулись со всех сторон, складываясь в причудливую разноплановую фигуру, похожую на бутон диковинного цветка, сотканного из темноты.

Меня спасли инстинкты воина. За доли секунды «бутон» трансформировался в не менее странную «медузу» и выстрелил в моем направлении целым «букетом» остроконечных «щупалец».

Конечно, все эти описания основаны лишь на моем личном восприятии творящегося события. На самом деле никаких «бутонов» и «медуз» там и в помине не плавало. Атаковала сама темнота, но не просто так, а приняв некую форму, которую невозможно описать человеческим языком.

Тьма напала, и отсутствие физической оболочки для нее не стало препятствием. Миллион мелких крючочков, украшавших гибкие отростки мрака, попытались вцепиться в облачко пепельного тумана, в чьей форме я сейчас находился.

И плевать, что туман невозможно схватить, как любой физический объект, нападение шло не на простом материальном уровне. Я остро это прочувствовал, «щупальца медузы» могли легко обволакивать ауру живого существа, через нее пленяя астральную сущность.

Уйти от захвата удалось в последний момент. Отпрянуть назад, ускользая за первый подвернувшийся угол.

Перейдя вновь в прежнюю форму для более удобного оперирования энергии, вскинул руки перед собой, накапливая магическую силу.

Бить заклятиями бесполезно, надо выжигать энергетическую структуру бесплотной твари, уничтожая основу его существования.

Дождавшись достаточного количества призванной энергии, я ударил по копошащемуся сгустку тьмы. Медуза осталась на месте и не рискнула меня преследовать по коридору.

Темноту прорезала молния сжатой колдовской силы. Могучий поток уперся в черное образование звенящим от напряжения наконечником, проявившимся в обычном плане реальности от собранной мощи.

Два потусторонних порождения столкнулись с гулким хлопком, переплелись, смешались, пытаясь высосать живительные соки из соперника.

Эфирные каналы внутри меня загудели в астральной сфере, пропуская через себя сумасшедшее количество энергии.

Я давил, понимая, что если остановлюсь, то в тот же миг погибну. Загадочный полуживой барьер, умеющий строить непонятные конструкции за пределами себя, не отпустит добычу.

Это четко воспринималось на уровне абсолютной уверенности. Ничего не поможет. И уйти не удастся. Вступив в схватку, удрать не получится, слишком тесная и крепкая между нами образовалась связь после обмена ударами. Мы вошли в жесткий клинч – и только один выйдет из него победителем.

Поэтому я давил со всей силы, чувствуя, как организм трясет от невероятных объемов проходящей энергии. Она захлестывала, пыталась вырваться, вынуждая прилагать неимоверные усилия для своего обуздания.

В какой-то момент мне показалось, что все, вот и пришел мой конец. Очень уже могучим воспринималось загадочное порождение мрака.

Но потом произошел перелом. Запас прочности у противника оказался не беспредельным, как подсознательно ощущалось.

Сначала легкое ослабление бьющего давления. Затем постепенное снижение общего напора. И вот уже скоро щупальца не лезли вперед, пытаясь дотянуться до источника враждебного проявления, а стягиваются в клубок, стараясь защитить тело материнской основы.

Почуяв, что соперник сбился с темпа, я в свою очередь поднажал, выплескивая вперед столько магической силы, сколько мог подчинить. Хотя и ощущал себя тоже уже далеко не лучшим образом. Дикое количество энергии, прошедшее через тело за короткий промежуток времени, наложило отпечаток на самочувствие.

Уверен, окажись на моем месте какой-нибудь стихийник, тут бы ему и конец. Ни один маг из обычной чародейской братии не способен призывать за один раз столько маны, прогоняя ее через себя.

На такие фокусы способны только ансаларские лорды с их невероятными эфирными каналами.

Черный туман энергии Бездны вихрился, противник откатывался назад. Неохотно, огрызаясь, вспениваясь клубами выбросов силы, но раз за разом отступая, не выдерживая моего напора.

Тьма на тьме, пятно черноты в окружении мрака. Оно съеживалось, теряя и так зыбкие очертания.

Когда до победного мига осталось всего ничего и я уже готовился победно скривиться в надменной усмешке, все неожиданно прекратилось.

Я осознал себя находящимся посреди огромной пещеры, где потолки терялись в невероятных высотах, стены не виднелись, а лишь ощущались где-то далеко на границе более плотных слоев сплошной тьмы.

И пришла боль.

Невыносимая, жаркая, пробирающая до самых потаенных глубин, выворачивающая наизнанку сознание. Разум объяла пелена обжигающего огня, чтобы в следующее мгновение смениться миллионом воткнувшихся в мозг ледяных игл.

Откуда-то я знал, как прекратить возникшую пытку. Укрыться нельзя, сбежать не получится. Только одно могло мне помочь – заглянуть в глубины своего внутреннего «я», сражаться с самим собой, убить ту часть, что испытывала страдания, но сделать это так, чтобы остаться собой.


Достигнуть предела бескрайнего горизонта событий. Умереть. И тут же возродиться в новом обличье себя самого, но уже совершенно другого.

Тьма вокруг пульсировала в унисон с творимой борьбой. Испускала черный свет, переливалась темным свечением.

Я убивал себя и рождался заново бесчисленное количество раз. А затем ощутил, как погружаюсь в черную воду.

Купель Перехода.

Она приняла меня в свои нежные объятия, как родного заблудшего сына. Обволокла, спеленала и унесла в невообразимые дали.

Я не чувствовал ничего. А потом все неожиданно закончилось, и перед глазами возникли неясные круги, быстро трансформирующиеся в отполированную поверхность скалистой стены.

Откуда-то возникла твердая уверенность, что все получилось. Ритуал пройден, Восхождение свершилось, меня вознесло на совершенно другой уровень бытия.

Это было необыкновенное чувство. Я знал, что я это я, но в то же время воспринимал себя кем-то другим. Незнакомым. Чуждым. Иным.

Я и одновременно не я. Странное состояние. Непривычное. И вместе с тем почему-то очень знакомое. Близкое, практически родное. Как будто я уже родился таким.

Нет, не родился, а переродился. Знание нахлынуло озарением. Превращение завершилось, ритуал пройден до конца.

Чувство абсолютной свободы захлестнуло неудержимой волной. Я моргнул, и окружающая реальность изменилась. Невидимая сила в мгновение ока перенесла меня из глубоких катакомб на вершину самой высокой горы царства двергов.

Стоя в снегу, вдыхая свежий морозный воздух, я твердо знал, как построить Тропу в другой мир. Понимал, что окончательное становление в новой ипостаси завершится только после межмирового перехода. Или «длинного прыжка», как это правильно называлось.

Понадобилось приложить неимоверные усилия, чтобы отринуть искушение сотворить портал прямо сейчас. Пока не время уходить в долгие путешествия.

Следом пришло понимание, для чего создавались купели.

Постоянная непрекращающаяся эволюция. Вот что это такое. С каждой посещенной планетой Странник необратимо изменялся. Набирался опыта, впечатлений, познавал иные формы жизни, впитывая их суть, их сущность.

Искусственный эволюционный процесс. Стремление к бесконечному совершенству. Вот что давало Восхождение. Хотя с таким же успехом его можно назвать Возвышением, потому что все прошедшие ритуал стремились именно к этому. Выйти за пределы своего старого естества, познать себя с другой стороны, перешагнуть рубеж, встав на одну ступень с богами.

Грандиозность открывшихся перспектив захватывала, наполняла восторгом, пьянила невообразимыми возможностями.

Но и белых пятен хватало с лихвой. Личность создателя купелей так и осталась тайной за семью печатями. Смутные отблески могучего разума всего лишь мелькнули в появившихся знаниях.

Какие цели он преследовал, создавая артефакты? Ведь они находились не только в Фэлроне, но и в других мирах. Теперь мне это точно известно. По всей сфере мироздания были разбросаны похожие купели, давая возможность любому разумному, обладающему достаточно сильным магическим даром, изменить себя.

Но зачем это делалось? Нарушить прежний порядок во вселенной? Покачнуть весы великого равновесия? Не знаю. Любой ответ мог оказаться правильным.

Может, демиург таким оригинальным способом вел подготовку к войне с хозяевами высших сфер, собираясь занять их место и набирая себе армию через ритуал. А может, ему просто скучно, и он творил хаос, создавая странников и тем самым внося разлад в существующий порядок вещей.

Наверное, этого не знал никто, кроме самого создателя купелей.

Ощущение восторга схлынуло так же внезапно, как и появилось. Чувства умерли, эмоции первого впечатления испарились. Осталось лишь дикое желание совершить переход.

Ничего не ждать, никого не предупреждать. Прямо сейчас, прямо отсюда, прыгнуть в другой мир, оставляя позади прошлую жизнь.

Я так сильно этого захотел, что перед моим мысленным взором уже вставали пейзажи диковинных планет, удивительных цивилизаций и невероятных городов иных рас.

Я буквально балансировал на самой грани, открытие Тропы почти началось, как вдруг рядом раздались плотные хлопки тяжело махающих крыльев. На заснеженный выступ, где я находился, медленно и величественно опускался Зур-Хаг.

Его появление отрезвило, очистило разум от авантюрного порыва бросить все и сбежать. Нельзя уходить прямо сейчас, мои дела в Фэлроне еще не закончены.

– Нагулялся, бродяга? – я подошел к дракону.

Зур повернулся к подошедшему человеку, ткнулся мордой в подставленную руку. Упругая кожа испускала едва заметное тепло. Глаза с вертикальными зрачками моргнули, отслеживая реакцию на лице всадника.

– Рано уходить в далекие странствия, да, чешуйчатый? – Я провел кончиками пальцев по извилистым рогам, скользнул вверх по шипастому гребню.

Дракон фыркнул, к проявлениям ласки он не привык.

– Туша ты черно-сиреневая, – хмыкнул я. – Опять небось жрал в три горла?

Зур с достоинством отворотил морду в сторону, типа отвали, не твоего ума дела мой рацион. Интересно, сколько горных козлов он успел прикончить за неполных два дня? Небось целое стадо ухайдокал.

Да и плевать. Он у меня еще маленький, ему расти надо. Сколько ему, еще и года нет? Ну вот, значит, кушать надо много и часто.

Рассеянно проведя рукой еще раз по крепкой чешуе, отливающей металлом, я сосредоточенно уставился вниз, туда, где виднелась основная масса гор двергского королевства. Предстояло обдумать дальнейшие действия.

Естественно, никакого молота и наковальни Дорина, да и вообще каких-либо других «божественных» инструментов я в подземельях не видел. Не нашел, не искал – неважно, вряд ли они вообще существуют. Гномы склонны верить в собственные легенды, не подкрепленные ничем, кроме обычных рассказов.

Но возвращаться без «молотка» к Хагриму тоже не есть хорошо. Главный Стилбор надеялся на появление древней реликвии своего народа. Рассчитывал с ее помощью захватить власть.

Конечно, королем его сразу хрен кто назначит. Даже если он притащит целый мешок кувалд, осененных небесной благодатью.