Тропами Снайпера. Долг обреченных
Часть 27 из 56 Информация о книге
Антон, суетливо приподнявшись, растерянно хлопал заспанными глазами. – Хватит дрыхнуть на посту, говорю, судьбу проспишь. Ключи давай. Андрей протянул открытую ладонь. – Какие ключи? – спросил Антон. – От дверей. И быстрей! – А-а-а… Брат машинально вытащил из кармана штанов два ключа на кольце, опустил их в ладонь Андрея и лишь потом, спохватившись, спросил: – А зачем они тебе? – Как зачем? С арестанткой надо переговорить. – Зачем? – Потому что надо. Не задавай лишних вопросов, времени мало. – Погоди. Окончательно стряхнув паутину сна с дремавшего сознания, Антон придержал брата за локоть. – Погоди. Что на совещании сказали? – Сказали, что мы принимаем участие в операции. Ты бэхой управлять будешь, я тоже поеду. Командир – Тамм. Но это еще не скоро, часа через два, наверное. – Погоди. А что за операция? – Повезем нашу пленницу на обмен. Мару будем обменивать, короче. – На кого? – Не на кого, а на чего. Будем менять ее на артефакт. Я тебе позже все объясню. Он попытался шагнуть к двери, но Антон крепко сжал его локоть и сказал: – Погоди. Ты зачем ключи взял? – Чтобы дверь открыть. – Я бы сам открыл. Нет, ты не для этого их взял. Ты хочешь изнутри закрыться, да? – Антон требовательно взглянул в глаза брата. – Ты чего-то задумал, да? Скажи честно. – Скажу. Потом. А сейчас отпусти мою руку. Ну? – в голосе Андрея прозвучала неприкрытая угроза. – Ну?! Считаю до трех. – Ладно. – Антон разжал кисть, освобождая локоть брата. – Ты успокойся. – Ты сам успокойся. И запомни. Я. Здесь. Старший. Я! Меня Вальтер старшим назначил. И вообще я тебя старше. – Ага, на шестнадцать минут… – Да хоть на одну. Ты должен меня слушаться. Если не хочешь, чтобы мы стали врагами. – Такое невозможно, – сказал Антон, бледнея. – Я тоже так думаю. Продолжай охранять пост. А я переговорю с Марой. Все. Андрей подошел к двери и вставил большой ключ в верхнюю замочную скважину. Он сам в этот момент толком не понимал, зачем забрал у Антона ключи. И не представлял, что собирается делать дальше. Но в нем уже почти созрела убежденность в том, что делать что-то надо. Он вошел в помещение изолятора, со скрипом запахнул тяжелую дверь и закрыл ее на один замок. Когда развернулся, девушка уже стояла на ногах около топчана. И сразу спросила: – Что-то случилось? Да? – Наверное, – отозвался Андрей, приближаясь к пленнице. – Сегодня состоится обмен. Наверное, часа через два выедем с базы. Или немного позже. – Вот оно что! Это же хорошо, а то я уж подумала… Или тебе не хочется расставаться со мной? Мара осторожно улыбнулась кончиками губ. Но в ярких светло-карих глазах пульсировала тревога. – Может, и не хочется. – Он остановился напротив девушки, на расстоянии вытянутой руки. – Не понял пока. Но дело не в этом. Тебя собираются убить – уже после обмена. Я хочу, чтобы ты знала об этом. – Вот оно что. – Выражение ее скуластого лица почти не изменилось. Лишь глаза сузились. – А подробней? Как они планируют меня убить? – Я не знаю подробностей. Знаю лишь, что хотят ликвидировать всю вашу группу на обратной дороге. – Вот оно как… А откуда ты об этом знаешь? – Вальтер рассказал. Видишь ли, я буду участвовать в операции по твоему обмену. Вместе с Антоном. Но у меня будет особое задание, это касается артефакта. А уничтожением вашей группы займутся другие… Я понимаю, что ты ни в чем не виновата. Но… Если Вальтер так решил, то уже ничего не изменишь. – А ты бы хотел изменить? Только честно. Она сделала шаг и, протянув руки – их по-прежнему сковывали наручники, – обхватила ладонями лицо Андрея. Глаза девушки находились теперь совсем близко. И они как-то странно мерцали – словно пульсировали откуда-то из глубины ее сознания. – Ну, скажи! Правду! Хотел бы? Если бы Андрей немного опустил взгляд, то заметил бы, что в такт «пульсарам» в зрачках девушки пульсируют и «черные брызги» ее ожерелья. Но он, завороженный, видел только ее глаза, погружаясь в них, как в бездонный колодец. – Хотел… бы… – пробормотал парень. Внезапно отшатнувшись, Мара отступила назад. – Значит, скоро меня могут убить, – голос ее подрагивал. – Совсем скоро. И ведь убьют, наверное… Присев на топчан, она вдруг сноровисто, словно по команде «Отбой», расшнуровала кеды и стащила их с ног. Затем, встав, так же шустро сняла камуфляжные брюки, оставшись лишь в голубых шелковых трусиках. Искоса взглянула на Андрея. И уже медленно, с каким-то сладострастным наслаждением, окончательно обнажила себя ниже пояса. Во всех ее действиях присутствовали удивительная для подобной ситуации грация и ловкость. Похоже, что наручники на запястьях ей совсем не мешали. И вообще ничего не мешало – ни камера изолятора, ни малознакомый мужчина, ни чувство стыдливости, ни ощущение смертельной опасности, нависшее над ней… Андрей наблюдал за происходящим с замиранием сердца, находясь в полуобморочном состоянии. Он в полном смысле слова перестал что-либо соображать, будто превратившись в восковую фигуру из музея. Из ступора его вывел хрипловатый голос Мары: – Ну что ты стоишь как истукан?! Иди ко мне! Лицо ее покрылось лихорадочным румянцем. «Ведьмочка, – прошелестело в мозгу Андрея. – Панночка. Прекрасная панночка – вот кто она!» – П-почему… т-ты… это… д-делаешь? – спотыкаясь и запинаясь, спросил он. – Потому что хочется, – низким, почти утробным голосом прохрипела она. – Но… з-зачем т-тебе это? – Не понимаешь, дурачок? Затем, что попробовать хочу, пока не сдохла. Ведь ты же тоже хочешь этого? Так возьми меня!.. Ну!!! Ты мужик или кто? И он шагнул к ней… * * * – Я и не знала, что это так классно… – негромко, словно обращаясь только к себе, произнесла Мара. – Очень жаль, что это в последний раз. Наверное. Она лежала на боку на топчане и смотрела куда-то перед собой, в стену изолятора. Возможно, что в эти секунды она и вовсе ничего не видела, потому что взгляд ее был затуманен поволокой. – До слез жаль, что такого больше не повторится… – У меня просто сердце кровью обливается, – с унынием отозвался Андрей. – Но не знаю, как тебе помочь. Вот правда. Он успел надеть штаны, и сейчас, сидя на топчане, зашнуровывал армейские ботинки. Лицо его, красное и потное, выражало отчаянье. Казалось, еще вот-вот – и этот крепкий, плечистый парень заплачет навзрыд. – Может, тебе как-то сбежать? Сразу подумал об этом, когда Вальтер обрисовал свой план. Но как? Из Цитадели не сбежишь. Из бэхи тоже побег не организуешь, там будет полно бойцов. С полдюжины, это точно. Может, уже после обмена попробовать? Он взглянул на девушку, однако тут же отвернулся. И робко попросил: – Маруся, ты бы оделась. А то как-то… неловко… – Хочешь сказать, войдут и нас застанут? – Она через силу усмехнулась. – Ладно, сейчас. Подай-ка мне брюки… Значит, попробовать сбежать после обмена, говоришь? А чего пробовать? Я даже не знаю, где этот обмен состоится. А потом… Вдруг люди Вальтера нас сразу из пулеметов положат, как только «панацею» получат? А? – Всякое может быть… Ну за что мне такое несчастье?! Что мне теперь, застрелиться, что ли? Мара замерла с брюками в руках. – Ты что, и вправду можешь застрелиться из-за меня? Влюбился, что ли? – А тебе смешно?