Тропами Снайпера. Долг обреченных

* * *


После ухода Тимура, кешайн некоторое время продолжал лежать на нарах – то ли дремал, то ли думу свою мутантскую думал. Затем поднялся, подошел к двери и прислушался. В коридоре было очень тихо. Но кешайн знал, что тишина отнюдь не предвестник мира и спокойствия. Кроме того, его деятельной натуре претила пассивность положения, в котором он очутился. Он догадывался, что назревают некие бурные события. А в такой ситуации нельзя полагаться исключительно на чью-то добрую волю. Особенно если это воля людей – существ, как правило, злобных и коварных.

Вот почему после недолгих размышлений кешайн вытащил из-за голенища сапога железку. Она напоминала плоский напильник, только совсем тонкий, а верхняя часть походила на изогнутый наконечник отвертки. Засунув его в отверстие замочной скважины, Во Ван приступил к процедуре открывания замка…





* * *


– Значит, ты хочешь покинуть Зону? – спросил Кащей.

– Да. Здесь я больше жить не буду, – сказал Мара. – Да и чего мне здесь делать после смерти отца? От его бригады, считай, четверть осталась. Да и эти братки сейчас разбегутся. А на меня Вальтер охоту открыл. Кто меня защитит?

Помолчав, она взглянула на Тимура и добавила:

– Разве что Тимур? Так ведь один в поле не воин.

– Это верно, – согласился Кащей. – Пропадешь ты здесь. Но и… Ох, нельзя тебе покидать Зону.

– Почему?

– Потому что она твой разум в равновесии держит. А я помогаю. Там, за Периметром… В общем, там все снова начнется. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю. Но не уговаривай. Теперь у меня будет много денег – очень много денег. Я смогу оплатить любое лекарство, любое лечение. Да и кто тебе сказал, что у меня опять все начнется? Ты ведь не психиатр, в конце концов…

– Не психиатр, слава богу, а то бы тоже давно свихнулся. Не буду тебя ни в чем убеждать. Жаль, очень жаль…

– Чего?

– Поганая штука эта жизнь. Привык я к тебе. Вроде какой-то смысл появился. Ты уйдешь, а я…

Псионик не успел закончить фразу. Дверь резко распахнулась, и в комнату заскочил Грек. В руках он держал свой автомат «Вал» с встроенным глушителем.

– Стоять и не дергаться! – крикнул бандит. – Завалю разом!

Никто и не думал дергаться – настолько ошеломительным стало для всех появление ближайшего соратника Ирода. Но если Кащей и Мара просто тупо опешили от неожиданности, то Тимур после секундного замешательства жутко расстроился. Потому что лишь сейчас вспомнил, что не сделал очень важной вещи – не закрыл дверь на засов. А все из-за сволочного Кащея, атаковавшего его мозг ментальным зарядом. Вот кусок памяти и вышибло.

Однако горевать было некогда. Ситуация глобально изменилась, поменяв все расклады. Это стало ясно, как только Грек объявил:

– Убью всех и глазом не моргну. Поэтому стоять на месте и не шевелиться. А лучше и не дышать.

Он хохотнул. Паузой тут же воспользовалась Мара, дерзко спросившая:

– И сколько нам не дышать, командир? Так и задохнуться можно. Ты с дуба, что ли, рухнул? Что за понты?

– Это не понты, девка. – Грек демонстративно направил ствол в грудь девушки. – Понты, я смотрю, ты нарезаешь. Но со мной такой номер не прокатит, я тебе не фраер дешевый.

– А мы тебе – не шныри. Тоже мне, вор в законе. Если хочешь кинуть предъяву – кидай. Но за базаром следи.

– Ха-ха, – сказал Грек. – Да ты, Маруська, я смотрю, наблатыкалась. Значит, так, толкую для особо непонятливых. Кто-то прирезал Ирода. Совсем недавно, тело еще тепленькое. Собственно, на Ирода мне плевать. Помер и помер, все там будем. Но кто-то обчистил его сейф, а там много чего ценного хранилось. И на этот вопрос вы мне сейчас ответите. Иначе пожалеете, что на свет появились.

– А ты не много на себя берешь, Грек? – Ноздри Мары раздулись от едва сдерживаемой ярости. Девушку, похоже, совсем не испугали угрозы бандита. – Сдается мне, что ты рамсы попутал. Тебя главным никто не назначал. Если хочешь устроить разборку, сначала сходку собери.

– Я сам себя назначил. И никакой сходки не будет. Не тебе меня учить, шмакодявка, – не той ты масти. После смерти Ирода я самый авторитетный – и точка. Базар окончен, Маруся. На кону жизнь и смерть, других ставок нет. Кто проиграл, тот сдох. И банкую – я. А ты заткнись и слушай.

Лицо Грека было по-настоящему страшным. Оно выражало непоколебимую решимость, которая возникает у человека, перешедшего определенный барьер. Барьер, после которого его не остановит ничто, кроме смерти. Грек и в самом деле пошел ва-банк, понимая, что банда обречена на уничтожение. Но принципиальный выбор, предопределивший его сегодняшние действия, бандит совершил раньше – несколько месяцев назад.

Тогда казалось, что дни умирающего Ирода сочтены и его место во главе банды займет Грек. Кореш атамана полагал, что давно заслужил это место, просто карта не так легла. Ирод ведь даже и блатным не считался, так, выскочка. В уголовном мире он большого влияния не имел. Но Зона – особая территория, где свои законы. Вот и получилось, что Греку пришлось ходить под Иродом.

Когда на того было совершено покушение, казалось, справедливость наконец-то восстановится. Однако совсем не вовремя подсуетился Кащей со своей «синей панацеей», уже вроде бы обреченный атаман чудесным образом оклемался, и все вернулось на круги своя.

Выступить против Ирода в открытую Грек не мог – авторитет атамана среди братков был незыблемым. И не случайно, разумеется, потому что Ирод сам подбирал и отбирал бойцов по принципу личной преданности, поощрял, но и держал при этом в ежовых рукавицах. В общем, плетью обуха не перешибешь. Грек и не стал «перешибать», найдя другой способ.

Он решил вовсе свалить из Зоны, чтобы вкусить прелестей, как он считал, нормальной жизни. Только вот для реализации подобных планов требовались огромные деньги. Сам Грек таких средств не скопил, ибо долгое время существовал по принципу «украл, выпил, в тюрьму». Значит, предстояло необходимые капиталы у кого-то экспроприировать.

Помог, в некотором роде, случай – знакомство с Капитанам Вальтером. Тот сам вышел на Грека, предложив сделку – содействие в ликвидации бригады Ирода в обмен на солидное материальное вознаграждение. Ну и «чистый» паспорт Вальтер тоже пообещал. Частью сделки стал слив информации о крупном караване с хабаром, отправлявшемся в «магазин» Петровича. Бойцы Капитана разгромили караван, а Грек тогда получил свою долю.

Очутившись в тяжелой ситуации, Ирод собрал новый караван – в Форт Боярд. Грек снова передал информацию Вальтеру, однако на этот раз случился прокол. В последний момент подозрительный Ирод поручил командование караваном Греку, что для последнего являлось смерти подобным. Он не успевал предупредить Капитана о том, что сам поведет караван, следовательно, рисковал попасть в засаду вместе с остальными братками и погибнуть – ведь «армейцы» не собирались оставлять в живых группу сопровождения. Греку пришлось выкручиваться на ходу – он изменил намеченный маршрут и почти довел караван до цели. Но все карты смешали Тимур и голодный ктулху.


С того момента события приняли непредвиденный оборот, став непредсказуемыми вплоть до последней минуты. Гибель Ирода, с одной стороны, развязала Греку руки. Но средств для долгой и благополучной жизни за кордоном ему по-прежнему не хватало. А если бы и хватало, он все равно не мог допустить, чтобы кто-то умыкнул у него из-под носа капиталы Ирода вместе с общаком. Такие вещи называются «беспределом». И по понятиям должны караться беспощадно.

– Итак, кто-то обчистил сейф Ирода, – сказал Грек. – Все, что там хранилось, необходимо вернуть. Мне. Иначе пеняйте на себя. Главный подозреваемый… – Он сделал театральную паузу, но она никого не ввела в заблуждение, ведь бандит смотрел в одну и ту же точку. – Главный подозреваемый – ты, Мара.

– Это еще почему? – девушка среагировала без промедления, словно была готова к такому обвинению. – Ты предъявляешь мне убийство отца? Обоснуй.

– Запросто. Я только что разговаривал с Жориком. Он говорил, что ты собиралась к Ироду. Он сразу зашел к атаману и доложил. С того времени менее получаса прошло. По всем раскладам выходит, что ты и убила.

– Да ну-у? – с издевательской интонацией протянула Мара. – Ну и доказательства! А Жорик твой не мог убить?

– Не мог. Он и не вор даже, так, волчара тряпочный. По дурке сел, по дурке с кичи дернул. Кишка у него тонка на такие дела.

– Значит, у него тонка, а у меня нет?

– У тебя – нет. Ты отмороженная.

– А ты какой?

– Это ты в каком смысле?

– В прямом. Ты сам мог отца убить, а теперь шнягу здесь разводишь.

Грек побагровел. Наверное, если бы девушка находилась от него близко, то он ее ударил бы. Но Мара стояла за столом, рядом с Кащеем, метрах в четырех от Грека. Поэтому он мог лишь выстрелить. Мог. Только вот не хотел в тот момент, имея свои весомые резоны. Что и объяснил доходчиво:

– Думаешь, ты такая борзая? Ты борзеть могла, пока отец был жив. А теперь ты никто, мышь серая. Короче. Мое терпение лопнуло, не хотите по-хорошему признаться, признаетесь по-плохому. Больше не буду время тратить, позову братков, они с вас шкуру спустят. А начнут с тебя, Маруська. Вот тогда ты иначе запоешь.

– А если я невиновна? – Мара побледнела, но все-таки не теряла выдержки. – Замучаете насмерть невиновного?

– Замучаем. Сама виновата. Не фиг было борзеть. Вела бы себя скромнее, начали бы допрос с Тимура. А теперь ты первой на живодерню отправишься.

– Так и начинайте с меня, – сказал Тимур. – А Марусю не трогайте, она тут не при делах.

Грек даже не повернул голову в сторону чужака. Лишь покосился и бросил с насмешкой:

– О, доброволец нашелся. Защитничек. Если Маруська не при делах, тогда кто? Может, и признаешься сразу?

– Признаюсь. Ирода я убил. И сейф его обчистил.

– Да ну? И когда же ты это успел сделать?

– Успел. А чего? Времени на такое много не надо.

– А кто же тебя тогда из-под замка выпустил? Жорик мне сказал, что вас с мутантом в камере заперли.

– Он не видел, как нас запирали. Ему так Маруся сказала. А дверь запирать не стала. Я вышел и убил Ирода.

– Зачем?

– Затем, что он отказался удалять у меня чип. Сказал, что я на него всю жизнь пахать буду, как раб. Ну я его и прикончил.

– Складно излагаешь, – в голосе Грека прорезался интерес. – Значит, зашел в комнату атамана и убил его?

– Да.

– И отправился общак прятать?

– Какой общак?

Грек вздохнул:

– То, что у Ирода в сейфе хранилось. Кстати, а что там у него хранилось?

– Деньги хранились. Еще это, золото. В слитках.

– Все?

– Нет, не все. Еще какие-то вещи в мешке лежали.

– Вещи?

– Скорее, предметы. Наверное, артефакты. Я в этом не разбираюсь.

– И ты все это перепрятал?